правительственные  расходы  с
помощью любых махинаций, на какие только он был способен. Когда  приспешники
не могли поделить власть или государственные должности,  вмешивался  Гитлер.
Он ничего не имел против ссор и, по существу, часто поощрял их, так как  они
способствовали  укреплению  его   положения   как   верховного   арбитра   и
предотвращали возможность сговора против него. Так, например, казалось,  что
ему доставляло удовольствие наблюдать, как три человека конкурируют  друг  с
другом в области внешней политики: министр  иностранных  дел  Нейрат,  глава
управления  внешних  сношений  в  партии  Розенберг  и  Риббентроп,  который
возглавил собственное бюро, подвизавшееся около внешней политики.  Все  трое
находились в натянутых отношениях,  и  Гитлер  немало  способствовал  этому,
сохраняя соперничающие ведомства, пока в конце концов не избрал  в  качестве
министра иностранных дел туповатого Риббентропа, выполнявшего его указания в
международных делах.
     Таково  было   правительство   третьего   рейха,   руководимое   широко
разрастающейся бюрократией на основе так называемого  "принципа  руководящих
лиц",   малоэффективное,   что    несвойственно    немцам,    парализованное
взяточничеством   и   постоянной   неразберихой,   а    также    беспощадным
соперничеством, обострявшимся  в  результате  невежественного  вмешательства
партийных бонз и террора СС - гестапо.
     На вершине же пирамиды, к которой все лезли, давя друг друга,  восседал
бывший австрийский  бродяга,  ставший  самым  могущественным  после  Сталина
диктатором на земле. Об этом напомнил весной 1936 года собравшимся на  съезд
юристам д-р Ганс Франк: "Сегодня в Германии есть лишь  одна  власть,  и  это
власть фюрера".
     Силой этой власти Гитлер быстро уничтожил тех,  кто  противостоял  ему,
объединил   и   нацифицировал    государство,    осуществил    регламентацию
государственных институтов и культуры, подавил личные свободы,  ликвидировал
безработицу, раскрутил на полные обороты промышленность и торговлю - немалые
достижения за  три-четыре  года  пребывания  у  власти.  Теперь  можно  было
обратиться - в действительности он уже давно  обратился  -  к  двум  великим
страстям своей жизни: проведению внешней политики Германии, направленной  на
подготовку войны и завоеваний, и созданию  мощной  военной  машины,  которая
позволила бы ему достичь этой цели.
     Итак,  пришло  время  перейти  к  рассказу  -  и  это  будет   наиболее
документированный рассказ из всех, посвященных современной истории, - о том,
как этот неординарный человек, встав во главе столь великой и могущественной
нации, приступил к достижению своих целей.

КНИГА ТРЕТЬЯ - ПУТЬ К ВОЙНЕ

     - 9 -

ПЕРВЫЕ ШАГИ: 1934-1937 ГОДЫ

     Говорить о  мире,  тайно  готовиться  к  войне,  выработать  осторожную
внешнюю политику, скрытно  провести  перевооружение,  избежать  превентивных
военных действий против Германии со  стороны  стран-победительниц  -  такова
была тактика Гитлера в течение первых двух лет пребывания у власти.
     Убийство австрийского канцлера Дольфуса в Вене 25 июля 1934  года  было
его большой ошибкой. Вечером того дня 154 человека из  89-го  штандарта  СС,
переодетые в австрийскую военную форму, ворвались в федеральную канцелярию и
с расстояния два фута прострелили Дольфусу шею. В  нескольких  кварталах  от
канцелярии нацисты захватили радиостанцию и передали в эфир  сообщение,  что
Дольфус подал в отставку. Гитлер узнал обо всем  на  ежегодном  Вагнеровском
фестивале  в  Байрейте,  где  слушал  "Золото  Рейна".  Новость   необычайно
взволновала его. Фриделинд Вагнер, внучка  великого  композитора,  сидела  в
фамильной  ложе  по  соседству  и  была  свидетельницей  происходящего.  Два
адъютанта - Шауб и Брюкнер, рассказывала она позднее,  получали  новости  из
Вены по телефону, который стоял в ее ложе, а потом шепотом докладывали о них
Гитлеру.
     "После  спектакля  фюрер  казался  очень  взволнованным.  Волнение  его
возрастало по мере того, как он пересказывал нам страшные  новости...  Он  с
трудом прогнал со своего лица выражение довольства и намеренно заказал,  как
обычно, обед в ресторане. "Я должен выйти показаться, - сказал он,  -  иначе
люди подумают, что я к этому причастен".
     И они были бы недалеки от истины. Еще в  первом  разделе  "Майн  кампф"
Гитлер писал, что объединение Германии и Австрии - "задача,  решить  которую
надо любыми средствами". Вскоре после того как  Гитлер  стал  канцлером,  он
назначил  депутата  рейхстага  Теодора   Хабихта   инспектором   австрийской
нацистской партии, а  чуть  позже  помог  обосноваться  в  Мюнхене  Альфреду
Фрауен-фельду  -   лидеру   австрийской   нацистской   партии,   добровольно
переехавшему в Германию. Отсюда он каждую ночь выступал по радио, подстрекая
своих соратников в Вене к убийству канцлера Дольфуса. За  несколько  месяцев
до  июля  1934  года  австрийские  нацисты  с  помощью  оружия  и  динамита,
предоставленных  Германией,  раз  вязали  в  стране  настоящий  террор.  Они
взрывали железные дороги, электростанции, правительственные здания,  убивали
сторонников клерикально-фашистского режима Дольфуса. В конце  концов  Гитлер
согласился создать австрийский легион численностью несколько тысяч  человек,
который расположился на границе Австрии и Баварии, готовый в удобный  момент
перейти ее и оккупировать страну.
     В  6  вечера  Дольфус  умер  от   ран,   но   фашистский   путч   из-за
несогласованности действий заговорщиков провалился. Правительственные  силы,
руководимые  доктором  Куртом  фон  Шушнигом,  быстро  взяли  ситуацию   под
контроль. Мятежников, несмотря на то, что при содействии  германского  посла
им  был  обещан  свободный  выезд  в  Германию,  подвергли  аресту,   причем
тринадцать из них позднее повесили. В это время Муссолини,  которому  Гитлер
на последней встрече в  Венеции  за  месяц  до  описываемых  событий  обещал
оставить Австрию в покое,  вызвал  смятение  в  Берлине,  приведя  в  боевую
готовность четыре дивизии и подтянув их к Бреннерскому перевалу.
     Гитлер   быстро   отступил.   Подготовленное   официальным   германским
агентством ДНБ сообщение, где выражалась радость по поводу падения  Дольфуса
и провозглашалась Великая Германия, образование которой неизбежно, в полночь
было срочно изъято и заменено другим, в котором выражалась скорбь по  поводу
"жестокого убийства" и все дело представлялось как чисто австрийское. Хабихт
был смещен, германский посол в Вене отозван и уволен, а Папен, который  едва
избежал участи Дольфуса месяц  назад  во  время  "кровавой  чистки",  был  в
срочном порядке направлен в Вену  для  восстановления,  как  заявил  Гитлер,
"нормальных дружественных отношений" с Австрией.
     Чувство радости сменилось у Гитлера  страхом.  "Мы  стоим  перед  новым
Сараево! {Убийство в Сараево 28 июня 1914 года наследника австро-венгерского
престола  Фердинанда  и  его  жены  было   использовано   австро-германскими
империалистами как повод для развязывания первой мировой войны. - Прим, тит.
ред.}" - вскричал он, по словам Папена,  когда  они  вдвоем  обсуждали,  как
лучше выйти из кризиса. Фюрер извлек из этого урок. Нацистский путч в  Вене,
так же как "пивной путч" в Мюнхене в 1923  году,  оказался  преждевременным.
Германия была еще недостаточно сильна в военном отношении, чтобы  поддержать
такую авантюру. К тому же  она  находилась  в  политической  изоляции.  Даже
фашистская  Италия  присоединилась  к  Великобритании  и   Франции,   требуя
независимости для  Австрии.  Более  того,  Советский  Союз  впервые  выразил
желание присоединиться  к  странам-победительницам  в  "восточном  Локарно",
чтобы воспрепятствовать продвижению Германии  на  Восток.  Осенью  Советский
Союз стал членом Лиги Наций. Надежды на  раскол  среди  великих  держав  еще
более уменьшились,  чем  в  трудный  1934  год.  Гитлеру  оставалось  только
произносить проповеди о  мире  и,  продолжая  тайно  перевооружаться,  ждать
случая.
     Кроме рейхстага  у  него  был  еще  один  способ  донести  свою  мирную
пропаганду до  внешнего  мира  -  иностранные  корреспонденты,  редакторы  и
издатели постоянно искали возможность взять у него интервью. Среди них  были
англичанин с моноклем Уорд Прайс. Его газета - лондонская "Дейли мейл" и  ее
читатели всегда были к услугам германского диктатора. Так,  в  августе  1934
года в очередном интервью, которые Гитлер  давал  Прайсу  вплоть  до  начала
войны, он заявил, что "война не вернется", что Германия "лучше других знает,
какие бедствия она несет", что "германские проблемы  не  могут  быть  решены
военным путем". Осенью он  повторил  эти  высокие  слова  Жану  Гою,  лидеру
французских ветеранов войны, члену палаты депутатов, который в свою  очередь
привел их в статье, опубликованной в парижской газете "Матэн".

       Нарушения Версальского договора

     Одновременно Гитлер с неослабевающей энергией  работал  над  программой
создания армии и снабжения ее оружием. К 1  октября  1934  года  численность
армии должна была утроиться (триста тысяч вместо ста). В апреле того же года
начальнику генерального штаба генералу  Людвигу  Беку  дали  понять,  что  1
апреля следующего года фюрер объявит о введении воинской повинности и отказе
соблюдать условия Версальского договора, касающиеся ограничений в  отношении
армии. Геббельсу строго-настрого наказали не допускать  появления  в  прессе
словосочетания "генеральный штаб", поскольку  Версальский  договор  запретил
возрождение этого органа.  Ежегодные  официальные  списки  германской  армии
после 1932  года  перестали  публиковаться,  чтобы  число  фигурирующих  там
офицеров не навело иностранные разведки на нехорошие мысли. Уже 22 мая  1933
года генерал Кейтель, председатель Рабочего комитета  Совета  обороны  рейха
инструктировал своих помощников: "Ни один документ  не  может  быть  утерян,
иначе  вражеская  пропаганда  воспользуется  этим  в  своих  целях.   Устные
заявления всегда можно опровергнуть".
     Военно-морским силам тоже было предписано держать рот на замке. В  июне
1934 года Редер имел продолжительную беседу с Гитлером, после которой сделал
следующую запись:
     "Инструкции фюрера: ни в коем случае не следует  упоминать  о  кораблях
водоизмещением 25-26 тысяч тонн, допустимо лишь сообщать о модернизированных
кораблях водоизмещением 10 тысяч тонн. Фюрер  требует,  чтобы  строительство
подводных лодок велось в строжайшей тайне".
     Все это делалось потому, что военно-морской  флот  начал  строительство
двух тяжелых крейсеров водоизмещением  26  тысяч  тонн  (на  16  тысяч  тонн
больше, чем было предусмотрено Версальским договором), которые  впоследствии
получили названия "Шарн-хорст" и "Гнейзенау". Строительство подводных  лодок
по Версальскому договору было вообще запрещено, но  они  строились  тайно  в
Финляндии, Голландии и Испании  и  к  описываемому  времени  Редер  имел  на
складах в Киле с десяток подводных лодок в разобранном виде.  На  встрече  с
Гитлером в ноябре 1934 года он испросил разрешения собрать  шесть  подводных
лодок, "чтобы они были  готовы  к  моменту  критической  ситуации  в  первом
квартале 1935 год. (вероятно, ему было известно о  планах  Гитлера  на  этот
период. Гитлер ответил ему, что сообщит, "когда ситуация  потребует  coбрать
лодки".
     Во время этой же встречи Редер указал, что строительств новых  кораблей
(не считая увеличения  численности  личного  состава  ВМС  втрое)  потребует
больших денег, которых у него нет. Гитлер рассеял  его  беспокойство:  "Если
понадобится, мы уговорим доктора Лея предоставить флоту 120-150 миллионов из
средств Рабочего фронта, ведь от этого выиграют сами  рабочие".  Так  деньги
немецких рабочих пошли на финансирование военно-морской программы.
     Геринг в первые два года пребывания нацистов у власти активно занимался
созданием  военной  авиации.  Как  министр  авиации  (считалось,   что   она
гражданская), он давал компаниям  заказы  на  разработку  боевых  самолетов.
Обучение   военных    летчиков    проходило    под    прикрытием    общества
летчиков-спортсменов.
     Человек, случайно попавший в то время в индустриальные районы Рура  или
Рейнской области, был  бы  поражен  размахом  работ  в  области  вооружения,
особенно на заводах Крупна, крупнейшего производителя оружия  в  Германии  в
течение последних семидесяти пяти лет, и  на  заводах  ведущего  химического
концерна "И. Г.  Фарбениндустри".  Хотя  по  решению  Версальского  договора
Круппу было запрещено  заниматься  производством  оружия,  компания  времени
даром не теряла. В 1942 году, когда германская  армия  завоевала  почти  всю
Европу, Крупп хвастался, что "основные  принципы  вооружения  для  танков  и
устройство  башни  были  разработаны  еще  в   1926   году...   Из   орудий,
использовавшихся в 1939-1941  годах,  наиболее  совершенные  были  полностью
разработаны еще в 1933 году". Ученые компании "И. Г. Фарбениндустри"  спасли
Германию от  преждевременной  катастрофы  во  время  первой  мировой  войны,
изобретя способ производства синтетических нитратов из воздуха,  после  того
как поставки селитры из Чили прекратились из-за английской блокады.  Теперь,
при Гитлере, перед компанией поставили цель  полностью  обеспечить  Германию
горючим и каучуком, без которых ведение войны было немыслимо и которые ранее
импортировались. Способ добычи синтетического топлива из каменного угля  был
разработан учеными еще в середине 20-х годов.  После  1933  года  нацистское
правительство   дало   "добро"   на   увеличение   производства    концерном
синтетических масел, с тем чтобы довести его до 300 тысяч тонн к 1937  году.
К  тому  времени  в  компании  уже  был   разработан   способ   производства
искусственного каучука из каменного угля  и  других  материалов,  которые  в
Германии добывались в больших количествах. В Шкопау открылись первые  четыре
завода по выпуску "буна" - так назвали искусственный каучук. К  началу  1934
года Рабочим комитетом Совета обороны рейха был принят план, по которому 240
тысяч заводов переводились на выполнение военных заказов.
     К концу года перевооружение на всех фазах приобрело такой размах, стало
настолько  заметно,  что  скрывать  его  от  озабоченных  и   подозрительных
стран-победительниц было уже невозможно.
     Эти  страны  во  главе  с  Великобританией  вынашивали  идею   признать
перевооружение Германии, которое,  по  мнению  Гитлера,  не  было  таким  уж
большим секретом, как свершившийся факт. Они готовы  были  признать  паритет
Германии в вооружении в обмен на общеевропейское  соглашение,  включающее  и
"восточное  Локарно".  Это  гарантировало  бы  восточным  странам,  особенно
России, Польше и Чехословакии, такую же безопасность, какую  получили  после
заключения договора в Локарно западные страны. Германии, конечно, тоже  были
бы  даны  гарантии  безопасности.  В  мае  1934  года   британский   министр
иностранных дел сэр Джон Саймон, предшественник Невилла Чемберлена, столь же
неспособный понять Адольфа Гитлера, предложил Германии паритет в вооружении.
Франция такую идею резко отклонила.
     Однако предложение об общеевропейском соглашении, включающем  вопрос  о
паритете вооружений и "восточном Локарно", было выдвинуто Великобританией  и
Францией повторно в начале февраля 1935 года. За месяц до этого, 13  января,
жители  Саара  подавляющим  большинством  (477  тысяч   против   48   тысяч)
проголосовали за возвращение в состав рейха  небольшой  территории,  богатой
месторождениями каменного угля. Гитлер воспользовался этим, чтобы  объявить,
что Германия не  имеет  больше  территориальных  претензий  к  Франции.  Это
означало отказ Германии от Эльзаса и Лотарингии. В  обстановке  оптимизма  и
доброй  воли,  сложившейся  в  результате  мирного  присоединения  Саара   и
заявлений Гитлера, англо-французское предложение было в начале февраля  1935
года официально передано фюреру.
     Ответ Гитлера от 14 февраля был по вполне понятным, с его точки зрения,
причинам уклончивым. Он  приветствовал  план,  по  которому  Германия  могла
открыто перевооружаться, но всячески обходил пункт о ее готовности подписать
соглашение о  "восточном  Локарно".  Это  связало  бы  Гитлеру  руки  в  его
устремлениях на  Восток  в  целях  завоевания  жизненного  пространства  для
Германии. Можно ли было в этом вопросе оторвать Великобританию  от  Франции,
которая заключила договоры о взаимной  помощи  с  Польшей,  Чехословакией  и
Румынией и была больше заинтересована в безопасности  Запада?  Вероятно,  об
этом думал Гитлер, когда в своем осторожном ответе  предложил  перед  общими
переговорами провести Двусторонние консультации. Для таких  консультации  он
пригласил в Берлин англичан. Сэр Джон Саймон с готовностью согласился.  Было
решено встретиться б марта. За два дня  до  назначенной  Даты  публикация  в
Англии Белой книги вызвала притворный гнев на Вильгельмштрассе. Белая  книга
была воспринята многими иностранными наблюдателями, находившимися в Берлине,
как документ,  содержащий  объективную  констатацию  тайного  перевооружения
Германии, что  вынуждало  Великобританию  к  умеренному  перевооружению.  Но
Гитлер, рассказывают, был вне себя.  А  буквально  накануне  предполагаемого
вылета Саймона в Берлин Нейрат сообщил ему что фюрер "простудился" и встречу
придется отложить.
     На  самом  ли  деле  простудился  Гитлер  или  нет  -   неизвестно   но
поразмыслить ему было над чем. Если он решился на такой смелый шаг,  то  ему
не нужны ни Саймон, ни Иден. Он считал, что нашел предлог  для  смертельного
удара по Версальскому диктату.  Буквально  накануне  во  Франции  обсуждался
закон о продлении срока воинской службы с восемнадцати месяцев до  двух  лет
ввиду снижения уровня рождаемости во время первой мировой  войны.  10  марта
Гитлер запустил пробный шар с целью проверить решимость союзников.  Призвали
услужливого Уорда Прайса. Ему было  обещано  интервью  с  Герингом,  который
официально заявил, что Германия располагает военно-воздушными силами, о  чем
уже знал весь мир. Гитлер  мог  с  уверенностью  предполагать,  что  реакция
Лондона на самовольную отмену  Версальского  договора  будет  именно  такой,
какой он ждал. Сэр Джон Саймон заявил в палате общин, что не потерял надежды
поехать в Берлин.

       Субботний сюрприз

     В  субботу  16  марта  (большинство  сюрпризов  Гитлер  преподносил  по
субботам) канцлер издал закон о  всеобщей  воинской  повинности  и  создании
армии, состоящей из 12 корпусов и 36 дивизий - около  полумиллиона  человек.
Это означало конец ограничениям, установленным  для  армии  по  Версальскому
договору, и только Англия и Франция могли предпринять какие-то шаги.  Как  и
ожидал Гитлер, они протестовали, но никаких шагов  не  предприняли.  Правда,
британское правительство  поинтересовалось,  примет  ли  Гитлер  британского
министра иностранных дел. На этот вопрос диктатор любезно дал утвердительный
ответ.
     Воскресенье, 17 марта, стало для  Германии  праздником.  Были  сброшены
версальские кандалы - символ ее позора и унижения.  Рядовой  немец  мог  как
угодно относиться к Гитлеру  и  его  разбойному  правлению,  но  должен  был
признать, что ему удалось то, о  чем  не  помышляло  ни  одно  правительство
республики.  Для  большинства  немцев  это  символизировало   восстановление
немецкой чести. В это воскресенье был как раз День Памяти героев. Вечером  я
пошел на официальную церемонию, которая состоялась в  опере,  и  увидел  там
картину, которой Германия не наблюдала с 1914 года. Партер представлял собой
море  военных  мундиров.  Среди  серых  кителей   и   остроконечных   шлемов
императорской армии попадалась небесно-голубая форма люфтваффе, до того мало
кому известная. Рядом с Гитлером сидел фельдмаршал фон Макензен -  последний
живой фельдмаршал кайзеровской армии. На нем был  красочный  мундир  дивизии
"Мертвая  го