на дармовую выпивку, как у всех алкашей. Что-то  он,  наверное,
мог и услышать, о чем калякают,  захмелев,  "Проба"  и  Лагойда,  -  Джума
вопросительно посмотрел на Скорика.
     - Что ж, надо попробовать, - сказал Скорик, выслушав Агрбу.
     - Фотографии Лагойды, которые изъяли у него при обыске, у тебя?
     - Конечно, в деле.
     - Надо только подумать, кому заняться: тебе  или  мне.  Он,  конечно,
настучал "Пробе" о моем визите на базу. Тот не дурак, вычислил, что  я  не
из БХСС. Пожалуй, лучше тебе,  Витя.  Ты  ему  сперва  запусти  что-нибудь
насчет хищений. Они ведь воруют на базах, кто больше, кто меньше. Глядишь,
затоскует.  И  остальное,  что  нужно  нам,  покажется  ему,   как   вздох
облегчения.
     - Пожалуй. Я ему сейчас выпишу повестку.
     - Возьми фотографии для "кучи", - Джума достал из кармана конверт.  -
Пиши повестку, я по дороге брошу в почтовый ящик. Завтра он и получит.


     Повестку Усов получил не в воскресенье, а в понедельник утром: идя на
работу, увидел какое-то письмо сквозь  дырочки  в  своем  почтовом  ящике,
удивился, поскольку ни с кем ни в какой переписке не состоял. Сперва  этот
вызов озадачил его, даже несколько взволновал: с  базы  в  Клинцах  они  с
напарником отломили шесть ящиков  огурцов,  скинули  их,  левые,  знакомой
лоточнице. Навар небольшой, но все же... Но он не думал, что она  сгорела:
прошло уже столько дней! Может, это насчет  "Пробы"?  Усов  повеселел,  на
работу можно сегодня не идти, а сходить в пивной бар...
     - Да вы садитесь, Владимир Александрович, - Скорик в упор разглядывал
Усова, и когда тот, не выдержав  взгляда,  отвернул  лицо  и  сел,  Скорик
сказал: - Мы проверяли ваш  торг,  сигналы  поступили,  -  Скорик  бил  по
невидимой цели, наперед предполагая, что она есть: он знал по опыту, что с
баз воруют, тащат левый товар и реализуют в сговоре с торговлей. -  Вы  из
каких районов возите овощи?
     Усов почувствовал, как в животе что-то холодно  шевельнулось,  словно
жабу проглотил, а шея горячо взмокла. "Все, где-то мы погорели! - тоскливо
подумал он. - Но где?.." - И на вопрос Скорика перечислил районы  области,
из которых возили овощи...
     Еще минут  пятнадцать  Скорик  потрошил  его  расспросами  о  луке  и
помидорах, огурцах и капусте, выяснял, какие  магазины  обслуживает  база.
Усов вздыхал, утирал пот, ему казалось, что в пересохшем рту язык разбух и
мешает говорить.
     - Хорошо, Владимир Александрович, мы к этому еще вернемся,  а  сейчас
взгляните-ка сюда.  -  Скорик  снял  газету,  покрывавшую  стол.  Под  ней
оказалось  штук  десять  фотографий:  те,  что  принес  Агрба,  и  одна  -
приложенная Скориком, где был изображен Лагойда. - Владимир Александрович,
тут есть кто-нибудь, кто вам знаком? Посмотрите внимательно, - Скорик взял
новый бланк допроса.
     Усов,  как  бы  ощутив  передышку,  быстро  привстав,  склонился  над
снимками, суетливо забегал глазами по лицам.
     - Вот этого знаю, - ткнул он пальцем в фотографию Лагойды.
     - Кто он?
     - Фамилию и имя не знаю.
     - Где вы с ним встречались?
     - Раза два-три видел его.
     - У кого?
     - У Жени Корольца, - Усов отвечал быстро на быстрые вопросы  Скорика,
новая тема принесла облегчение, следователь вроде позабыл об овощах.  Усов
был рад поддержать ее, даже услужить следователю, лишь бы  тот  больше  не
возвращался к их начальному разговору; краем сознания Усов улавливал,  что
все повернулось почему-то к "Пробе", но теперь ему было наплевать на того:
во-первых, надо спасаться самому, а во-вторых,  "Проба"  далеко-далеко,  в
Калмыкии, а на этого, чью морду он опознал, ему вообще чихать...
     - При каких обстоятельствах вы видели  этого  человека?  -  продолжал
Скорик.
     - Заходил к соседу, один раз, кажется за солью, а еще раз взял в долг
деньжат. Он как раз сидел у него.
     - О чем-нибудь говорили?
     - Они?
     - Они и вы.
     - Может и говорили, не знаю. Я взял за чем пришел, тут же и ушел.
     - Вы сказали, что видели два-три раза. Пока  получилось  два,  а  где
третий? Тоже у Корольца?
     - Нет.
     - А где?
     - На шоссейке.
     - Где, где? - изумился Скорик. Он ожидал всего, только не этого.
     - На шоссейке.
     - Ну-ка, Владимир Александрович, подробней, - Скорик невольно закусил
губу.
     Без особого труда  Усов  вспомнил  жаркое  июньское  утро,  шоссе  за
Богдановском, машину, на которой  они  везли  ящики  с  огурцами,  красный
"жигуленок", пытавшийся обогнать  их  и  свернувший  потом  на  грунтовку,
шедшую к берегу на пятнадцатом километре, где висел знак  "Правый  поворот
запрещен", вспомнил водителя, двухцветную каскетку с большим  козырьком  и
женщину, сидевшую в салоне...
     - Вы смогли бы ее узнать? - спросил Скорик. - Женщину эту.
     - Нет, лица не разглядел, она сидела в глубине.
     - Когда это было?
     - В июне, кажется, в середине.
     - Число не помните?
     - Нет.
     "Если были они, Кубракова и Лагойда, то только в среду 16-го июня,  -
подумал Скорик. - В  какие  числа  база  получала  огурцы  в  Богдановске,
установим по накладным... Это не проблема... Есть еще грузчик  -  напарник
Усова и шофер, у него  путевой  лист...  Да  и  работники,  отпускавшие  в
Богдановске огурцы..."
     - Хорошо, Владимир Александрович, на сегодня хватит. Можете  идти,  -
сказал Скорик.
     - На работу? - вздохнув, спросил Усов радостно.
     - Чего вам спешить на работу? -  вдруг  весело  подмигнул  Скорик.  -
Гуляйте сегодня, начальству завтра покажете повестку...  Только  подпишите
мне эти странички, - он придвинул Усову протокол допроса...
     Когда Усов ушел, Скорик, улыбаясь во весь рот, сгребая фотографии  со
стола, взял снимок Лагойды и сказал ему:
     - Вот так, милок! Нельзя ездить под запретный знак!
     Зазвонил телефон. Скорик взял трубку.
     - Ты что, Витя, забыл? - раздался голос Войцеховского. - Мы уже сорок
минут ждем.
     Только сейчас Скорик  вспомнил,  что  у  Войцеховского  сегодня  день
рождения. Обычно для нескольких коллег Войцеховский устраивал днем выпивку
у себя в кабинете криминалистики.
     - Иду, Адам! У меня подарок к тебе обнаружился! Ох, какой подарок!
     - Давай по-быстрому: водка перегреется... Хрен с ним, с подарком!..
     - Не скажи, - Скорик дал отбой и тут же позвонил Кате:  -  Катюнь,  я
задержусь и приду домой пьяный, - весело сказал он.
     - В честь чего?
     - У Адама день рождения. А во-вторых... У  Адама  день  рождения,  мы
выпьем за его здоровье и за здоровье Лагойды. Поняла?
     - Поняла, конспиратор. Домой  будешь  идти,  смотри  под  трамвай  не
попади. Передай Адаму мои поздравления.
     - Я его поцелую. А вечером тебя...
     - Еще посмотрим, в каком состоянии придешь...