больших потерь
наши войска овладели первой траншеей. Отлично дейсвовавшие танки-тральщики и
отряды саперов проделывали проходы в сплошных минных полях.  Удачное  начало
позволила  ввести  в  действие  уже  через  несколько  часов  главные  силы,
опрокинувшие начавшего отход врага. "Мы сэкономили, - писал Жуков, -  многие
тысячи снарядов, которые очень пригодились позднее".
     Хотя уже 12 января 1-й Украинский фронт успешно перешел в наступление с
Сандомирского плацдарма, а 13 января 2-й и 3-й Белорусские фронты обрушились
на Восточную  Пруссию,  только  14  января, когда выступили войска Жукова, в
станке Гитлера осознали смертельную опасность. Выяснилось, что помимо ударов
на северном и южном крыле совег-ско-германского  фронта,  который  в  ставке
Гитлера  не  исключали,  пришел  в  движение  и  центр.  И  здесь сам Жуков!
Гитлеровское  руководство  отлично  понимало,что  именно  войскам  под   его
руководством  ставятся  важнейшие  задачи.  В  книге "Последние дни Гитлера"
(1972)  известный  английский  историк  X.  Трейвор-Ропер   писал:   "Немцы,
воевавшие  против  Жукова, признавали - он самый талантливый во всем русском
генералитете". Где Жуков, там поражение вермахта неизбежно!
     К вечеру 14 января Гудериан потребовал остановить операции на Западе  и
"бросить   все   на   Восточный   фронт".  15  января  Гитлер  покинул  свою
штаб-квартиру на Западном фронте и поездом отправился в Берлин спасать  рейх
от лавины с Востока.
     В  этот  день  в  Кремле  Сталин принял англо-американскую делегацию во
главе с Теддером. В книге  американского  профессора  Б.  Смита  "Воители  в
сумерках" (1983) о закулисной истории той войны приведены слова, сказанные с
величайшим  достоинством  Сталиным  просителям  с  Запада:  "Между  нами нет
договора, по мы товарищи. Для нас разумно и в здравых собственных  интересах
помогать  друг  другу в тяжкие времена. Я поступил бы глупо, если бы стоял в
стороне, позволяя немцам избивать вас, это привело бы  только  к  тому,  что
они,  расправившись  с  вами,  навалились  бы на меня Равным образом в ваших
собственных интересах сделать все возможное, чтобы не дать  немцам  избивать
меня".
     На  второй  день  операции  Жуков ввел в действие 1-ю и 2-ю гвардейские
танковые армии, которые с невиданной скоростью пошли на запад, перекатываясь
через немецкие войска, нарушая не только коммуникации, но и связь.  Немецкий
генштаб не мог доложить ставке фюрера о том, что точно происходит на фронте.
     17   января   в   боевом,   донесений   Верховному   Главнокомандующему
командование 1-го Белорусского  фронта  сообщало:  "В  результате  глубокого
обходного  маневра  варшавской  группировки  противника подвижными войсками,
охвата общевойсковых армий с севера и с юга  и  одной  (..схемою  удара  1-й
армии  Войска  Польского  при  ноддержке массированных ударов авиации войска
1-го Белорусского фронта 17.1.45 г  овладели  столицей  Польской  республики
городом  Варшава"  Войско  Польское получило возможность вступить в город 21
января штаб 1-го Белорусского фронта докладывает И. В. Сталину:  "В  течение
19  января проводилось разминирование улиц и площадей города для обеспечения
прохождения  парада  польского  войска  Подрывов  людей  и  боевой  техники,
участвовавших в параде, не было".
     Через  несколько дней командование фронта доложило И В. Сталину: "Немцы
превратили столицу Польши в руины Крупнейшие промышленные предприятия стерты
с  лица  земли.  Жилые  дома  взорваны  или  сожжены.  Городское   хозяйство
разрушено.  Десятки  тысяч жителей уничтожены, остальные были изгнаны. Город
мертв".
     Тем временем 1-й Белорусский фронт много западнее Варшавы вышел на одну
линию с 1-м Украинским фронтом и продолжал стремительный  марш  е  боями  на
запад.  Так  как  же это произошло, что танкисты 1-го Белорусского фронта на
пути  от  Вислы  до  Одера  достигли  высших  темпов  продвижения   за   всю
Отечественную воину - иной раз до 100 километров в сутки?
     Возвращаясь  к  этому  сражению, Г. К. Жуков говорил в конце 1945 года:
"Танковые армии вводились в прорыв по плану на  третий  день  операции,  при
этом  учитывалось,  что мы должны обеспечить их ввод с наименьшими потерями,
т. е. обработать полосу  ввода  в  прорыв  наиболее  чисто.  Для  этой  цели
привлекались  артиллерийские  средства,  более  1000 танков непосредственной
поддержки пехоты. Разрыв в действии общевойсковых армий н танковых  армий  -
два  дня...  Мы готовились к серьезному сопротивлению, и мы планировали этот
бой  из  расчета  тесной  увязки   взаимодействия,   особенно   тактического
взаимодействия  с  тем,  что если противник окажет серьезное сопротивление и
сумеет подтянуть к месту  прорыва  дополнительные  силы,  то  мы  не  должны
рисковать  танковыми  армиями, вводить их очертя голову, а должны перемолоть
противника под нашим артиллерийским молотом. Для этого мы  имели  достаточно
артиллерийских  сил  и  запасы  снарядов, и мы предполагали в начальный этап
методически развивать операцию. Оказалось, нервы противника, его  физические
и  моральные  силы не выдержали удара. Он быстрей поддался нашему удару, чем
мы предполагали. При этих условиях мы не  могли  придерживаться  плана,  яко
слепой стены.
     Основная  ставка  после прорыва ставилась иа подвижные войска. Мы имели
около 4000 танков и СУ - это очень крупная сила. Этот  бронетанковый  таран,
двигающийся  вперед  после  разгрома  непосредственно  тактической  обороны,
расчистил путь общевойсковым армиям.
     Мы исходили в организации действий не из шаблона, в первую  очередь  мы
не  хотели  быть  обманутыми.  Мы сами провели серьезный план мероприятий по
обману противника, но все же у нас не было уверенности, что противник сам не
противопоставит нам своего плана и не попытается  обмануть  нас.  В  расчете
скрыть от противника такую крупную группировку, как 4000 танков, более 10000
стволов   артиллерии,  кавалерийские  корпуса  и  многочисленные  соединения
общевойсковых армий, проводились все эти мероприятия  обмана  противника.  У
меня  не  было  полной  гарантии,  что  нам  удастся  оперативно-тактическая
внезапность, а поэтому я шел на худшее и  расчет  строил  также  на  худшее.
Противник  мог  определить  не  только  направление  нашего удара, но он мог
догадаться и о силе этого удара, а это главное. Не так страшно  направление,
как   важно   разгадать   силу   удара,   чтобы   своевременно   подготовить
соответствующие силы для противодействия. Мы не могли  рассчитывать  иа  то,
что  противник  окажется  настолько  лопоухим,  что  не будет знать ничего о
готовящейся операции. Такой гарантии не мог дать  ни  один  командующий,  ни
один штаб".
     Раннее  утро  16  января. Магнушевский плацдарм уже в тылу наших войск,
ушедших на запад.  Раздался  глухой  гул  -  прогревают  моторы  машины  2-й
гвардейской  танковой  армии.  Более  850  танков и самоходных орудий! Жуков
лично инструктирует командиров передовых отрядов армии  -  вперед  и  только
вперед*   Пусть  тапки  оторвутся  от  основной  массы  войск  даже  на  100
километров, все равно не  останавливаться!  Не  допустить,  говорит  маршал,
чтобы противник успел занять подготовленные рубежи!
     Поземка,  резкий  вечер.  Проходят колонны громадных машин, уходящих на
запад. Земля дрожит, идет боевая техника 1945 года  -  тяжелые  танки  "ИС",
152-миллиметровые самоходные орудия. Грохот такой, что приходится кричать на
ужо  рядом  стоящим.  Легко  сказать  - ввести в сражение! Это значит пройти
около двадцати километров за ушедшей вперед пехотой через поле боя, усеянное
воронками.  По   расчищенным   и   разминированным   путям,   подготовленным
беззаветными тружениками войны - саперами.
     Стальную  лавину  приветствуют  войска,  которые она обгоняет. Танковая
армия вводится в сражение через  боевые  порядки  наступающей  общевойсковой
армии,  а  это  означает,  что  в  полосе  шириной  немногим  более  десятка
километров находится свыше 100  тысяч  человек,  более  2,5  тысячи  орудий,
многие тысячи машин, повозок.
     К  исходу  16  января  2-я  гвардейская  армия  с  боями  прошла  до 90
километров.  Вечером  штаб   армии   настигает   приказ   Жукова,   ускорить
продвижение, выйти на намеченный рубеж не к 18 января, а к 17-му. Значит, до
100  километров  в  полдня!  Жуков  подчеркнул, "".при наличии благоприятных
условий" К сожалению, это не удалось:  немцы  успели  взорвать  мосты  через
Бзуру.  Но  задержка  не  оказалась  значительной,  переправы навели, и "чем
дальше вперед, тем ближе победа", как говорили танкисты.
     Еще сто километров за два дня! Люди  работают  без  устали,  но  машины
отказывают, надо горючее, техническое обслуживание. Ночью 20 января приказ:
     к  исходу  22  января  пройти еще 150 километров. "Только там, - гласит
предписание Жукова, - можно  предоставить  время  для  технического  осмотра
машин   и   пополнения   запасов.   До   этого  времени  обстановка  требует
стремительного движения вперед".
     Сбивая с позиций и разгоняя гитлеровцев, армия выполнила и этот приказ.
С трудом  подвозится  горючее  из  отставшего  тыла.  Колонны  автомашин  со
снабжением  нередко  пробивались с боем: по пути они натыкались на разбитые,
но недобитые вражеские части. Озлобленные, с мрачной решимостью спешившие  к
границе  рейха,  эти  части нередко набрасывались на легкую добычу, какой им
представлялись транспортные машины. Но тщетно. Гитлеровцев отбивали, а  наши
колонны шли своим путем.
     В  ходе  стремительного  наступления  авиация умело взаимодействовала с
подвижными частями "В боевые порядки танковых  армий,  -  вспоминает  маршал
авиации  С.  И.  Руденко,  -  мы включили облегченные инженерные батальоны и
подразделения БАО, располагающие силами и средствами для захвата аэродромов,
их охраны, устройства  новых  площадок,  обеспечения  посадки  самолетов  до
подхода пехоты.
     По  моему докладу командующий фронтом приказал командирам соединений, с
которыми взаимодействует авиация, оказать нам срочную  помощь  в  подготовке
летных  полей.  Даже  двое-трое  суток  были для нас слишком большим сроком:
нас1упающие уйдут вперед, авиация отстанет не только от подвижных войск,  но
и от пехоты".
     Каждая  оперативная  директива  Жукова, отдававшаяся в январе 1945 года
танковым  армиям  или  корпусам,  заканчивалась  аналогичным  во  всех  этих
документах  указанием:  "Учитывая необходимость непрерывного преследования с
целью не дать возможности противнику организоваться  для  обороны  на  новых
рубежах,  принять  решительные  меры  к  подтягиванию  артиллерии,  тылов  и
своевременному пополнению запасов".
     После войны, говоря об этой операции, Г. К.  Жуков  подчеркнул:  "Может
быть,  у некоторых создалось такое впечатление, что сил у нас было так много
- артиллерийских, танковых и  прочих,  что  можно  было  вообще  без  пехоты
провести прорыв, что было настолько чисто все обработано, что сила вообще не
играла  роли  и  не  играло  даже  роли построение первого эшелона, второго,
третьего и глубокого эшелонирования боевых порядков вообще Я должен сказать,
что товарищи, так думающие,  находятся  в  заблуждении.  Сопротивление  было
очень  серьезное,  мы  имели большие потери в этой операции, из них 43 проц.
пулевых ранений и 0,1 проц. ранений холодным оружием. Разве можно при слабом
сопротивлении или маршируя с шапкой набекрень иметь такие потери. Драка была
очень сложная, она велась не только с перевернутым фронтом направо,  налево,
назад,  ню  мы  имеем  и  немало  случаев,  когда наши части сами попадали и
дрались в окружении. Вы сами понимаете, что о условиях, когда  фронт  быстро
преследовал  противника,  громя  подходящие резервы и отступающие его части,
некоторые наши части сами попадали в окружение отходящих частей  противника,
его подходящих резервов".
     В  подробном  донесении  Сталину  Жуков  21 января докладывал: "Задачей
фронта до 30 января !945 г. ставлю вяйти на фронт Вальдау... Рунау, Грец.
     Танковыми армиями к этому времени овладеть районами- 2 гв- та (танковая
армия. - Н. Я.) Берлинхен, Ландсберг. 1 гв. та Мезерец, Швибус.
     На этом рубеже развернуть войска (особенно артиллерию), подтянуть тылы,
привести в порядок материальную часть боевых машин, развернуть 3-ю ударную и
1-го польскую армии, с утра 1 - 2 февраля 45 г. продолжать наступление всеми
силами фронта с ближайшей задачей с ходу форсировать Одер,  а  в  дальнейшем
развивать  стремительный  удар  на  Берлин, направляя главные усилия в обход
Берлина с северо-востока, севера и северо-запада".
     К вечеру  22  января  танкисты,  продвинувшись  за  семь  дней  на  350
километров,  дрались  в  120  километрах  впереди главных сил фронта. В ночь
на-23 января Жуков ориентирует командование  танковой  армии-  по  северному
берегу  реки  Негде  и западному берегу Одера враг имеет сильные укрепленные
полосы!
     "Упреждение противника в занятии  этих  позиции,  -  диктует  Жуков,  -
обеспечит  успешное  и  быстрое проведение Берлинской операции. Если резервы
противника успеют занять указанные мною позиции, Берлинская  операция  может
затянуться".
     У  2-й гвардейской танковой армии не хватало горючего. Собрали все, что
было можно, заполнили баки одного  корпуса  -  и  вперед!  Корпус  стремится
обогнать  врага,  не  дать  ему  засесть  в  укреплениях.  Позади уже немало
укрепленных рубежей, захваченных при минимальном  сопротивлении  или  вообще
без  него.  Танки  проскакивали  мимо  чудовищных дотов, из амбразур которых
могла смотреть смерть. Не выглянула! Гитлеровцы не успели занять их.
     Вышли к реке Нетце. Где переправляться,  какое  направление?  Из  штаба
фронта Жуков:
     - Где угодно форсировать Нетце и Прорваться через укреплешшй район.
     Разведка  донесла,  гитлеровцы кое-где уже засели в укреплениях- Все же
наши танки отыскали слабые  места,  перегруппировались  и  утром  26  января
сделали  бросок  через Нетце. Мы в Германии! Разыгралась метель, видимость -
несколько десятков метров. Под прикрытием метели танки устремились к  Одеру,
Для  удара  собралась  вся  танковая  армия.  Померанский  вал преодолен! Не
удержали порыва стальных громад противотанковые рвы, минные поля врага.
     29 января 1945 года за подписями Жукова и Телегина пошло  донесение  И.
В.  Сталину:  "Ваш /приказ - мощным ударом разгромить противостоящую войскам
группировку противника  и  стремительно  выйти  к  линии  польско-германской
границы (1939 года. - Н. Я.) - выполнен
     За  17 днем наступательных боев войсками фронта пройдено до 400 км. Вся
западная  часть  Польши  в  полосе  1-го  Белорусского  фронта  очищена   от
противника,   а  польское  население,  пять  с  половиной  лет  угнетавшееся
фашистами, - освобождено.
     Стремительное продвижение войск воспрепятствовало гитлеровцам разрушить
города и промышленные предприятия, железные и шоссейные дороги, не  дало  им
возможности  ужать  и  истребить  польское население... В сельском хозяйстве
сохранен   конский   состав,   инвентарь,   посевной   материал   и   запасы
продовольствия.  На железных и шоссейных дорогах повреждения незначительные.
Захвачен большой паровозо-вагонный парк, обеспечивающий обслуживание военных
и  народнохозяйственных  нужд  польского  государства...   Польский   народ,
освободившись  с  помощью Советского Союза от немецкого ига и получив из рук
Красной Армии в свое распоряжение все сохранившиеся  после  изгнания  немцев
богатства, "активно борется за восстановление Польши".
     А  тем  временем  наступление  продолжалось.  В 10 часов утра 31 января
танкисты форсировали Одер, положив начало созданию знаменитого  Кюстринского
плацдарма.
     Начальник   штаба   2-й   гвардейской  танковой  армии  генерал  А.  И.
Радзиевский подытожил итоги беспримерной операции армии- "Позади был путь от
Вислы до Одера, пройденный нашей армией за 16 дней. Если приложить  к  карте
линейку  и  измерить  расстояние между польским местечком Магнушев на Висле,
откуда начали мы этот путь, и немецким .населенным пунктом Кинитц на  Одере,
то  получим  расстояние, несколько превышающее 500 километров. Но фактически
мы прошли гораздо больше" спидометры боевых машин  показывали  1200  -  1400
километров. До Берлина осталось менее 100 километров".
     Маршал  Жуков  не  упускал  из виду ни на час передовых отрядов, шедших
далеко впереди основной массы войск фронта. Особенно  запали  ему  в  память
подвиги передового отряда 5-й ударной армии:
     90  танков,  12  самоходных  орудий, 42 орудия и миномета, 12 "катюш" и
стрелковый полк на 300 автомашинах. Командир отряда полковник X. Ф. Есипенко
мудро построил свою "маленькую армию на колесах", замыкали  колонну  тяжелые
танки.  Он  рассудил,  что  враг  не поспеет остановить отряд, но попытается
наверстать упущенное - догнать и ударить с тыла.
     19 января Есипенко выступил. За пять суток отряд прошел почти четыреста
километров. 400 огненных  километров!  Почти  на  всем  протяжении  марша  -
схватки  с  гитлеровцами, - и вот пересечена граница Германии. Сопротивление
врага резко усилилось, а в городе Фридеберг отряду устроили ловушку.  Стоило
танкам  втянуться  в  предательски  тихий город, как притаившиеся гитлеровцы
бросились со всех сторон  на  мужественных  воинов.  Они  рассчитывали,  что
Есипенко  отойдет  назад,  навстречу подходившим главным силам- Но случилось
то, что гитлеровцы и представить себе не могли. - Ссипенко вырвался на запад
и пошел к Одеру!
     "Хотя потери были не очень большими, - писал об  отряде  Есипенко  член
Военного  совета  5-й  ударной  армии  генерал  Ф.  Е. Боков, - люди устали.
Бессонные ночи, постоянное напряжение давали о себе знать, и бойцы  засыпали
при  первой  возможности. Однако у них хватило выдержки, чтобы выполнить еще
один приказ командира отряда: сберегая силы, миновать Ландсберг, обойти  его
с  севера  и,  совершив  семидесятикилометровый  бросок",  выйти 31 января к
Одеру.
     Установив взаимодействие со  2-й  гвардейской  танковой  армией,  воины
Есипенко  в  пешем  строю  по  тонкому  льду  перешли  Одер. Вскоре наладили
переправу тяжелой техники и захватили небольшой  плацдарм.  Появление  наших
танков  в  каких-нибудь 68 километрах от Берлина оказалось для немцев громом
среди ясного неба.
     Ошалевший начальник железнодорожной  станции  обратился  к  Есипенко  с
просьбой  отправить  поезд  на  Берлин,  на  что  с подчеркнутой вежливостью
полковник ответил: "Сожалею, господин  начальник  станции,  но  сделать  это
невозможно  Придется  пассажирское  сообщение  с  Берлином на незначительное
время прервать, ну хотя бы до окончания войны". Немая сцена,  конец  которой
положил  гомерический  хохот  бойцов  и  командиров,  столпившихся вокруг. В
замасленных   комбинезонах,   полушубках,   измученные,   с   покрасневшими,
ввалившимися  глазами,  они  были безмерно счастливы. А рядом стояли танки и
самоходки, на которых они были готовы продолжить марш на Берлин.
     В ночь на 2 февраля ца Одер вышли части 1-й гвардейской танковой армии.
К 1500 2 февраля  передовые  танковые  бригады  армии  форсировали  Одер.  3
февраля реку в районе Геритц форсировали части 8-й гвардейской армии.
     Форсирование  нашей  армией  Одера  - последней крупной водной преграды
перед Берлином - взбесило гитлеровское руководство. Враг  судорожно  собирал
резервы, стремясь сбросить с плацдарма наши войска. Завязались исключительно
тяжелые бои. Фашисты лезли с фанатичным упорством, не думая о, потерях. Кого
только там не было среди атаковавших - солдаты вермахта и эсэсовские убийцы,
юнцы  и  старики  из  "гренадерских  дивизий",  курсанты  столичных училищ и
полицейские! Сброд. Но их еще было много, как и танков и штурмовых орудий, а
в воздухе бесчисленное количество вражеских самолетов.
     Так на исходе  пятисоткилометрового  наступления  наши  войска  с  ходу
вступили в жуткий бой. Жу