Иуда обещал мне две тысячи долларов, если я сделаю все,  о  чем
он меня попросит... Часть денег пошла бы на похороны Сергея. К  тому  же
вы должны понимать, что я нахожусь сейчас в таком  состоянии..,  короче,
плохо соображаю...  Я  не  преувеличиваю...  Смерть  Гордиса..,  вернее,
Либина, потрясла меня, сделала мой приезд сюда как бы косвенной причиной
его смерти...
   - Но почему?
   - Да потому, что с моим приездом теперь мы обе  -  я  и  Валентина  -
делали жизнь Либина невыносимой. Он хотел жить с ней, но жалел  и  меня.
Он умолял меня вернуться в Ригу и оставить его в покое.
   Я внушала ему,  что  Валентина  не  любит  его,  что  она  все  равно
останется с вами, что у вас будет ребенок, что он опоздал. Я  не  хотела
уезжать отсюда без него...
   - А как вела себя Валентина по отношению к вам? Вы с ней виделись?
   - Да, я почти каждый день поджидала ее в  его  подъезде,  но  если  в
самом начале я испытывала к ней ненависть и презрение, то постепенно она
стала вызывать у меня теплые чувства. Я жалела ее, понимала, что  только
чувство ответственности перед Либиным не позволяет ей резко разорвать  с
ним. Он грозился покончить  с  собой,  если  она  к  августу  не  примет
окончательного решения и не вернется с ним в Саратов. Мы трое - я, она и
Горди.., вернее, Либин - словно кружились волчком на одном месте.
   Мы были связаны между собой разными отношениями,  а  тут  еще  и  ваш
Иуда... Он просто сыграл на моих чувствах, на моем стрессе после  смерти
Либина, на моем безденежье... И мне ничего другого  не  оставалось,  как
выполнить его просьбу и  сделать  это  черное  дело  -  стравить  вас  с
Валентиной.
   Мы так и думали, что, увидев презерватив, она подумает,  что  это  вы
изменили ей, пока она находилась в милиции, а вы подумаете, что это  она
с... Иудой... Кроме того, Иуде хотелось окончательно сломить  Валентину,
чтобы  она,  оказавшись  совсем  одна  и  почувствовав  себя  преданной,
бросилась за поддержкой именно к нему...  Он  рассчитал  все  правильно.
Только вот ему надо было все-таки мне заплатить, чтобы я молчала...
   А он предал меня, как и положено Иуде... - Она сделала большой глоток
и даже не поморщилась.
   - Он не заплатил вам, и вы решили  прийти  ко  мне  и  повиниться?  -
Кайтанов никак не мог понять, чего хочет от него эта женщина.
   - Он исчез. Думаю, что Валентина, увидев, в каком состоянии находится
квартира, и сделав вывод, что вы изменили ей, попросила Иуду, как самого
близкого на данный момент человека, помочь ей уйти от  вас.  Думаю,  что
они уехали из Москвы.., вместе.
   А это и было его самой заветной мечтой.
   Его целью. Он же просто помешан на вашей жене...
   - А что вам надо от меня? Вы хотите, чтобы я пожалел вас и простил? И
это после того, что вы сделали с моей жизнью? С Валентиной?

***

   Говоря  это,  Кайтанов  поразился  тому   спокойствию   и   странному
умиротворению, которое накрыло его с головой. Он  каким-то  параллельным
сознанием, не отравленным присутствием  Кристины,  вдруг  понял  причину
этой успокоенности: Валентина не изменяла ему, и все,  что  сказала  ему
сегодня Кристина о ней, и фотографии - грязная провокация, подстава.  Он
взглянул на часы - третий час ночи. Где  сейчас  может  быть  Валентина?
Иуда влюблен в нее. Это было ясно и без Кристины. Но самое  большее,  на
что он может рассчитывать в данной  ситуации,  -  это  ее  доверительное
отношение, не больше. Валентина  не  способна  сделать  Иуду  счастливым
любовником или своим мужем. Она любит его, Кайтанова.
   Он в этом уже не сомневался. Смерть Либина, его убийство - это ли  не
доказательство ее желания быть с ним, с Кайтановым, любить его? И  слова
Кристины лишь подтверждали это.
   Ему не хотелось думать о том, как проводили время на снятой  квартире
Сергей Либин и Валентина. Муж  и  жена.  Она  убила  его,  а  это  могло
означать только одно - она сделала это из-за него, из-за Кайтанова, ради
их будущей жизни, ради их ребенка...
   Или же она на самом деле оборонялась от обезумевшего  от  ревности  и
уставшего от неопределенности Либина.

***

   Что же касается самой Кристины,  подумал  вдруг  он,  то  она  сейчас
нуждается в помощи еще больше, чем они все, вместе взятые.

***

   Он и сам не ожидал  от  себя  такого  человеколюбия  по  отношению  к
женщине, пытавшейся так грубо и цинично разбить его брак, его счастье  с
любимой женщиной. Но мысли его были искренни. Он жалел ее.
   - Как вы расстались с Иудой? Когда и  где  он  обещал  вам  заплатить
деньги?
   - Он сказал мне, что я найду их, как только задание будет выполнено.
   - И вы поверили ему?
   - Да. Я прожила с ним под  одной  крышей  почти  две  недели,  и  мне
показалось, что он хороший, добрый человек. Просто  влюбленный  в  чужую
жену. А все влюбленные, я это по себе знаю, эгоисты, больные, психически
неуравновешенные люди...
   А как иначе можно объяснить то, что Александр, Иуда, с виду приличный
и воспитанный человек,  вынашивал  долгое  время  в  своей  голове  идею
рассорить вас, подставить кого-то из вас единственно с целью  заполучить
Валентину... Я говорила ему, что у него ничего не получится, что она ему
не пара, и тогда он начинал расписывать вас как монстра...  Он  говорил:
посмотри, разве стала бы она жить с таким крокодилом по своей воле?
   Это ничего, что я говорю вам все это?
   - Мне кажется, что это  происходит  не  со  мной,  Кристина...  Но  я
считаю, что любовь - испытание, посланное нам богом.
   Я ведь тоже,  когда  познакомился  с  Валентиной,  повел  себя  очень
странным образом: дал ей денег, даже не зная, зачем они ей нужны и увижу
ли я ее когда-нибудь... Теперь-то я понимаю,  для  чего  ей  нужны  были
деньги. Кажется, она говорила что-то про кассу, про сейф  там,  где  она
работала.
   Значит, она взяла из сейфа деньги, чтобы  организовать  побег  своему
мужу... Побег из кабинета следователя - она как-то рассказывала  мне  об
этом, как будто она посмотрела фильм с подобным  сюжетом.  Я  только  не
понимаю, что помешало им потом встретиться и, почему Либин скрывался эти
два года и не давал ей о себе знать?
   - Я так поняла, что это она от него скрывалась. Это  она,  по  словам
Сергея, не хотела его  видеть.  Кто-то  из  общих  саратовских  знакомых
передал ему, что Валентина в Саратове,  сразу  после  того,  как  Сергей
сбежал, якобы  встречалась  с  какой-то  женщиной,  бывшей  возлюбленной
Либина, и та что-то рассказала ей о Сергее... Думаю, что ничего хорошего
Валентине этот разговор не принес. Эта женщина, скорее всего,  настроила
ее против мужа  и  подлила  масла  в  огонь.  Вероятно,  она  испытывала
примерно такие же чувства к вашей жене, Кайтанов, что и я... Валентина -
красивая женщина, а ревность - очень жгучее чувство.
   С этими словами Кристина открыла сумочку и  достала  носовой  платок.
Глаза ее, мокрые от слез, почернели от расплывшейся туши. Промокая  веки
платочком, она вдруг вся выпрямилась на стуле. Затем  медленно  опустила
голову и взглянула на свою сумочку. Маленькая  голубая,  из  соломки,  с
розовой  шелковой  вышивкой.  Сунув  туда  руку,  она  вытащила   оттуда
зеленоватую трубочку. Кайтанов увидел перетянутые резинкой доллары.
   - Что, нашли свой гонорар? - усмехнулся он. - А ведь это и  было  как
раз недостающим логическим звеном в цепи, о  котором  я  все  это  время
думал. Человек, так ловко все придумавший, не мог  не  предугадать,  как
поведет себя обманутая сообщница, а потому не мог не заплатить вам.
   - Я же говорила, что он  -  порядочный  человек.  Он  все  это  время
заботился обо мне, он очень хотел, чтобы я уговорила Гордиса вернуться в
Ригу, чтобы он оставил в покое Валентину... Ведь он мешал и  ему,  Иуде,
путал все  его  планы...  Что  же  мне  теперь  делать?  Я  же  все  вам
рассказала!
   - Мне очень жаль, Кристина, что вы пришли сюда и все рассказали  лишь
из-за одного желания навредить Иуде.  Я  бы  заплатил  вам  в  два  раза
больше, если бы ваш приход был вызван настоящим раскаянием.
   Но вы - злая, испорченная, гадкая... И я не хочу больше видеть вас...
И я понимаю Либина, который бросил вас...
   Кристина, сунув воровато деньги обратно в сумку, бросилась к  выходу.
Хлопнула дверь. Кайтанов взглянул на часы - подходило к четырем...

***

   Она могла уговорить Иуду отвезти ее только в Саратов. Больше  некуда.
Там у нее квартира. Они и еду взяли для долгого путешествия.  Только  бы
он не перегнул палку...

***

   Он  открыл  телефонный  справочник  и  набрал  номер  аэропорта.  Его
интересовал ближайший рейс в Саратов.

***

   В самолете он вспоминал свой разговор с Кристиной,  и  ему  с  каждой
минутой становилось  все  невыносимее  от  сознания  того,  как  он  мог
допустить, чтобы в его жизнь вторглась эта полусумасшедшая женщина, чуть
ли  не  до  основания  разрушившая  его  идеальные,  как  ему  казалось,
отношения с женой. Неужели он  все  эти  два  года  подсознательно  ждал
подобного? Неужели именно страх потерять Валентину и пусть  даже  слабая
вероятность того, что она ему рано или поздно изменит с другим мужчиной,
делали его чувство к ней таким острым, граничащим тоже  со  своего  рода
сумасшествием? И зачем любить,  если  параллельно  с  ощущением  радости
постоянно глотаешь яд ревности, горечь будущих измен?
   Да, и он это не мог не осознать: он позволил Кристине разбередить его
вечную, незаживающую рану своей уязвимости лишь для того,  чтобы  испить
сполна всю боль разлуки с женой. Он хотел наконец услышать от нее слова,
порочащие Валентину, чтобы проверить себя, свои  чувства  к  ней.  И  он
сначала поверил - когда увидел эти фотографии, где она с Гордисом и даже
с Иудой, - причем поверил настолько, что испытал подобие физической боли
и, с другой стороны, чувство облегчения, как это ни странно...  Ну  вот,
мол, все и закончилось - наваждение, сон, надежды, я свободен, я одинок,
как и прежде... Но ведь, поверив, он  тем  не  менее  вытолкал  Кристину
взашей из квартиры.
   Он вспоминал свои чувства, которые охватили его в  момент,  когда  он
услышал, что Валентину забрал из  милиции  Иуда.  Но  он  и  должен  был
прибыть туда с квитанцией и встретиться с Валентиной. Другое  дело,  что
сам Кайтанов не мог предположить, что Валентину так быстро  выпустят,  а
потому он попросил Иуду встретиться с ней для того, чтобы  успокоить  ее
радостной вестью о ее скором освобождении. И что  особенного,  что  Иуда
забрал ее оттуда? Ведь не мог же он ее оставить там, в  камере,  зная  о
том, что она уже, в сущности, свободна, лишь потому,  что  не  обговорил
эту ситуацию с Кайтановым! Это же форменная глупость. И  он  сделал  все
совершенно правильно. Во всяком случае, внешне это выходило именно так.
   С  другой  стороны,  получалось,  что  Иуда,  даже  раньше  Кайтанова
уверенный, что Валентину выпустят под залог, предупредил Кристину о том,
что ему могут понадобиться ее  услуги  третьеразрядной,  находящейся  на
грани нервного срыва актрисы.
   С тем чтобы  привести  в  исполнение  задуманное:  жестоко  разыграть
Валентину и самого Кайтанова, осквернив семейный очаг и внеся в сознание
каждого из супругов подозрение или даже уверенность в измене.
   Возникают вопросы, много вопросов.
   И первый, безусловно: зачем было Иуде так поступать с  Кайтановым?  С
Валентиной?
   Для чего? Любовь, как говорит Кристина?
   Да разве таким вот изуверским способом надо было  действовать,  чтобы
вызвать к себе расположение любимой женщины? Или  он  не  понимал,  этот
проклятый Иуда, что рано или поздно Валентина все равно все узнает. Ведь
он не идиот законченный и не может не  знать,  что  Кайтанов  все  равно
доберется до него... Он  не  может  не  бояться  меня,  моей  мести,  ее
презрения. Он либо безумец, либо за его действиями стоит  нечто  другое,
но только нелюбовь...
   Закрыв глаза, он стал ворошить в памяти все, что ему было известно об
Иуде.  Морозов  Александр  Петрович,  коренной  москвич,  талантливейший
человек  (если  верить  Ваэнтрубу,  который  с  такой  неохотой  с   ним
расставался). Не женат, ничего о его личной жизни никому не известно, за
исключением того, что он охоч до баб. Но мало ли мужчин, любящих женщин?
Нет, он не мог предпринять ничего против Валентины. Он слишком  привязан
к ней, слишком уж  она  ему  дорога,  это  видно  невооруженным  глазом.
Значит, он все-таки любит ее, но не как все нормальные  люди,  а  иначе,
болезненнее, что ли... Все, хватит о нем.
   Теперь о Либине. И мысленному взору его  тотчас  предстал  лежащий  в
своей мертвой, спокойной и обезоруживающей красоте молодой мужчина.  Муж
моей жены? Что натворил он в Саратове? Кто подставил  его  и  правда  ли
это? Что, если, ослепленная любовью к своему  молодому  мужу,  Валентина
стала жертвой заблуждений?

***

   Кайтанов достал блокнот и пометил у себя, что  ему  нужно  сделать  в
первую очередь, едва он ступит на саратовскую землю:
   1) попытаться  найти  Валентину,  обратившись  в  адресный  стол;  2)
встретиться со следователем, который вел дело Либина,  и  выяснить  все,
что  только  возможно,  о  том  деле,  в  котором  он  был  замешан;  3)
постараться разыскать друзей Валентины и Сергея Либина,  чтобы  услышать
эту  историю  из  их  уст;  4)  найти  адвоката,  защищавшего  Либина  и
позволившего ему сбежать; 5) набить морду Иуде...

***

   Лева захлопнул блокнот. После того  как  он  наметил  для  себя  план
действий, ему стало как-то спокойнее. И он уснул.

Глава 5

Саратов, 1998 г.

   Вера Обухова вот уже несколько дней жила как во сне. И дело было даже
не в тех деньгах, которые одним своим видом ласкали взгляд  и  придавали
ей уверенности в завтрашнем дне, а в тех переменах, что произошли в  ней
самой. Конверт с десятью стодолларовыми купюрами словно очистил ее душу.
Мысль о том, что теперь ей не придется ложиться  в  постель  с  мужчиной
ради денег, наполняла ее счастьем освобождения. Ей даже начало казаться,
что она изменилась внешне -  ее  взгляд  потерял  тот  охотничий  блеск,
который выдавал ее с головой. Ей больше не нужны были мужчины-клиенты. И
словно  в  подтверждение  того,  что  жизнь  ее  начинает  меняться,  на
горизонте  уже  через  пару  дней  появился   мужчина   ее   мечты.   Не
потенциальный клиент, а мужчина, на несколько порядков выше  ее  прежних
любовников. Они познакомились в радищевском музее, куда Вера  собиралась
последние пять лет, да так и не выбралась раньше. Музей,  со  старинными
картинами, мраморными статуями и фарфоровыми  безделушками,  казался  ей
своеобразным  чистилищем,  куда  проститутке  вход  заказан.  Ей,  с  ее
оскверненным телом, там нечего было прежде делать. То  ли  дело  теперь,
когда ее тело, с которого успели исчезнуть последние синяки,  вымытое  и
надушенное, облаченное в красивую и дорогую одежду,  могло  найти  почти
точную свою копию на картинах великих мастеров...
   Что же касается души, то Вере казалось, что она очистилась еще прежде
тела, когда было принято решение начать новую жизнь. Быть может, потому,
войдя в темную прохладу музея и вдохнув его специфический запах, Вера не
удивилась, увидев на ступенях ажурной  металлической  лестницы,  ведущей
наверх, высокого и стройного молодого мужчину - воплощение своей  мечты.
И хотя мужчина вошел в музей позже ее, на лестнице он  оказался  раньше,
словно взлетел по ней, устремляясь на второй этаж. Судя по его уверенным
движениям,  он  знал,  куда  именно  он  направляется  и  что  он  хочет
посмотреть в первую очередь.
   В то время как Вере было сложно ориентироваться в месте, где она  еще
не была. И тогда она решила последовать примеру  мужчины,  которого  она
про себя уже успела  окрестить  Аполлоном.  То  есть  поднялась  за  ним
следом. И вот там, на втором этаже, в одном из полупустых  залов,  стены
которого были увешаны  боголюбовскими  портретами  и  пейзажами,  они  и
познакомились. Случайно и романтично, как это происходило почти со всеми
героинями любовных романов, карманные  издания  которых  занимали  целую
книжную полку в спальне у Веры.
   "Аполлон", вдруг указав на какой-то мужской портрет,  начал  говорить
что-то о технике, о том, что невозможно отличить живописный  портрет  от
фотографического, что сейчас так работают лишь такие мастера, как  Шилов
или Сафронов...
   Вера слушала его, и ей не верилось, что это она, Вера Обухова, стоит,
чуть  покачиваясь  на  тонких  шпильках,  на  желтом  блестящем  паркете
музейного зала и впитывает всеми  органами  чувств  саму  красоту,  само
совершенство... Она теперь имеет право  на  духовную  жизнь,  на  полное
очищение, на возвышение, на воспарение над своим прошлым...

***

   Она смутно помнила тот солнечный день, длительную и утомительную  для
ног (только  дома  она  обнаружила  кровавые  мозоли  на  мизинцах  ног)
прогулку  с  "Аполлоном",  которого  в  реальной  жизни  звали  Андреем.
"Знаешь, я про себя назвала тебя Аполлоном..."  -  "Надо  же..."  -  "Ты
удивлен?" - "Да нет, просто меня  так  в  школе  звали..."  Казалось,  в
разговорах они обошли полгорода,  заходили  в  кафе,  где  пили  кофе  с
пирожными, спускались в бар, где Андрей  угощал  ее  коктейлем  "Малышка
Джейн" - мартини с виноградным соком и капелькой джина.  Вечером,  когда
ее новый знакомый проводил ее почти до самых дверей, она  вошла  в  свою
квартиру уже как леди - переполненная чувством собственного  достоинства
и превосходства над той Верой, что жила и завтракала  здесь  еще  утром.
Она заново переродилась рядом с этим интеллигентным и  чистым  парнем  с
хорошими манерами и желанием доставить ей удовольствие.
   Она, тепло попрощавшись с ним и договорившись встретиться  завтра  на
набережной в три часа дня, закрылась  и,  еще  стоя  в  прихожей,  вдруг
разрыдалась от внезапно обрушившегося на нее счастья. Она все  никак  не
могла понять, что  же  изменилось  в  ее  внешности,  что  позволило  ей
привлечь к себе внимание такого парня, как Андрей. Одежда? Но она всегда
хорошо одевалась. Неужели лицо, глаза, взгляд? Значит, состояние ее души
все-таки отразилось в них? Ведь еще вчера, стоило ей выйти на улицу, как
за ней непременно увязался бы один из "котов",  словно  почуявший  запах
такой же блудливой "кошки"... И день  закончился  бы  постелью,  тяжелым
похмельем и неприятным разговором о цене... А сегодня - музей, картины и
молодой  человек  с  полным   набором   светских   манер   и   душевными
разговорами...

***

   Они начали встречаться.  И  уже  через  пару  дней  разговоры  плавно
перешли в нежные и осторожные поцелуи на  скамейках  в  тенистых  аллеях
набережной. В тот день, когда она все же отдалась  ему  в  квартире  его
друга, где они провели полдня в постели, вставая только для того,  чтобы
шмыгнуть в душ или достать из холодильника холодный сок или пиво, Андрей
признался, что любит ее и хочет жениться на ней. Вся плебейская сущность
Веры   в   тот   вечер   грозила   выплеснуться   слезами   радости    и
грязно-приторными потоками откровений. И  только  один  бог  знает,  что
удержало ее от этого признания. Словно инстинкт  самосохранения  заткнул
ей рот, чтобы она не посмела рассказать своему будущему мужу, кем была и
чем занималась еще несколько дней назад.
   Через неделю после  предложения  Андрей  переехал  к  Вере  вместе  с
маленьким чемоданчиком, в котором  аккуратно  лежали  сорочки,  трусы  и
носки ее  потенциального  супруга.  Строя  планы  -  свадьба,  свадебное
путешествие, покупка машины и норковой шубы "Верочке"  (Андрей  был  при
деньгах, он держал три продуктовых магазина  и  три  табачные  точки  на
рынке), - он  намекнул  своей  невесте,  что  ей  надо  срочно  оформить
загранпаспорт. Планировалась поездка в Италию, в  Венецию.  Вера  ходила
как пьяная. Она не верила, что все это происходит в реальности.  И  хотя
ее несколько удивил тот факт, что при интеллигентной внешности и холеных
руках ее жених не директор какой-нибудь брокерской или диле