е-
лать с хорошо вооруженными и подготовленными гимнетами.
   "В это время варвары пустили на Александра свои колесницы  с  косами,
рассчитывая в свою очередь привести в расстройство его фалангу. Тут  они
совершенно обманулись. Одни колесницы агриане (легковооруженные - В. Т.)
илюди Балакра, стоявшие впереди конницы, встречали градом дротиков,  кик
только они приближались; на других у возниц  вырывали  вожжи,  их  самих
стаскивали вниз, а лошадей убивали. Некоторым удалось пронестись  сквозь
ряды: солдаты расступились, как им было приказано, перед мчавшимися  ко-
лесницами" (2).
   Конница персов не умела сражаться строем. Всадники могли образовывать
массы, "похожие на клин", как упоминал Арриан, но согласованно  действо-
вать в строю не были обучены и после атаки рассыпались.
   Тяжеловооруженные кавалеристы использовали весьма серьезную  защитную
броню для себя и лошадей. Воины-катафракты  представляли  собой  грозную
силу во время рукопашной схватки, но бились  они  каждый  сам  по  себе.
Только парфянам удалось впоследствии организовать тяжелую кавалерию.
   Илиадор рассказывает о том, как эти всадники использовали свои  длин-
ные копья - палты. Такую технику боя персы, вероятно,  позаимствовали  у
скифов, сарматов или саков. Большая длина  и  тяжесть  копья  затрудняли
действия тяжеловооруженного всадника, кроме того, он в то время не  имел
опоры для ног - стремян - и при мощном ударе мог просто вылететь из сед-
ла. И выход был найден (этим способом пользовались  впоследствии  визан-
тийские катафрактарии):
   "Копье же острым концом далеко выдается, прямо привязано будучи к ло-
шадиной шее; самый же ремень от копья собранный  привязывается  к  верху
ноги лошадиной, которой в сражении не только не убавляет силы, но притом
делает помощь руке конного, коему оставалось единственно бросать прямо и
метить. Итак когда он вытягивался, и шел далее,  противник  противлением
жестче делал стремление для удара, то конный всякого  попадавшего  наск-
возь пробивал, а иногда и двух одним разом" (29).
   Фиксированное копье гасило отдачу и всадник мог продолжать бой.
   Сила персидских кавалеристов была в том, что как легко, так и тяжело-
вооруженные, они искусно владели луком, и стрелами наносили большой урон
плотным построениям. Греческие наемники, принимавшие участие в битве под
Пилусием (525 г. до н.э.) на стороне египтян,  против  персидского  царя
Камбиза, на себе испытали искусство персидских конных лучников.
   Хочется сказать, что неизвестно, чем бы закончились битвы при Гранни-
ке, Иссе и Гавгамеллах, если бы не личная трусость царя Дария.  Судя  по
описанию хода этих битв в книге Арриана,  можно  предположить,  что  еще
первая из них могла завершиться полным разгромом македонских войск.
 
 
   9. РИМСКИЕ ЛЕГИОНЕРЫ
 
   За свою 1229-летнюю историю (по официальному летоисчислению) Рим  вы-
держал множество войн с самыми разными народами. Римляне, словно  губка,
впитывали все самое ценное и рациональное в военном деле и в  результате
создали уникальную армию.
   Основой ее во все периоды римской истории были тяжеловооруженные вои-
ны - легионеры. В ранний - царский - период их вооружение и тактика поч-
ти ничем не отличались от греческой. Основой пехотного строя была фалан-
га. Во времена Республики легионеры многое заимствовали  у  галлов  (или
кельтов); например, защитную рубаху из колец -  кольчугу.  Римляне  этот
вариант доспеха называли "лорика хамата".
   До сих пор не совсем понятно, в чем же конкретно выражалась  знамени-
тая римская манипулярная тактика. Все знают, что манипулы легиона  выст-
раивались в три или две линии в шахматном порядке. В легионе было  трид-
цать манипул и, соответственно, каждая боевая  линия  насчитывала  10-15
манипул, в каждой из которых было 1210 воинов для гастатов и принципов и
60 легионеров - для триариев. Основанием для такого вывода послужило со-
общение Тита Ливия:
   "Раньше римские войска имели круглые щиты, но затем, после  того  как
войско стало получать жалование, оно заменило круглые щиты продолговаты-
ми.
   Первоначально фаланга, похожая на македонскую, была сперва расчленена
на манипулы, а затем поделена  на  несколько  частей.  Каждое  отделение
(ordo) состояло из 60 бойцов, двух центурионов и одного знаменосца.
   Первый ряд боевого строя составляли гастаты, делившиеся на  15  мани-
пул. Они выстраивались на небольшом расстоянии друг от  друга.  Манипула
включала 20 легковооруженных бойцов, остальные же  носили  продолговатые
щиты.  Легковооруженными  назывались  бойцы,  вооруженные  только  мета-
тельныл1 копьем и пикой. Это был передовой отряд, состоящий из  цветущей
молодежи призывного возраста За ними шел отряд, состоявший из более зре-
лых людей разделенный на несколько манипул; они назывались принципы  все
имели продолговатые щиты и были прекрасно вооружены.
   Этот отряд из 30 манипул назывался "антепиланы" так как  остальные  5
рядов размещались уже позади знамен.
   Из них каждый в свою очередь подразделялся на три части,  из  которых
каждая первая часть называлась pilus Ряд состоял из трех знамен,  а  при
знамени было 186 человек За первым знаменем шли триарии - старые  бойцы,
испытанные по своей храбрости. За вторым следовали рорарии менее  надеж-
ные как по возрасту, так и по нравственным качествам. Наконец, шли "при-
численные" (accensi) - наименее надежный отряд, почему он и был  постав-
лен в последнем ряду (в этом абзаце речь идет, скорее  всего,  о  ком-то
отдельном построении для охраны знамен - В. Т.).
   Когда войско было построено в таком порядке, гастаты прежде всех  на-
чинали сражение. Но если они не могли  устоять  против  неприятеля,  они
медленным шагом отступали назад и принципы их тотчас же принимали в про-
межутки между своими рядами. Тогда уже сражались принципы а за ними сле-
довали гастаты. Триарии выстраивались позади своих знамен, вытянув левую
ногу, плечом они опирались на щиты, а копья  с  поднятым  вверх  острием
держали воткнутыми в землю, представляя собой боевую линию, как бы защи-
щенную укреплением. Если принципы терпели неудачу в  битве,  то  они  из
первого ряда отступали постепенно к  триариям.  Отсюда  для  обозначения
крайней опасности вошло в поговорку выражение "дело дошло -  до  триари-
ев". Тогда триарии поднимались с места, приняв принципов  и  гастатов  в
промежутки между своими рядами, образовав, таким образом,  сплошную  фа-
лангу, как бы загораживающую все выходы, быстро нападали на  неприятеля,
не имея уже больше позади себя никакой поддержки.  Для  неприятеля  этот
момент был самый ужасный: преследуя уже как бы побежденного  противника,
он вдруг видел, что на него наступает новый и еще  более  многочисленный
боевой отряд". (Текст приведен по 51, т. 1).
   Возможно, в тексте есть неточности. Например,  Ливии  называет  число
манипул в легионе не 30, а 45. Некоторые из приведенных фактов логически
не обоснованы.
   Возникает вопрос, а стоит ли серьезно относиться  к  его  сообщениям,
если известна склонность автора к преувеличениям, что  хорошо  видно  на
примере следующего отрывка из описания битвы при Каннах:
   "Битва, как водится, началась стычками легковооруженных. Затем  всту-
пила в дело галльская и испанская конница. Но меж рекою и рядами  пехоты
место для маневра не оставалось вовсе, и противники,  съехавшись  лоб  в
лоб, схватились врукопашную. На конное сражение это не было похоже  нис-
колько, напротив - каждый только и старался стянуть или  сбросить  врага
на землю. Впрочем, странная эта схватка  продлилась  недолго  -  римляне
быстро ослабели и повернули назад" (6).
   Читая эти строки, можно подумать, что воюют не обученные воины, а де-
ти, посаженные верхом.
   Вот другой пример:
   "Враги были еще далеко друг от друга, когда 500  нумидийских  всадни-
ков, скрыв под панцирями мечи, помчались к римлянам, знаками  показывая,
что хотят сдаться в плен. Подъехав вплотную, они спешились и  бросили  к
ногам неприятеля свои щиты и дротики. Им велели расположиться в тылу, и,
пока битва только разгоралась, они спокойно выжидали, но, когда все были
уже поглощены боем, внезапно выхватили спрятанные мечи, подобрали  щиты,
валявшиеся повсюду между грудами трупов, и напали на римлян сзади,  разя
в спину и подсекая жилы под коленями" (6).
   Мало того, что нумидийцы были легкой кавалерией, и панцирей, в подав-
ляющем большинстве, не носили (163), сомнительно, чтобы воин смог  спря-
тать меч под пригнанный плотно к телу панцирь, да  еще  потом  "внезапно
выхватить" оружие.
   Но, при всех недочетах, описание Титом Ливнем системы римской тактики
в целом верно. Косвенное подтверждение этому можно найти у Полибия,  на-
зывающего численность воинов в легионе (4200  человек)  и  изображающего
структуру его так же, как и Ливии.
   Как действовали манипулы в бою, окончательно еще не выяснено.  Общего
мнения по данному вопросу пока нет. Очень характерно эти споры описывает
Дельбрюк:
   "...я считаю, что в момент столкновения в начале боя маленькие интер-
валы заполняются людьми из тех же манипул, стоящими позади, а в  большие
интервалы выдвигаются целые подразделения из второго  эшелона.  Фейт  же
предполагает, что для удобства маневрирования  большие  интервалы  между
когортами оставались незаполненными и во время боя.
   ...Не надо воображать, что противник остается в бездействии,  очутив-
шись перед интервалом. Находящийся во второй линии эшелон не может поме-
шать движению противника, так как раньше, чем помощь подоспеет, уже про-
изойдет физическое и моральное воздействие; а запоздалая помощь не  при-
несет пользу, так как ворвавшийся неприятель сможет оказать  сопротивле-
ние. Крайние же ряды могут обойти с фланга части противника,  производя-
щие фронтальный удар, и атаковать их сбоку, то есть с правой  незащищен-
ной стороны, остающейся при таком нападении открытой.
   ...я присоединяюсь к мнению  Фейта,  что  между  манипулами  и  соот-
ветственно когортами интервалы были и должны были быть, чтобы дать  воз-
можность командирам управлять тактическими единицами армии.
   ...В том случае, когда Фейт благодаря трудам Полибия приходит к  зак-
лючению, что интервалы вообще были, - он прав; но  когда  Фейт  уверяет,
что интервалы были и во время рукопашных схваток, то его заключение неп-
равильно". (51,т. 1).
   Работа Фейта на русский язык  не  переводилась,  но  из  приведенного
текста видно, что у автора просто не хватило аргументов,  чтобы  обосно-
вать фактически верную мысль. Основной довод, которым Дельбрюк  опровер-
гает мнение коллеги, заключается в  том,  что  воины  манипул,  стоявшие
крайними справа в каждой шеренге, держали щиты в  левой  руке,  следова-
тельно, были незащищены от атаки справа. Дельбрюк  не  допускает  мысли,
что они могли держать щиты и в правой руке.
   Гениальность римского шахматного построения заключалась именно в  на-
личии промежутков между манипулами, каждая из которых представляла собой
отдельную тактическую единицу, способную самостоятельно маневрировать на
поле боя. Врывающийся в промежутки противник оказывался как бы в "мешке"
и бывал атакован сразу с трех сторон, двумя манипулами  первой  линии  и
одной - из второй линии. Обойти манипулы первого ряда  с  тыла  враг  не
мог, так как сзади их прикрывали подразделения второго ряда. Каждая  ма-
нипула была способна вести бой сразу на три стороны, а в случае  необхо-
димости она, по команде, сближалась с соседним отрядом, уничтожая на пу-
ти врагов, в ходе боя оказавшихся в интервале. В этот момент на ее  мес-
то, заполняя образовавшийся зазор, заступала манипула из второго эшелон,
а ее, в свою очередь, сзади прикрывало подразделение из третьего. По за-
вершении маневра перестроение манипул могло произойти в обратном  поряд-
ке.
   Такая тактика была приемлема и в бою против неорганизованной толпы, и
в сражении с фалангой, что доказали битвы при Киноскефалах  (197  г.  до
н.э.) и Пидне (168 г. до н.э.).
   Македонские фалангисты точно также, стремясь сблизиться с легионерами
в рукопашной, заполняли промежутки между манипулами, тем самым  разрывая
и нарушая строй собственной фаланги.
   Однако не следует считать манипулярную тактику безупречной. Пользуясь
ею, римляне не раз терпели поражения в сражениях с войсками Пирра, Гани-
бала и Митридата, а также от иберов, кельтов и германцев. Слабыми места-
ми каждой манипулы являлись опять-таки злополучные углы. Численность ма-
нипул была слишком мала, чтобы эффективно выполнять поставленные задачи.
Поэтому Гай Марий, выдающийся реформатор римской армии,  увеличил  число
воинов в каждом соединении. С тех пор основной  тактической  единицей  в
бою стала когорта (около 600 воинов).  Он  же  сделал  армию  профессио-
нальной и упразднил деление на гастатов, принципов и триариев.
   От того, что римские войска предпочитали действовать в бою отдельными
соединениями, манипулярная или когортная тактика вовсе не исключала воз-
можности, что при необходимости подразделения могли выстроиться для  боя
фалангой. Ее универсальность заключалась в том, что полководец, в  зави-
симости от обстоятельств, сам принимал нужное решение:
   "Заметив это, Цезарь повел свои войска на  ближайший  холм  и  выслал
конницу, чтобы сдерживать нападение врагов. Тем временем сам он построил
в три линии на середине склона свои четыре старых легиона, а на  вершине
холма поставил два легиона, недавно набранные им  в  Ближней  Галлии,  а
также все вспомогательные отряды, заняв таким образом всю гору людьми, а
багаж он приказал снести тем временем в одно место и прикрыть его  поле-
выми укреплениями, которые должны были построить войска, стоявшие навер-
ху. Последовавшие за ним вместе со своими телегами гельветы также напра-
вили свой обоз в одно место, а сами отбросили атакой своих тесно сомкну-
тых рядов нашу конницу и, построившись фалангой, пошли в  гору  на  нашу
первую линию.
   ...Так как солдаты пускали свои тяжелые копья сверху, то они без тру-
да пробивали неприятельскую фалангу, а затем обнажили мечи и бросились в
атаку. Большой помехой в бою для галлов было то, что римские копья иног-
да одним ударом пробивали несколько щитов сразу и таким образом пригвож-
дали их друг к другу, а когда острие загибалось, то его нельзя было  вы-
тащить, и бойцы не могли с удобством сражаться, так как  движения  левой
руки были затруднены; в конце концов многие, долго тряся рукой,  предпо-
читали бросить щит и сражаться, имея все тело открытым. (В этот  перевод
вкралась ошибка, так как слились в одно значение два типа копий: те, ко-
торые выпущены из аппаратов - "скорпионов", пробивавшие сразу  несколько
щитов, и те, которые бросали сами легионеры - "пилумы" - В. Т.).  Сильно
израненные, они, наконец, начали поддаваться и отходить на ближайшую го-
ру, которая была от них на расстоянии одной мили, и ее заняли.  Когда  к
ней стали подступать наши, то бои и тулинги, замыкавшие и прикрывавшие в
количестве около 15 тысяч человек неприятельский арьергард,  тут  же  на
походе зашли нашим в незащищенный фланг и напали на них. Когда это заме-
тили те гельветы, которые уже отступали на гору, то они стали снова  на-
седать на наших и пытаться возобновить бой. Римляне сделали  поворот  на
них в два фронта: первая и вторая линии обратились против побежденных  и
отброшенных гельветов, а третья стала задерживать  только  что  напавших
тулингов и боев". (15, т. 1).
   Из рассказа видно, что атаку с (фланга римляне отразили  без  особого
напряжения. Воинам, стоящим в когортах, достаточно было повернуться  ли-
цом к неприятелю, так что крайние линии (флангов оказались  первыми  ше-
ренгами фронта. Это оказалось бы невозможным, будь  легионеры  выстроены
фалангой: в этом случае пришлось бы отражать натиск врага слишком  узким
фронтом, который легко можно охватить с флангов,
   Вот другой отрывок. В нем описывается момент, когда  римские  войска,
отбиваясь со всех сторон от наступающего врага, выстроились в каре,  тем
самым полностью лишив себя маневренности. В конечном счете они потерпели
поражение, но привлекает внимание тот факт, что в процессе  боя  римляне
делали попытки отогнать противника, высылая  из  общего  построения  от-
дельные манипулы или когорты.
   "Это распоряжение исполнилось со всей точностью: каждый раз, как  ка-
кая-либо когорта выходила из каре для атаки, враги с чрезвычайной  быст-
ротой отбегали. А тем временем этот бок неизбежно  обнажался  и,  будучи
неприкрытым, подвергался обстрелу. А когда когорта начинала отступать на
свое прежнее место в каре, то ее окружали как те, которые перед ней отс-
тупали, так и те, которые стояли поблизости от нее". (15,т. 1).
   В тексте не совсем ясно выражена мысль автора (возможно, из-за неточ-
ного перевода), но, скорее всего, речь идет не о незащищенном правом бо-
ке когорты, а об образовывавшемся промежутке в  самом  каре,  когда  ка-
кой-либо отряд покидал общий строй. Видимо, эти промежутки  давали  воз-
можность варварам обстреливать все шеренги каре вдоль. Если же допустить
мысль, что речь идет о боке когорты, то возникает вопрос: что же  мешает
врагам нападать с этой стороны и уничтожать выходящие когорты  поодиноч-
ке. Варвары же (эбуроны) не рискуют нападать  врукопашную  и  пользуются
только стрелковым и метательным оружием, давая возможность римским  под-
разделениям беспрепятственно возвратиться на свое место.
   О процессе рукопашного боя в римской армии можно сказать следующее:
   Всем давно известно, что  легионеры  непосредственно  перед  схваткой
бросали в неприятеля короткие копья - пилумы  (вероятно,  такая  техника
боя была ими заимствована у иберийских племен).  Их  длинный  наконечник
был сделан из сырого железа и, вонзаясь в щит противника,  деформировал-
ся, накрепко там застревая. В результате воин либо оказывался очень  ог-
раниченным в движениях, либо вынужден был отбросить щит и сражаться  без
прикрытия.
   Общепринято мнение, что все легионеры поголовно были вооружены такими
дротиками. Но при этом не учитывается тот факт, что для  метания  пилума
воин должен был широко  размахнуться,  чего  нельзя  сделать  в  плотном
строю. Существуют разные гипотезы о способах  использования  легионерами
этого оружия. Одну из них рассматривает Е. А. Разин в своем труде:
   "Гостаты размыкались на полные интервалы,  достигающие  двух  метров,
бросали пилум в щит противника и нападали с мечами. Если нападение  пер-
вой шеренги отбивалось, она отходила через интервалы в тыл и  выстраива-
лась за десятой шеренгой. Таким образом гастаты повторяли  атаки  десять
раз. В случае неудачного исхода этих атак гастатов сменяли или усиливали
принципы, проходившие в интервалы манипул гастатов. Наконец, в бой  вво-
дились триарии, самые опытные воины, которые вместе с гастатами и  прин-
ципами предпринимали последний, наиболее сильный удар". (103, т. 1).
   В своей версии автор использовал метод "кароколирования", появившийся
в XVII веке, при котором шеренга мушкетеров после залпа отходила  назад,
предоставляя возможность вести огонь следующей.  Однако  данный  вариант
явно небезупречен. Возникает противоречие: мы знаем,  что  римляне  были
сильны своим строем, а по Разину получается, что каждый воин  бился  сам
по себе. Автор не учитывает, что при таком  порядке  действий  отдельные
бойцы и шеренги будут уничтожаться друг за другом, поскольку  окруженные
со всех сторон воины не смогут вести рукопашный бой  в  одиночку.  Таким
образом, можно предположить, что пилумы использовали только внешние  ше-
ренги легионеров. В зависимости от запаса этого оружия, каждый воин  мог
метнуть одно или несколько копий. Второй ряд  строя  вооружать  пилумами
было нецелесообразно, так как воинам нет места для размаха, а кроме  то-
го, первая шеренга легионеров оказалась бы лишенной  поддержки,  которую
могла бы обеспечить ей  вторая  шеренга,  будь  она  вооружена  обычными
копьями. Еще один довод: бросок пилума  эффе