- Я вижу, ребята, что пакет с пятью сургучными печатями вы не нашли.
     - Нет еще! - закричали ребята.
     - Но мы найдем!
     - Обязательно!
     - Нам здесь нравится!
     - Да?  -  улыбнулась директор.  -  Ну что ж,  продуктов я вам привезла,
ищите хоть два дня еще.
     - Ура! - закричали ребята.
     - А  теперь вот  о  чем  я  хочу вас попросить.  -  Екатерина Моисеевна
закусила губу.  -  Валерий Коробухин начинал прошедший учебный год в  6  "А"
классе.  Набедокурил,  и  ребята отказались от него.  Я перевела Валерия в 6
"Б".  Там он снова не ужился.  И вот я хочу спросить у вас,  ребята, в каком
классе начнет учиться Валерий с первого сентября?
     - В нашем! - вскочил Семка. - Только в нашем, в каком же еще?
     Ленька Александров потянул его за штанину, и Семка сел на землю.
     - Не  надо нам  Коробухина,  -  сказал Ленька,  -  мы  с  ним целый год
возились. Хватит с нас...
     Неторопливо поднялся Толька  Дашкевич и  сказал спокойно,  заглушая все
крики:
     - Я  думаю,  что Валерке лучше всего в  наш класс идти.  Мы были к нему
иногда несправедливы,  но  все-таки лучшего крайнего в  нашей команде еще не
было. И вообще, он хороший парень.
     - Хороший? - взвился Мишка Зайцев. - Называть хорошим человека, который
все нам делает назло.  Ты очень интересно говоришь,  Толька!  Я согласен - в
футбол он играет неплохо,  но именно из-за него мы не получили первого места
в школе.
     На помощь Мишке вылез и Витька Мелюх.
     - Пусть Коробухин идет в свой старый класс, вот к ним.
     - Ну и дураки вы,  -  рассмеялась Галка Новожилова.  -  От такого парня
отказались.  Мне кажется,  что Валера и  сам хочет вернуться в наш класс.  Я
скажу только,  что  нам без него было как-то  не  так.  Вот наше решение!  -
энергично закончила Галка и свирепо глянула на Леньку Александрова.
     - А сам ты куда хочешь пойти, Валерий? - спросила директор.
     Пока шла  эта перепалка между двумя моими классами,  с  меня,  наверно,
пять потов скатилось.
     Я догадывался, почему на меня взъелись Мишка Зайцев и Витька Мелюх. Я у
них отвоевал положение заводил, тех ребят в классе, которых слушаются. А это
им,  конечно,  не  понравилось.  Знал  я,  что  давно меня не  терпит Ленька
Александров, но чтобы Галка так здорово обо мне сказала, я не ожидал.
     - Я согласен в 6 "А", - тихо сказал я.
     - Уже в 7 "А"! - крикнула Галка.
     - Ура!  - зашумели Семка, Генка, Галка и другие ребята из моего класса.
Только Ленька Александров и Ира молчали. Ну зачем она так долго злится?
     - Хорошо,  - улыбнулась директор. - Все хотят, чтобы Валерий вернулся в
6 "А"?
     - Все! - дружно закричали ребята.
     - Так  чего ты  стоишь?  -  обернулась ко  мне  директор.  -  Неси свою
находку.
     Все затихли и открыли рты.  Я понесся стремглав к озеру.  Там я отвязал
от коряги пакет с  пятью сургучными печатями и  побежал назад к  ребятам.  В
высоко поднятой руке я держал пакет, который все искали.
     - Победа! - кричал я. - Да здравствуют зубры!
     Ребята из моего класса ликовали.  Поездка в Беловежскую пущу была у нас
в кармане.
     А  на  Мишку и  Витьку Мелюха набросились свои  ребята и  чуть  было не
поколотили. Но за них вступился Борис Михайлович.
     - Сами виноваты. Отказались от Валерки, чего ж сейчас кричать...
     Я  стоял в окружении радостных,  сияющих ребят,  так хорошо и давно мне
знакомых.
     - Слушайте, - Екатерина Моисеевна разорвала пакет и вынула лист бумаги.
- "Самым дружным,  самым смелым и  самым стойким в награду -  первое место в
дружине и поездка в Беловежскую пущу", - звучно прочитала директор.
     Мы  снова закричали "ура!",  и,  казалось,  сосны вздрогнули от  нашего
крика.  Я  оглядывал счастливые лица ребят.  И вдруг мне почудилось,  что за
спиной  директора появились три  богатыря.  Они  весело подмигнули мне,  как
своему парню.


        Владимир Георгиевич Машков.
        Веселая дюжина


                         (Здравствуй, Валерка! - 2)

                                  Повесть


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: В.Машков. "Здравствуй, Валерка!". Повести
     Издательство "Мастацкая лiтаратура", Минск, 1974
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 26 декабря 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------

     В  эту  книгу В.Машкова включены две  тематически связанные между собой
повести:  "Между "А и  "Б" и  "Веселая дюжина".  Главный герой этих повестей
веселый и неугомонный мальчишка Валерка Коробухин.
     Для детей среднего школьного возраста.


        "ГЛАВА ПЕРВАЯ,"
                    В КОТОРОЙ ПОКА НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ

     Фу-ты ну-ты, чудеса!
     Вот счастье привалило - каникулы!
     Впереди -  целое  лето,  три  длинных-предлинных месяца!  Два  даже  по
тридцати  одному  дню!   Очень  хорошие  месяцы  -  июль  и  август!  Просто
замечательные!  А знаете,  почему такие длинные? Чтобы мы вволю отдохнули на
каникулах!
     Я  только представил,  если бы июль и  август были зимой,  а  летом два
февраля подряд, и мне сразу жутко стало. Такое нарочно не придумаешь.
     Да,  лету конца не видно!  Есть только начало -  сегодня, продолжение -
завтра и остальные дни лета, за которые можно столько всяких дел совершить!
     Ну,  чем,  например,  не дело -  сесть в  трамвай,  наполненный ветром,
солнцем и  грохотом,  и  покатить на  озеро.  А  там  поплавать,  понырять и
позагорать в свое удовольствие.
     Или  -  такое!  Добыть  в  библиотеке мировую книгу,  проглотить первую
страницу,  а  потом походить вокруг,  чтобы аппетит разгулялся,  и тогда уже
наброситься и читать, читать...
     И еще!  Когда на улице погода, которую любит бюро прогнозов - пасмурно,
возможен дождь,  ветер умеренный,  временами порывы до  сильного,  то  есть,
попросту говоря,  кошмарная погода, - так вот тогда попросить у мамы рубль и
засесть в кинотеатре на три сеанса подряд. Сперва посмотреть мультики, потом
- фильм про жизнь зверей в разных странах, и на закуску - настоящее кино!
     А еще!  Да мало ли что можно совершить за лето!  Была бы охота!  У меня
охоты было - хоть отбавляй! Хоть одалживай эту самую охоту всем желающим.
     Вот какими мыслями была занята моя голова в  то время,  когда я сидел в
нашем дворе на буме и болтал ногами.
     Я был готов сломя голову ринуться,  чтобы воплощать в жизнь свои планы.
Но мне нужны были друзья. Их я и ждал.
     Первым появился Семка.  Мой друг, переваливаясь с боку на бок, не спеша
приблизился ко мне и уселся рядом на буме.  Мы заболтали ногами вдвоем.  Так
сказать, заболтали в четыре ноги.
     - Не верится,  что уже каникулы. - Семка сожмурился то ли от солнца, то
ли от удовольствия.
     - Ага, - поддакнул я.
     И  тут во  дворе появился Горох.  Когда-то  (это было давно,  но тем не
менее правда) Семка и  я  почти каждый день дрались с  Колькой Горохом и его
компанией. А потом неожиданно подружились, и теперь он наш верный приятель.
     - Вижу, свои парни сидят на буме и грустят. Дай, думаю, развеселю их, -
пробасил Колька, счастливо улыбаясь.
     - Мы не грустим, а отдыхаем, - объяснил Семка.
     Горох  уселся на  буме,  и  мы  заболтали ногами втроем.  Так  сказать,
заболтали в шесть ног.
     - Так  все лето и  просидим на  буме?  -  спросил Колька,  которому уже
надоело болтать ногами.
     - Надо что-то придумать! - воскликнул Семка.
     - Вот именно! - протянул я.
     Во  дворе  появился Генка  Правильный верхом  на  велосипеде.  Покружив
немного  среди  песочниц  и  качелей,  Генка  лихо  подкатил  к  нам,  резко
затормозил и ловко спрыгнул на землю.
     И тут мне в голову пришла такая идея, что я сразу развеселился.
     - Ребята,  а  что если мы  возьмем велосипеды и  махнем на пару дней за
город? Вчетвером.
     - Ура!  -  шлепнул себя по коленкам Горох.  -  Давайте к моей бабушке в
Зеленое. Лучшего места в мире нету.
     - Слишком близко, - возразил я. - Надо бы подальше.
     - Хорошо, - согласился Колька. - А в Зеленом ночевку сделаем.
     - Идет, - поддержал я Гороха.
     Пока мы с  Колькой договаривались,  куда ехать,  Семка и Генка,  задрав
носы кверху, внимательно разглядывали голубое, без единого облачка, небо.
     - Вам что - не нравится? - спросил я напрямик.
     - Ну что ты! Очень нравится! - завертел головой Семка.
     - Замечательная мысль! - почему-то со вздохом промолвил Генка.
     - Так чего вы резину тянете? - возмутился Горох. - Едете или нет?
     Небо  ребята  оглядели и  теперь  уставились на  землю.  Наконец  Семка
отважился.  У  него в  горле что-то булькнуло.  Наверное,  он проглотил свою
нерешительность и произнес:
     - А что мы скажем мамам?
     - Вот именно. Мамы нас одних не отпустят, - поддакнул Генка.
     Ах,  вот что их беспокоит! Я как-то об этом и не подумал. Привык - куда
хочу,  туда иду.  Конечно, потом приходится выслушивать длинные мамины речи.
Но это не самое страшное в  жизни.  Мы всегда с мамой миримся и живем душа в
душу.
     - А  зачем  мамам говорить?  -  удивился Горох.  -  Ничего им  не  надо
говорить.
     - Колька прав,  - поддержал я Гороха. - Мамам ничего говорить не стоит.
Не  надо их  волновать.  У  них в  жизни волнений хватает.  Оставим записки,
скоро, мол, вернемся, ждите - и все.
     - Ай, ладно, - махнул на все рукой Семка. - Была не была! Еду!
     - Молодчина, - пожал ему руку Горох и повернулся к Генке: - А ты?
     - Я не могу,  ребята, - пробормотал тот. - Вы меня извините, ребята, но
я не могу. Никак не могу, ребята.
     Генка  покатил "Туриста" домой.  Мы  молча  смотрели,  как  легко  идет
отличный велосипед, который никогда не скрипел, всегда был смазан и сверкал,
будто новенький.
     Когда  Генка  с  "Туристом" скрылся во  дворе дома,  в  Гороховом горле
произошло извержение вулкана:
     - Ну и пускай! Обойдемся без этого маменькиного сыночка! Поедем втроем.
Втроем еще лучше.
     - Нельзя, - помотал я головой. - Давно пора из Генки сделать настоящего
мужчину.  И потом... Если в дороге испортится велосипед, ты его поставишь на
колеса?
     - Навряд ли, - неуверенно промычал Колька.
     - И  я  навряд ли,  а  Генка наверняка поставит его на колеса.  Так что
лучше?  На себе тащить велосипед или мчаться на нем так,  чтобы ветер в ушах
свистел?
     - Чтобы ветер в ушах свистел, - расплылся в улыбке Горох.
     - Выше головы, ребята! - подбодрил я друзей. - Генку я беру на себя. Мы
с Горохом запасаемся продуктами. Ты, Сема, добываешь палатку, топорик и нож.
     - Ага, - согласился Семка, - я у дяди попрошу.
     - Все сносим в сарай Кольки,  он далеко от нашего дома,  -  продолжал я
отдавать приказы, - и никто не заметит, что мы затеваем.
     Мы засучили рукава и принялись готовиться к путешествию.
     Дело двигалось быстро.
     К обеду Семка принес палатку, топорик и нож.
     К  вечеру мы притащили в Колькин сарай все,  что могли взять из маминых
припасов. Туда же прикатили велосипеды, смазали, почистили и проверили их.
     Кажется, все было готово.
     Все,  да не совсем.  Генка больше не показывался во дворе.  Этим он нам
откровенно давал понять,  что никуда не поедет. Но поскольку Генку я брал на
себя,  мне захотелось с ним потолковать.  Наедине,  конечно. Я вызвал его по
телефону во двор.
     Вместо разговора у нас получился вечер вопросов и ответов.
     Я: - Гена, известно ли тебе, что Гайдар в 15 лет был командиром полка?
     Генка: - Да.
     Я: - А что Эварист Галуа совершил великие открытия в математике,  когда
ему было 19 лет, тебе это известно?
     Генка: - Знаю, читал.
     Я: - Гена, мы ждем тебя завтра в девять ноль-ноль утра у входа в парк.
     Генка: - Я понял.


        "ГЛАВА ВТОРАЯ,"
                     В КОТОРОЙ ВОВСЮ СИЯЕТ РЫЖЕЕ СОЛНЦЕ

     Рыжее  солнце било  прямо  в  глаза.  Я  подставил ему  лоб,  еще  ниже
склонился над рулем и еще быстрее завертел педалями.
     Я видел, как меня настигают ребята, и крутил педали что есть силы.
     Это уже на шоссе мы разогнались, а по городу еле плелись. Но как только
покинули городские улицы,  то словно взбесились.  Может,  оттого,  что шоссе
было таким заманчиво прямым и словно без конца и края,  а может, оттого, что
попутный ветер,  казалось, крутил за нас педали, а может, оттого, отчего я и
сам не знаю, но нас понесло.
     Первым рванулся Горох.  Он заорал что-то невразумительное, и вскоре его
сиреневая майка  замелькала далеко впереди.  Тогда  поддали и  мы.  Мы  тоже
кричали и отчаянно звонили, обгоняя друг друга.
     Мимо нас грохотали "МАЗы",  скользили "Волги" и  "Москвичи".  Но  мы их
словно не  замечали.  Шоссе существовало сегодня только для нас.  Сегодня мы
были его единственными властителями.
     Эй, разойдись и разбежись, дай нам дорогу!
     Просто удивительно,  как мы  не врезались в  какую-нибудь машину.  Но я
уверен,  что шоферы не хотели с  нами связываться и  потому уступали дорогу.
Они знали,  что у  нас начались каникулы,  и  решили:  пусть дети побегают и
побалуются.
     Вдруг что-то пшикнуло в заднем колесе моего велосипеда.  Я глянул вниз.
Ах, черт, камера лопнула!
     - Стой! - крикнул я ребятам в мокрые спины.
     Вскоре все  колдовали над  моим  велосипедом.  Склеить камеру никак  не
удавалось, а захватить запасную мы не догадались.
     - Эх,  Генку бы сюда!  -  с  тоской протянул я  и  посмотрел в  сторону
города.
     Как это ни печально,  но Генка не пришел утром к парку. Мы прождали его
с полчаса.  А потом оседлали велосипеды и покатили втроем. Я как чувствовал,
что  без Генки нельзя предпринимать путешествие.  Вот невезенье!  Километров
пять отъехали от города и уже загораем.
     Я  продолжал с  тоской  глядеть  в  сторону  города.  Но  вскоре  тоска
сменилась  надеждой,  надежда  стала  радостью,  а  радость  превратилась  в
настоящее ликование.
     Со стороны города шел на всех педалях парень в алой майке чемпиона.  Он
очень уверенно сидел на велосипеде, и я безошибочно узнал в нем Генку. Генка
резко затормозил и ловко соскочил на асфальт.
     - Я думал, вы уже далеко...
     У Генки, конечно, нашлась запасная камера, и вскоре мой велосипед снова
уверенно стоял на своих двоих колесах.
     И мы покатили уже вчетвером.  Впереди -  Генка на сверкающем "Туристе",
за ним -  Семка, Горох и в хвосте - я. Время от времени мы менялись с Генкой
местами, потому что первому трудно рассекать воздух. Для этого нужен опытный
гонщик. А мы с Генкой были опытными.
     И тут снова с нами что-то произошло.  Вернее,  с Генкой.  Потому что он
ехал как человек,  а  потом вдруг рванул,  и  Семка сразу метров на двадцать
отстал.  Тогда  и  Семка  поднажал.  Что  он  -  неумека,  педали крутить не
научился? За Семкой помчался Горох, потом и я. В общем, повторилась та самая
история, с которой мы начали свое путешествие.
     Снова  казалось,  что  ветер  вместо  нас  крутит  педали.  Снова  мимо
грохотали  грузовики  и   скользили  "Волги".   Перед  мостом  нас   нагнала
электричка. С ней мы решили потягаться и развили бешеный темп.
     Первым его не  выдержал Семка.  Для начала он нас всех обошел метров на
десять,  а  потом  неожиданно  свернул  на  обочину  и  затормозил.  За  ним
остановились и мы.  Мы дышали,  как загнанные лошади, а Семка майкой вытирал
пот со лба.
     - Еще немного, - улыбнулся Генка, - и мы бы ее обогнали. Электричку.
     - Ага, - подхватил Колька. - Железно - обогнали бы.
     - Нет,  если так будет продолжаться,  я  возвращаюсь домой,  -  сердито
пыхтел Семка.  -  Куда мы несемся? Я чувствую, что потерял пару килограммов.
Мама мне этого не простит.
     - Ребята! Я не знаю, что со мной случилось, - оправдывался Генка.
     - А вообще, не пора ли обедать? - пробасил Горох.
     Оказалось, что все проголодались и не прочь подкрепиться. Мы свернули с
шоссе  в  лесок,  выбрали полянку среди  пятнистых берез  и  расположились в
теньке.
     Когда все немного насытились, Генка обиженно промолвил:
     - Если бы она меня не закрыла на ключ, я бы не убежал.
     - Кто она? - не переставая жевать, поинтересовался Горох.
     - Мама...  -  объяснил Генка.  -  Я у нее попросил разрешения поехать с
вами, а она накричала на меня, заперла на ключ и ушла на работу.
     Генка  очень переживал,  когда все  это  рассказывал.  Еще  бы  -  дело
нешуточное -  первый раз в жизни сбежал от мамы.  Совсем другая песня, когда
второй раз сбежишь или как я -  не сосчитать даже.  А первый раз - трудно. С
непривычки. Но надо же когда-нибудь начинать?
     Интересно,  а  как Генка удрал?  Их квартира на седьмом этаже.  Неужели
вылез через окно, а потом на крышу? Или как?
     - Взял проволочку,  сунул ее в замочную скважину,  повертел немного,  и
дверь отворилась, - спокойно ответил на мой вопрос Генка.
     Ну и мастак!  Такой парень из любого положения найдет выход.  Нет,  без
него нельзя было и думать о путешествии.
     Я поглядел на ребят:  никто уже не жевал.  Все сидели, объятые тоской и
печалью.  Повесил нос и Семка.  Думает,  наверное,  как там мама честит его.
Загрустил и Горох.  Кольке опасаться нечего. Он единственный, кто отпросился
у  матери,  но  так и  не  открыв ей всей правды.  Он сказал,  что поедет на
электричке к бабушке в Зеленое. И сейчас Колька хандрил за компанию.
     - Ну что ж,  - промямлил я тоном человека, у которого нет иного выхода,
- давайте вернемся, бухнемся в ножки, покаемся...
     - Ни за что! - воскликнул Генка. - Едем до конца.
     - Ни за какие коврижки, - завертел головой Семка. - Только до конца.
     - А я туда, куда и вы, - развеселился Горох.
     - Надо им  хоть раз доказать,  что нам уже не пять лет и  что мы совсем
взрослые. - Генка разошелся не на шутку.
     Я  вообще замечал,  если  тихони во  что-то  упрутся,  их  с  места  не
сдвинешь. Тверже скалы стоять будут.
     Мы с новыми силами принялись за обед, как вдруг Горох завопил отчаянно,
будто его режут:
     - Сема! Стой!
     Семка замер. Мы не двигались.
     Колька схватил Семку  за  руку,  в  которой был  зажат  кусок  ливерной
колбасы.  Мой друг только что собирался отправить его в рот.  Забрав у Семки
колбасу, Горох мрачно произнес:
     - Это все, что у нас осталось.
     Семка со злостью сплюнул:
     - А я думал...
     Что думал Семка,  мы  так и  не  узнали.  Его слова канули на самое дно
нашего  громового  хохота.  Я  стонал  и  вопил  от  смеха,  Генка  тоненько
всхлипывал, Горох ревел, как медведь. Разобрало и Семку. Он упал на спину и,
повизгивая, дрыгал ногами.
     Мы хохотали,  хотя остались без еды,  а впереди была дорога и дорога. И
тогда я  понял,  что мы вместе поедем очень далеко и что нам вообще ничто не
страшно. Тем более, когда Горох пообещал:
     - К  вечеру доберемся до Зеленого,  а  там отведаем бульбочки с  кислым
молочком.


        "ГЛАВА ТРЕТЬЯ,"
               В КОТОРОЙ НА НАС С ЛЮБОПЫТСТВОМ ГЛЯДЯТ ЗВЕЗДЫ

     И  снова -  дорога.  Но  уже не шоссе,  а  лесная.  Дорога была хорошей
наполовину.  Когда мы  спускались с  горы,  ничего лучшего от  дороги мы  не
желали.  Ну,  а когда преодолевали подъем, приходилось спешиваться и толкать
перед собой велосипед.
     Нашим проводником был  Горох.  Это  он  сказал,  что хватит плестись по
шоссе,  ведь жара неимоверная, и неужели мы хотим расплавиться, как асфальт.
Мы,  конечно,  этого  не  хотели  и  охотно свернули на  лесную дорожку,  на
которой,  как  уверял Горох,  через два оборота колеса и  появится деревушка
бабушки.  А там и долгожданная бульбочка с кислым молочком.  Но колеса наших
велосипедов наверняка совершили по сто тысяч оборотов,  а деревни с бабушкой
и бульбочкой все не было.
     Солнце из  рыжего превратилось в  огненное и  стало похоже на  вареного
рака.
     Я понял, что пора думать о ночлеге. Тем более, что от Гороха уже нельзя
было добиться ни бе,  ни ме,  ни кукареку.  А  на привале он уселся вдали от
всех и с