те ФБР. Скажите
им, пускай дают отбой.
     - Да, сэр, но это еще не все.
     - Ну?
     - Мы  связались с начальством  полиции штата Айдахо. В  довершение всех
неприятностей совершено двойное  убийство  в телефонной компании. Дежурный и
его секретарша, вышедшие на ночную работу, чтобы следить за состоянием линий
во время снегопада, застрелены насмерть. Убийца, кто бы он ни был, бесследно
исчез.  Ничего не  украдено, ничего  не повреждено. Возможно,  это  какие-то
личные счеты, но они говорят, что больше похоже на работу профессионала.
     - Это  он, -  сказал Боб. - Он там. Вероятней всего,  ему потребовалось
получить последние уточнения из документов телефонной компании или что там у
них еще есть.  Неожиданно  появившись, эти люди застали  его врасплох,  и он
сделал то, что должен был сделать.
     - Погано, - заметил Бонсон. - Очень погано.
     - Я могу  сказать,  что  нам  нужно  сделать  немедленно,  -  продолжал
Суэггер. - Нам  необходимо самым доскональным  образом проработать  тамошний
ландшафт. Давайте выясним, исходя из времени, когда были совершены убийства,
есть ли у него шанс добраться до огневой позиции пешком. Где он должен будет
оставить автомобиль, как далеко ему придется идти пешком, с какой скоростью,
по  расчетам,  сможет  передвигаться  в  таких   условиях  человек,  умеющий
действовать в горах. Затем продублировать этот анализ, и мы будем знать, что
этот  парень  делает.  За какое  время  он  сможет  добраться  туда. Где  он
вероятнее всего расположится. Я знаю, что он постарается сделать  так, чтобы
солнце стояло у него за спиной.
     - Прямо сейчас этим и займемся, - ответил Бонсон.

     * * * * *

     Ники смотрела на падавший снег.
     - Очень красиво, - сказала она. - Но я не знала,  что снег может идти в
июне.
     -  Это  горы, - отозвалась  тетя Салли. - Тут когда они  хотят, тогда и
бывает снег.
     -  Когда  мы вернемся в Аризону, -  сказала  мать  девочки, лежавшая на
диване, - ты никогда больше не увидишь снега, я тебе обещаю.
     -  А я люблю снег, - возразила Ники, - пусть даже в  то время, когда он
идет, нельзя кататься верхом.
     Она следила за  тем, как  мир за окном становился  все белее и белее  в
меркнущем вечернем свете. Ей были хорошо  видны загон и конюшня. Впрочем, на
этом ранчо не  содержали никаких животных, так что и волноваться  было  не о
ком. Шоссе проходило в  полумиле  отсюда,  и главной  обязанностью Ники было
каждый день ходить по проселочной дороге проверять  почтовый  ящик,  который
одиноко стоял там, где эта дорога выходила на Верхнюю Кедровую дорогу, узкую
разъезженную просеку, связывавшую ранчо с проходившим неподалеку 93-м шоссе.
     Но над всем, что было видно в окно,  безусловно, доминировали горы. Дом
стоял на высокогорном  лугу, и они  окружали  его со всех сторон. Ближе всех
возвышалась гора Маккалеб,  огромная и даже  страшная в своей колоссальности
вершина,  полностью  скрытая  сейчас  завесой  снегопада.  Немного  севернее
находился  пик Лизерман, а южнее - гора со странным названием Невидимая. Все
эти вершины относились к  хребту  Потерянной  реки, который венчала  немного
поодаль, ближе к Чаллису, гора Борах, самая высокая во всем Айдахо. Ощущение
присутствия гор  сохранялось даже тогда, когда их не  было видно.  Из-за них
такие вечера, как этот, были намного темнее, чем в других местах; можно было
всем  нутром  прочувствовать,  что  они  стоят  рядом,  такие  же  темные  и
несокрушимые, как всегда, и лишь закрылись от взглядов непроницаемой вуалью.
     - Бррр! - поежилась Ники. - Там, снаружи, так холодно.
     - К концу недели снега совсем не останется, - заверила ее тетя Салли. -
Так  сказали по  радио. Из  Канады  не вовремя пришел холодный фронт,  но  к
понедельнику уже будет больше двадцати градусов. Все быстро растает.  Может,
получится даже небольшое наводнение. А сейчас очень  похоже на  самый разгар
зимы, правда?
     - Правда, - согласилась мать Ники.
     Теперь  она,  по  крайней мере, могла  передвигаться.  Ее  левая рука и
ключица  были  защищены гипсовой броней, но  ссадины и  порезы уже более или
менее зажили, и она вполне могла ходить. Одета она была в джинсы и купальный
халат. "Какая же она тоненькая!" - подумала Ники.
     -  Знаете  что?  -   сказала  тетя   Салли,  которая  благодаря   своей
решительности и твердости, а  также  южному акценту  быстро стала  для  Ники
самым любимым человеком во всем мире. - Я думаю, что это ночь для супа. Как,
девочки? Я  хочу  сказать: снег, суп -  что  может лучше  сочетаться одно  с
другим? Мы возьмем кемпбелловские  томаты с крекерами, а потом сядем и будем
смотреть видео. Только не "Рожденную свободной". Я не смогу еще раз высидеть
все это.
     - Я люблю "Рожденную свободной" - заявила Ники.
     - Ники,  деточка, давай  позволим сегодня выбрать кинофильм тете Салли.
Она немного устала от "Рожденной свободной". Как и я.
     - Ну-у-у-у-у... - задумалась Ники.
     - Как насчет "Поющих под дождем?"
     - По-моему, хорошо.
     - Что это такое? - осведомилась Ники.
     - Музыкальный  фильм. О  людях,  которые давно-давно снимали кино,  и о
том, как весело им было. Там очень много замечательных песен и танцев.
     - Человек танцует под дождем, - сказала Салли.
     - Чего-чего? - удивилась Ники. - А зачем он это делает? Это же глупо.

     * * * * *

     Соларатов работал с картами, сравнивая свою грубую схему с имевшимися у
него  в номере мотеля  хорошими топографическими картами.  Мотель  находился
чуть  севернее  Маккая.  Соларатов старался сделать  все  как можно быстрее,
потому что знал, что полиция  рано  или поздно обязательно начнет  проверять
мотели на предмет наличия в них  незнакомцев, и  кто знает, вдруг кто-нибудь
видел, как он вошел в номер через полчаса после убийств? Но в то же время от
слишком большой  спешки  тоже  не  могло  быть  никакого  толку. Он  пытался
включить в работу  ту  часть  своего  разума, где его  рефлексы были  самыми
лучшими,  где мозг работал наиболее эффективно,  а  нервы оставались в самом
спокойном   состоянии.   Он  заставил   свой   мозг   распутать   затейливые
топографические узоры на карте, нашел 93-е шоссе  и перенес  на карту схему,
срисованную на  телефонной  станции. Было видно,  что  дом  ранчо  находится
поодаль  от  шоссе  ближе  к  Маккайскому  водохранилищу.  Там  нужно  будет
повернуть направо, проехать по плато и ползти вверх по FR 127, которая, судя
по обозначению на карте, считалась "неиспользуемой дорогой". Она поднималась
на  хребет Потерянной реки  и  переваливала  через него,  следуя вдоль русла
Верхнего  Кедрового  ручья.  Там  на  склоне  имелась  большая  естественная
терраса, на которую выходила эта дорога,  а  в  глубине террасы и находилось
ранчо,  окруженное  с трех  сторон горами Маккалеб, Массакр и Лизерман. Горы
были  представлены  на  карте  вихрями  прихотливо  изогнутых  горизонталей,
которые становились тем гуще, чем ближе было к вершине. Соларатов видел, что
самый быстрый путь проходит по 93-му шоссе, но этот путь не годился, так как
дорога была  сейчас официально закрыта и вряд ли по ней можно было проехать;
помимо всего прочего, за ней скорее всего наблюдала полиция. Кто  еще мог бы
поехать  прочь  из  города  в  такую  ночь,  в такую  пургу,  кроме  убийцы,
убегающего с места преступления?
     Но  он находился всего в нескольких  километрах от  южного  склона горы
Маккалеб,  и путь здесь был совершенно ясен, так как  проходил вдоль Нижнего
Кедрового ручья. Ручей, хорошо укрытый  от падающего снега в  прорезанном за
тысячи  лет  в  земле  глубоком  овраге, конечно  же,  не сможет  так быстро
замерзнуть,  а если воды будет мало,  то в овраге вообще не  окажется снега.
Так что  это вполне могло оказаться очень простой прогулкой, даже в темноте.
Когда  он доберется до  Маккалеба,  ему придется  забраться  на высоту около
шестисот метров - крутые склоны начнутся примерно на  полторы  тысячи метров
дальше, - а оттуда идти прямо  вдоль  хребта, пока он не окажется над домом.
Конечно, снегопад мог затруднить дорогу, но Соларатов знал,  что на  склонах
снег не накапливается помногу, так что и эта часть пути тоже могла оказаться
несложной. Он рассчитал, что переход займет шесть  или семь часов; более чем
достаточно  времени  для того,  чтобы  подобрать  место,  измерить  лазерным
дальномером  дистанцию и, как  только покажется солнце, разделаться со своей
легкой добычей. После этого он сможет отступить, продолжить движение в обход
Маккалеба в сторону горы Массакр и дальше по хребту Потерянной Реки, вызвать
вертолет и уже к полудню оказаться в другом штате, оставив после себя только
пустой номер  в мотеле  и  грузовичок, взятый  напрокат  на  выдуманное имя.
Соларатов взял мобильный телефон и набрал номер.
     - Слушаю, - ответил голос.
     - Я выяснил местоположение цели, - сказал он и изложил собеседнику, где
что находится. - Выхожу сегодня вечером, чтобы получше устроиться.
     - А разве там не идет снег, старина?
     - Это  как раз хорошо. Снег для меня ничего  не значит. Мне  уже не раз
приходилось видеть снег.
     - Отлично. Что еще?
     -  Я  закончу дело  завтра утром,  как  только  клиент появится в  поле
зрения. Мужа  поблизости нет. Она единственная, у  кого рука  в гипсе. Я все
сделаю чисто, потом  отступлю через горы приблизительно на  три  километра и
поднимусь  по предгорьям между горами Маккалеб  и Массакр. У вас есть карта?
Вы следите за мной?
     - Да.
     - Ваш вертолетчик сможет долететь до этой точки?
     - Конечно. Если появится солнце, то никаких проблем не будет.
     - Я позвоню, когда дело будет закрыто. Он прилетит из...
     - Вам  это не нужно  знать,  старина.  Его переместили вплотную к вашей
зоне. Мы поддерживаем с ним контакт.
     - Хорошо, значит, я  позвоню,  когда доберусь до места погрузки.  Когда
увижу его,  то пущу дым. У меня есть дым. Он сможет опуститься, забрать меня
оттуда. И дело сделано.
     - Да, и дело сделано.

     * * * * *

     В   23.30  состоялось  совещание  рабочей   группы  с  участием  лучших
специалистов из тех, что  имелись на тот  день  в пределах досягаемости. Все
это показалось  Бобу очень  знакомым и почти  не  отличалось  от оперативных
совещаний, проводившихся  в  батальоне:  строгие люди с невыразительными, но
сосредоточенными лицами,  ощущение субординации  и  тревожной напряженности,
карты  на  стене,  слишком  много полистиреновых  чашек  с  кофе  на  столе.
Совещание  напомнило  Бобу  очень похожую  встречу,  состоявшуюся  двадцатью
шестью  годами раньше, ту самую, на которой ЦРУ, военно-воздушные силы, S-2,
Брофи и командир базы Фимстер изучали его и Донни, а они  объясняли по карте
свой план того, как пригвоздить Соларатова.
     - Что  ж,  -  сказал эксперт-топограф, -  остановимся  на том,  что  он
находится  где-то в ближайших окрестностях  Маккая, что дороги закрыты  и он
собирается  добираться  до  места  пешком.  Это  вполне  по  силам  опытному
человеку, если он знает, куда ему нужно попасть, если  он хорошо снаряжен по
погодным условиям и решительно настроен.
     - Сколько ему нужно времени?
     - О,  он сможет успеть совершить переход задолго  до рассвета. Особенно
если  ему  удастся  найти  тропу,  идущую по  гребню  хребта,  где, учитывая
достаточно сильный ветер, не  должно  скопиться много снега. Если  же  ветер
окажется попутным, он может даже по-настоящему помочь продвижению. Но мы все
же не стали  принимать в расчет поправку на  попутный  ветер.  И без  нее он
почти  наверняка доберется до  места затемно. Там  он без труда  найдет себе
место для ведения огня. Я не знаю, где...
     - Он будет на  востоке, - сказал Суэггер. - Он  расположится так, чтобы
солнце находилось позади него. Он ни в малейшей  степени не станет рисковать
тем, что  свет попадет  на  объектив прицела  и отразится  вниз,  туда,  где
находится цель.
     - Как скоро полицейские Айдахо или парковые  рейнджеры смогут добраться
туда? - спросил Бонсон, который железной рукой управлял всем этим шоу.
     Боб  подумал, что, судя по  всему, Бонсон  был в  ЦРУ в  некотором роде
легендарной личностью: все остальные ловили каждое его слово и в то же время
пытались  как можно тоньше привлечь  к  себе его  внимание и  получить  хоть
какое-то  одобрение.  Такое  Бобу не одну  тысячу раз  приходилось видеть на
штабных совещаниях.
     - Маловероятно, чтобы  им это  удалось  до середины утра. Они  не могут
вылететь,  на  вертолете, не могут затемно пробиться туда на  снегокатах или
гусеничных вездеходах.
     -  Они что, не умеют ходить? -  резко спросил Бонсон. - Я имею в  виду,
если Соларатов может добраться туда пешком, то что мешает им?
     - Видите ли,  сэр,  - ответил  аналитик,  - не забывайте, что у  них на
руках почти стихийное  бедствие.  Им  придется откапывать людей, попавших на
шоссе в  снежные  завалы  в радиусе  восьмидесяти  километров, у  них  будут
дорожные   происшествия,   обморожения,  оборванные   провода,   разрушенные
коммуникации  - в  общем,  весь букет  происшествий,  всегда  сопровождающих
подобные явления. Сэр, вы могли бы  связаться  с губернатором и потребовать,
чтобы он выделил  несколько человек; вам он,  конечно, не  откажет.  Но я не
знаю, как...
     - Это ничего  не  даст,  -  перебил его Боб.  -  Если  он наткнется  на
полицейских или рейнджеров, он просто перебьет их и будет  дальше заниматься
своим делом. Для него это не проблема.  Эти парни не успеют  даже  понять, с
кем имеют дело. Он в состоянии разделаться с ними, разделаться с моей женой,
после этого  удрать и прятаться целую неделю, а то и не одну, прежде чем его
оттуда вывезут.  Это  к тому, насколько он хорош. Он посвятил этому всю свою
жизнь.
     - Сэр, при всем  моем уважении, - сказал молодой аналитик, - я хотел бы
сделать  одно  замечание, хотя предпочел бы высказать его в частном порядке.
Но я  должен  сделать его здесь  и сейчас и надеюсь, сержант Суэггер поймет,
что   речь  идет  не   об  отдельных   лицах,  а  о  наших   обязанностях  и
ответственности.
     - Валяйте, -  ответил  Суэггер. -  Говорите свободно. Скажите все,  что
считаете нужным.
     - Хорошо, сэр, - сказал  молодой аналитик. - Я считаю,  было бы разумно
позволить русскому выполнить его задание. Мы должны обдумать возможность его
перехвата во время  отхода. Это же просто клад для нас! А  какой информацией
он располагает! Нашей приоритетной задачей  должен быть  захват  его живьем,
пусть даже придется ради этого смириться с несчастными случаями...
     -  Нет!  -   прогремел  Бонсон,  словно  бог  Один,  мечущий  молнии  в
непокорных.  -  Жена  сержанта Суэггера,  по-видимому,  располагает  ценными
сведениями. Вы что, дадите этим сведениям пропасть? Они считают ее настолько
важным объектом, что организуют чрезвычайно сложную и рискованную  операцию,
и вы хотите позволить им успешно завершить ее? И  помимо  всего прочего,  вы
говорите  сержанту Суэггеру,  что мы  здесь собираемся  обречь  его  жену на
верную смерть! Неужели для вас важнее получить какую-то  информацию о старых
полузабытых  операциях?  По-вашему  выходит,  что  мы позволим  ему устроить
шуточку, а после обеда заберем его, так, что ли?
     - Сэр, я просто пытаюсь реалистически смотреть на вещи. Прошу прощения,
сержант Суэггер. Мне платят за то, чтобы я говорил то, что думаю.
     - Я понимаю, - отозвался Боб. - Я вас вполне понимаю.
     - Насколько быстро мы сможем доставить туда оперативную группу  ФБР или
спецподразделение полиции Айдахо? - снова спросил Бонсон.
     - Это не помешает ему выстрелить, - сказал аналитик. - Просто ничего не
получится. Мы  не сможем достаточно  быстро доставить  туда  людей.  Знаете,
этому парню действительно везет!
     Бонсон повернулся к нему всем телом.
     - Я не  намерен  дать ему  возможность  выполнить  задание.  Ни  в коем
случае.  Может быть,  кто-нибудь из вас, блестящих  молодых гениев, все-таки
пожелает разрешить  эту  проблему? Между  прочим,  за  это  вам тоже  платят
деньги.
     - Я просто рассуждаю вслух, но вы, пожалуй,  могли бы накрыть вероятное
местоположение снайпера крылатыми  ракетами, - сказал кто-то.  - У них очень
высокая точность боя. У вас был довольно хороший шанс...
     - Нет, нет, - возразил кто-то другой. - Крылатые ракеты - маловысотные,
тихоходные  и  с  очень  небольшой площадью  крыла;  это  придает  им лучшую
маневренность. Они  ни за что не смогут  пробиться сквозь такую  непогоду. К
тому же они обязательно должны отслеживать  рельеф  местности, а  у  нас нет
времени, чтобы их запрограммировать. И последнее: ближайшие  крылатые ракеты
находятся  на ракетно-ядерном  фрегате  в  Сан-Диего.  Мы  никак  не  успеем
доставить их за имеющееся у нас время.
     - А бомбы с лазерной системой наведения?
     - Инфракрасный  лазер  вполне  может  пробить тучи, но  ландшафт в этих
чертовых горах  настолько  запутанный,  что  я  не  представляю себе,  каким
образом лазерное наведение сможет засечь цель.
     - Нет,  но все  равно это выглядит  многообещающе, -  сказал Бонсон.  -
Ладно, Уиглер, я хочу, чтобы вы набросали технико-экономическое обоснование;
я имею в виду - немедленно.
     Уиглер кивнул, схватил свою кружку с кофе и рысцой выбежал за дверь.
     Все  умолкли.  Боб  посмотрел на  часы. Полночь. Соларатов  должен  был
пройти  уже  немалую  часть  пути.  Там  остается  еще  шесть-семь  часов до
рассвета.  Он  выстрелит,  Джулия  присоединится  к  Донни,  Тригу  и Питеру
Фаррису, и та тайна, которую  она, по  их  мнению, знает,  в  чем бы она  ни
состояла, навсегда останется тайной. Возможно,  они  сумеют взять Соларатова
живым.   Но   это  тоже   иллюзия.  У   него   наверняка   есть  капсула   с
быстродействующим ядом.  Он  профессионал.  Его никак нельзя остановить  или
захватить. И вскоре он одержит победу. В очередной раз.
     И тогда Боб сказал:
     - Есть один способ.

     * * * * *

     Ручей и на самом деле обмелел, отошел от берега, и  Соларатов в хорошем
ритме шел по плотному песку, словно по тротуару, проложенному специально для
подъема в горы. Он надел очки ночного видения, окрашивающие покрытую  снегом
землю  в  ярко-зеленый  цвет,  и  двигался вдоль  ручья,  прорезавшего  себе
глубокое и  широкое  русло  в предгорной  равнине.  Ветер  завывал,  зеленые
снежные хлопья проносились, снижаясь,  по  диагонали, клубились  вихрями или
падали на землю, устилая ее непрерывно утолщавшимся ковром.
     Впрочем,   Соларатов  чувствовал   себя   отлично.  Он   был   одет   в
ветронепроницаемую куртку на меху поверх теплой фуфайки с длинными рукавами,
альпинистские  ботинки, альпинистские  брюки,  кальсоны, а  на  голову надел
черную  шерстяную  вязаную   шапочку.  Дорогие  американские  ботинки  фирмы
"Даннер" были  не  менее удобны,  чем  любые другие, которые ему  доводилось
носить  прежде,  и  уж  конечно,  много  лучше, чем  старая советская  обувь
военного образца. У него были при себе фляга,  компас, сорок собственноручно
снаряженных  патронов,  7-миллиметровый   "ремингтон",  бинокль   "лейка"  с
дальномером, очки  ночного видения, "Глок-19" в наплечной кобуре - он вложил
в пистолет перезаряженную  пятнадцатизарядную обойму,  а две запасные обоймы
находились  в подсумке,  пристроенном  к  другому  плечу. Из  номера  мотеля
Соларатов реквизировал простыни и сделал из них импровизированный маскхалат.
     Через  два  часа непрерывной ходьбы  он  добрался до  места,  где ручей
исчезал, скрываясь под камнями. Далее начинались склоны горы Маккалеб, почти
голые, покрытые  лишь снегом да кое-где - чахлыми кустами. Горы были слишком
молодыми,  слишком  бесплодными,  чтобы  на них  могла существовать  богатая
растительность.  Соларатов  окинул взглядом уходивший вверх  откос,  а потом
оглянулся назад, в глубь долины.
     Долина  выглядела так, будто в этом снегопаде закончилось существование
мира. Снег  закрывал землю почти на полмет