-
возможно, вам бы лучше его вакцинировать сразу, доктор.  Нам
нельзя  терять время. Я бы хотела получить как  можно  более
полную  статистическую картину до того, как  я  отошлю  свой
рапорт.
     - После введения сыворотки должно пройти шесть часов, -
сказал  Макроу.  -  А  потом мы все равно  не  сможем  точно
определить  характер  реакции  его  организма  на  вирус  по
крайней мере в течение двух дней, в особенности если реакция
окажется отрицательной.
      -  Мне все это известно, - заявила она нетерпеливо.  -
Сократите  шесть часов до четырех и введите ему вирус  перед
самым  отплытием.  Мы  заберем его с  собой  на  корабль.  И
остальных с отрицательной реакцией, чтобы вы могли наблюдать
все  симптомы  по  возможности вплоть  до  самого  конца.  Я
договорилась с надежным курьером - он встретит нас  в  море,
но  корабль  не слишком быстроходный, так что  нам  придется
пробыть  в  плавании несколько дней, пока  мы  не  достигнем
квадрата,  где он сможет без риска выйти с нами на  контакт.
Забирайте сейчас все, что вам нужно, и принесите ко мне.
     - Слушаюсь, мадам.
      Макроу  повернулся  и торопливо  вышел  из  помещения,
хлопая  полами  грязного  халата.  Смуглолицый  подал   знак
конвоирам, оставшимся наверху, и конус дневного света  исчез
после  того,  как  потайная дверь  плотно  закрылась,  точно
e.`.h. пригнанная крышка гроба.
      - Сюда, мистер Хелм, - сказала китаянка. - Осторожнее.
Здешние  переходы не предназначены для людей такого высокого
роста.  В роду Макроу - или, как их называли, Макрю, -  надо
думать, мужчины были все сплошь низкорослые - как наш ученый
друг, которого вы, без сомнения, сразу узнали.
     Она махнула рукой в сторону проема, где исчез Макроу. Я
двинулся  туда, нагнувшись, чтобы не расшибить себе  голову.
По  каменному потолку туннеля бежала электропроводка -  явно
проложенная  не  древними Макрю, и через  каждые  пятнадцать
футов  или  около того на потолке были укреплены  аккуратные
стеклянные   плафоны   (как   я   успел   заметить,   хорошо
заизолированные   и   водонепроницаемые).    Лампы    давали
достаточное  освещение,  но мне пришлось  идти  осторожно  и
следить за тем, чтобы не поцеловаться лбом с фонарями.
     Я сказал, не поворачивая головы:
     - Значит, он и вправду потомок вождей клана Макрю?
     - О да! - ответила идущая следом за мной женщина. - Это
не пустые фантазии, хотя у него немало прочих. Знаете, среди
шотландцев  так много чокнутых! Надо думать, влажный  климат
пагубно  действует на их мозги. Если бы мне пришлось прожить
тут всю жизнь, то и я, несомненно, свихнулась бы.
      Что-то  она  становилась все  более  разговорчивой.  Я
решил,  что  у  нее есть основания попытаться установить  со
мной  дружеские  отношения - дружеские, насколько  позволяли
данные  обстоятельства, - и что я смогу извлечь какую-нибудь
выгоду из ее дружеского расположения.
     Я с вызовом заметил:
      - Об американских отпрысках рода нет никаких сведений.
Я проверял в лондонских библиотеках.
      -  Знаю.  Предполагается, что все они погибли  в  ходе
кровавой распри. По-видимому, когда возникла угроза  захвата
замка,  молодой  Макрю  отправил  жену  и  младенца-сына  по
подземным  ходам  в безопасное место, а сам вернулся,  чтобы
закамуфлировать  дверь  в  потайной  ход  и   сражаться   до
последней капли крови, плечом к плечу с отцом. Жена так и не
осмелилась  объявиться в Шотландии. Она убежала  в  Америку,
забрав  с  собой  сына.  Поскольку звезда  клана  на  родине
закатилась,  их  фамилия и в Америке не снискала  славы.  Но
история рода передавалась из поколения в поколение. Он  как-
то  разоткровенничался со мной и поведал  мне  эту  историю,
хвастливо  вспоминая свою древнюю родословную.  Тоже  мне  -
древняя! - мадам Линь тихо рассмеялась. - Каких-то  два  или
три  века.  Но его описание этого места, которое он  знал  с
чужих   слов,  меня  заинтересовало.  Я  навела  справки   и
выяснила, что и руины и подземные пещеры существуют на самом
деле,  хотя  о них никто не знает, и они вполне годятся  для
наших   целей...  Одну  минуту.  Остановитесь,   пожалуйста.
Откройте эту дверь справа!
      Я  взглянул  на нее, пожал плечами и потянул  на  себя
дверь.  Она  поддалась с трудом - не потому,  что  оказалась
слишком  тяжела,  но потому, что, похоже, была  соединена  с
каким-то сложным механизмом. За ней оказалась еще одна дверь
-  сетчатая. Первое, что я отметил, запах. Он навеял на меня
".a/.,(- -(o той поры детства, когда я разводил белых  мышей
- сейчас уж не припомню, зачем.
      Потом  мой  взгляд упал на клетки - великое  множество
клеток, стоящих в несколько ярусов по стенам узкого длинного
помещения.  Над  клетками вдоль обеих стен тянулись  длинные
пруты  на  подшипниках, подсоединенные  к  электромоторам  у
двери.  На  прутах над каждым ярусом клеток были установлены
шкивы,  и  от  каждого шкива к дверке верхней клетки  бежала
цепь;  в  свою очередь, эта дверка была соединена с  дверкой
клетки следующего яруса и так далее до самого пола.
      Этим  исчерпывалось механическое оснащение  подземного
зрелища,  гвоздем которого были крысы - или, точнее сказать,
грызуны.  В  клетках сидели большие крысы, маленькие  крысы,
большие   мыши,  маленькие  мыши,  кроты,  земляные   белки,
настоящие  белки,  серые  и  рыжие  с  роскошными  пушистыми
хвостами.  Были  тут и еще какие-то крысоподобные  животные,
которых  я  не распознал, а может быть, я и первых  отнес  к
мышам  и  крысам  по ошибке, ибо они совсем не  походили  на
американскую разновидность известных мне мелких грызунов.
      - Я бы не стала подходить к ним слишком близко, мистер
Хелм,  -  тихо  сказала  мадам  Линь,  -  ведь  вас  еще  не
вакцинировали. Теоретически болезнь переносится от  мышей  к
людям  блохами, и мы проследили, чтобы здесь были истреблены
все  блохи  - для упрощения процедуры контроля. Мы полагаем,
что  грызуны рано или поздно подхватят подходящих блох, куда
бы  их  ни  транспортировали. Однако у  нас  было  несколько
несчастных   случаев,  указывающих  на  то,  что  выведенная
доктором Макроу разновидность гиперактивного вируса способна
найти  иные  каналы  распространения: возможно,  в  условиях
отсутствия блох это могут быть мухи и москиты -  мы  еще  не
установили.  Так что на вашем месте я бы не стала  открывать
сетчатую дверь.
      Но у меня не было ни малейшего намерения ее открывать.
Я  рассматривал коллекцию свиристящих, царапающихся, вонючих
грызунов. Я глубоко вздохнул, подумав, не вдыхаю ли  я  пары
смерти, и спросил:
     - Они все инфицированы?
      -  Конечно,  - сказала она с коротким смешком.  -  Вы,
верно,  гадаете, чего это я так много вам всего рассказываю,
мистер  Хелм.  Не  удивляйтесь: такая  откровенность  -  мое
секретное оружие и страховка. Если полковнику Старку удастся
определить наше местонахождение до того, как мы уйдем отсюда
ночью,  вы должны будете подтвердить мое сообщение  об  этой
лаборатории,  отправленное  ему  радиограммой.  Вы  заметили
моторы?  В  нижнем помещении есть рубильник.  Он  включается
либо  вручную,  либо  с помощью электронного  датчика.  Если
возникнет угроза нападения до нашего отъезда, или если какая-
либо опасность будет грозить кораблю после нашей отправки, я
включу  рубильник  -  рукой  или  с  помощью  дистанционного
управления,   -   и   все  клетки  раскроются.   Они   также
автоматически  откроются после нашего отбытия,  если  кто-то
потревожит установленные в клетках датчики. Перед  тем,  как
покинуть замок, я включу охранную сигнализацию.
     - Хитро придумано, - заметил я.
     - Очень хитро, мистер Хелм. Вы замечаете, что помещение
сужается в дальнем конце? В действительности это расщелина в
скале,  которую мы немного расширили. Расщелина  углубляется
дальше  в  гору  и сливается с другими расщелинами,  которые
выходят  на поверхность в нескольких местах в виде крошечных
лазов  и ям в грунте - вы попали ногой в одну такую ямку  по
дороге  сюда  и упали. Рубильник также откроет эту  дверь  и
позволит  выпущенным  из  клеток животным  найти  туннели  в
гранитной  породе,  которые  выведут  их  наружу.  А   чтобы
ускорить их бегство, сюда будет пущен газ - безвредный, но с
едким  запахом. Когда они окажутся на воле, как вы  думаете:
кому-нибудь  удастся их всех снова поймать?  И  если  одному
зверьку  -  только  одному - удастся  сбежать,  неся  вирусы
страшной   болезни,   все  население   Шотландии   обречено!
Население Британии тоже обречено. Только строжайший карантин
сможет   пресечь  распространение  чумы  через  Ла-Манш   на
континент  и  далее по всему миру. Вот что произойдет,  если
только  полковник Старк предпримет какое-нибудь поспешное  и
необдуманное действие. Я убеждена, что при удобном случае вы
с радостью поможете мне убедить его вести себя благоразумно.
      - А что если эта чума распространится также и на Азию?
- спросил я.
      - О, у нас есть сыворотка для вакцинации. Пока что она
не   обеспечивает  полной  защиты  организма  -  мы   только
проверяем  ее активность, как вы слышали, - но мы  реалисты,
мистер Хелм. Мы знаем, что вполне можем допустить потерю  до
сорока  процентов собственного населения, если  в  остальном
мире  погибнет  от девяноста пяти до ста процентов...  Кроме
того,   к   тому  времени,  как  эпидемия  достигнет   нашей
территории,  мы,  возможно, усовершенствуем  сыворотку  -  с
помощью доктора Макроу.
     - .Но это же серьезная угроза! - возразил я. - Если вам
удастся  благополучно  спастись,  какие  же  требования   вы
сможете выдвинуть? Я полагаю, ваша страна поддерживает  этот
проект не только ради обогащения мистера Макроу?
      -  Требования?  -  это  слово  ее,  похоже,  почему-то
позабавило.  -  Ах да, требования. Политические  требования.
Это  же  вполне логичный следующий шаг, не так  ли?  Шантаж.
Глобальный   политический  шантаж,  вроде  того,   что   вы,
американцы, как и русские, уже опробовали, не очень успешно,
впрочем,   с   помощью  ваших  атомных  бомб.  Это   занятие
интригующее!  -  Она снова издала мягкий смешок,  и,  сменив
тему, промурлыкала:
      -  Закройте дверь, мистер Хелм, и пойдемте дальше.  Мы
называем   это  помещение  верхним  питомником.  Теперь   мы
проходим мимо смотрового отделения. Я пока не буду  вам  его
показывать,   поскольку   вам   еще   представится    случай
насмотреться вдоволь.
      Я бросил на нее взгляд через плечо - желая понять, что
мадам  Линь хочет этим сказать, но она в этот момент  легким
кивком головы отвечала на приветствие охранника у той  самой
двери,  и  выражение ее лица ничего мне не сообщило.  Я  шел
дальше, ощущая легкое дуновение прохладного ветерка.
     Меня остановил ее голос.
       -   Нет,  сейчас  направо,  пожалуйста.  Там   тупик,
кончающийся  в скале высоко над уровнем моря. Мы  спускаемся
сюда.  Будьте осторожны, здесь очень крутой участок и  очень
низенький  проход.  Остановитесь у фонаря.  Ступеньки  ведут
вниз, к нижнему питомнику - там мы готовим наших грызунов  к
погрузке  на  корабль - и далее к жилым комнатам  персонала,
лаборатории  и  бухте,  куда могут  причаливать  катера  при
отливе.  Как видите, у нас тут целый городок. А  вот  и  мой
кабинет. Входите, пожалуйста.
     Подземные помещения, как я успел заметить, имели сугубо
деловое назначение: электричество было проведено только там,
где  необходимо,  стены представляли  собой  голую  скальную
поверхность  со множеством потеков грунтовых вод.  А  вот  в
кабинете   мадам  Линь  грубый  камень  скрывали  деревянные
панели, пол устилал ковер. Мебель была не особенно шикарной,
но  и  не  дешевой.  Освещалась  комната  скрытыми  лампами.
Картины  на  стенах отсутствовали, не было ни старинных  ваз
эпохи   Мин,   ни  филигранных  безделушек,  ни   каких-либо
украшений.  Было  совершенно очевидно, что хотя  мадам  Линь
устроилась  здесь  вполне  комфортабельно,  она   вовсе   не
стремилась  воссоздать  уголок  родины  внутри  шотландского
утеса.
      В дальнем углу кабинета высился стеллаж с разного рода
электронной аппаратурой. Рядом со стеллажом была расположена
дверь,  ведущая, надо полагать, в спальню, поскольку кровати
в   этой  комнате  я  не  заметил.  Я  огляделся  в  поисках
рубильника,  о  котором она упоминала. Найти  его  оказалось
несложно:  коллектор был установлен над  большим  деревянным
письменным столом около стеллажа с аппаратурой -  но  там  я
увидел  два  рубильника. У одного ручка  оказалась  красного
цвета. Другая - черного.
     Мадам Линь поймала мой взгляд и сказала:
     - Да, это то самое. Черная ручка - это "черная смерть".
Подходящий  цвет,  вам  не  кажется,  мистер  Хелм?  Красная
замыкает цепь уничтожения вручную, мистер Хелм. Естественно,
нам  бы  не  хотелось позволить вашим ученым тут  шнырять  и
осматривать все, что мы тут оставим. Когда мы здесь закончим
работу,  то  есть  совсем  закончим,  мы  все  это  взорвем,
используя дистанционное управление, подключенное к  этой  же
цепи.
     - Крысы и все такое? - сказал я, рассматривая ее.
      - Ну конечно, - она коротко рассмеялась. - Крысы и все
такое,  мистер Хелм. А теперь, пожалуйста, подойдите сюда  и
сядьте. Я хочу задать вам несколько вопросов.

                          Глава 20

      Это  не  было  похоже  на вечер  вопросов  и  ответов.
Сначала, по крайней мере, она не спросила ничего такого,  на
что  у меня не нашлось бы быстрого ответа. Я не голливудский
герой,  и  я не буду разбиваться в лепешку, чтобы  доказать,
какой  я  крутой  малый.  Я никогда  не  придерживался  того
убеждения,  что коммунисту ни под каким видом нельзя  ничего
говорить  только  потому, что он - или  она  -  задает  тебе
"./`.a.
      Раз мадам Линь горела желанием узнать, какое сообщение
Уоллинг передал мне через Нэнси Гленмор, и передал ли я  эту
информацию в Вашингтон, и нашли ли они ей применение,  я  не
видел  причин  не  рассказать ей об  этом  -  в  особенности
учитывая,  что  она,  возможно,  уже  все  узнала  от  Вади,
звонившей  ей  накануне вечером. Она теперь  просто  сверяла
наши  показания. Когда же она подошла к истинной цели  моего
появления здесь, ситуация несколько усложнилась.  Я  еще  не
решил, какой наилучший способ поведения избрать.
      - Я прибыл сюда, чтобы найти доктора Макроу, - ответил
я, желая потянуть время.
      - Нам это известно, - сказала мадам Линь. - Меня же  в
этой  связи  интересует, что вы намеревались сделать,  найдя
его.
     - А разве Вадя вам не сказала?
      - Эту русскую вряд ли стоит рассматривать как надежный
источник  информации, мистер Хелм, - учитывая ее собственные
интересы, а также и ваши интересы.
     Раздался стук в дверь. Смуглолицый, стоящий на карауле,
взглянул на мадам Линь. Та кивнула, и он стал отпирать.  Тут
я  понял, что он несколько действует мне на нервы. Она могла
бы,  по  крайней мере, обратиться к нему по имени,  чтобы  я
хоть как-то обозначил его в своих мысленных схемах. Хоть  бы
он  раскрыл рот, и выразил свое отношение к чему-то! Ведь  я
же  знал:  когда  ему хочется, он что-то  изрекает.  Я  ведь
слышал. Ну а может, ему просто пока было нечего сказать.
      Он широко распахнул дверь. Вошел Макроу, держа в руках
стальной   поднос,  где  я  увидел  две  фляжки,   банку   с
абсорбирующей   ватой,   зажимы  и  шприц,   все   аккуратно
разложенное на белоснежном полотенце.
     - Можете поставить это на стол, доктор, - сказала мадам
Линь.  И объясните прямо сейчас мистеру Хелму суть программы
экспериментов, в которых он будет участвовать.
      Макроу  даже  не  взглянул на меня.  Взяв  пинцет,  он
вытащил  из  колбы ватный тампон и опустил его  в  бутыль  с
жидкостью - очевидно, это был спирт.
       -   Мы  пытаемся  определить  эффективность  действия
сыворотки,  -  сказал он и, подойдя ко мне, свободной  рукой
закатал  мой  левый рукав. - Я собираюсь  вам  ввести...  Но
этому  человеку уже была сделана сегодня какая-то  инъекция,
мадам,  -  быстро сказал он, устремив на нее взгляд.  -  Вот
след от иглы и небольшое вздутие тканей вокруг...
     - Тогда сделайте инъекцию в другую руку, - посоветовала
она.  -  Это было всего лишь нейтрализующее средство  против
наркотика, который ему дали.
     - Но эта инъекция могла оказать воздействие на иммунные
свойства его организма! Она пожала плечами.
     - Ну, тогда, используйте его для чего-нибудь еще. У нас
пока что недостаточно данных. - Она взглянула на меня. -  Вы
понимаете,  мистер  Хелм, в данный  момент  вас  вакцинируют
против вируса. А через несколько часов вам в организм введут
культуру.  Тогда  ваши  шансы  выжить,  как  показывает  наш
предшествующий опыт, будут равны шестидесяти процентам.
      - Шестьдесят и пять десятых, - поправил Макроу, - если
судить  по  нашим последним данным, которые, впрочем,  могут
быть  признаны  достоверными лишь  с  точностью  до  первого
целого  числа,  поскольку  они отражают  картину  протекания
болезни у двадцати восьми обследованных пациентов.
     Я быстро произвел в уме вычисления.
     - Другими словами, это означает, что семнадцать выжило,
а  одиннадцать к сегодняшнему дню умерли? Мадам Линь одарила
меня одобрительной улыбкой.
      -  Вы  быстро считаете. Разумеется, мы говорим лишь  о
тех,  кто  был  вакцинирован. Из  нашей  первой  контрольной
группы,   состоявшей  из  двадцати  человек   -   они   были
инфицированы  без первоначального введения сыворотки,  -  ни
один  не  выжил, но, по расчетам доктора Макроу, при должном
медицинском  уходе  пять из каждой сотни,  возможно,  смогут
излечиться. Эти цифры я упоминала вам ранее.
      Ну  что ж, люди умирают во всех уголках света - каждый
по-своему. Я не собирался рыдать только лишь по той причине,
что   еще  несколько  бедолаг  пали  жертвой  хладнокровного
медицинского эксперимента, но выказать некоторое негодование
счел уместным.
      -  Двадцать  и двадцать восемь - это сорок  восемь!  -
сказал я. - Где же вы раздобыли этот человеческий материал?
     Я обращался к китаянке, но мне ответил Макроу - мерзким
тоном:
      - Можно сказать, это все были добровольцы. Чрезвычайно
любопытные субъекты - вроде вас, которые совали свой нос  не
в свое дело и мешали мне работать. Я их предупреждал! Я всех
предупреждал! Я не собираюсь провести остаток жизни, работая
за  гроши, в то время как другие на моих открытиях  наживают
миллионы.
      При  других  обстоятельствах его  речь  прозвучала  бы
смехотворно:     капризный    ребенок,     жалующийся     на
несправедливость жизни.
      - Сорок восемь любопытных - это очень много, - заметил
я.  -  А  вы  уверены,  что  мадам Линь  не  подбросила  вам
случайных  прохожих - людей, которым и в голову не приходило
чем-то вам навредить, которые просто подвернулись под руку?
      Он  ничего не ответил и воткнул иглу мне в правую руку
несколько  более  свирепо,  чем  требовалось.  Он  прекрасно
понимал, что его пациенты вовсе не были вражескими агентами,
но не хотел признаться в этом даже себе самому.
      Его  реакция навела меня на мысль, как с  ним  следует
разговаривать, и я продолжал:
      -  Полагаю, вы некоторым образом свыклись  с  этим.  В
конце  концов,  вы же намереватесь умертвить миллион  людей,
прежде  чем  завершите свои опыты, не так ли? -  Он  сердито
вздернул голову. Я усмехнулся и продолжал сладким голосом:
      -  О Господи, я же вас не критикую, приятель! Я и  сам
тем  же  зарабатываю на жизнь. Кстати сказать, я ведь прибыл
сюда, чтобы убить вас.
      Слава Богу, что я дождался момента, когда Макроу вынул
иглу,  потому что он, без сомнения, сломал бы ее  -  так  он
подпрыгнул. По его поведению я понял, что нахожусь на верном
/cb(:  с этим субъектом не стоило играть в хитроумные  игры,
надо  было  просто давить ему на психику -  в  точности  как
Бэзилу.  Мадам  Линь, ее восточных сатрапов  и  смуглолицего
молчуна,  думал  я,  так прост