но, если все так, как ты говоришь, то это отлично. Мы сможем через
твоего знакомого выйти и на белорусских строителей.
   - Почему ты мне не веришь? Я думал...
   - Извини, я не так выразился. Я хотел сказать, что если твой приятель  из
Белоруссии поможет...
   - Он поможет.
   - Отлично. Сегодня у Валерия все обсудим. А что с Яковлевой?
   - Понятия не имею. Я к  этому  никакого  отношения  не  имел  и  не  хочу
ввязываться в это.
   - Вообще-то да. Извини. Просто мы...
   - Я повторяю: об этом я даже слышать не  хочу.  Я  занимаюсь  работой,  а
не...
   - Все-все, - замахал руками Возин. "Если бы не твой сынок, - сунув в  рот
сигарету и щелкнув зажигалкой, зло подумал он,  -  мы  бы  давно  дали  тебе
пинком под зад, трусливый старый боров".
   - Привет, маман. - В открытую дверь вошел  молодой  плечистый  мужчина  в
красном пиджаке.
   - Антон! - Всплеснув руками, к нему шагнула  пожилая  женщина  в  дорогом
халате.
   - Чао, маман. - Приподняв женщину, он чмокнул ее в лоб.
   - Уронишь! - испуганно воскликнула она.
   - Никогда в жизни, - рассмеялся Антон. Опустив мать на пол, спросил:
   - Где отец? Он меня вызвал зачем-то. Не знаешь зачем?
   Не отвечая, она тяжело вздохнула.
   - Что такое, маман? - осторожно взяв ее за плечи, спросил сын.
   - Как что - он, Антошка, по краю  ходит.  Связался  у  с  этими...  -  Не
договорив, махнула рукой.
   В глазах сына мелькнула усмешка.
   - Успокойся, маман, все нормально. Папаша - мужик башковитый  и  куда  не
надо не полезет. Так что...
   - Антошка, - мать укоризненно покачала она головой. - Ну что ты меня, как
во Франции, маман да маман.  Мама,  -  она  вздохнула,  -  самое  хорошее  и
ласковое слово. А ты меня, как мачеху - Перестань, мам, - улыбнулся он. -  Я
же любя. А что говорю так,  -  он  пожал  широкими  плечами,  -  так  каждый
выражается по-своему. Дело не в словах. Я хороший сын. - Он снова обнял  ее.
Мать, вздохнув, кивнула. - Я  слышал,  -  отпустив  ее,  нерешительно  начал
Антон, - что бате бес в ребро...
   - Перестань. - Мать рассердилась. - Это она виновата, строит ему глазки.
   - А кто? Ты знаешь?
   - Слышь,  мужик,  -  осмотрев  небольшое,  тускло  освещенное  помещение,
спросил один из двоих небритых мужиков. - Ты  куда  нас...  -  Повернувшись,
испуганно замолчал.
   В дверь вошли четверо крепких мужчин в облегающей тело  черной  одежде  с
закрытыми масками лицами.
   - Вы чего? - с заметно побледневшим лицом отступил назад второй.
   - Сюда, - махнул рукой на небольшой люк один из мужчин в масках.
   - Да вы  кто  такие?  -  испуганно  спросил  первый.  Четверо  в  масках,
бросившись вперед, легко  скрутили  мужчин  и  умело  нацепили  им  на  ноги
кандалы.
   Заглушив их испуганные крики кляпами, обоих затащили в  кабину  грузового
лифта.
   - С днем рождения,  Родион,  -  подняв  бокал,  с  улыбкой  посмотрел  на
сидевшего в центре богато сервированного стола Рудика средних лет мужчина  с
посеребренными сединой висками.
   - С днем рождения! - хором  проскандировали  сидевшие  за  столом  семеро
мужчин и восемь женщин. Рудик, довольно улыбнувшись, кивнул:
   - Спасибо.
   - Ну, - засмеялся человек с седыми висками, - благодарить пока еще  рано.
В день рождения приятно дарить подарки. - Все  зааплодировали.  -  Знаю,  ты
мечтал о "шестисотом". Он у тебя  есть.  -  Вытащив  из  нагрудного  кармана
пиджака связку ключей, аккуратно положил на стол.
   - Вот это да! - вскочив со стула, восторженно воскликнул Родион.
   Остальные гости стали выкладывать на стол доллары.
   - А где Василий? - спросил Валерий.
   - Его Гришка вызвал, - негромко ответила сидевшая рядом Лола.
   - Ясно, - расстроился Василий. - Значит, она отказывается.
   - Не хочет, - кивнул крепкий мужчина. - Я уж и так, и так. Она  уперлась,
и все. Говорит, еще раз - и в милицию буду обращаться.
   - В милицию... - Василий покачал  головой.  -  Это  плохо.  Может,  лучше
оставить ее в покое? - задумчиво спросил он себя.
   - Как скажете, - пожал плечами крепкий, - так и сделаю. Но  ведь  все  за
то, чтобы она...
   - Ладно, решим после. Завтра встретимся и все обсудим.
   - Я могу быть свободен? - спросил крепкий.
   - Иди, Григорий.
   - Василий Григорьевич, - нерешительно начал Григорий, - нам бы...
   - Держи. - Василий протянул ему несколько стодолларовых купюр. - Я помню,
что сегодня у вас получка, - усмехнулся он.
   - Лобов, - выглянув в приоткрытую дверь, позвала его Лола, - ждут  только
тебя.
   - Извините, - входя следом за ней  в  зал,  обратился  он  к  сидящим  за
длинным столом гостям. - Просто кое-что не...
   - Василий Григорьевич, - нетерпеливо  проговорил  Валерий.  -  Сегодня  о
делах ни полслова. Сегодня просто веселимся.
   - Мужики, - подняв голову, со страхом спросил один  из  небритых.  -  Что
это? Куда я попал? - Он ухватился за кандальную цепь и несколько раз с силой
дернул ее.
   - Не дергай, - хмуро  посоветовал  лежавший  у  стены  худой  мужчина.  -
Сначала все страшно и непонятно, потом привыкнешь. Какая погода на улице?  -
с тоской спросил он.
   - Да кто вы такие? - воскликнул небритый.
   - Каторжники, - выдавил один из  лежавших  на  тюфяках  трех  изможденных
людей. - И не знаем чьи.
   - Как же так? - окончательно перепугался небритый. - Ведь...
   - Ты наверняка один из нас, - сипло проговорил еще один, - из  бомжей.  В
городе проездом. Клюнул на обещанный пузырь и закусон. Все через это прошли.
И знаешь, что самое страшное? До нас никому нет дела. Они знают, кого берут.
   - Да кто они такие? - чуть слышно спросил небритый.
   - Мафия, - буркнул первый.
   - Бонжур, - сказал, подойдя к стоящим у выхода из аэропорта милиционерам,
высокий подтянутый человек в белом костюме и с ярким платком на шее. - Парле
ву Франсе?
   Милиционеры заметно смутились.
   - Ноу, - считая, что так иностранцу  понятнее,  покачал  головой  старший
сержант. - Не говорим.
   - Что вы хотите? - спросил второй.
   - Такси.
   - Это там. - Старший сержант махнул рукой вправо. - Пойдемте, мы покажем.
   - Мерси, - благодарно улыбнулся мужчина и произнес по-французски  длинную
фразу. Увидев  недоумевающие  взгляды  вновь  переглянувшихся  милиционеров,
хлопнул себя ладонью по лбу. - Экс-кьюзе муа, силь  ву  пле.  Момент.  -  Он
сунул руку в висевшую  на  плече  спортивную  сумку  и  достал  разговорник.
Перелистав, нашел нужную страницу. - Я приехал друзям, - с  трудом  прочитал
он. - Мне надо  такси.  Улица  Фестивальная.  Дом  пятьдесят  девят.  Корпус
четыре, квартира четыреста сорок два.
   - Посадим этого французика, - сказал старший сержант напарнику.  -  А  то
запросто нарваться может. Ты адрес запомнил?
   - Да, - кивнул второй милиционер.
   - Кто там? - услышала стоявшая перед дверью молодая красивая женщина.
   - Я звонила вам, мы договорились на четырнадцать тридцать. Я Люда.
   Послышался звук открываемых замков. Дверь приоткрылась на длину цепочки.
   - Вы одна? - настороженно всматриваясь  в  ее  лицо,  спросил  мужчина  с
большими залысинами.
   - Разумеется.
   - Проходи, - буркнул мужчина,  открыл  и,  едва  она  перешагнула  порог,
захлопнул дверь.
   Увидев стоявшего перед ней дога, Людмила, вскрикнув, прижала руки к лицу.
   - Фу, Джек, - успел остановить собаку хозяин. - Не надо резких  движений,
- поучительно проговорил он.
   - Вы Степан Викторович? - не отводя взгляда от дога, спросила Людмила.
   - Он самый, - кивнул мужчина. Увидев,  что  она  по-прежнему  со  страхом
смотрит на дога, усмехнулся:
   - Место, Джек. Дог ушел.
   - Какой большой, - провожая собаку взглядом, прошептала Людмила.
   - И надежный, - проговорил Степан и  снова  внимательно  вгляделся  в  ее
лицо.
   - Деньги я принесла, - сказала Людмила. - В долларах, как договорились.
   Вот. - Достав из сумочки конверт, протянула Степану.
   Он вытащил пачку стодоллоровых купюр, пересчитал и довольно сказал:
   - Все правильно.
   - Где товар? - спросила Людмила.
   - Пойдемте. - Степан открыл дверь. Людмила вошла в комнату и огляделась.
   - У вас хороший вкус, - одобрительно заметила она.
   - У него, - раздался за ее спиной насмешливый женский голос, - вообще нет
никакого вкуса.
   Людмила  стремительно  обернулась.  Увидела  стоявшую  в  дверном  проеме
высокую крепкую женщину.
   - Степке безразлично, - улыбнулась та, - что есть в квартире. Все это,  -
она обвела рукой мебель, видео-и телеаппаратуру, - приобрела я.  Меня  зовут
Галя, жена Степана.
   - Люда, - кивнула Людмила. - Я пришла по объявлению о...
   - Знаю. И сколько ты хочешь взять? Или только для себя?
   - Надо посмотреть. Деньги я принесла за плащ и дубленку. Хорошо, что ваша
цена ниже, чем в магазине.
   - Деньги взял? - спросила мужа Галя. Он кивнул:
   - Да. В долларах.
   - Богатая ты. - Галина с  невольным  уважением  взглянула  на  гостью.  -
Покажи даме товар.
   Степан  оценивающе  взглянул  на  покупательницу  и   достал   из   шкафа
упакованные в пластик дубленку и кожаный плащ.
   - Можно примерить? - спросила Людмила.
   - Ваш размер, - улыбнулась та. - У Степки  глаз  наметан.  Он  всю  жизнь
портным  проработал  по  верхней  женской  одежде.  Я  с  ним  в  ателье   и
познакомилась.
   Трое бандитов - рослый, черноволосый и коротко стриженный парень - сидели
в "шестерке".
   - Пора, - сказал Юрий. Все трое вышли из машины.
   - Я беру пять дубленок,  -  решила  Людмила,  бросая  окурок  сигареты  в
отрытую форточку, - и четыре плаща. Размеры все мои.
   - А деньги? - спросила Галина.
   - Покажите товар. Я оценю его и сразу же отправлюсь за  деньгами.  Можно,
конечно, сделать проще - только я не уверена, что вы согласитесь.
   - Как именно? - спросила Галина.
   - Я выберу пять дубленок, четыре плаща, и мы отправляемся с вами на вашей
машине в гостиницу, - улыбнулась она, заметив, как муж и жена переглянулись.
- Я отдаю вам деньги, и, отметив нашу  сделку  в  ресторане,  расстаемся.  Я
остановилась в "Космосе", номер восемьдесят три. Панова Людмила  Аркадьевна.
Вот номер. - Она достала пропуск в гостиницу. - Позвоните и убедитесь, что я
говорю правду.
   - Позвони. - Галина взяла листок и протянула его мужу.
   - Думаешь, подфартит? - тихо спросил рослого парень.
   - Мне один хрен, - спокойно отозвался тот. - Вопросы насчет везухи ему, -
кивнул он на стоявшего у двери лифта Юрия.
   Лифт остановился.  Все  трое  вышли.  Юрий  посмотрел  на  часы.  Рослый,
усмехнувшись, отвернулся.
   - Ну вот, видите, - улыбнулась Людмила. - Но чтобы окончательно  развеять
ваши вполне обоснованные по нынешним временам подозрения, поедем без товара.
Возьмем деньги и вернемся. - Она остановилась у входной двери. - Дог  у  вас
красавец, - громко сказала она. - И  большой.  Кто  из  вас  поедет,  -  она
посмотрела на Галину, - жена или муж?
   - Я. Сейчас оденусь, - сказала  Галя  и  ушла  в  свою  комнату.  Людмила
неожиданно, чуть поддернув короткую юбку, сильно  и  резко  ударила  Степана
носком правой ноги между ног. Прыгнув вперед, успела закрыть дверь на кухню.
   Дверь вздрогнула от ударившего в нее лапами дога.  Он  коротко  и  громко
пролаял. Людмила, дотянувшись, подставила под ручку спинку стула и метнулась
навстречу выходившей из комнаты Галине. Резкий удар ногой в живот согнул ее.
   Людмила поймала падающую хозяйку и аккуратно положила  на  пол.  Кухонная
дверь содрогалась от ударов рвущейся  собаки.  Людмила  прыгнула  к  входной
двери и открыла ее. В прихожую вбежал парень. Увидев  пытавшегося  подняться
Степана, сильно пнул его ногой в бок.
   - Нормалек, - войдя, оценил рослый. - На кой хрен мы? - усмехнулся он.
   - На кухне собака, - сказала Людмила. - Дог.
   - Слышали, - кивнул брюнет. Вытащив пистолет с глушителем, он  подошел  к
подрагивающей двери, приставил к ней ствол глушителя и нажал на курок.
   - В ванную их, - обернувшись, бросил брюнет. Парень легко поднял  Галину.
Рослый, сунув за пояс пистолет, взял за ноги Степана и потащил его в  ванную
комнату.
   - Свяжите их так, чтобы могли писать правой рукой. Инструмент с собой?
   - взглянул он на Людмилу.
   - Разумеется, - улыбнулась та. Открыв сумочку вытащила перчатки, паяльник
и упаковку иголок. - Мне кажется, ничего из этого не понадобится.
   - Дай Бог, - улыбнулся он. Вздохнув и натянув перчатки, вошел в ванную.
   Степан и Галина испуганно смотрели на бандитов. Рты жертв  были  заткнуты
скрученными носовыми платками и заклеены крест-накрест полосками скотча.  На
кистях - наручники.
   - У нас мало времени, - сказал брюнет.  -  Нам  нужны  деньги.  Пятьдесят
тысяч долларов или рублями по сегодняшнему курсу нас устроят.  Вам  выгоднее
отдать эту сумму. В противном случае вы испытаете сильную боль. А  мы  будем
делать обыск и тогда заберем все,  что  понравится.  Возможно,  даже  чайный
сервиз.
   Итак, - затянувшись, он выдохнул дым в лицо женщине. - Где деньги?
   Замычав, она замотала головой.
   - Такой суммы вы набрать не сможете? - словно поняв ее, спросил брюнет.
   Галина энергично закивала.
   - Какой суммой вы располагаете? Она снова замычала.
   - Кричать не советую, - предупредил он и отодрал скотч.
   - Двенадцать тысяч, - морщась от боли, сипло проговорила Галина.
   - Где?
   - В сейфе, в спальне.
   - Код?
   Стоявшая  у  прикрытой  двери  ванной  комнаты   Людмила   услышала   два
приглушенных хлопка.
   - Кого надобно? - подойдя  к  входной  двери,  недовольно  спросил  рыжий
детина с трехдневной щетиной.
   - Бонжур, - услышал он мужской голос. - By пэрэтэ ке же фюм?
   - Что? - детина вытаращил глаза.
   - By пэрэтэ ке же фюм? - насмешливо повторил мужчина за дверью.
   Детина, щелкнув замком, распахнул дверь.
   - Что в переводе означает, -  весело  проговорил  стоявший  перед  дверью
высокий  подтянутый  смуглолицый  мужчина  в  белом  костюме,  -   разрешите
закурить.
   Из всего французского у тебя получалось понятным только это.
   - Полковник, Артур! - взревел детина и, шагнув вперед, обнял гостя.
   - Эй, - засмеялся тот, - Русич, переломаешь ребра. Не для  того  я  берег
головушку, чтобы на родине сгинуть в ручищах своего подчиненного.
   Федор отпустил Артура, отступил на шаг, тряхнул головой.
   - Точно ты, - улыбнулся он. - Живой. А ведь вроде как разговор  шел,  что
ты где-то в Африке остался.
   - Не всем разговорам нужно верить, - усмехнулся Артур. - Тем более что  я
уезжал из матушки-России только для того, чтобы вернуться. Ты давно дома?
   - Два года назад был с тобой в Сьерра-Леоне.  Помнишь?  -  Русич  оттянул
ворот  рубашки,  показал  широкий  шрам  на  мускулистой  груди.  -   Против
комаджоров дрались. Потом президента, как его, гада?
   - Кабба, - подсказал полковник.
   - Во, - кивнул Русич. - Он, пес. Его скинули, ты тогда  осколок  в  спину
поймал, и тебя куда-то увезли. Вот и я через  неделю  нарвался.  Три  месяца
провалялся в городе Зими, у границы с Либерией, а потом нас вернули...
   - Хорошо, что живой. - Артур похлопал его по плечу. - Африка с  тех  пор,
как там научились убивать, постоянно воюет. И климат далеко не наш. Особенно
тяжело приходится русским.
   - Точно, - кивнул Русич. - Я, когда первый раз туда прибыл,  думал,  Богу
душу отдам. То жара, то дожди льют. Знаешь, - он широко улыбнулся, - когда в
Россию  вернулся  в  феврале,  чуть  не  заплакал.  Снежок,  морозец.  Никак
надышаться не мог. Поехал за деньгой большой,  а  вернулся...  -  Он  махнул
рукой. - И растерялся. Чем заниматься, не  знал.  Как  будто  в  другой  мир
попал. Если честно, было желание в  иностранный  легион  вступить.  Но...  -
Русич криво улыбнулся. - Не для  меня  курсантом  быть.  К  тому  же  -  как
вспомню, что ты рассказывал... Вовремя одумался.
   -  Ты  принял  мудрое  решение,  -  кивнул  Артур.  -  И  давай  закончим
воспоминания. Хочется по Москве пройтись, просто прогуляться.  Год  назад  я
заскакивал в столицу, еще до кризиса. Сейчас, наверное, многое изменилось.
   Хотя, когда ехал  сюда,  вроде  все  так  же.  Поедем,  заодно  перекусим
где-нибудь.
   - Так у меня, - признался Русич, - в кармане вошь на аркане.
   - Давненько мы не общались, - улыбнулся Артур. - Убери вещи, - он  кивнул
на чемодан и сумку, - и тронулись. Жизнь, Федор, продолжается.
   - Волчара, -  входя  в  кухню,  стриженый  парень  в  спортивном  костюме
довольно улыбнулся, - ништякподработали.Сейчас можно...
   - Подвезло нам с тобой, - снимая закипевшую кружку с чифиром, кивнул тот.
- Людка - деваха башковитая и в деле  другому  фраеру  фору  даст.  Где  она
наблатыкалась так махаться? - удивленно спросил он.
   - Как только карате разрешили, - ответил парень, - она  стала  в  платную
секцию ходить и меня туда затащила. Я считал, что бугор все эти кьякалки. Но
потом понял.
   - Например, я всегда  говорю,  -  перебил  его  Волчара,  -  что  опасней
уличного баклана нет. Разумеется, если он по жизни хулиган и рос на улице. А
все эти выкрики и удары ногами в  голову  -  фуфло  голимое.  Порой  в  кино
смотришь: он его с разворота по челюсти носком ноги садит, а тот стоит  -  и
только брызги в разные стороны. Пока  крутишься,  любой  увернуться  успеет.
Блевотину кажут, а  мы  рты  раскроем  -  и  сопли  пузырями.  Китаец  тоже,
наверное, каратек? Потому что кликуха такая. Из него азиат  -  что  из  меня
негр, - хохотнул он.
   - Я не видел, как он дерется. Людка говорит, он вроде воевал где-то.
   Приехал мать хоронить, ну и с ментами сцепился.
   - Она давно его знает?
   - Лет десять. Я помню, он приезжал к ней часто. Вроде  как  расписываться
собирались, но Юрка исчез куда-то. Людка вроде ездила к нему. Он в госпитале
лежал. Я как раз по малолетке за мусора подсел. Показался он в баре, я ему и
сломал два ребра. Менты наскочили кодляком и дубинками чуть не замочили.
   Пятерик оттянул. Год по малолетке, а досиживал на взросляке. Усилок  был.
А откуда ты Кочергу знаешь?
   - Я же к нему прикатил. Ну а он на  иглу  сел.  Он  еще  в  крытке  начал
легкими плеваться. Мы с ним в  Балашове  в  одной  хате  торчали.  Откинулся
Кочерга на полгода раньше меня. В камере  от  нечего  делать  вроде  как  за
житуху на воле базарили. Прикидывали, где можно по-крупному  цепануть  и  на
дно упасть. Сейчас житуха в общем-то нормалек катит, если, конечно,  котелок
на месте и варит. Я домой приехал, а  там  голяк.  Мать  в  дом  престарелых
какой-то деляга сплавил.
   Хату у нее забрал и приватизировал, пес комолый. Пахан кони двинул, когда
я на первый срок ушел. По бухе я в  кинотеатре  загул  по-крупному  устроил.
Покалечил двоих, и мусора с боем брали. Мне и  вкатили  шестеру.  Откинулся,
через два месяца трахнули одного армяшку. Он, сука,  с  "дурой"  был.  Начал
поливать.
   Приятелю моему ноги прособачил. Я ему жбан проломил. А тут мусора. Ну,  я
с "дурой" в отрыв пошел. Шмальнул в них раза четыре. Маслят больше не  было.
Меня на вокзале прихватили. Влупили червонец. А тут как  раз  кодекс  менять
начали. До двадцати пяти накручивают, да еще пожизненное дают. Откинулся  я,
что делать - не знаю. К матери скатался в дом  престарелых,  а  она  слезами
умывается. Хуже, чем в тюрьме, у них там. Мы на нарах  хоть  знали,  за  что
торчим, а они... Всю жизнь пахали да за колбасой в Москву катались. А сейчас
там эта гребаная хозобслуга себе ряшки за счет  стариков  наедает  -  и  все
правильно. А мне стыдоба до  не  могу.  Приехал  к  матери,  привез  коробку
конфет. А она мне говорит, что сейчас бы с удовольствием  картошки  мятой  с
помидорами поела бы. -  Волчара  подрагивающими  пальцами  достал  сигарету.
Прикурил. - Я на рынок пошел, ну, одного спикуля и  нагрел.  Помидоров  взял
пакет, огурцов, бабок около двух тысяч. фруктов хапнул. В общем, успел  мать
подогреть. А на хвост уже мусора сели. Я тачку поймал, какой-то частник, дал
ему в ухо и выбросил из машины.  В  общем,  сумел  уйти.  Ништяк  у  него  в
"бардачке" бабки были. Около трех тысяч. Вот я и вспомнил базары с Кочергой.
Прикатил в Рязань, - он гл