е. Вообще фальшивых сведений была масса, и в первые дни
и во время беспорядков целая куча фальшивых сведений была! Утром же, часов
в 7 или 6, мне звонят по телефону из Волынского полка - командир
батальона - о том, что учебная команда этого полка отказалась выходить.
Сначала было сообщение, будто бы они убили своего начальника учебной
команды, а по другим сведениям - он сам застрелился перед фронтом, когда
они отказались ему повиноваться. Ну, тогда я передал командиру батольона
одно: "Постарайтесь - постарайтесь, чтобы это не пошло, не разрослось
дальше. Верните в казармы и постарайтесь обезоружить - пусть они сидят
дома". Сам же немедленно отправился в дом градоначальника. Нужно сказать,
что полковник Павленков страдает грудной жабой (вообще все офицеры,
здесь находящиеся, - больные, а все здоровые - в армии; сюда же
эвакуированы все больные). И с утра в этот день полковник Павленков был
не в состоянии явиться на службу, поэтому я вызвал в градоначальство
заместителя его полковника Михайличенко лейб-гвардии Московского полка и
приехал сам. Когда приехал туда, то там, по полученным сведениям,
оказалось, что к волынцам, которые стоят на улице и винтовок сдавать не
желают, присоединяется и рота Преображенского полка, состоящая из
эвакуированных, затем то же самое - часть литовцев. А вслед за этим
дальнейшие сведения о том, что эта вооруженная толпа с присоединившейся
толпой фабричных и других двигается по Кирочной, что она разгромила
казармы жандармского дивизиона и что вслед за тем она громит и помещение
школы прапорщиков инженерных войск. Тогда приходилось подумать об
усмирении этой толпы. Мною был сформирован отряд в составе двух рот
кексгольмцев, двух рот преображенцев, роты стрелков его величества, если
не ошибаюсь, - словом, тех, кого можно снять из ближайших окрестностей, с
Невского. К ним была присоединена вызванная полковником Михайличенко
пулеметная рота из Стрельны, присоединен эскадрон драгун 9 запасного
полка. И вот этот отряд в составе шести рот, пятнадцати пулеметов и
полутора эскадронов под начальством полковника Кутепова, георгиевского
кавалера, был отправлен против бунтующих с требованием, чтобы они положили
оружие, а если не положат, то, конечно, самым решительным образом
действовать против них... Тут начинает твориться в этот день нечто
невозможное... А именно: отряд двинут, двинут с храбрым офицером,
решительным, но он как-то ушел и результатов нет. Что-нибудь должно быть
одно: если он действует решительно, то должен был бы столкнуться с этой
наэлектризованной толпой - организованные войска должны были разбить эту
толпу и загнать эту толпу в угол к Неве, к Таврическому саду, а тут - ни
да, ни нет! Посылаю - известий нет. Посылаю три разъезда казаков, из
тех казаков, которые были у меня. Нужно сказать, что, отправивши этот
отряд, я остался без войск и надо было собирать другой отряд, чтобы в
случае восстания дальнейшего иметь что противопоставить. Отправляю и этот
отряд из трех разъездов - получаю только сведение, что отряд Кутепова
дошел только до Кирочной, что двинулся по Кирочной и Спасской, но что
дальше продвигаться не может - надо посылать подкрепление. Получаю вслед
за тем известие с тем, что окружной суд разгромлен и подожжен. Литвинов,
бранд-майор, доносит по телефону, что приехал с пожарной командой тушить
окружной суд, но толпа не дает и что он это сделать не в состоянии. Тогда
были взяты не помню какие две роты, посланы были туда, к окружному суду,
чтобы разогнать эту толпу и допустить пожарных для тушения пожара... Но
опять эти посланные роты вышли, пропали, и вести нет! Вслед за тем
донесение от Московского полка. Московский полк был расположен так: часть
его была расположена на Сампсониевском проспекте у казарм - эта часть
должна была не допускать толпу собираться на Сампсониевском проспекте
около заводов, а другая часть - четвертая рота с пулеметами - должна была
занять Литейный мост и Нижегородскую улицу и здесь не пропускать толпу
рабочих в Литейную часть - отсюда, а равно из Литейной - сюда. Словом,
чтобы держать в своих руках по возможности подход к складу огнестрельных
припасов. Около полудня было получено донесение, что четвертая рота
подавлена толпой, что офицеры, которые пытаются сопротивляться, - кто
убит, кто ранен, что вслед за тем колоссальнейшие толпы запружают
Сампсониевский проспект, что остальные роты стоят на дворе казарм,
будучи бессильными, очевидно, предпринять что-нибудь... Положение
становилось критическим! Дать что-нибудь в подкрепление становилось
трудным - к кому я ни обращался, везде говорят, что у них свободных рот
нет, что дать не могут. Только к вечеру выяснилось, что могли дать
семеновцы, измайловцы и егеря, но из них прибыло в конце концов только три
роты измайловцев и три роты егерей. Засим - Финляндский полк дать мне не
может... наряду с этим... Хотя, виноват, я не знаю, имеет ли это
какое-нибудь значение...
  Председатель. Пожалуйста, пожалуйста! Это очень важно.
  Хабалов. Повторяю, наряду вот с этим идет ряд требований - дать роту
туда-то для охраны, дать сюда для охраны... Председателю Совета
Министров дать караул для охраны его... Но, признаться, я считал, что
это значит бросить 20 человек? Что такое 20 человек? Охраны ничего не
дадут ровно, а вот разве только лишнее кровопролитие будет. Где караула
нет - оно лучше! Но ввиду настоятельных просьб послана была рота,
которая должна была занять Моховую с двух концов: с стороны Симеоновской и
со стороны Пантелеймоновской. Затем, когда выяснилось, таким образом, что
Выборгская сторона захвачена восставшей толпой, затем и Литейная часть, а
что остальные части города сравнительно, относительно благополучны, то
мною предложено было собрать, оттянуть возможный резерв под начальством
полковника Преображенского полка кн. Аргутинского-Долгорукова у себя на
Дворцовой площади и затем направить таким образом: часть направить на
поддержку Кутепова, который, очевидно, не мог справиться, а другую часть
направить на Петроградскую сторону вместе с лейб-гренадерами и ротой
Московского полка и постараться отбросить этих мятежников по возможности к
северу, к морю... ибо положение было тем хуже, что сзади находятся заводы
пороховые - взрывчатых веществ. Сохрани Бог! Взрыв одного из этих заводов
- и от Петрограда не осталось бы ничего. Положение создалось трудное. И
проект сформирования резервов оказался очень трудным, потому что прибывшая
третья рота Преображенского полка оказалась без патронов, достать же
патронов было невозможно, потому что бастующая толпа занимала Выборгскую
сторону... Достать негде!..
  Председатель. Я хочу спросить вас по нескольким пунктам вашего
показания. Вы выразились по поводу начавшихся волнений, что вам казалось
или вы полагали, что они имеют провокационный характер. Как вы понимаете
это выражение?
  Хабалов. Я так понимаю: ранее из того, что мне доносило охранное
отделение и что послужило поводом к аресту рабочей группы, я уже видел,
что цель в конце концов устроить восстание, свергнуть существующее
правительство и заменить его временным правительством. Стало быть, раз
такая цель поставлена - первоначально восстание приурочивалось к 14
февраля, но затем 14 февраля почему-то не вышло. То, что не вышло 14-го,
почему не выйдет 28-го? Так что мне казалось, что не столько
действительный недостаток хлеба, сколько это поджигание...
  Председатель. То есть вы "провокационный характер" понимаете в смысле
"революционный"?
  Хабалов. Революционный, но в смысле, что, может быть, известные
группы, может анархические или другие, устроят - те, словом, которые
бунтуют, мутят...

  Генерал Хабалов - Николаю II, 12 часов 10 минут:
  "Вашему императорскому величеству всеподданейше доношу, что 26
февраля рота эвакуированных запасного батальона лейб-гвардии Павловского
полка объявила командиру роты, что она не будет стрелять в народ. Рота
обезоружена и арестована. Дознание производится. Командир батальона
полковник Экстен ранен неизвестным из толпы. Сегодня, 27 февраля,
учебная команда запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка
отказалась выходить против бунтующих, вследствие чего начальник ее
застрелился, затем вместе с ротой эвакуированных того же батальона
направилась частью к расположению лейб-гвардии Литовского и частью
лейб-гвардии Преображенского батальонов, где к ним присоединилась рота
эвакуированных последнего батальона. Принимаю все меры, которые мне
доступны, для подавления бунта. Полагаю необходимым прислать немедленно
надежные части с фронта".

  Полковник Павленков - Николаю II, 13 часов 40 минут:
  "Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу, что 27 сего
февраля из толпы тяжело ранен командир запасного батальона л.-гв.
Павловского полка полковник Экстен и ранен того же полка прапорщик Ридигер.
  Временно исправл. должность начальника гвардейских запасных частей
полковник Павленков".

  Листовка РСДРП (большевиков):
  "Настал час освобождения порабощенного народа, настал час мести и
расправы с царским правительством!
  Переполнилась чаша терпения!
  Армия с вами товарищи, и в этом залог победы второй русской революции.
  Вернуться назад нельзя, вернуться назад - это значит предать
восставших солдат и обречь их к расстрелу.
  Для победы нам нужна организованность. Нам нужен руководящий центр
движения.
  Приступайте немедленно на заводах к выборам в заводские стачечные
комитеты. Их представители составят Совет рабочих депутатов, который
возьмет на себя организующую роль в движении, который создаст Временное
Революционное Правительством."

  После окончания собрания Каюров пошел к Московским казармам, которые
со всех сторон обстреливались рабочими. Солдаты не сопротивлялись, а, кто
с винтовками, кто без них, перепрыгивали через забор и смешивались с
рабочими. Стреляли офицеры из пулеметов, установленных в амбразурах окон.
  Заметив растерянность солдат, Каюров подошел к ним и резким тоном
спросил, почему они не помогают революции. Солдаты молча переминались с
ноги на ногу и пожимали плечами. Им явно не хватало командира.
  - Стройся, - скомандовал Каюров.
  Солдаты почти с радостью по привычке быстро встали в шеренгу. Теперь
уже растерялся Каюров - он не знал, как полагалось командовать дальше.
Солдаты сразу это почувствовали и начали пересмеиваться.
  Из неловкого положения рабочего-большевика вывел безусый прапорщик.
Увидев его, Каюров закричал:
  - Прапорщик, именем революции приказываю вам принять командование!
  Сердце Каюрова бешено подпрыгивало в груди: солдаты за нас! Нужно
было действовать, не дать событиям выйти из-под контроля, выдвинуть
требования, близкие и понятные рабочим.
  Найдя среди восставших нескольких членов райкома Выборгской стороны и
просто рабочих-большевиков, Каюров привел их к себе на квартиру, где после
короткого обмена мнениями предложил выпустить от имени ЦК партии
большевиков манифест:
  - Надо сделать это раньше, чем очухаются другие партии и группы,
иначе может случиться, что руководство революцией возьмут в свои руки
соглашатели, а то и прямые контрреволюционеры, вы можете, товарищи,
догадаться, как они будут "руководить" революцией!
  Манифест поручили написать Каюрову и Хахареву, который начал под
диктовку Каюрова, потом продолжил сам.
  Написанное воззвание Каюров отнес на квартиру Павлова, зная, что там
находятся члены Русского бюро ЦК.
  Там он застал Молотова и Залуцкого, предложил им отредактировать
текст и немедленно отдать печатать. Молотов, третий день не выходивший на
улицу, неуверенно спросил:
  - Не преждевременно ли, товарищ Каюров?
  Вместо ответа Каюров рассказал о том, что происходит в городе. Он
видел, что членам бюро плохо верится в его слова, но они все же
согласились с ним - просмотрели текст, приложили печать Бюро ЦК и обещали
передать манифест для печатания.
  Во второй половине дня манифест был расклеен на улицах Петрограда,
принявшего вид осажденного города.

  Манифест
Российской Социал-Демократической Рабочей Партии.
  Ко всем гражданам России.
  Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
  Граждане! Твердыни русского царизма пали. Благоденствие царской
шайки, построенное на костях народа, рухнуло. Столица в руках восставшего
народа. Части революционных войск стали на сторону восставших.
Революционный пролетариат и революционная армия должны спасти страну от
окончательной гибели и краха, который приготовило царское
правительство.
  Громадными усилиями, кровью и жизнями русский народ стряхнул с себя
вековое рабство.
  Задача рабочего класса и революционной армии создать Временное
Революционное Правительство, которое должно встать во главе нового
нарождающегося республиканского строя.
  Временное революционное правительство должно взять на себя
создание временных законов, защищающих все права и вольности народа,
конфискации монастырских, помещичьих, кабинетских и удельных земель и
передать их народу, введение 8-ми часового дня и созыв учредительного
собрания на основе всеобщего, прямого, равного избирательного права с
тайной подачей голосов.
  Временное революционное правительство должно взять на себя задачу
немедленного обеспечения продовольствия населения и армии, а для этого
должны быть конфискованы все полные запасы, заготовленные прежним
правительством и городским самоуправлением.
  Гидра реакции может еще поднять свою голову. Задача народа и его
революцинного правительства подавить всякие противонародные
контрреволюционные замыслы.
  Немедленная и неотложная задача временного революционного
правительства войти в сношения с пролетариатом воюющих стран для
революционной борьбы народов всех стран против своих угнетателей и
поработителей, против царских правительств и капиталистических клик и для
немедленного прекращения кровавой человеческой бойни, которая навязана
порабощенным народам.
  Рабочие фабрик и заводов, а также восставшие войска должны немедленно
выбрать своих представителей во Временное революционное правительство,
которое должно быть созвано под охраной восставшего революционного народа
и армии.
  Граждане, солдаты, жены и матери! Все на борьбу! В открытую борьбу с
царской властью и ее приспешниками!
  По всей России поднимается красное знамя восстания! По всей России
берите в свои руки дело свободы, свергайте царских холопов, зовите
солдат на борьбу.
  По всей России, по городам и селам, создавайте правительство
революционного народа.
  Граждане! Братскими дружными усилиями восставших мы крепили
нарождающийся новый строй свободы на развалинах самодержавия!
  Вперед! Возврата нет! Беспощадная борьба!
  Под красное знамя революции!
  Да здравствует демократическая республика!
  Да здравствует революционный рабочий класс!
  Да здравствует революционный народ и восставшая армия!
  Центральный Комитет Российской Социал-Демократической Рабочей Партии.

  По всему Петрограду были слышны выстрелы. Высоко в небо поднимались
столбы дыма от горевших полицейских участков.
  Каюров вышел на Сампсониевский проспект к баракам, занятым
самокатчиками, подошел к часовым, спросил:
  - Что вы стоите, товарищи?
  Солдаты усмехнулись, с пренебрежением глядя на рабочего, офицеры, стоявшие
рядом, густо пересыпая свои слова бранью и размахивая пистолетами,
заорали, чтобы он убирался прочь.
  Подойдя к стоявшей за углом дома толпе вооруженных рабочих и солдат,
Каюров предложил напасть на казармы и вывести самокатчиков. Кто-то
спокойно ответил ему, что уже послано за броневиком, без которого трудно
будет взять предателей - они окопались и выставили пулеметы.
  Подходили рабочие и солдаты. Не все они, возбужденные победами,
хотели ждать. Началась перестрелка. Подожгли забор, окружавший казармы.
  Самокатчикам не хватало сил удерживать все два десятка бараков, и они
засели в трех. Остальные запылали.
  Примчался броневик. Остановившись метрах в двадцати от бараков,
он дал по ним несколько орудийных выстрелов, одновременно поливая их из
пулеметов. Несколько минут продолжалась ожесточенная перестрелка, но исход
боя был предрешен. Оставшиеся в живых офицеры, сорвав с себя погоны и
кокарды, бежали через прилегавшие огороды. Солдаты сдались.
  Теперь Выборгская сторона была полностью в руках революции - не
осталось ни одной воинской части, не примкнувшей к ней. Только городовые,
засевшие с пулеметами на чердаках, с отчаянием обреченных или просто не в
силах понять, что все кончено, надеясь на подход царских войск, которые,
конечно, "восстановят порядок", стреляли из пулеметов по восставшему
народу. Когда дом, из которого стреляли, брали приступом, среди городовых
с немалым удивлением часто обнаруживали долгогривого "батюшку" со следами
пороховой гари на лице и руках.
  Вечером на совещании большевиков района было обсуждено
продовольственное положение примкнувших к революции солдат. Решено было
помочь им, и уже через два часа в реквизированных трактирах и
ресторанах начали работать несколько солдатских столовых.

  Поезд подошел к Финляндскому вокзалу ранним утром 27 февравля.
Получивший трехдневный отпуск матрос Дыбенко вышел на привокзальную
площадь. Кругом разъезжали усиленные патрули конных жандармов. Растерянно
озираясь, Дыбенко спросил у одного из них:
  - В город пройти можно?
  - Куда тебе?
  - К Невскому.
  - Нельзя.
  Дыбенко поехал к своим знакомым на Выборгскую сторону. Вошел в
квартиру.
  - Как?! Пропустили из Финляндии? Матросы идут на поддержку?
  Совершенно растерявшийся Дыбенко удивленно крутил головой:
  - Ничего не понимаю. Лучше расскажите, в чем дело.
  Лица присутствующих омрачились:
  - Как? Неужели ничего не знаешь? Ведь в городе восстание началось. Вчера
на Невском жандармы пытались разогнать демонстрацию голодных рабочих и
женщин, но ничего не могли сделать. Были посланы казаки. Проехались по
улицам, но бездействовали. Перед рабочими выступил один студент, офицер
пытался его зарубить, но казаки и рабочие не дали. По городу запрещено
ходить без разрешения. Сегодня ожидается выступление рабочих и солдат.
Говорят, что идут войска с фронта на подавление революции. В Кронштадте
уже началось восстание.
  - Хорошо. Дайте умыться Через час я кое-что узнаю более подробно от
своих друзей, если сумею к ним пробраться, а пока хорошо бы чего-нибудь
перекусить.
  Но не успели сесть за стол, как с улицы послышались винтовочные
выстрелы. Выглянув в окно, увидели: примчались два грузовика с
вооруженными рабочими, студентами и женщинами. Стрельбой полицейских
автомобили были остановлены. Упала раненая женщина, и в треске выстрелов
было не слышно, как ударилась ее винтовка о булыжник. Люди быстро
выскочили из машины, спрятались за колеса и начали отстреливаться.
Какой-то студент возился у пулемета, но не мог с ним ничего сделать.
Выскочивший из дома Дыбенко подбежал к нему, оттолкнул и через несколько
секунд открыл огонь по полиции.
  Из окон домов, из-за заборов в полицейских полетели камни, поленья и
цветочные горшки.
  Студент, радостно возбужденный окончившейся схваткой и немного
смущенный, обратился к матросу:
  - Вот хорошо. Вы, конечно, с нами пойдете, не правда ли?
  - Да, я с вами, но скажите мне наконец, что творится в городе?
  - В городе восстание. Есть сведения, что к нему присоединился
Волынский полк.
  Грузовики понеслись к казармам Московского полка, но, когда они туда
приехали, там уже стояли другие автомобили под красными флагами.

  Последние донесения охранного отделения, 27 февраля:
  "1. 27 февраля в 9 час. утра полицейский надзиратель Любицкий
доложил, что в Волынском полку в д. 13\15 по Виленскому пер. взбунтовалась
учебная команда, причем убит из ружья заведывающий командой
штабс-капитан Лашкевич, затем взбунтовался Литовский полк, находящийся в
казармах по Кирочной ул., где начал грабить цейхгауз и вывозить на моторах
патроны и ружья, и к ним присоединилась часть Преображенского полка,
находящегося в этих казармах.
  2. 27 февраля 1917 г. полицейский надзиратель Любицкий доложил, что в