ельно  вытерев
ноги о коврик перед дверью, вошел.
   - Андрей Васильевич там. - Ксения кивнула на дверь спальни.
   - Спасибо. - Стилист вошел в спальню.
   - Вы с ним? - спросила Ксения вошедших парней. Оба молча кивнули.
   - Добрый день, - улыбнулся Стилист.
   - Здорово. - Сидевший в инвалидной коляске Андрей вопросительно посмотрел
на него.
   - Дело вот в чем, - начал Стилист. - Вашей супруге,  Зое  Андреевне,  уже
несколько раз предлагали высокооплачиваемую работу. Вы знаете об этом?
   - Конечно, - кивнул Андрей. - И ты, видно, из тех субчиков, которые ходят
к ней. Так вот что. - Он подъехал к сидящему на стуле  Стилисту.  -  Передай
им, что, если еще раз кто-то на нес наедет, я обращусь в милицию.  А  там  у
меня есть друзья. И вам...
   - Напугал, - рассмеялся Стилист. -  Ну  что  же.  -  он  поднялся.  -  Не
хотелось так. - С деланным сожалением он развел руками. - Но уж  больно  ты,
паралитик хренов, строишь из себя. Кто  ты  есть-то?  -  Он  в  лоб  толкнул
Андрея.
   Коляска повалилась набок.  -  Паралитик,  а  блатуешь.  -  Подойдя,  пнул
вскрикнувшего Андрея ногой. - Друзья у него в милиции есть. Так вот, калека,
- он ухватил нос замычавшего Андрея, - если только полслова  вякнешь,  сразу
твою супругу рядышком с тобой на каталку посадим. И еще, паралитик...  -  Он
вытер пальцы о пижаму Андрея. - Не забывай, что у вас есть доченька.  А  она
ничего из себя, - подмигнул он. - Сейчас знаешь сколько сексуальных маньяков
развелось?
   Так что подумай и своей женушке скажи. Завтра мы придем за ответом.  Если
снова нет или милицией пугать начнете, пеняйте на себя. -  Высморкавшись  на
грудь Андрея, вытер пальцы о его пижаму и вышел.
   - Спасибо, - улыбнулся он Ксении. - Мы закончили разговор. Вы кто будете?
Родственница?
   - Подруга, - улыбнулась она.
   - Красивая у Зои Андреевны подруга, - кивнул Стилист и вышел  в  открытую
одним из парней дверь. Проводив  их,  Ксения  вошла  в  спальню.  Вскрикнув,
подбежала к Андрею, подняла коляску и усадила его.
   - Они тебя не тронули? - со слезами бессильной злости на  глазах  спросил
он.
   - Нет, - помотала она головой. - А вы...
   - Иди, Зойку встречай. Если что,  кричи  что  есть  мочи!  Кто-нибудь  да
поможет. Иди. - заорал он. Ксения метнулась к двери.
   - Теперь понятно, - кивнул захмелевший  Топорик,  -  почему  ты  обо  мне
вспомнил. Только, Робинзон, зазря ты  прикатил.  -  Он  вздохнул.  -  Я  уже
кончился.
   Не Топорик, а так, киянка. И рад бы помочь, да не  могу.  Кончилось  наше
время.
   - Ну ты не обобщай, - неожиданно обиделся Робинзон.  -  В  кучу  усех  не
вали. Я еще шевелиться могу. А коснется дела - и на  курок  надавить  сумею.
Оно, конечно, вроде бы и не надобно это. Но вдруг захотелось мне напоследок,
значится, с песнями на тот свет отравиться. А то ведь прожил на земле зазря.
И ни один меня словом добрым не помянет. Сдохну - закопают, ну, бухнут,  так
уж положено, и все. А через год и помянуть никто не уподобится.  Так  вот  и
решил я напоследок все-таки такое отчубучить, чтоб, значится, обо  мне  хоть
год-два поговорили. Ясно дело, подвига я уже не свершу.  Но  ведь  и  просто
что-то хорошее сделать - это уже подвиг.  Туточки,  понятное  дело,  бандюга
этот, Степка. Но мужик мировой. Чем-то он мне меня  напомнил.  Тоже  всех  в
гробу видал. Но знаешь что задело меня?  Степка  за  пацаненка  брата  свово
готов себя в руки новым русским отдать. Я бы, наверное, ни в жисть на  такое
дело не пошел, а этот готов. Да и не дело, когда мальчонку заместо  приманки
подставляют. Мы уж на что оглоеды были, но такое даже  не  помышляли.  Убить
кого-то - оно, конечно, завсегда готовые были. Но детей... Вот я и  вспомнил
Мишку Топорика. Какой ты мужик был. Тебя и  Топориком  прозвали  за  силушку
твою. Топоры метал, как ножички. И  втыкал  куда  нужно.  Даже  в  спичечный
коробок на спор. Помнишь?
   - А как же, - кивнул Топорик. - С малых лет ножи и  топоры  кидал,  да  и
силушка была дай Бог. Это счас зубья в  стакане  держу.  Давай  еще  выпьем?
Тогда и разговор веселей пойдет.
   - Нам-то, собственно, уж и говорить не о чем, - пожал плечами Робинзон.
   - У тебя зубы в стакане, а у меня пусть мало, но свои. Да и  по  духу  я,
видать, здоровее тебя буду. Ништяк хоть напоследок свиделись. -  Кряхтя,  он
встал. - А внучатый твой, видать, на мафию пашет. Я его признал.  Он  в  тех
краях с парнишками гулял. Наверное, и зараз туда  отправляется.  Если  хошь,
можешь сказать ему, за просто так они Атамана не получат. Понятное  дело,  у
них сила имеется. Но кроме силы, в таких делах злость нужна. А у Атамана  ее
полно, злости этой, через край плещет. Ну лады, - кивнул он. - Покедова.
   - Погодь, - попытался остановить его  Топорик.  -  Ты  ж  подпитый.  Куды
поедешь? Гаишники сразу...
   - Меня они не останавливают, - усмехнулся Робинзон. -  Знают,  что  брать
неча. В общем, бувай здоров, Мишка, и не  кашляй.  -  Сделав  шаг  к  двери,
остановился. - Сигареты,  которые  внучатый  твой  дает,  не  дыми.  Они  на
кровушке детской заработаны. - Сказав это, вышел.
   Топорик, с матом ухватив бутылку за горлышко, бросил ее в стену.
   - Сынок. - Рита бросилась навстречу Степе. Мальчик, обхватив мать за шею,
прижался к ее плечу и громко заплакал.
   - Не забудьте, - услышала она мужской голос, - что вам сказали.  Мы  ждем
три дня.
   Вскинув голову, она взглянула на стоявшего у порога парня. И столько было
ненависти в глазах женщины, что тот попятился. Споткнулся о сбитый половик и
чуть не упал. Молча выскочил на улицу и, оглядываясь, словно ожидая выстрела
в спину, торопливо пошел к калитке.
   - Ты чего как ошпаренный бежишь? - насмешливо  спросил  его  сидевший  за
рулем "девяносто девятой" боевик. Не отвечая, тот сел и хлопнул дверцей.
   - Тебя били? - плача, гладя мальчика по голове, спросила Рита.
   - Нет. Кормили три раза. Там какие-то две женщины были и парни.  Мне  они
ничего не говорили. Все дядю Степу вспоминали. Его убить хотят. - Он шмыгнул
носом и снова заплакал. - И папу тоже.
   - Мы сейчас же уедем, - вытерев слезы,  заторопилась  Рита.  -  Поедем  в
Пензу, к тете Маше. Сейчас. - Кинувшись было собирать вещи, остановилась.
   В окно увидела куривших у мотоцикла двоих парней  в  шлемах  с  закрытыми
затемненными щитками лицами. Тяжело вздохнула. Зазвонил телефон.  Вздрогнув,
она схватила сына, прижала его к себе. Телефон звонил не  смолкая.  Отпустив
Степу, она подошла и осторожно, словно боясь обжечься, взяла трубку.
   - Алло, - услышала Рита хрипловатый мужской голос,  -  мне  Риту  Орехову
надобно.
   - Кто это? - всхлипнула она.
   - Ты, девонька, Рита? - спросил звонивший.
   - Я.
   - За мужика не боись, - услышала Рита. - И Степан с ним. За сына тоже  не
боись. Он...
   - Он дома, - сказала она. - Его только что привезли. Но если Степан через
три дня  не  сдастся,  и...  Они  говорят,  что  снова  заберут  Степку.  Вы
скажите...
   - Все обскажу, милая, - перебил ее мужчина. - Ты не волнуйся  особо.  Все
хорошо будет.
   Не прощаясь, он повесил трубку. Она несколько секунд растерянно  смотрела
в окно на куривших парней, затем, опомнившись, осторожно положила трубку.
   - Кто это, мам? - испуганно спросил сын.
   - Папа живой, - тихо, словно боясь, что кто-то может  услышать,  ответила
она. - Привет нам передавал.
   - А здесь кто живет? - Шустрый кивнул на одиноко стоявший дом.
   - Дед какой-то придурочный, - усмехнулся сидевший за рулем "Явы"
   Родион. - Он лет сорок назад от ментов на  островках  скрывался.  Тут  на
реке...
   - Менты, - не дал договорить ему сидевший за ним крепкий парень.
   - И что? - усмехнулся Шустрый. - У  нас  тоже  мусора  есть.  Кэп,  -  он
взглянул на рослого мужчину, - перетри с ними на понятном ментам языке.
   - Понял, - кивнул тот и неторопливо пошел навстречу троим автоматчикам.
   Остановившись, что-то сказал и, сунув  руку  в  боковой  карман,  вытащил
удостоверение.
   - Нашел место для отпуска,  -  усмехнулся  милиционер  в  бронежилете.  -
Нарвется на Атамана, он ему устроит бессрочный отгул.
   - Да он знает, - кивнул на Кэпа второй. - Остальные,  наверное,  тоже  из
милиции. Он старший лейтенант отдела  по  борьбе  с  наркотой.  Другие  тоже
ребята не балуй, и оружие наверняка имеется. Так что  Атаман  сам  нарваться
может.
   Подумает, туристы, а они его и цапнут.
   - Скорей бы его или взяли, - сказал третий, - или убили. Надоело  сутками
по полям да деревням шарить. Все сады пролезли.  -  Он  сплюнул.  -  А  жара
какая! - Он расстегнул бронежилет. - Скорей бы дед вернулся, у  него  молоко
стоящее. Холодное, - вздохнул он, - и жажду утоляет, и есть особо после него
не хочется.
   - Дедок еще тот, - усмехнулся первый. - Если Атаман на  него  выйдет,  он
точняком его картечью  нашпигует.  А  может,  и  договорятся,  птицы  одного
полета. Я слышал, как в управе говорили об этом Робинзоне. Тот еще  бандюга.
Он с бандеровцами в начале пятидесятых загуливал.  Потом  они  где-то  возле
Харькова, кажется, поезд какой-то взяли. Там в почтовом вагоне золото  было.
Робинзон вроде пострелял всех и с золотом один ушел. У него здесь в  области
какой-то родственник жил. Вот он...
   - Да нет, - возразил второй. - Солдаты других положили, а он уйти  сумел.
С золотом. Здесь  попытались  его  взять,  родственник  сообщил  в  КГБ.  Он
отстрелялся и ушел. Где-то на островках на слиянии  Клязьмы  и  Судогды  три
года жил. Считали, что полоумный какой-то. Облавы устраивали, но  он  уходил
всегда. А потом взяли. Он, гад, - засмеялся милиционер, - из лука  в  солдат
стрелял.
   Говорят, ранил одного, но золота так и не нашли. Он сказал, что где-то по
дороге его бросил. Его провозили по всем  местам,  где  был,  но  ничего  не
нашли.
   Он и в лагере, говорят, конвоира убил. И ранил одного. В общем,  как  раз
Атаману подельник.
   - Атаман его сразу пристрелит, - усмехнулся старший поста. - Ему на  хрен
такой  подельник  не  нужен.  Я  вот  командиров  не  пойму,   работаем   по
освобождению заложника. Кто заложник? Брат Атамана? Да он  убит  уже  давно.
Или и брат заодно с Атаманом.
   - Нас запросто и без собак найдут, - буркнул Атаман. -  Ты  воняешь,  как
хорек. Чего нахавался? - усмехнулся он.
   - Перестань, - недовольно попросил Виктор. - Я и сам чувствую, что запах,
как в туалете. А в тюрьме вас в туалет водили?
   - Все в камере, - усмехнулся Степан. - И спальня, и столовая, и сортир.
   Скорей бы дедок вернулся, а то хрен его знает что  там,  наверху.  Может,
мусора нас измором берут. Или орелики Кардинала сидят и дожидаются, пока  мы
не вылезем, д чего? Робинзона инфаркт стебанул и...
   - А ты не подумал о том, - перебил его брат, - что дед мог сказать о  нас
этим парням?..
   - Дед не из тех, кто стучит налево-направо. Робинзон все время  один,  он
плюет на все и всех. Деньги его не интересуют. Да и жить осталось недолго. В
общем, я не умею много базарить, - Степан усмехнулся, - но  Робинзону  верю.
Даже если из него выбивать будут о нас, хренушки чего узнают.
   - А я не уверен. Ведь с золотом, помнишь, он рассказывал, он ушел один.
   Почему?
   - Молодой был. Тогда время  другое  было.  Но  сколько  леи  прошло.  Да,
короче. Хватит. Даже если ты прав и дед нас подставит, выхода все равно нет.
Мы с тобой даже вылезти не можем.
   - Почему? Я могу поднять...
   - Потому, - рявкнул Степан, - что не знаем, что или нас там ждет!
   - Мне плевать, кто там. У меня сын с женой...
   - Об этом мы уже базарили. И хорош, давай на этом остановимся.  Уже  семь
часов прошло. Где же Робинзон?
   - Здоров, дед, - весело приветствовал милиционер выходившего из "Волги"
   Робинзона.
   - Здоровеньки  булы,  -  кивнул  тот.  -  Заждалися,  наверное.  -  Хитро
прищурившись, он взглянул на стоявших чуть дальше двух других.  -  О-о-о,  -
протянул он. - Да вас поболе стало. Или бандюка нашли?  По  дорогам  столько
вашего  брата  стоит,  с  автоматами.  Проверяют  всех.  Меня  и  то  трижды
тормознули.
   Багажник смотрели. А я того... -  Робинзон  щелкнул  себя  под  кадык.  -
Выпимши.
   Другана старого навестил, вот и думал: зараз под старость отнимут  права.
Но ниче, им, видать, этот бандюка нужен. Проверили - и давай,  дед,  катись.
Пошли, - направляясь к дому, позвал он, - молочка вынесу.
   -  Не  надо,  -  недовольно  оглянувшись,  буркнул  милиционер.  -  Здесь
омоновцы. Так что спасибо, дед, но не надо.
   - Видать, суровый народ эти омоновцы, - усмехнулся Робинзон.
   - Суки, - отводя бинокль от глаз, буркнул Бугор.  -  Их  здесь  полно,  а
Ниндзя визжит: почему Атамана до сих пор не нашли? Были бы у нас права,  как
у мусоров, давно бы взяли. Каждую хатенку на уши поставили бы. Он точняком у
кого-то куркуется.
   - Тут парни прикатили, - проговорил один из  пятерых.  -  Сынка  Ореховых
Ниндзя, говорят, вернул бабе. Этой, женушке...
   - Значит, так надо, - перебил его Михаил. - Ниндзя знает что делает.
   - Менты, - тревожно буркнул смотревший в сторону поля парень.
   - Валим, - садясь на мотоцикл, бросил Бугор.
   - Стоять! - раздался громкий крик.
   - Замерли! -  вторил  ему  крик  второго.  Мотоциклы,  взревев  моторами,
рванулись с места. Бегущий первым омоновец вскинул автомат.
   - Не стрелять, - приказал старший. - Это  не  Атаман.  А  этих  приказано
пугать, но не стрелять. Конечно, если они сами не начнут.
   - Наконец-то. - Атаман опустил руку с пистолетом и облегченно вздохнул.
   - А то мы уже...
   - Звонил твоей, - сказал Робинзон. - Все в порядке  у  них.  Сынуля  твой
дома. Правда, с небольшим, значится, условием. - Сев, достал пачку сигарет.
   - Условие ясное, - криво улыбнулся Атаман. -  Но  странно,  что  они  его
отпустили.
   - А тугочки ничего странного и нету, - возразил Робинзон.  -  Они  сейчас
правильную стратегию выбрали. Показали, что могут делать что  захотят.  Счас
возвернули мальчонку, и  опять-таки  не  за  просто  так.  Ежели  Степка  не
отдастся, мы его сызнова заберем. Мол, и в  милицию  могете  идтить,  но  мы
сила. Но, видать, твоя баба что-то отчубучила,  -  сказал  он,  взглянув  на
Виктора. - Они поняли, что она ради сынка на все пойдет. А зараз он с нею, и
им легче. Силушку свою показали. А вы думайте.
   - Чего тут думать-то, - буркнул Степан. - Как только без  атаса  смогу  к
ним попасть, пусть хапнут. Я бы и сейчас вылез, но ведь и выстрелить ни разу
не дадут. Ментов полно, да и он, - он  кивнул  на  брата,  -  как  подельник
пойдет. Вот бы проскочить в город. Там все проще  было  бы.  Отоварил  бы  я
тебя, братишка, так, слегка. Связал и оставил бы где-нибудь. А  сам  к  этим
псам пошел. Парочку завалить все равно успел бы. А так -  не  могу.  Да  еще
знать, что племяша из-за меня вот-вот сцапают снова... Но сейчас рано, да  и
нельзя. - Поморщившись, он слегка погладил раненое плечо.
   - Дай-ка гляну, - вспомнил Робинзон.
   - Давай, доктор Айболит, - усмехнулся Атаман.
   Робинзон, подвинув ближе фонарь, взглянул на Виктора.
   - Ты тамочки у входа посиди. А то мало ли какой враг нагрянет. - Разрезав
рукав рубашки, посмотрел  на  твердый  от  запекшейся  крови  бинт.  Покачал
головой. - Когда менял повязку?
   - Дней пять назад. Потом все как-то некогда было.
   - Пуля тамочки? - обрызгивая бинт перекисью водорода, спросил Робинзон.
   - Вытащили. - Атаман начал относиться к медицинским способностям  старика
с уважением после того, как увидел перекись. - Сразу, как только...
   - Ясно, - кивнул Робинзон. Подождав немного, хмыкнул и неожиданно с силой
рванул  чуть  приотставший  от  кожи  кусок  бинта.  Взвыв,  Атаман  потерял
сознание. И тут же очнулся.
   - Я тебе, старый козлище, - прорычал он, - бороденку по волоску вырву.
   - Если так легче, крой меня на всю катушку, - спокойно ответил  Робинзон.
- А ты только и сможешь, что матом.
   - Да ты какого хрена рвешь? Ведь...
   - Ты глянь, сколько гноя. - Старик показал ему  оторванный  тампон.  -  В
таких случаях нужно отрывать, а не отклеивать. Чтоб  гной  убрать.  Хотя  бы
верхний. Да, дела у тебя, значится, неважнецкие.
   - Чего там? - Степан напрягся.
   - Но мы по-старинному делать станем, - решил старик.
   - Руку, что ли, оттяпаешь? - Нашел в себе силы пошутить Степан. - Чтоб не
мучился.
   - Зачем же руку-то, - пожал плечами Робинзон. - Она тебе понадобится.
   Счас проще будет. - Сунув руку  в  карман,  вытащил  патрон  двенадцатого
калибра.
   Атаман сглотнул слюну.  Старик  надорвал  пыж  и  ссыпал  картечь.  Потом
поковырялся гвоздем в патроне и достал второй, войлочный, пыж.
   - Ложись, - велел он Атаману, - на левый бок. Чтоб, значится,  рана  была
сверху.
   - И что дальше? - Выполняя его требование, Атаман с опаской покосился  на
патрон.
   Старик молча высыпал порох на рану.
   - Ты чего? - заволновался Степан. -  Ox!  -  Старик  чиркнул  спичкой.  -
Эуааа! - взревел Степан, вскакивая. - Убью!
   - Будешь так орать, - усмехнулся  Робинзон,  -  сюда  все  сбегутся.  Но,
видать, подвезло, - прислушиваясь, отметил он, - не слышал никто.
   - Что тут у вас? - Виктор заглянул в лаз.
   - Лечит, - простонал Атаман, - лепило хренов. Он мне  рану  всю  на  хрен
сжег. Я тебя, кочережка старая, - зло пообещал он невозмутимому Робинзону, -
на островки направлю в наручниках, и будешь там с лягушками квакать.
   - Коли грубишь, - поднимаясь, кивнул старик, - все нормально. Зараз давай
жирком гусиным смажем, и маленько пусть, значится, на воздухе рана  побудет.
Не перевязывай покедова. Потом осторожненько завяжем.
   - Да уж давай, - кивнул Атаман. -  Спалил  руку  на  хрен,  а  теперь  на
воздухе пущай будет, - передразнил он старика.
   - Я так больше не могу, - заплакала Зоя.
   - Перестань. - Андрей погладил ее по волосам. - Я понимаю тебя. Но что  я
могу сделать? - с болью спросил он. - Что? Этот хмурик, который  был,  я  бы
его раньше щелчком уложил, делал все, что хотел. Да и вообще, и за  тебя,  и
за Ольгу страшно. Ты бы согласилась работать на них...
   - Они преступники, Андрей. - Зоя подняла голову. - Из-за них погиб  отец.
И я боюсь. Понимаешь? Боюсь. Боюсь, что меня  посадят  в  тюрьму.  Ведь  они
убивают и грабят. А сказать кому-то... - Она заплакала громче.
   - Перестань, - тяжело вздохнул Андрей. - Я  позвонил  Веткину,  попросил,
чтоб пришел сегодня. Поговорю с ним. Может, поможет.
   - Не надо, Андрей, ведь ты сам говорил, что они Ольгу...
   - Но нужно что-то делать! - вспылил он. - Если молчать постоянно, то...
   - Зоя, - вошла в комнату Ксения, - тут какой-то мужчина. Говорит, что ему
Андрей звонил и просил прийти.
   - Пусть заходит, - кивнул Андрей. - Это наверняка Леха.
   - Привет, - перешагнув порог, в спальню вошел приятель Андрея.
   Увидев плачущую Зою, остановился.
   - Я, наверное, не вовремя, - смущенно проговорил он. - Так...
   - Проходи, - позвал Андрей. - Я тебя и позвал из-за этого.
   - Понятно, - кивнул Веткин. - Я слышал об этом. Но знаешь,  что  скажу  -
здесь вам никто не поможет. Потому что криминала нет. А все, что  бы  вы  ни
сказали, слова. Это раньше  было:  если  есть  свидетель  того,  что  кто-то
угрожал убийством, пиши заявление - и  на  полгода  его  посадят  за  угрозу
убийством. А сейчас, - он махнул рукой, - законы вроде бы строже  стали,  но
это только слова.
   - Значит, помочь ты нам ничем не сможешь, - сделал вывод Андрей.
   -  Если  что-то  серьезное  будет,  -  Веткин  опустил  голову,  -  тогда
обращайтесь. Все-таки законы еще существуют. И порой не только на бумаге.
   Время, Андрюха, такое настало, что мы никто. Вот я беру одного гада  -  в
ресторане, сволочь, пристал к женщине. За нее  муж  заступился.  Он  ему  из
пистолета ногу прострелил. И что? Через два дня встречает  меня  и  хохочет,
гнида. Сейчас у власти деньги стоят.  Если  их  у  тебя  нет  то  и  милиция
помогать не станет. Конечно, что-то делать будут, но особо не поторопятся. А
если против вас кто-то из серьезных преступников,  ну,  заявите,  но  только
хуже може