е  положение,	ему пришлось бы
сместить   линию   прицеливания,  изменить  хватку  и  нарушить
драгоценное спокойствие. Он этого не сделает.
      -  С-4,  черт бы вас побрал, где вы? Боб хранил молчание,
ожидая,  когда	автомобиль  появится  в  правом нижнем углу его
прицела.
      -  С-4, черт побери, выйдите на связь! Подтвердите прием!
Войдите  в  сеть,  С-4, черт, мне  надо  удостовериться, что вы
меня слышите.
      Боб  продолжал  молчать,	стараясь успокоить легкую дрожь
визирных   ниток   прицела.  Он  пытался  заставить  свой  мозг
расслабиться  и  успокоиться,  сделать	так,  чтобы  в	теле не
осталось  ни  капли  напряжения.  Для  него существовали сейчас
только	две  вещи: сохранить правильную хватку и не нарушить ее
во время плавного спуска курка.
      -  С-4,  вы  не отзываетесь, я не даю вам "зеленый свет",
чтоб вас разорвало! Я должен услышать ваш голос, я же знаю, что
вы меня слышите!
      Боб продолжал молчать. Дыхание стало немного неровным. Он
испытывал  огромное  желание  выбросить эти наушники к чертовой
матери! Этот козел будет ему тут еще выговаривать!..
      Он  попытался  отбросить	все  лишние  мысли  и  ничем не
забивать  себе	голову,  чтобы	полностью сконцентрироваться на
выстреле. Но у него ничего не получалось.
      -  С-4,  "зеленый  свет"	закрыт.  Прекратите все. Полный
отбой,	С-4.  Вы слышите? Разрешение на вы- стрел аннулировано.
С-4, никакого выстрела, черт бы вас побрал!
      И тут он увидел его.
      В  поле  зрения  появилось  "тело"  лимузина на буксирной
цепи.  Угол  был  не  очень  острый - где-то чуть больше сорока
градусов.  Автомобиль двигался со скоростью около двадцати миль
в час. Сопровождая автомобиль, Боб без труда перемещал винтовку
в импровизированной амбразуре, устроенной в баррикаде из мешков
с  песком.  Главное  было  следить  за захватом. Он старался не
обращать  внимания  на	всякие	мелочи,  но  ему  это  никак не
удавалось,  потому  что довольно забавно было вдруг обнаружить,
что  место  Даунинга  в машине занимает арбуз, а его заложников
имитируют  воздушные  шары.  Все  это  выглядело как-то нелепо,
однако	довольно реально, особенно тогда, когда ветер, раздувая
шары, сталкивал их самым непредсказуемым образом; в этот момент
арбуз  выглядел  подозрительно	эластичным  и гибким, почти как
человек. Боб чуть не рассмеялся.
      Выбрасывать такие деньги, чтобы выстрелить по арбузу!
      Абсурдность  таких  действий  была  для  него  очевидной:
добрая	сотня  стрелков  в  данной  ситуации могла бы попасть в
арбуз  такого  размера,  и  только один из них - в человеческую
голову.
      Но  вдруг  все  эти мысли куда-то ушли, Боб почувствовал,
что  наконец  занял  нужную  позицию, закрепил ее, успокоился и
понял,	что  сделает отличный выстрел. Автомобиль продолжал все
так  же  плестись по дороге, когда Боб непроизвольно, совсем не
думая  о  том,	что  сознательно нарушает приказ, стал медленно
выбирать курок. Он выстрелит несмотря ни на что, черт побери.
      -  С-4,  подготовьте винтовку к выстрелу. "Зеленый свет",
"зеле..." - раздалось в наушниках.
      Но  Боб  к  этому  моменту  уже выстрелил, самостоятельно
приняв	решение  где-то  в  глубинах  своего  подсознания. Мозг
подчинялся  указательному  пальцу..  Решение привял палец, и за
долю  секунды до того, как отдача дернула прицел, затуманив все
перед  глазами,  он  увидел,  как пуля мгновенно прошила арбуз,
который  брызнул красными брызгами на зеленый пейзаж Мэриленда.
Уже  потом, когда прицел после отдачи вернулся в первоначальное
положение,  Боб  заметил,  что	все  четыре  шарика по-прежнему
качались на ветру, а арбуз спокойно лежал с дырочкой в середине
своего	круглого  "тела".  -  Поздравляю, - сказал Хатчер. - Вы
выиграли по всем параметрам.
      Боб  ничего  не сказал, только посмотрел на него холодным
взглядом.  Спустившись	с  вышки,  он сразу же оказался окружен
людьми, которые выражали ему свое восхищение.
      - Когда вы решили выстрелить?
      - Это просто невероятно!
      -  После	получения  "зеленого  света" вы сработали очень
быстро. Черт, это было невероятно быстро!
      Боб  не хотел разговаривать с ними, он еще не вернулся из
того  оазиса  спокойствия и тишины, в который погружался каждый
раз перед выстрелом.
      -  Вот  расшифрованная  распечатка радиообмена, вы можете
прочитать  ее  сами.  -  Хатчер  протянул Бобу лист. Боб быстро
взглянул  на  него, ему было этого достаточно, чтобы убедиться,
что этот Бэйс действительно до самой последней секунды висел на
ушах у бедняги Мемфиса.
      БЭЙС: Вы захватили цель?
      АГЕНТ  МЕМФИС:  'Да,  сэр.  Вот  он  появился внизу моего
прицела, теперь поднимается к перекрестью прицела, вот он...
      БЭЙС:  Повремените  с  выстрелом,  С-4,  пока я не получу
подтверждение, что его штуковина направлена в сторону.
      АГЕНТ  МЕМФИС:  Бэйс,  черт  побери, я держу его, я держу
его, я...
      БЭЙС:  Выстрел  не  разрешен.  Подождите,  С-4, я не могу
позволить вам выстрелить, я...
      АГЕНТ МЕМФИС (неразборчиво): Черт, я могу...
      БЭЙС: Нет, нет. С-2, какая у вас там картина?
      АГЕНТ  0'БРАЙЕН:	Я  не  вижу  этого  парня, Бэйс, я... О
Господи! Он собирается выстрелить...
      БЭЙС  (неразборчиво):  Огонь, "зеленый свет", огонь, черт
тебя побери, стреляй, сделай из него котлету...
      АГЕНТ  МЕМФИС  (неразборчиво):  Стреляю!.. БЭИС: Боже, ты
попал в девчонку. Он попал в девчонку! О Господи! Прямо в спину
      АГЕНТ  0'БРАЙЕН:	Он  стреляет по заложникам. Господи, да
пристрелите  же  его  кто-нибудь!  Ник, попади  в него, попади,
попади!.
      АГЕНТ  МЕМФИС: Я не вижу его, он за кем-то. О Господи! Он
стреляет  в  них.  Я  не  могу	выстрелить второй раз. Господи,
помогите им, ну помогите же им кто- нибудь, помогите}
      АГЕНТ   0'БРАЙЕН:   Он  только  что  снес  себе  башку...
(нецензурно). Ник, он вставил ствол себе в рот - и крыши как не
бывало (нецензурно), он...
      БЭЙС: Окажите этим людям медицинскую помощь, окажите этим
людям медицинскую помощь. О Господи Всевышний! Окажите этим...
      АГЕНТ МЕМФИС: Сволочь.
      Этого   было   достаточно.   Почему  у  Мемфиса  не  было
корректировщика  или  кого-нибудь  еще,  кто  бы  сидел рядом с
ним?  Снайперская  стрельба  - это работа для двоих, один может
выполнять  ее  только тогда, когда вокруг больше никого нет. Ее
нельзя	выполнять,  когда  у  тебя  на	голове наушники. А этот
Бэйс...  Ну  и	скотина!  Именно  из-за  него  этот парень и не
попал:	он  же все время бубнил ему в ухо и причитал как старая
баба.
      -  Они  его  подставили, но так ему и надо, - сказал Боб,
плотно	сжав  губы.  Он  думал	об этом жалком сопляке, который
смотрел  на всю эту кровавую бойню через свой оптический прицел
и в беспомощной, бессильной ярости сжимал свою винтовку, больше
всего  злясь  на  себя, зная, что он никогда не сможет простить
себе этот промах. - Что с ним потом случилось?
      -  Он женился на той женщине, в которую попал. Он все еще
служит	в  Бюро,  и  до  конца жизни у него теперь на руках эта
несчастная в инвалидной коляске.
      "Дай Бог тебе здоровья. Ник Мемфис, - подумал Боб. - Если
бы  я  все  еще  был  алкоголиком,  то обязательно опрокинул бы
стаканчик за твое здоровье. И, если вдруг случится, что я снова
когда-нибудь начну пить, я непременно это сделаю".
      -  Удивительно,  как в экстремальных условиях проявляется
сущность организации, - сказал Хатчер. - Смотрите, Бюро в общем
и  целом  организация чисто бюрократическая, и на всем, что она
делает,   лежит  отпечаток  бюрократических  отношений.  Власть
бюрократии.  Поэтому-то  Бэйсу и пришлось осуществлять контроль
за  Мемфисом  даже  в  момент выстрела. Пришлось, хоть это было
неестественно  и  лишь	усиливало  нервозность	обстановки, ибо
самый	главный   принцип   в  работе  Бэйса  -  прикрыть  свою
собственную  задницу.  А  бедолага  Мемфис был командный игрок,
даже  несмотря	на  то, что всегда играл в одиночку. Поэтому он
подыгрывал  команде.  Поступая	же таким образом, он ставил под
угрозу успех самого выстрела. Наступила пауза.
      -  Но  вы,  мистер  Суэггер,  -  продолжал  Хатчер,  - не
поставили  свой  выстрел под угрозу. Потому что вы не командный
игрок и не придерживаетесь тех норм и традиции, которые приняты
у  них.  Вы  просто  берете и стреляете. Вы заботитесь только о
том, чтобы максимально сконцентрироваться. Мы пытались помешать
и  вам, так что вы прошли приблизительно через то же самое, что
и  Мемфис,  но	он  оплошал,  а вы уверенно разделались с Вилли
Даунингом.
      Вокруг   Боба   собралось   еще	несколько   восхищенных
почитателей.  Они  поддакивали неуклюжему Хатчеру, но почему-то
все эти восторги вызывали у Боба лишь раздражение.
      -  Итак,	мистер	Суэггер,  сейчас мы предложим вам более
интересное  испытание.	Вы  хотите  продолжать	игру? - спросил
Хатчер.
      Бобу  очень  хотелось вогнать еще одну такую пулю в цель,
хотя  он  ощущал  какую-то  внутреннюю	неловкость от того, что
ему так понравились эти патроны.
      -  Я выстрелю еще раз, - сказал он. - Может быть, еще раз
повезет.
      -  Этот случай как раз по вашей части - чисто снайперская
война.	Он  реально  основывается  на  событиях, произошедших в
Медельине,  в  Колумбии,  в  1988  году.  Все  строго секретно,
поэтому  я  вынужден  попросить  вас никогда не разглашать суть
этого дела. Я думаю, это вполне понятно?
      - Я приехал сюда, чтобы стрелять, а не разговаривать.
      -  После	того  как  я  расскажу	вам все подробности, вы
поймете,  в  чем заключается деликатность этого дела. Речь идет
о  выстреле на тысячу четыреста ярдов, который агент УБН сделал
по  одному  торговцу  наркотиками,  уничтожившему  ранее  целую
группу этого Управления. У торговца была фантастическая охрана,
огромная  банда  колумбийцев, до зубов вооруженных всеми видами
стрелкового  оружия.  Даже  говорить  не  стоит  о  том, что бы
произошло, если бы кто-то попытался его зацепить. Его охранники
сразу  же  начали  бы крушить все налево и направо. Поэтому УБН
хоть  и  с явной неохотой, но все же приняло решение убрать его
неофициальным  образом	- без лишнего шума. Операция готовилась
нелегально,  подозрение  же в ее проведении должно было лечь на
определенные организации в самой Колумбии.
      - Это был прямой выстрел?
      -  Да.  Как  раз ваша работа. Никаких заложников, никаких
помех.	 Был  просто  человек  и  винтовка,  да  еще  чертовски
дальний выстрел.
      -  Из  308-го  калибра вы никогда не выстрелите на тысячу
четыреста ярдов, уверяю вас.
      - Вы снова нас проверяете. Снайпер УБН стрелял из магнума
"Эйч энд Эйч" 300-го калибра 200-грановой пулей "Сьерра". Вот и
винтовка. Точно такая же.
      Он  кивнул головой, и один из техников принес винтовочный
чехол. Когда он открыл его, Боб засмотрелся на винтовку.
      Какая это была винтовка!
      -  Черт  побери,	-  невольно  вырвалось у него. - Это же
сказка, а не винтовка. Черт!
      Это  была  70-я  модель с поворотным продольно скользящим
затвором,  выпущенная  до шестьдесят четвертого года, с длинным
толстым  стволом  и  36-кратным  оптическим  прицелом,	который
располагался  по  всей	длине  ствола. Его темный металлический
отблеск  напоминал  о  давно забытом искусстве делать настоящие
винтовки,   которое   достигло	своего	пика  в  годы  великого
американского  винтовочного бума двадцатых-тридцатых годов. Она
была  практически новая, чистая и хорошо смазанная; видно было,
что  к	ней относились с любовью и заботой. Но деревянные части
поразили его еще больше. Выполненные в стиле пятидесятых годов,
они  были  практически	черного  цвета.  Он  никогда  не  видел
орехового  дерева  такого  темного  оттенка. Но это был явно не
пластик,  потому  что  чувствовался  естественный  теплый  цвет
дерева. Может быть, это черное дерево?
      -   Великолепная	 винтовка,   -	 сказал  Боб  и  быстро
наклонился,  чтобы  взглянуть на серийный номер. О Господи, это
была  единичка	с пятью очаровательными "гусиными яйцами" - 100
000!  Стотысячная  семидесятка!  Это  делало  ее  мечтой любого
коллекционера  и  свидетельствовало о том, что она была сделана
примерно в 1950 году.
      -  Выпущена  на  винчестерском заводе в 1948 году. Металл
был  подвергнут  термической  обработке  с закаливанием с целью
придания  ему  прочности и надежности, необходимых при стрельбе
специальными патронами на тысячу ярдов.
      - 0'кей, давайте проверим ее. У вас есть к ней патроны?
      Хатчер  протянул ему коробочку патронов "Экью-тек Снайпер
Грейд" для магнума "Эйч энд Эйч" 300-го калибра.
      Красными буквами на ней было написано:
      "ТОЛЬКО ДЛЯ ПОДРАЗДЕЛЕНИИ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ ЗАКОННОСТИ".
      Боб  открыл  коробочку  и  достал один длинный патрон. Он
лежал  у  него	на ладони, как маленькая баллистическая ракета,
-  четыре  дюйма гильзы, пороха и пули. Тяжелый, как страусиное
яйцо.
      - Что за тип?
      - Это максимально большой размер. Мы делаем его из гильзы
Х4831	и   нашей   200-грановой   обтекаемой	пули   с  полым
наконечником.	Скорость  полета  пули	-  три	тысячи	футов в
секунду.
      Боб  вспомнил  таблицу  и  вычислил,  что на тысячу ярдов
отклонение  пули  по вертикали будет 198 дюймов, следовательно,
на тысячу четыреста ярдов оно составит 355 дюймов.
      Он  взял	винтовку.  Семидесятая	модель	была его первой
любовью.   Ее  еще  называли  "винтовкой  настоящего  стрелка".
Сейчас	у  него  их было несколько штук, включая тот настойчиво
сопротивляющийся винчестер 270-го калибра, которым он был занят
перед  своим  приездом в Мэриленд и проблемы которого он так до
конца и не решил. Так что эта винтовка была для него как старый
приятель.
      - Где я могу ее пристрелять?
      -  О,  она пристреляна. Один из наших мастеров уже сделал
все необходимое. На этом расстоянии она бьет точно в цель.
      -  Подождите, сэр. Когда мне платят деньги, я предпочитаю
стрелять из той винтовки, которую проверил.
      - О-о, - протянул Хатчер, несколько смущенный решительной
настойчивостью Боба. - Я гарантирую вам, что...
      - Вы не можете гарантировать мне то, чего я сам не знаю.
      - Вы хотите, чтобы я обратился к полковнику?
      - Почему бы и нет?
      - Хорошо. Но я хочу сказать вам, что тот человек, который
ее  пристреливал,  в  середине	пятидесятых  выиграл  чемпионат
страны	 по   стрельбе	на  тысячу  ярдов.  Она  пристреляна. Я
гарантирую  вам,  что  она  нормально  стреляет.  У  него  есть
награды, которые могут подтвердить мои слова.
      Боб прищурился.
      Наконец он сказал:
      -  Это  идет вразрез с моими принципами, но, черт побери,
только	из  уважения  к этой модели я возьмусь за работу и так.
Боб  лег  в  снайперскую  нишу.  Здесь	было  душно  и	грязно.
Казалось,  что	стены  давят  на  него	со  всех сторон. Мир он
видел  через  узкое  отверстие	размером где-то шесть дюймов на
четыре.  Сквозь  него  он  видел  ряд невысоких холмов. Далеко,
очень  далеко,	возвышалась  небольшая стена, возле которой был
сооружен укрепленный вал из выкопанной бульдозером земли.
      -  Он ждал в этой нише две недели, - сказал Хатчер. - Так
что  радуйтесь,  что  мы  не  пропустили  вас  еще  и через это
испытание.  Ну	а  когда  ожидание  закончилось и настало время
сделать выстрел, он промахнулся. Стыдно.
      Гарсиа   Диего,	так  звали  торговца  наркотиками,  был
необычайно    осторожным    человеком.	  Различные    охранные
приспособления	и засады были расположены в радиусе мили вокруг
его  гасиенды. После того как этот человек погубил целую группу
УБН, он стал объектом номер один для уничтожения. УБН выследило
его  здесь.  Ребята  знали, что если он попытается улизнуть, то
сделает  это  на закате и, перед тем как сесть в свой вездеход,
на  секунду  или  две  появится  на  фоне  задней  стены  своей
гасиенды.
      -  То,  что вы увидите, Боб, - продолжал Хатчер, - всего-
навсего  прекрасно  сделанный манекен, который почти невозможно
на  таком  расстоянии  отличить от человека. Мы протащим его на
проволочной  растяжке  вдоль стрельбища. Проволоку вам видно не
будет. С такого расстояния он должен быть поразительно похож на
того  торговца.  Вам необходимо сделать все, что в ваших силах,
чтобы попасть в центр корпуса.
      Оставшись один, Боб принялся разглядывать винтовку.
      Именно  на старом винчестере он учился стрелять в детстве
во  время  охотничьих оленьих сезонов в Арканзасе. Эта винтовка
была   как   письмо   из  дома,  как  какое-то	ностальгическое
воспоминание о тех пятидесятых, когда еще жив был его отец.
      Орл Суэггер был смуглым мужчиной с длинными волосами. Его
голос  напоминал  звук напильника, стачивающего металл. Это был
человек   с   чувством	 собственного  достоинства,  спокойный,
уравновешенный,  с  хорошо сложенной фигурой, сильный, который,
однако,  первым  никогда  никого  не трогал и относился ко всем
людям,	включая  даже  тех,  кого  многие презрительно называли
"ниггерами", с предельной вежливостью и учтивостью, обращаясь к
любому, даже самому последнему ничтожеству на земле, - "сэр".
      Он  настойчиво  и  упорно  воспитывал у Боба терпение. "А
теперь,  Боб  Ли,  -  вспомнились  ему слова отца, - тебе нужно
запомнить,  что  твое отношение к винтовке должно быть таким же
хорошим, как и отношение к любому человеку, с которым ты будешь
иметь  дело.  Если  ты	обращаешься  с ней хорошо, то она будет
верой  и  правдой  служить  тебе  в  раю и в аду, куда бы ты ни
попал.	А  если  ты  будешь  относиться  к ней небрежно, будешь
обходить ее стороной, как злую собаку, или перестанешь обращать
на   нее  внимание,  как  на  женщину,	которая  слишком  много
жалуется,  то,	поверь,  рано  или  поздно  она  найдет  способ
наказать  тебя. В умных книжках написано, что порой и ад не так
страшен,  как  плохая, неухоженная винтовка. В умных книжках не
говорится  об этом подробно, но это может случиться, Боб Ли. Ты
слышишь  меня?"  Тогда Боб Ли кивнул в ответ головой и дал себе
клятву	всегда обращаться с винтовкой так, как надо. Сейчас же,
много лет спустя, он с полной уверенностью мог заявить: ни разу
в  жизни  не  подвел  он  ни своего отца, ни свою винтовку. Боб
посмотрел  вниз  на стрельбище. Нигде не было никаких признаков
движения.  Все	спокойно.  Легкий ветер кое-где поднимал тонкие
струйки  пыли.	Боб  слышал, как внизу что-то тихо и настойчиво
потрескивало, напоминая ему стрекот цикад.
      Можно  сказать, что, находясь за тысячу ярдов от цели, вы
живете	совсем	в  другом  мире. Ветер, который при стрельбе на
три  сотня  ярдов  может  помочь  вам, в данных обстоятельствах
превращается   в  непреодолимое  препятствие.  Во  время  столь
долгого  полета  пуля  так  сильно теряет свою скорость, что ее
траектория  становится	такой  же  уязвимой и чувствительной ко
всяким	изменениям, как и дыхание ребенка. Секрет заключается в
том,  чтобы  заставить ветер работать на тебя, но для этого его
надо понимать и уметь "читать". Это единственный способ попасть
в цель.
      Сняв  большим  пальцем  винчестер  с  предохранителя, Боб
плотно	 прижал  винтовку  к  плечу  и,  приказав  своему  телу
расслабиться, стал искать линию прицеливания.
      Втиснутый  в  эту паучью нору, лежа в зловонии перегноя и
грязи,	он  тем  не  менее  выбрал самую удобную позицию, какую
только	можно  было  занять  при классической стрельбе с упора:
винтовка   прочно   опиралась  дулом  и  прикладом  на	мешки с
песком,  и  ему  было  достаточно  незначительного  перемещения
приклада,  чтобы  сопровождать	движущегося  человека в течение
того  короткого  промежутка времени, которое было ему отведено.
Дыхание   стало  потихоньку  успокаиваться;  вдох  на  половину
легких,  потом выдох; он постепенно уменьшал приток кислорода в
кровь.
      Найдя  наконец линию прицеливания, он был удивлен ясности
и четкости открывшейся перед ним картины, которую так прекрасно
увеличивал 36-кратный "Уперта".