митрополиту, склонился, сложив ладони, поце-
ловал благословлявшую старческую руку и тихо шепнул:
   - Скажи поучение, святой отец! Уговори князей стоять дружно, любовно,
забыв старые обиды!
   Митрополит поднялся на крыльцо, благословляя всех на три  стороны,  и
начал говорит заученную речь, плохо выговаривая русские слова.
   - Братие и сыны мои любезные! Научитесь быть благочестивыми делателя-
ми по евангельскому слову! Понуждайтесь на добрые  дела,  господа  ради!
Языку удержание, ему смирение, телу порабощение, гневу погубление!..
   Князь киевский стоял, кротко склонив голову. Мстислав  Галицкий  тре-
вожно оглянулся, заметил раскрытые рты и недовольство на лицах. А митро-
полит продолжал:
   - Если ты чего-нибудь лишаем - смирись и не мсти!  Если  ненавидим  и
гоним - терпи! Если хулим - моли! Господь  указал  нам  побеждать  врага
тремя добрыми делами: покаянием, слезами и милостыней...
   Мстислав осторожно подошел к четырем дьяконам и шепнул:
   - Грек ума решился! Все перепутал! Кому он о слезах и покаянии  гово-
рит? Ведь князьям говорит, а не челяди и смердам! Скорее  начинайте  ка-
кой-нибудь псалом или тропарь,- каждому дам по барану!
   Митрополит что-то продолжал лепетать, а все четыре дьякона разом  на-
чали петь тропарь, за ними подхватили все протопопы и мальчики и низкими
и тонкими голосами. Княжеские тиуны окружили удивленного  митрополита  и
помогли ему войти в княжескую гридницу.
   На верхнюю ступеньку лестницы поднялся молодой князь  ростовский  Ва-
сильке.
   - Я прискакал из далекого севера, от Ростова великого. Для ради русс-
кой земли и для ради христиан говорю я вам вот что. Прибыли к нам спешно
гонцы от князя киевского, Мстислава Романовича, торопя ополчить полки  и
спешить на защиту русской земли. Привел я свою малую  дружину,  а  самый
сильный из нас, князь суздальский Юрий  Всеволодович,  все  еще  гадает:
придут ли татары к нему в Суздаль, или обойдут стороной? И здесь я слышу
такие же речи: "каждый промышляй о своей голове!"  А  святой  митрополит
говорит слова, пристойные не воину, а древнему старцу перед кончиной,- о
покаянии и слезах... Тихой кротостью не остановим врага, не удержим зем-
ли русской...
   - Верно, верно сказал Василько! - закричали в толпе.
   - Народ неведомый и злой  идет  быстро,  изъездом...  Надо  с  честью
встретить незваных гостей. Надо отбиться от них  и  притомить  навсегда.
Татары не крылаты, не перелетят через Днепр, а если и перелетят, то ведь
сядут, и мы тогда увидим, что бог даст...
   - Примем их на мечи и секиры!
   - Пусть же наши стольные  князья,-  продолжал  Василько,-  пройдут  в
гридницу князя Мстислава Романовича и по древнему  обычаю  сядут  тесным
кругом на одном ковре и решат: встретить ли поганых недругов  слезами  и
покаянием, или испытанными дедовскими секирами и отточенными мечами?
   - Верно сказал князь Василько.
   - Пусть так и будет! - закричали со всех сторон.
   - А кто будет набольший? Кто поведет полки? Я под рукою Мстислава Ро-
мановича не пойду! - кричали с одной стороны.
   С другой подхватывали:
   - Пусть поведет рать Мстислав Мстиславич Галицкий. Недаром его  проз-
вали "Удатный", он удачу принесет!..
   Двадцать три князя прошли в гридницу киевского князя,  чтобы  решить,
что делать. Думали долго, а договориться не могли. Мстислав Удатный  до-
казывал, что надо напасть на татарский лагерь у Лукоморья. "Захватив то-
варища, обогатив всех, тогда не только князь, но и простой ратник  полу-
чит добычу немалую".
   Эта мысль о походе до Лукоморья многим нравилась, но князья никак  не
могли избрать одного воеводу для всех полков.
   Тем временем из степи прибежал один из бродников. Он донес, что  нез-
накомые татары густо движутся к Днепру. Это ускорило решение идти против
татар, плавясь через Днепр у острова Хортицы.
   Князья сошлись на одном: каждый князь идет сам по себе  своей  ратью,
никто другому пусть пути не перебивает. Кто удачливый  придет  первый  к
Лукоморью и захватит татарский лагерь, тот по-честному должен поделиться
с другими князьями.
   Все поцеловали крест: не преступать клятвы, и если кто из князей под-
нимет брань против другого князя, то быть всем заодно на зачинщика.  По-
том поцеловались между собой,- тут Мстислав Киевский и Мстислав  Удатный
подставили друг другу затылки.
   Когда князья встали с ковра, князь Василько был черный от думы и  за-
боты. Хмурый, он вышел на крыльцо. Его поджидал старый певец Гремислав.
   - Добром мы не кончим,- сказал Василько.- Не так надо воевать. Не бо-
гатства татарского надо искать, а так разметать врагов, чтобы больше  не
пошевелились. А идти вразброд, когда каждый воротит  лицо  от  другого,-
это своей волей накликать на себя беду.
   Наступил теплый вечер. Над княжьими палатками сияли  светлые  звезды.
Во дворе стояли длинные дубовые столы, приготовленные для  обеда.  Когда
все гости расселись на дубовых скамьях и затихли, пробуя княжеские пиро-
ги и жареных лебедей, а отроки с пылающими факелами стали вокруг столов,
все ясно увидели в красном дрожащем огнз старого певца  Гремислава,  си-
девшего на верхней ступеньке княжеского крыльца. Нежно зазвенели перебо-
рами звонкие гусли, а старый певец, подняв к небу красные впадины  глаз,
запел слегка надтреснутым голосом любимую бывалыцину.
   Гремислав пел о смелом походе Игоря Святославича на половцев, о  ссо-
рах и раздорах князей, о гибели из-за этого без пользы  храбрых  русских
воинов, о том, как эти ссоры "отворяли врагам  ворота  на  русскую  зем-
лю"...
   Многие слушавшие склонили головы на руки и задумались:  не  такой  ли
бедой грозит и сейчас несогласие и взаимная ненависть князей, и не погу-
бят ли эти распри и вражда великое русское дело - защиту родной земли?..

   Глава восьмая. ПЛАН СУБУДАЙ-БАГАТУРА

   Субудай призвал десять своих тысячников. Джебэ  пришел  также  с  де-
сятью. Сидели все в юрте кругом, и старые, и молодые. Слушали, что гово-
рил Джебэ. А Джебэ смотрел поверх голов и точно что-то видел вдали.
   - Киев богатый город...- говорил Джебэ.- Дома для молитвы имеют крыши
высокие, круглые и покрыты они червонным золотом. Мы обдерем эти золотые
крыши и возле шатра Чингиз-хана поставим коня, отлитого из чистого золо-
та, такого же большого, как его белый конь Сэтэр.
   - Поднесем Чингиз-хану золотого коня!- воскликнули монголы.
   - У урусов много ханов; называются они по-ихнему "конязь". И все  эти
ханы - "конязи" - между собой грызутся, как собаки  из  разных  кочевий.
Поэтому разгромить их будет не трудно. Никто не собрал этих "конязей"  в
один колчан, и нет у них своего Чингиз-хана.
   - Такого другого вождя, как наш великий Чингиз-хан, нигде во всем ми-
ре не найдешь!
   - Я говорю вам: мы должны налететь на русскую землю  быстро,  поджечь
ее со всех концов и захватить Киев, пока...- и Джебэ остановился.
   - Пока что? - спросили тысячники.
   - Пока не пришел еще ответ на донесение наше единственному и величай-
шему.
   - Чингиз-хан прикажет ждать его прихода! Чянгиз-хан захочет сам войти
в Киев! - говорили монголы.- Мы уже брали такие большие города, как  Бу-
хара, Самарканд, Гургандж, и нам взять Киез не трудно. Мы должны  поско-
рее взять Киев!
   Все косились на Субудая и ждалк, что скажет этот хитрый и  осторожный
"барс с отгрызенной лапой". Он сидел, изогнувшись вбок, и поочередно ко-
лючим глазом всматривался в каждого.
   - Не так-то легко будет разбить урусов, как думает Джебэ-нойон,- ска-
зал тысячник Гемябек.
   - Урусов и кипчаков много - сто тысяч, а нас мало - двадцать тысяч да
еще один тумен всяких бродяг; они разлетятся, как стая воробьев, если мы
начнем отступать. Опасно нам войти в русские  земли,  где  много,  очень
много сильного войска. Нам нельзя идти на Киев... Отсюда нам нужно  идти
обратно, под могучую руку Чингиз-хана...
   - А не вспомнишь ли ты, храбрый багатур Гемябек,- сказал Джебэ,-  что
цзиньцев было еще больше, чем Урусов, когда мы вместе с тобой и  другими
багатурами ворвались в их распаханные равнины за большой китайской  сте-
ной?
   Субудай задвигался и замахал рукой. Все притихли и наклонились в  его
сторону.
   - Начиная дело, надо вспомнить, как раньше поступал "единственный". И
затем надо подумать, что бы он сделал на нашем месте,- медленно  говорил
Субудай.- Сперва надо перехитрить врага, погладить его по щетинке, чтобы
он зажмурился и, раскинув лапы, растянулся на спине... А  тогда  бросай-
тесь на него и перегрызайте ему глотку!
   Все выпрямились и переглянулись. Теперь стало ясно, что придется  де-
лать. Нечего и думать о возвращении назад, под защиту могучей руки вели-
кого кагана... Субудай продолжал:
   - Урусов много! Они так сильны, что могли бы нас раздавить, как давит
нога верблюда спящую на дороге саранчу. Но у них нет порядка! Их  "коня-
зи" всегда между собой грызутся. Их войско - это  стадо  сильных  быков,
которые бредут по степи в разные стороны... Однако у  Урусов  есть  свой
Джебэ! Его зовут "багатур Мастисляб"... Говорят, что этот Мастисляб мно-
го воевал и до сих пор видел только победы, но у них  нет  своего  Субу-
дай-багатура, чтобы когда Мастисляб зарвется вперед в опасное место, его
поддержать и выручить!..
   - Мы его поймаем, этого Мастисляба, и отвезем к Чингиз-хану! -  воск-
ликнули монголы.
   - Я обещаю,- добавил Субудай,- что тот, кто поймает Мастисляба и сни-
мет его золотой шлем, тот сам отвезет его к Чингиз-хану.
   Совещание продолжалось долго. Все говорили шепотом, чтобы часовые-ну-
керы не услыхали решений монгольских полководцев.
   На другой день Джебэ выступил на запад со своим туменом всадников,  а
Субудай с другим туменом остался на берегах реки Калки, для  того  чтобы
подкормить коней и подготовить их к решительной схватке.

   Глава девятая. МОНГОЛЫ НА БЕРЕГАХ ДНЕПРА

   Весна была необычайно жаркая. Много дней дули суховеи. Буйно  подняв-
шаяся трава начала вянуть и свертываться. Солнце беспощадно жгло и каза-
лось сверлящим на небе глазом Субудая, подгонявшим всех.
   Джебэ-нойон разделил свой тумен на пять частей. С одной частью в  две
тысячи коней он ускакал вперед к Днепру, а четыре отряда остальных всад-
ников расставил вдоль вьющегося по степи, протоптанного веками шляха.
   Несколько татарских сотен поскакали в стороны, в степные просторы,  и
всюду, где находили кипчакских кочевников со стадами, сгоняли их к  шля-
ху.
   Джебэ, во главе сотни запыленных нукеров, подъезжал к широкому, свер-
кающему в лучах солнца Днепру. Черные осмоленные лодки передвигались  по
синей глади реки.
   - Гляди, вот русские ратники! - сказал переводчик.
   На бугре около берега стояли русские воины в железных шлемах,  с  ко-
роткими копьями. Закрываясь рукой от солнца, они всматривались в степную
даль. Увидев, что приближаются не кипчаки,  а  всадники  иного  племени,
русские сбежали к реке и в лодках отъехали от берега.
   Джебэ в остроконечном стальном шлеме, угрюмый и  бронзовый  от  зноя,
сдержал коня над береговым обрывом и узкими неморгающими  глазами  долго
рассматривал холмистую равнину противоположного берега. Там чернел  мно-
голюдный лагерь, рядами стояли повозки  с  поднятыми  кверху  оглоблями.
Паслись табуны разношерстных лошадей. Пешие и конные воины передвигались
по равнине, и ярко вспыхивали солнечные искры  на  металлических  частях
оружия.
   Несколько лодок кружилось близ берега. Гребцы усердно гребли,  борясь
с течением многоводной реки. С одной лодки, вакричали:
   - Эй вы, гости незваные! Что вы у нас ищете? Какой нечистый ветер вас
принес?
   Два бродника, сопровождавшие Джебэ, переводили ему слова,  долетавшие
с лодок.
   - Мы идем не на вас, а на кипчаков! - зычным  голосом  отвечал  брод-
ник.Кипчаки наши холопы и конюхи. Бейте их, а обозы и скот берите  себе.
Кипчаки нам много зла сотворили, да и вам они вредят издавна. А мы с ва-
ми хотим мира. Войны с вами у нас нет. С лодки кричали:
   - Посылайте ваших послов, а мы с ними поговорим!
   - А с кем говорить? Есть ли у вас тут большой начальник?
   - Здесь князей много. Они с вашими послами ужо договорятся!
   Джебэ выбрал четырех нукеров и одного бродника как переводчика и при-
казал им отправляться на тот берег. Они должны повидать главного  киевс-
кого князя и сказать ему: пусть урусы гонят от себя кипчаков, отнимая их
скот и богатства, а здесь в степи татары их прикончат.
   Выбранные нукеры переминались с ноги на ногу, чесали плетьми за  спи-
ной и говорили:
   - О чем нам с урусами говорить? Лучше начнем с ними драку.
   Джебэ сказал:
   - Тогда поеду я один с переводчиком.
   Нукеры закричали:
   - Нет! Не езди к ним! Что без тебя станет с нашим войском? Что  будут
делать волчата без матерого волка? Там с тебя сдерут  шкуру.  Оставайся!
Мы поедем.
   Четыре нукера и бродник спустились к реке  и  подозвали  разъезжающих
близ берега русских. Одна лодка пристала и забрала монгольских послов.
   Джебэ долго оставался на высоком берегу, осматривая  другую  сторону.
Там в туманной дымке далеко раскинулись луга,  рощи  и  голубые  заводи;
всюду по дорогам ветер нес тучи пыли, поднятой подходившими отрядами.
   Ночью, завернувшись в баранью шубу,  Джебэ  лежал  на  кургане  около
костра. Он поджидал посланных к русским нукеров. Они  больше  не  верну-
лись. Кипчаки их зарезали. Кругом в степи мерцали далекие огоньки  кост-
ров. Всюду равнина жила неведомой жизнью. Какие-то встревоженные всадни-
ки пробирались логами через степь, и ночью  вспыхивали  огоньки  далеких
костров...
   Джэбе не мог заснуть всю ночь. Тяжелые думы, обрывки речей,  знакомые
лица проплывали перед ним, и он то загорался бешенством, то начинал дре-
мать... И вновь перед  ним  показывались  то  железный  шлем  с  черными
лисьими хвостами страшного старика Чингиз-хана и  его  зеленоватые,  ко-
шачьи, немигающие глаза, то сверлящее открытое око  Субудая,  то  взмахи
сверкающих мечей...
   Теперь предстоят битвы с урусами, сильными воинами, которые не бегут,
а сами ищут боя. Победа над ними будет очень трудна!.. Теперь  наступают
такие дни, когда может померкнуть вся слава Джебэ, завоеванная  победами
его в Китае.
   Или он сложит в этих степях свою голову, или имя  Джебэ  будет  опять
повторяться всеми в золотой юрте кагана, как великого победителя  урусов
и кипчаков, отнявшего золотой шлем у Мастисляба. Утром нукеры  разбудили
Джебэ.
   - Смотри, что  делается  на  той  стороне...  Урусы  пригнали  сверху
столько лодок, что вяжут мост через реку. Их повозки  уже  спустились  к
самой воде. Там скопилось много конницы и пеших воинов. Скоро они начнут
переходить на эту сторону. Что делать?
   - Не мешайте урусам! - приказал Джебэ.- Наблюдайте издали и отступай-
те в степь!

   Глава десятая. УРУСЫ И КИПЧАКИ ДВИНУЛИСЬ В СТЕПЬ

   ...И возгорелось в урусах и кипчиках
   желание разбить татар: они думали, что те
   отступили, из страха и по слабости не желая
   сражаться с ними, и потому стремительно
   преследовали татар. Татары все отступали, а
   те гнались по следам двенадцать дней.
   (Ибн ая-Асчр)

   Поджарый рыжий конь Джебэ-нойона легко взлетел на одинокий  курган  и
остановился около высокой каменной фигуры степного богатыря. Его широкие
сутулые плечи, плоское лицо, короткий меч на бедре, остроконечная  шапка
и даже чашка в руках были в далекой древности  старательно  высечены  из
цельного камня молотком кочевого мастера... Прошли века,  и  многолюдная
страна обратилась в пустынную степь,  а  каменный  богатырь  по-прежнему
прочно стоял, глубоко вкопанный, на вершине кургана и угрюмо смотрел вы-
пуклыми слепыми глазами в ту сторону, куда он когда-то делал свои  набе-
ги.
   Так же неподвижно, как идол, сидел на коне Джебэ, всматриваясь холод-
ными прищуренными глазами в ту сторону, откуда  по  дымящейся  утренними
туманами зеленой степи расползались вереницы быстро передвигающихся чер-
ных точек... Уже взмыленный конь остыл и свободно тянул повод,  стараясь
достать черными губами чахлые стебельки бледной  полыни;  он  уже  начал
взбивать копытом солончаковую почву, а Джебэ все не мог оторвать взгляда
от приближавшихся густых рядов русских воинов.
   Впереди всадники... Одни тянутся по дороге, Другие широко рассыпались
по степи... Над ними подымается  черная  туча  пыли...  У  них  короткие
копья... Вот в пыли ясно заметны повозки. Урусы надеются на богатую  до-
бычу, они везут на повозках оружие, котлы и мешки с хлебом.
   Джебэ натянул повод. Пора уезжать...  Урусы  уже  заметили  одинокого
всадника на кургане... Вот несколько Урусов и кипчаков отделились от от-
ряда. Они быстро направляются в его  сторону.  Другая  группа  всадников
помчалась вперед по дороге, чтобы отрезать ему путь.  Но  недаром  Джебз
любит своего рыжего жеребца, одного из лучших скакунов в его тумене.
   Джебэ съезжает по пыльному солончаковому скату кургана.  Сбоку  земля
разрыта и виден черный узкий вход - вероятно,  теперь  логовище  степных
волков. А раньше кто-то рылся в могиле богатыря, хотел украсть его золо-
той клад...
   Джебэ ускоряет бег коня. Надо добраться до оврага. Там  притаились  в
засаде сотни Гемябека. Татарские разведчики залегли в  траве  и  отлично
все видят - приближение урусов и бегство от них Джебэ.
   Но урусские всадники все ближе... У них хорошие кони,  вперед  пущены
лучшие наездники. Опаснее других те, что скачут  наперерез.  Свернуть  в
сторону нельзя - влево овраги с обрывистыми берегами, справа урусы.
   Их девять... Задние три начали отставать... Передние шесть тоже рако-
лолись, они хотят окружить его.
   Из-под ног коня вылетела стая серых куропаток и унеслась  в  сторону,
снова падая в траву. Заяц метнулся из под широкого лопуха и понесся пря-
мо, прижав уши. А конь так же легко продолжал скакать, выбрасывая  рыжие
ноги, прыгая через кусты бурьяна, и быстро уносил пригнувшегося к  гриве
Джебэ.
   Враги недалеко... Джебэ различает их  загорелые  лица  под  железными
шлемами... Двое урусов прикрываются красными щитами: один  совсем  моло-
дой, с румяным лицом и черными глазами, у  другого  седые  висячие  усы.
Ближе всех третий, в ярко-алом чекмене - кипчак на  вороном  коне...  Он
наматывает на руку аркан...
   Верен глаз у Джебэ, и не делают промаха его стрелы. Джебэ  натягивает
свой страшный тугой лук, и кипчак, взмахнув руками, валится с седла. Ис-
пуганный вороной конь мчится уже без всадника, подняв  голову,  и  ветер
развевает его длинную гриву.
   Молодой русский воин близко... Через несколько мгновений кони сшибут-
ся. Юноша сильно метнул короткое копье, но оно только скользнуло по пле-
чу стального татарского панцыря... Вторая длинная стрела Джебэ вонзилась
юноше между черными блестящими глазами.  Прощай,  слава!  Прощай,  яркое
солнце, отчий дом!
   Джебэ не оглядывается... Он ищет глазами: где же нукеры Гемябека? Вот
они! Целая толпа их уже выбралась из оврага и мчится с хриплым  свирепым
воем навстречу наступающему вразброд русскому отряду.
   Русские всадники быстро перестраиваются и смыкаются в тесные ряды. Их
красные щиты - круглые сверху и острые снизу - выравниваются  дружной  и
грозной цепью. Воины вынимают свежеотточенные блистающие мечи и  стреми-
тельно летят на татар.
   Но Гзмябек и его нукеры твердо помнят приказ Джебз: приблизившись  на
полет стрелы, они круто поворачивают коней, проносятся  мимо  изумленных
Урусов, посылают губительные стрелы, и во весь  опор  скачут  обратно  в
степь.
   Урусы с криками бросаются вслед. Уже их стройные ряды смешались.  Все
скачут вразброд, стараясь догнать убегающих татар.  Некоторые  урусы  на
отличных конях настигают десяток отставших. Они рубят их, сдирают оружие
и сапоги и пересаживаются на татарских коней.
   Джебэ, окруженный телохранителями, недолго наблюдал за первой стычкой
татар с урусами. Он спустился в овраг, где пробивался ключ, напоил  коня
и приказал всему татарскому отряду уходить дальше.
   Вернувшиеся всадники Гемябека сказали,  что  их  начальник,