ся не в мою пользу еще  до  того,
как  я  сыграю  первую партию в кости с госпожой  удачей.  Я
выдернул шприц из руки и, отбросив его в сторону, подошел  к
Ваде, опустившейся на колени в дверях.
      Я  стоял и смотрел на нее. Признаться, я был несколько
смущен.   То   есть,  я  хочу  сказать:  как  же   прикажете
объясняться с девушкой, в которую ты стрелял - неважно,  что
тебя  вынудило на выстрел, - и которая тем не менее приходит
и спасает тебя от смерти.
     Вадя подняла лицо.
      -  Извини,  милый, - сказала она. - Мне бы  надо  было
воспользоваться  пистолетом, но я боялась наделать  шуму.  Я
была уверена, что и так сумею с ним справиться.
     - Ну конечно!
      -  Помоги  мне встать! - Когда я помог ей подняться  и
"-(,  b%+l-. оглядел ее с головы до ног, она очень по-женски
начала  приводить себя в порядок, торопливо счищая  налипшую
на  черные  брючки и свитер грязь. Она где-то обронила  свой
кожаный пиджак - возможно, потому, что он оказался ей все же
слишком велик. Вид у нее был такой, точно она пробиралась по
кроличьему лазу, и, вполне вероятно, именно таким путем  она
сюда и добралась. Она посмотрела на меня с лукавой улыбкой.
      - Что, чумазая очень? И... совсем выбившаяся из сил. А
ты дрянной стрелок, Мэттью.
     - Ага, поганый!
     - Все же не думаю, что ты и впрямь хотел меня убить.
     Я повел ее к открытой клетке.
     - Давай проанализируем мои мотивы потом, а? Теперь тебе
лучше здесь полежать. Насколько... серьезная рана?
     Вадя недобро усмехнулась.
      -  Достаточно серьезная. Возможно, я от нее  рано  или
поздно  скончаюсь,  милый, - умру  медленной  и  мучительной
смертью, буду кричать в агонии, и ты будешь об этом помнить.
Что ты пристрелил меня очень неудачно, а я в отместку спасла
тебе жизнь.
      -  Давай  не будем считать цыплят до времени, куколка.
Нельзя  сказать, что я не оценил твою помощь. -  Я  отставил
подальше стальной поднос и помог ей устроиться поудобнее  на
нарах.  -  Как  же тебе удалось сбежать от поисковой  группы
там, на поле?
     Она тихо засмеялась.
      -  Ты  помнишь того огромного мохнатого  зверя  желтой
масти  с рогами? Я решила, что хуже и быть не может - теперь
он  или пропорет меня насквозь рогами, или затопчет,  но  он
оказался очень дружелюбным существом, хотя и вонял ужасно. А
они побоялись подойти к нему поближе. Я видела, как ты исчез
в  подземелье вместе с Линь и ее помощником. И  решила,  что
они, наверное, выставят часового у люка в подземный ход,  но
я  нашла  трещину в грунте, которая вывела меня в правильном
направлении. Я несколько раз едва не застряла  в  той  щели.
Ух!  Наконец я попала в помещение, заставленное  клетками  с
мерзкими  крысами.  Выползла в коридор и увидела,  как  тебя
сюда  вносили.  Потом мне только и оставалось  ждать,  чтобы
улучить  момент, когда часовой повернется ко мне  спиной.  Я
все это время пряталась в темном туннеле. Ждать мне пришлось
долго... Мэттью!
     - Да?
      -  Интересно  -  то ли ты шибко умный,  то  ли  просто
везунчик. Ты всегда в выигрыше, что бы ни случилось. На этот
раз,  пристрелив меня, ты вынудил меня помочь тебе спастись,
как ты и планировал с самого начала.
     Я усмехнулся.
      -  Ясно.  То  есть  не  только  любовь  подвигла  тебя
спуститься сюда по узкой норе, чтобы вывести меня на волю.
      - Эта мысль успокаивает твою буржуазную совесть? - Она
улыбнулась и продолжала вполне серьезно:
      -  Я  не могу... выполнить задание, ради которого меня
сюда послали, милый. Ты должен выполнить его за меня. Теперь
ты мой должник.
     - Ну конечно. Я добуду для тебя Макроу.
      -  Макроу! - она скорчила гримаску. - Зачем  мне  этот
Макроу?
     - Но разве...
      -  О,  я  не сомневаюсь, что Макроу большой негодяй  и
представляет угрозу всему человечеству, но, возможно, многие
наши  уже  работают над этой проблемой - может  быть,  прямо
здесь.  Однако это меня не касается. Кроме того,  ты  сам  в
любом случае позаботишься о Макроу, разве не так, милый?
     - Я хочу попробовать. Но...
     Она слабо улыбнулась, не поднимая головы.
      -  Боюсь, я солгала тебе - совсем немножко. Видишь ли,
меня  послали в Англию не для того, чтобы спасти  мир.  Меня
послали  привести  в исполнение смертный приговор,  который,
скажем так, получил некоторую отсрочку.
     - Бэзил? - спросил я.
      -  Правильно, Мэттью. Бэзил. Я собиралась обменять его
на  тебя.  В этом и заключалась моя сделка с Линь. Я  должна
была доставить ей тебя, а она - отдать мне Бэзила.
      -  Насколько мне известно, она намеревалась  одурачить
тебя в последний момент, - сказал я. - Ты должна была быть к
этому готова.
     - Почему? Когда Линь закончит здесь свои дела, Бэзил ей
будет  бесполезен: это не тот человек, которого держат,  при
себе  ради  удовольствия. Мне-то казалось, у меня  были  все
основания надеяться, что эта стерва сдержит слово. Но теперь-
то ты его для меня добудешь, а?
     Я замялся.
     - Ну, обещать я не могу...
      -  Я  и  не  поверила  бы твоему обещанию.  Что  такое
обещание для людей вроде нас с тобой! Но ты добудешь его для
меня  без  всяких  обещаний, чтобы смягчить угрызения  твоей
буржуазной совести, терзающей тебя из-за девушки, которую ты
подстрелил.
      -  Это  да,  - кисло согласился я. - Девушка,  которая
опоила  меня  наркотиком и бросила мое бездыханное  тело  на
растерзание волкам. Девушка, которая вообразила,  будто  она
такая неотразимая, что я и пальцем не смогу ее тронуть.
     Она тихо рассмеялась.
     - В следующий раз буду вести себя умнее, если, конечно,
такой  случай  представится.  Ну  а  теперь  иди.  Вот  твой
револьвер.  Я  его захватила. В нем еще четыре  патрона.  До
свидания, Мэттью!
      Я не мог придумать никаких прощальных слов, которые не
прозвучали  бы  слюняво, поэтому просто забрал  у  нее  свой
револьвер, встал, вытащил ключи из руки мертвого охранника и
отпер клетку Кроу-Бархема. Потом взглянул на русский автомат
у себя под мышкой - ППШ-41, что примерно означает следующее:
"пистолет-пулемет Шпагина, тип 41". Шпагин - парень, который
сконструировал этого уродца.
     - Тебе знаком шпагинский монстр, амиго? - спросил я.
     - Знаком, - ответил Лес.
     - Знаешь, я не дружу с этими шприцами. Возьми-ка его, а
я воспользуюсь своим добрым старым "смит-вессоном". Пошли!..
Wто такое?
     Лес нахмурился.
     - А их ты не хочешь выпустить?
     Он махнул рукой на клетки, точнее, на людей, замерших в
них в нетерпеливом ожидании. Я мрачно окинул его взглядом  и
вспомнил,  что  он  всегда  был профессионально  непригоден,
страдая  множеством детских предрассудков. А я-то  надеялся,
что он из них вырос. Но, видно, нет.
     - Что ты как маленький! Нам надо дело делать. Не хочешь
же  ты допустить, чтобы это подземелье наводнили... а, черт!
- Я шагнул назад и бросил ключи Ваде на грудь. - Она их сама
выпустит через какое-то время, когда соберется с силами.
      Я  подмигнул Ваде, она подмигнула мне, и я понял,  что
наш  план  вне  опасности и не сорвется из-за выпущенных  на
волю  до срока пленников. Черт побери, мы же, как ни  крути,
секретные  агенты  на  задании, а не  Международный  Красный
Крест, прости Господи!
     Лес стоял в дверях, вздернув автомат. Он кивком дал мне
понять,  что путь свободен, и вышел в коридор. Я  последовал
за  ним  по покатому проходу и резко остановился, как только
Лес  знаком приказал мне прижаться к стене. Кто-то вышел  из
кабинета мадам Линь и показался на освещенной площадке перед
дверью.  Лес  ткнул  меня локтем в бок.  Я  довольно  далеко
высунулся из-за угла и увидел стоящего под фонарем человека:
Бэзил.
      В руках он держал серый металлический ящичек. Я поднял
было   револьвер,   но  тут  же  и  опустил.   Выстрел   мог
взбудоражить  весь  этот  склеп. Подать  надежду  умирающим,
конечно,  очень важно, но все же в первую очередь  следовало
учитывать  интересы выживших - да и, строго говоря,  никаких
надежд  я  никому не подавал. Бэзил зажал ящик под мышкой  и
стал  спускаться по лестнице, ведущей к бухточке, где в  час
прилива  могла причалить лодка - во всяком случае,  так  мне
сказали.
       Когда  он  исчез  из  виду,  мы  осторожно  прошли  к
освещенной площадке перед дверью. Снизу доносились голоса  и
шум:  люди  суетились вовсю. Я подкрался ближе к лестнице  и
заглянул  вниз. Откуда-то из глубины скалы рабочие  выносили
великое  множество клеток с крысами и ставили их у  воды.  Я
вернулся к Лесу.
     - Ты не узнал, где обитает Макроу? - прошептал я.
      -  Его  лаборатория и комната находятся где-то  внизу.
Прямо   над   поверхностью  воды,  по  слухам,   расположены
многочисленные просторные пещеры. Но единственный путь  туда
ведет  мимо  погрузочной зоны, где в данный момент,  похоже,
слишком многолюдно. Послушай, приятель!
     - Что?
     - Кто из нас им займется? Я взглянул на него.
      - После того, как я с ним разделаюсь, ты вполне можешь
им заняться сам.
     - К несчастью, мне приказано взять его, по возможности,
живым. Я усмехнулся.
      -  Может, надо было оставить тебя под замком в клетке!
Мне приказано как раз прямо противоположное. Он рассмеялся.
       -  Учитывая  обстоятельства,  возможно,  мне  удастся
убедить  начальство, что похищение оказалось невозможным.  И
если не возражаешь, еще один вопрос.
     - Слушаю.
      -  Ты  что, правда в нее стрелял, дружище? В ту  леди,
которую мы оставили в клетке?
      -  Да,  я  ее подстрелил. Меня же все знают  как  нью-
мексиканского убийцу прекрасных дам... Это еще что?
      Сквозь  тяжелую  дверь кабинета мадам Линь  просочился
вскрик.  Я приложил ухо к дверным панелям и, помимо прочего,
услышал  умоляющий  голос Макроу. С  моей  предвзятой  точки
зрения, глотка Карузо в звездный час его карьеры не издавала
более сладостных звуков:
       -  Нет,  нет,  у  меня  нет  ни  малейшего  намерения
выдавать...   Конечно,  я  одобряю  все  ваши...   Да,   да,
разумеется, я сделаю все, чтобы помочь вам!
     Я оглянулся на Леса.
      -  То,  что  Вадя  говорила  о  твоей  удачливости,  -
прошептал  он, - похоже, не является большим преувеличением.
Вот и наш голубок. Ну что, войдем и свернем ему шею?
     Я кивнул и зашептал:
     - На тот случай, если ты не бывал внутри - имей в виду,
что  за письменным столом на стене есть два рубильника. Если
включить  черный, то через минуту мы окажемся  по  колено  в
море  крыс, зараженных бубонной чумой. А если красный  -  то
вся  эта аптека взлетит на воздух. Я займу левый фланг, если
ты  не  возражаешь.  Полагаю, эту твою поливалку  в  рабочем
режиме  ведет  вправо, а я как-то удачнее стреляю,  если  не
стою  под  горячим  душем... Ну, скрестим  пальцы.  Надеюсь,
дверь не заперта.
     Но она была заперта. И распахнулась, когда мы поднажали
на   нее   вдвоем.  Нашему  взору  предстала   мадам   Линь,
восседающая за столом, и Макроу, сидящий перед ней на стуле,
куда   чуть   раньше   усаживали   меня.   Его   обрабатывал
смуглолицый. Больше в комнате никого не было.
      Все  оказалось  довольно просто. То  есть  в  подобных
случаях,  когда  на  охоту выходят двое, всегда  надо  четко
договариваться,  кто куда стреляет: тот,  что  стоит  слева,
сшибает птичек, летящих влево, и наоборот. Смуглый потянулся
за  своим  пистолетом, выказав завидную быстроту реакции.  Я
грохнул  его  первым, ибо из моих двух птичек он представлял
наибольшую  опасность.  Это дало Макроу  время  вскочить  со
стула и броситься к двери в спальню, которая оказалась очень
удобной мишенью для прямой наводки. Я уложил его в дверях  и
повернулся к смуглому, который все еще пытался вытащить  из-
за пазухи свою "пушку". Возможно, это ему и удалось бы, но у
меня не было причин смотреть и ждать, что произойдет дальше.
      И  только  тогда я понял, что не слышал  пока  клекота
пистолета-пулемета Шпагина. Я развернулся направо и, не веря
своим  глазам, увидел, что мадам Линь жива-живехонька, стоит
у стола, подняв руки вверх. То есть эта особа должна была бы
уже  пять  секунд  как валяться мертвой! Она  взглянула  мне
прямо  в  глаза,  издала  журчаще-серебристый  смех  и,   не
оборачиваясь, вжала черный рубильник в стену, прежде  чем  я
ca/%+  разрядить  в  нее свой револьвер.  И  тут  наконец-то
загавкал "Шпагин".
     На шелковой тунике внезапно расцвели кровавые цветочки,
и  китаянка  съехала на пол со слабой улыбкой  на  губах.  Я
прыгнул вперед через нее и рванул рычаг на себя, но  он  был
одноразового    действия    и,    включенный,    более    не
функционировал. Мне показалось, что я услышал далеко  вверху
гудение  моторчиков, приведших в движение рычаги,  а  те,  в
свою   очередь,  поворачивали  длинные  пруты,  на   которые
наматывались цепи, открывавшие двери клеток. Пока  крысы  не
разбежались по туннелям и расщелинам, испещрившим эту скалу,
оставалось   только  одно.  Я  не  шибко  бравый,   но   мне
почудилось,  что в моих ушах прозвучали ехидные слова  Вади:
"Ему  не  хватило мужества умереть в ситуации, когда  смерть
была наилучшим выходом".
      Возможно, я был чуточку посмелее Бэзила, если уж на то
пошло.  Как бы там ни было, я схватился за красный  рычаг  и
нажал. И ничего не случилось.

                          Глава 23

      Когда  стало  совершенно очевидно,  что  ничего  и  не
произойдет,  по крайней мере, прямо сейчас, я отвернулся  от
стены  с  рубильниками и посмотрел на Леса,  который  стоял,
опустив  ствол  автомата в пол, бледный  и  перепуганный.  Я
бросил  взгляд на свой револьвер. В барабане остался  только
один  патрон,  о  чем я и так знал, но у  меня  не  было  ни
малейшего желания им воспользоваться. Лес угадал мои мысли.
      -  Я: я просто не смог, дружище, - пролепетал он. - То
есть, она же подняла руки вверх, понимаешь? Я просто не смог
хладнокровно пристрелить ее. Давай, стреляй!
      -  Хладнокровно, теплокровно! - пробурчал я. - Господи
ты Боже мой! При чем тут температура? Мы стояли и молчали, и
в наступившей тишине я вдруг услышал у себя за спиной слабое
тиканье.  Я  подошел  к  стене  и  тронул  коробку  красного
рубильника: она слегка вибрировала, точно живая, внутри что-
то  работало,  наверное, часовой механизм. Ага,  теперь  все
встало на свои места.
      -  Можно было бы догадаться, - сказал я. - Не стала бы
она  устанавливать тут рубильник, чтобы замкнуть цепь и  тут
же  взлететь  на воздух. Взрыв должен произойти с  отсрочкой
времени  от пяти минут до получаса. Этого вполне достаточно,
чтобы  после включения рубильника смыться отсюда.  И  вполне
достаточно, чтобы крысы успели подальше разбежаться до  того
момента,  как  эта скала превратится в гору щебня...  Ты  бы
лучше  покараулил  в коридоре. Я сейчас приду.  Коли  уж  ты
сейчас  нажал  на спусковой крючок, может, в  следующий  раз
будет легче.
     Он посмотрел на меня без всякой обиды и безвольно пошел
к  двери,  отчего мне стало совсем не по себе. То  есть  что
сделано, то сделано, зачем лишний раз поминать его  грех.  Я
скорчил  гримасу  и бросил взгляд на распростертую  на  полу
худенькую  китаянку:  ее  губы все еще  слабо  улыбались.  Я
подошел  к Макроу и осмотрел его. Он был мертв. Ну,  что  ни
#.".`(, а это уже какое-то достижение. Смуглолицый тоже  был
мертв.  Мне пришло в голову, что я так и не выяснил  ни  его
имени,   ни  национальности.  Да  это  и  не  имело  особого
значения. Я вытащил револьвер из кобуры у него под мышкой.
      Мой  взгляд привлекли разложенные на письменном  столе
бумаги.  Я  подошел  и  стал рыться в  поисках  каких-нибудь
важных   документов,   секретных  формул   или   инструкций,
предписывающих способы уничтожения мира - или его  спасения.
Ничто  не  показалось мне существенным. Однако на столе  все
еще высилась горка моих личных вещей. Я неторопливо надел на
запястье часы и укрепил свой складной нож на лацкане пижамы.
Этот  нож  мне подарила женщина, которую я любил, и  мне  не
хотелось расставаться с ним, тем более что этой утраты можно
было  избежать.  Не имея карманов, я не мог никуда  положить
остальное, поэтому я все там оставил.
      Едва  я сделал несколько шагов к двери, как в коридоре
коротко рявкнул "шпагин", и его очередь эхом прокатилась под
низким потолком каменного коридора. Лес обернулся ко мне.
     - Там уже все на ногах, но я смогу прикрывать лестницу,
пока хватит патронов, - сказал он. - Ты взял у того "пушку"?
Дай мне!
      Что-то  с  ним  все же случилось, раз он  вознамерился
стрелять  в людей. Бремя вины постепенно таяло, и  его  лицо
имело  чуть  ли  не счастливое выражение. Я дал  ему  лишний
пистолет.
      -  А  теперь беги, приятель. Возвращайся тем же путем,
каким  мы  сюда пришли. Как дойдешь до смотровой  -  поверни
направо. Там есть проход, который, как мне говорили, ведет к
поверхности  утеса.  Выход закрыт  крашеным  папье-маше  или
брезентом, так что моря ты не почуешь и не увидишь,  но  эта
преграда не слишком серьезная. Ты плавать умеешь?
     - Более или менее, - ответил я. - Послушай...
     - Один из нас должен уйти, чтобы предупредить наших. Ты
же  не  хочешь воспользоваться сейчас моментом, чтобы  вдруг
корчить из себя благородного, а, дружише? В конце концов,  у
меня уже появились симптомы заболевания. Я обречен. А у тебя
есть шанс - если ты отсюда выберешься. Ну, пока!
      Я  взглянул на Леса, присевшего на корточки  у  стены.
Похоже,  я  оставлял здесь целую армию обреченных людей.  Но
мне опять-таки нечего было ему сказать, что не прозвучало бы
пошло.  Убегая  по  коридору, я услышал  за  спиной  очередь
"шпагина". Я едва не упал, споткнувшись обо что-то маленькое
и  мягкое, издавшее громкий писк. Трудно было поверить,  что
столь  тщедушное  тельце может создавать такой  шум.  Черный
рубильник  мадам  Линь, очевидно, сделал  свое  дело.  Крысы
вышли из клеток.
      Я  смотрел вверх, ожидая увидеть в лестничном  пролете
часового, который наверняка услышал выстрелы. Он появился  в
моем  поле зрения, выйдя из смотрового отделения. Я отпрянул
и  подождал, пока он отчетливым силуэтом очертился  на  фоне
света,  и  уложил его последней пулей, оставшейся в барабане
моего  "смит-вессона".  А внизу вновь  раздалась  автоматная
очередь.
      Проходя  мимо помещения, где осталась Вадя, я  на  миг
/.$c, + о ней. Но я прекрасно знал: она и не надеется, что я
ради  нее замешкаюсь, - и я не стал мешкать. Все равно в  ее
состоянии  она  ни  за что не смогла бы прыгнуть  в  воду  с
высокой  скалы  и  не смогла бы плыть на длинную  дистанцию.
Этот морской заплыв погубил бы ее столь же неотвратимо,  как
и взрывчатка мадам Линь. В проходе, ведущем к вершине утеса,
было  холодно  и  темно,  но я не скучал  в  одиночестве.  Я
убеждал себя, что все равно не смогу подхватить от этих крыс
ничего такого, что бы уже не подхватил от шприца, но их писк
и топот не способствовали поднятию моего морального духа.
      Вдруг коридор кончился глухой стеной, и я сбил в кровь
костяшки  пальцев  о какую-то деревянную перегородку.  Между
балками я нащупал брезент и рассек его ножом. Солнечный свет
хлынул  в  туннель. Удача была бы на стороне мадам Линь,  не
отвернись  она  от  нее  чуть раньше. Ясное  утро  сменилось
туманным  дождливым днем. Я как будто заметил  силуэт  судна
далеко  в  открытом море, но полной уверенности  у  меня  не
было. Я взглянул вниз.
     Зрелище оказалось не слишком обнадеживающим. Конечно, я
когда-то научился кое-как плавать в бассейне, где вода  была
умеренно  приправлена  хлоркой, а  затем,  уже  поступив  на
службу  в  нашу  контору,  где  меня  обучали  обращаться  с
огнестрельным  и  холодным  оружием,  шифрами  и   паролями,
применять  отравляющие вещества и приемы боя без  оружия,  я
получил кое-какие навыки управления весельной лодкой. Однако
вода никогда не была моей любимой стихией.
     Не могу назвать вам точную высоту того утеса. Он не был
столь уж невероятно высок, как я