нщине Георгий Константинович говорил о зверской жестокости
захватчиков, убивавших мирных жителей, не  повышая  голоса,  даже  спокойно,
разъяснял,  что  творящие  это  давно  потеряли  человеческий  облик По всей
вероятности, он пытался держать себя в руках, не дать волю  чувствам,  веря,
что для руководства боевыми действиями нужно хладнокровие На командном посту
нет места эмоциям.
     Жуков  писал  семье  с фронта мало, чаще говорил по телефону Еще меньше
сохранилось его  писем  Два,  относящиеся  как  раз  к  октябрю  1943  года,
проливают   свет   на  внутренний  мир  полководца,  приводившего  в  трепет
германский генералитет, этих наглых и спесивых  "европейцев",  приведших  на
нашу землю орды низких убийц.
     5 октября он пишет Александре Диевне:
     "Здравствуй,  Шурик Шлю тебе привет и крепко тебя целую Обннмн и крепко
поцелуи Эрочку и Эллочку...
     Посылаю семечек Делать вам все равно нечего, хоть будете их грызть.
     Посылаю  обратно  теплую  кофточку,  она  очень  кусачая  и  ее  носить
совершенно  невозможно, она колет, как колючая проволока Пусть лучше получат
мягкий свитер.
     Дела у нас по прежнему неплохие Сидим на Днепре. Немцы хотят во что  бы
то  ни  стало  удержаться  на  Днепре.  Но,  видимо,  это  им  нс удастся. Я
попрежнему езжу по армиям, в вагоне  не  могу  -  характер,  видимо,  такой,
больше тянет в поле, к войскам, там я как рыба в воде.
     Здоровье  неплохое  Плохо слышу Надо бы опять полечить ухо, да вот пока
не могу организовать Иногда немного побаливает голова и нога.  Ну  вот  пока
все, что хотел тебе написать
     Желаю тебе и ребятам здоровья. Крепко, крепко всех вас целую"
     Еще письмо Александре Диевне, от 23 октября
     "Здравствуй,  мой  милый Шурик! Шлю тебе свой привет и крепко целую Шлю
привет Эрочке и Эл-лочке, поцелуй их за меня
     Письмо твое я получил, за которое шлю тебе дополнительно  пару  горячих
поцелуев  Получил  посылку  с  бельем До упаду я смеялся на ночную рубаху. В
этой рубахе я похож на Матрену или Акулину.
     Дела у нас на фронте сейчас идут хорошо Правда, на  некоторых  участках
происходит  заминка,  но  это,  пожалуй, неизбежно после такого продвижения.
Хотелось скорее покончить с Киевом и тогда бы приехать в Москву, но вот пока
досадная задержка.
     Здоровье по прежнему то хорошее, то хуже. Сейчас что-то опять ноет нога
Хочу приехать в Москву подлечиться. Слышимость уха по прежнему -  шумы  пока
еще не прошли, - видимо, к старости (Георгию Константиновичу было 46 лет - Н
Я) все лезет наружу.
     Если  дела  пойдут,  думаю,  дней  через 8 быть в Москве, если разрешит
Хозяин (Сталин) Ну вот, кажется, все. А  ты  говоришь,  я  не  пишу  Видишь,
сколько  нацарапал  Еще раз крепко тебя и ребяток целую Желаю всем вам всего
хорошего".
     Краткие весточки маршала-солдата  с  войны  домой  Рука  не  поднимется
комментировать   эти  немногие,  дошедшие  до  нас  строки,  между  которыми
проступает бесконечная усталость - война высасывает все силы без остатка.

     "Стапинград" на Днепровщине

     Как ни злобствовали немцы, сколько ни положили солдат в атаках, а  наши
плацдармы за месяц с небольшим приняли достаточно войск и боевой техники для
возобновления  сражения  на Украине, теперь Правобережной. Подопечные Жукову
фронты с 20 октября стали именоваться 1 и  Украинский  (бывший  Воронежский)
Ватутина и 2 и Украинский (бывший Степной) Конева.
     Внимательно  анализируя действия противника, Жуков пришел к выводу, что
продолжение наступления на Киев,  первоначально  намеченного  с  букринского
плацдарма,   что   южнее   города,  малоперспективно  Наши  войска  пытались
атаковать, но безуспешно. Гитлеровцы явно ожидали удара здесь, собрав против
плацдарма крупную группировку. В решимости врагу отказать было нельзя,  наша
разведка  сообщила  Гитлер  снова  побывал  в  штабе  группы  армий  "Юг"  и
потребовал "драться за Днепр до последнего человека и любой  ценой  удержать
его за собой".
     26  октября  Ставка  дала  указание  1-му  Украинскому фронту перенести
основные усилия фронта на лютежский  плацдарм,  а  это  значило,  что  целую
танковую   армию   и   артиллерийский  корпус  прорыва  пришлось  вывести  с
букринского плацдарма и перебросить почти на  200  километров  на  лютежский
плацдарм  севернее  Киева.  Отсюда Жуков и командование фронта наметили удар
для освобождения  столицы  Украины.  Перегруппировка  прошла  блестяще,  бук
вально  под  носом  у  врага.  Различные  меры  маскировки  дали  прекрасные
результаты - враг со дня на день ожидал нашего рывка  отсюда,  а  гроза  над
гитлеровцами собралась много северное.
     Дело  было  настолько  секретным,  что  даже в докладах Сталину Жуков в
общих фразах писал об этой операции. Так, например,  30  октября  1943  года
Юрьев  доносит  Иванову:  "Еще  раз  проверил  план операции армий Николаева
(Ватутина) и после внесенных мною поправок считаю  его  вполне  законченным.
Был  у  Москаленко, где на инструктивном совещании дал командармам дивизии и
корпусов  практические  указания  по  подготовке  и  проведению  предстоящей
операции. Наступление с б,укринского плацдарма готовим на 1.11.43".
     1  ноября  по  приказу  Жукова наложили последний мазок на великолепную
картину дезинформации:  на  букринском  плацдарме  снова  загремели  орудия,
имитировалось  наступление.  Манштейн  срочно привел к "угрожаемому" участку
резервы, в том числе танковые. "Нам только это  и  нужно  было",  -  одобрил
действия   гитлеровского   фельдмаршала   Жуков.   3  ноября  с  "тихого"  в
представлении немцев лютежского плацдарма ударили 2000 орудий  и  минометов,
500  "катюш".  Огненный  смерч  открыл  ворота  во  вражеской обороне. Но на
окраинах Киева наши войска натолкнулись на серьезное сопротивление.
     Тогда ввели в  дело  3-ю  гвардейскую  танковую  армию  генерала  Ц  С.
Рыбалко,   которая  перерезала  основную  магистраль,  связывавшую  киевскую
группировку с тылом, - дорогу на Житомир. "После  тяжелых  боев,  -  сетовал
Манштейн,  -  был  оставлен  Киев, так как действовавший здесь 7-и армейский
корпус находился под угрозой окружения в  городе.  Корпус  был  отброшен  из
Киева  на  юг,  и  ему  удалось  задержать  продвижений противника лишь в 50
километрах  ниже  города".  Более  чем  красноречивый   комментарий   битого
гитлеровского  военачальника к очередной операции Красной Армии. Как всегда,
спланированный Жуковым  охват  приводил  к  быстрой  и  решительной  победе.
Немецкий корпус без оглядки пробежал от Киева 50 километров.
     Утром  6  ноября  машины с Жуковым, Ватутиным и членами Военного совета
фронта въехали в  Киев.  Истощенные,  измученные  люди  окружили  их  тесным
кольцом.  На  глазах слезы, да и Жуков украдкой вытирал глаза. Он не узнавал
города, который хорошо знал, - везде развалины, а центральная улица Крещатик
в руинах. В самом Киеве бои были непродолжительными, центр города гитлеровцы
преднамеренно уничтожили. И тут же леденящие кровь факты-за время  оккупации
десятки   и   десятки  тысяч  киевлян  расстреляны,  замучены  в  фашистских
застенках. Со временем выяснилось, что уничтожено 195 тысяч человек.
     Слова  были  излишни:  бить  и  бить  подлого  врага.  До  конца   того
переломного  1943  года  на укрытой снегом Правобережной Украине не затухало
сражение. Нередко бои шли с переменным успехом, отдельным армиям приходилось
отходить - гитлеровцы никак не могли  смириться  с  сокрушением  "Восточного
вала"  и  вес  пытались  восстановить  положение,  но  безнадежно.  Избиение
вермахта продолжалось. В боях против  1-го  Украинского  потерпел  поражение
генерал Гот. Гитлер прогнал и его.
     В середине декабря 1943 года Жукова вызвали в Москву, где он встретился
с Василевским.   "Александр  Михайлович,  -  припоминал  Жуков,  -  выглядел
усталым. Ему,  как  и  мне,  пришлось  начиная  с  апреля  почти  непрерывно
находиться  в  движении  - то в полетах, то в поездках по фронтовым дорогам.
Обстановка в это время была  довольно  сложная,  напряженная  и  изобиловала
чрезвычайно  острыми  сменами  больших  успехов  и  досадных неудач. Все это
вместе взятое плюс  систематическое  недосыпание,  физическое  и  умственное
перенапряжение  особенно  сказывались  тогда,  когда  мы  оказывались в тиши
кабинетов,  где  нс  слышно  было  ни  налетов  авиации,  ни  артиллерийских
обстрелов, ни тревожных докладов с опасных участков фронтов".
     В Москве Жуков обстоятельно познакомился с обстановкой на всем фронте -
от Ленинграда  до  Черного  моря.  Картина  складывалась  отрадная.  Генштаб
вычислил и доложил: к концу 1943 года освобождено  54  процента  территории,
захваченной  врагом в 1941 - 1942 годах, где до войны проживало 46 миллионов
человек. За год наступления Красная Армия продвинулась с боями на  запад  от
500  до  1300 километров. Фронт проходил на западном направлении в восточных
районах Белоруссии, древняя смоленская  земля  была  полностью  освобождена,
южнее  фронт шел примерно у Житомира, Фастова, Кировограда, вблизи Запорожья
и Херсона. В Крыму была заперта немецко-румынская  группировка.  Стране  был
возвращен Донбасс.
     Острие  Красной Армии - 1-й Украинский фронт дальше всех продвинулся на
запад.
     Декабрьское совещание в Ставке было весьма  обстоятельным.  Обсудили  и
подвели  итоги  сражений,  оценили  ресурсы  военной экономики. С величайшим
удовлетворением  констатировали:  мощь  Красной  Армии  возросла   во   всех
отношениях. Самое совершенное и в достатке вооружение, зрелость командиров И
величайший   патриотический  подъем  в  войсках.  Конечно,  враг  далеко  не
повержен: около пяти миллионов человек армии на фронте, 54,5 тысячи орудий и
минометов, 5400  танков  и  самоходных  орудий,  более  3  тысяч  самолетов.
Закаленнаяв  боях Красная Армия превосходит противника в людях в 1,3 рада, в
артиллерии в 1,7 раз, в самолетах в 2,7 раза.
     Сталин, вернувшийся  незадолго  перед  этим  из  Тегерана,  где  прошла
конференция  с  Рузвельтом  И  Черчиллем,  в  общих  чертах рассказал о ней.
Рузвельт и Черчилль восхищены победами русского оружия.  Не  новость.  Жуков
припомнил  лестные  оценки  наших  союзников подвигов Красной Армии. Еще бы,
шепнул ему Василевский, совсем недавно, в октябре, глава  английской  миссии
генерал Мартель объявил:
     "Ни  одна  армия  в  мире  не  могла бы совершить такого подвига, какой
совершила Красная Армия, форсировав Днепр". Маршалы улыбнулись.
     Сталин строго взглянул на них - он не терпел  перешептываний  во  время
своих выступлений на узких совещаниях.
     - Рузвельт  дал  твердое  слово, - помедлив, закончил Сталин, - открыть
широкие действия во Франции в 1944 году. Думаю, что он слово сдержи!. Ну,  а
если не сдержит, у нас хватит сил добить гитлеровскую Германию.
     Жуков  усмехнулся,  вспомнив:  на  фронте  бойцы  прозвали американскую
тушенку "второй фронт". Сталин  укоризненно  взглянул  на  маршала.  Погасив
улыбку, Жуков отрапортовал:
     - Конечно добьем!
     Наши  командующие  и  думать забыли о^том,что где-то когда-то возникнет
какой-то "второй фронт". Знали: врага бье1 и добьет  Красная  Армия.  Вопрос
был  сейчас  не  в  этом,  а  как лучше спланировать и провести победоносные
операции
     Совещание заняло несколько дней, не прерывалось и за  обеденным  столом
на квартире Сталина. Улучив момент, Жуков вернулся к своей старой идее: надо
не  выталкивать  врага,  наступая  в  лоб,  а  смелее  проводить операции на
окружение.
     - Теперь мы стали сильнее, наши войска опытнее, - согласился Сталин.  -
Теперь  мы  не  только  можрм,  но  и должны проводить операции на окружение
немецких войск.
     Это и было  учтено  Ставкой  при  постановке  задач  фонтам  на  зимнюю
кампанию  1944  года.  Общая  цель - развернуть наступление от Ленинграда до
Крыма включительно. Однако главный удар нанести на 1-м,  2-м,  3  м  и  4  м
Украинских фронтах.
     Представитель  Ставки  Жуков  и  командующий  фронтом Ватутин полностью
оказались на высоте задачи, выполняя директиву Ставки от 28 ноября 1943 года
о Житомирско Бердичевской операции: "Это контрнаступление нужно организовать
так же основательно и чщатс 1ьно, как это было сделано под Белгородом". Но в
канун нового, 1944 года и сразу после него было сделано мною больше,  чем  в
августе   1943   года.   Оборона  противника,  как  и  тогда,  была  пробита
молниеносно. К этому добавилось  то,  что  было  заветной  мечтой  Жукова  -
широкий маневр танковых войск.
     24 декабря на самом острие клина, устремленного на запад, у Житомира, и
началась  эта  операция.  На  этом участке стояли гиглеровские войска, очень
серьезно потрепаные в безрезультатных попытках вернуть Киев  и  восстановить
"Восточный вал". В ноябрьских боях они потеряли до 60 - 70 процентов личного
сослана  и  боевой  техники  За  один  день  оборона  врага была взломана на
300-километровом участке, а введенные в прорыв  две  танковые  армии  прошли
свыше  100  километров  Советские  танкисты упреждали и срывали контрманевры
врага: выходя на фланги, заставляли гитлеровцев бросать укрепленные  рубежи.
Маршал  Жуков  до  конца  использовал  полученное  наконец "добро" Ставки на
ведение дерзких маневренных операций.
     Гитлеровцы  экстренно  собрали  все,  что   могли,   чтобы   остановить
наступление.   В   конечном   итоге   к  середине  января  1944  года  фронт
стабилизировался, но наши войска в ходе этой операции  продвинулись  до  200
километров,   полностью   освободив  Киевскую  и  Житомирскую  области.  Бои
переместились в Винницкую и Ровенскую области. "Киевский выступ" - клин 1-го
Украинского фронта - глубоко рассек немецкую оборону.
     Манштейн отчетливо видел, что произойдет дальше: 1-й  Украинский  фронт
сместит  ось наступления с запада на юго-запад. В результате немецкая группа
армий "Юг" окажется отрезанной с тыла. Напрягая все  силы,  гитлеровцы,  как
казалось им, сдержали дальнейшее продвижение острия клина. В немецких штабах
вздохнули  с  облегчением  Манштейн  не  понимал: наше командование отложило
фронтальное наступление, задумав операцию на окружение врага.
     1-й Украинский фронт, с удовлетворением писал Жуков, охватил  с  севера
"всю  группировку/ противника, занимавшего крупный плацдарм в районе Киева и
Корсунь-Шевченковского...  Видимо,  немецкое  командование,   мечтая   вновь
захватить Киев, не подоврева-ло, что готовило само себе здесь ловушку".
     После  смелого  броска  1-го  Украинского  фронта  на запад между ним и
действовавшим южнее и далеко отставшим 2-м  Украинским  фронтом  образовался
выступ  протяженностью  в  275  километров  с  запада  на восток Вершина его
оставалась на Днепре, а основание  (расстояние  между  1-ми  2-м  Украинским
фронтами) составляло 1300 километров.
     В  то  время  как  в  штабе  Манштейна поздравляли себя - остановили-де
продвижение наших войск на запад, - Жуков докладывал Верховному  предложения
по  плану  операции  штаба фронта Встречными ударами 1-го Украинского фронта
прямо на восток и
     2-го Украинского  фронта  на  запад  под  основание  немецкого  выступа
окружить  и  уничтожить  вражескую группировку, еще грезившую Киевом. Ставка
утвердила этот план.
     Блестящая по замыслу операция развернулась с 24 января 1944 года, и ужо
28 января клещи сомкнулись  у  Звенигородки.  В  окружении  оказались  более
десяти  вражеских  дивизий.  Жуков,  как  всегда,  самое  серьезное внимание
обратил на укрепление внешнего кольца окружения. Наши командующие знали, что
Манштейн, которого преследовал призрак Сталинграда, мешкать не станет. Так и
случилось, гитлеровский фельдмаршал бросился вызволять отрезанные войска, но
не вышло. Почему; После войны Манштейн оправдывался: "Сейчас же у  вражеской
гидры  на только что оставленном нашими танковыми дивизиями поле боя выросли
новые головы... Дважды я пытался добраться  к  ударным  группам.  Оба  раза,
однако,  моя  легковая  машина  безнадежно  застревала  в грязи. Каждый день
погода менялась, снежные метели перемежались  с  оттепелью  При  этом  снова
подтвердилось,  что  советские  танки при продвижении по снегу или размокшей
почве превосходят наши танки по своей проходимости, потому что у  них  более
широкие гусеницы".
     Техническое  превосходство  советских  танков над немецкими сомнений не
вызывало, ясно и то, что погода была одинаковой  для  обеих  сторон.  "Чтобы
создать минимально необходимые запасы снарядов, мин и горючего для танков, -
писал  Жуков,  -  пришлось  организовать  их доставку на волах, на людях, на
носилках, в мешках - словом, кто как и чем мог В этом  деле  большую  помощь
оказали жители украинских деревень".
     Наши  войска  превосходили врага в силе и ратном мастерстве Они успешно
отбивал" атаки извне. Помнивший о Сталинграде враг не оставался на  месте  в
котле,  а  бешено  рвался  из  кольца.  Была  перехвачена телеграмма Гитлера
командующему окруженными войсками генералу Штаммерману:  "Можете  побожиться
на  меря  как  на  каменную  стену.  Вы  будете освобождены из котла. А пока
держитесь". Положение окруженных становилось безнадежным,  тем  не  менее  9
февраля  они отклонили ультиматум о сдаче. С отчаянием обреченных гитлеровцы
бились о западную стену котла, чтобы соединиться с рвавшимися к ним  восемью
танковыми и шестью пехотными дивизиями. Манштейн все же наскреб больше войск
для  деблокирования,  чем участвовало в сражении с немецкой стороны в начале
операции. В ночь на 12 февраля окруженных и  пробивавшихся  к  ним  отделяло
расстояние всего в 12 километров.
     Серьезная,  но  отнюдь не трагическая обстановка для наших войск. Жуков
приказал Ватутину и Коневу принять срочные меры, чтобы не допустить  прорыва
противника.   О   чем   доложил  Сталину.  "Жуков  болел-  грипп  с  высокой
температурой Глубокой ночью  Жукова  поднял  с  постели  звонок  из  Москвы.
Верховный   Главнокомандующий,   сославшись  на  желание  Конева,  предложил
поручить   2-му   Украинскому   фронту   ликвидацию    корсунь-шевченковской
группировки,  подчинив  ему  войска  1-го  Украинского  фронта,  принимавшие
участие в окружении, а Ватутину руководить отражением попыток деблокады.
     Неожиданное предложение Окруженные  были  скучены  на  очень  небольшой
территории,   насквозь  простреливавшейся  нашей  артиллерией.  Снабжение  с
воздуха уже было пресечено - немецкие транспортные самолеты,  сбивались  или
не  допускались к котлу. Жуков считал, что уничтожение гитлеровцев в котле -
дело каких-нибудь трех-четырех дней. По  его  мнению,  переподчинение  войск
затянет  операцию.  Что  и  объяснил  Сталину.  В  ответ  через  два часа от
Верховного пришла директива в духе его предложений, а Жукова,  говорилось  в
ней,   "освободить   от   наблюдения  за  ликвидацией  корсунь-шевченковской
группировки немцев и возложить на него  координацию  действий  1-го  ц  2-го
Украинских фронтов с задачей не допустить прорыва противника" и соединения с
окруженными.
     Впечатлительный  Ватутин  излил  свое; недоумение Жукову. Что ответить?
Маршал был краток:
     - Это приказ Верховного,  мы  с  вами  солдаты,  давайте  безоговорочно
выполнять приказ.
     1-й  Украинский  фронт не пропустил извне ни танка, ни солдата врага. В
ночь с 16 на 17 февраля разыгралась пурга. В  кромешной  мгле,  бросив  свои
войска  на  произвол  судьбы,  генералы,  офицеры  и  эсэсовцы  на  немногих
уцелевших танках и бронетранспортерах кинулись из окружения наугад на запад.
Части из них удалось вырваться из кольца. Основная масса  вражеских  солдат,
оставив  тяжелое  вооружение,  последовала за ними пешком в густых колоннах.
Они шли без выстрела, надеясь проскочить. Утром в  открытом  поле  их  почти
поголовно истребили.
     Враг  потерял  в боях 55 тысяч убитыми. Среди них нашли труп сухонького
старика. Пленные опознали  своего  командующего  генерала  Штаммермана.  "По
данным  2-го  Украинского  фронта,