ли только позволяли здоровье и  возраст.  Как  всегда  бывает  в
переломные моменты истории, как было, судя по литературе  и  воспоминаниям
современников, накануне первой и второй мировых  войн,  люди  инстинктивно
чувствовали, что  для  многих  из  них  эти  теплые  дни  могут  оказаться
последними счастливыми днями, что старая, налаженная жизнь  неотвратимо  и
стремительно катится в пропасть, что надвигается какая-то  непонятная,  но
явно ощутимая катастрофа. Томные взоры,  нежные  прикосновения,  воркующий
смех, словом, все признаки "любовников счастливых" можно было наблюдать  и
слышать повсюду, за каждым кустом, деревом, на каждой  полянке  и  скамье.
Это лихорадочное веселье, пир накануне чумы, затягивали, как омут, и  я  с
трудом  сохранял  в  глубине  сознания  сторожевой   пункт   бдительности,
готовности к неприятным неожиданностям. И они не замедлили появиться.
     Мы только что вернулись с пляжа и собирались идти на обед, как  вдруг
меня позвали к телефону. Опасаясь, что это очередной приступ  деятельности
моего начальника, придумавшего  мне  срочную  и  бессмысленную  работу,  я
нехотя направился в кабинет дежурного врача.
     - Слушаю.
     - Привет, Джек, - узнал я голос Мгера. - Как отдыхаешь?
     - Очень хорошо. Есть новости?
     - Да. Заболела Клава. Врачи говорят - воспаление легких.
     - Высокая температура?
     - До тридцати девяти. Антибиотики она не переносит, ты же знаешь.
     -  Понятно.  Я  постараюсь  выслать  тебе  витамины  и   сульфамидные
препараты. Возможно, уже завтра, с попуткой.
     - Спасибо, буду ждать. Пока. Джек.
     - Будь здоров, привет Клаве, пусть поправляется.
     - Спасибо, пока.
     В трубке прозвучали гудки отбоя.
     Итак, с Клавой случилась  какая-то  беда.  По  нашему  коду  "высокая
температура" означала серьезную угрозу жизни. Мгер нуждался в помощи.  Вот
и кончилась моя курортная идиллия. После короткого, но бурного  объяснения
с Вероникой, пообещав ей вернуться при первой возможности, я отправился  в
местное управление. Через полчаса в моем распоряжении была  машина,  кроме
того, меня снабдили подробной картой. Еще пять часов спустя  я  въезжал  в
узкие ворота дворика, зажатого между выбеленным известкой сараем и  задней
стеной двухэтажного особнячка,  расположенного  на  окраине  городка,  где
обосновался Мгер.
     Меня поразил его вид.  Всегда  бледный,  Мгер  сейчас  стал  каким-то
зеленым, глаза ввалились  и  были  обведены  кругами,  как  после  тяжелой
болезни.
     - Что с Клавой?
     - Они будут пытать ее... Ты не знаешь, как они пытают, ты не видел! Я
был в Сумгаите, это не люди, человек не способен на такое!
     - Спокойно, Мгер. Расскажи все по порядку.
     - Я не могу по порядку! Надо что-то делать!
     Похоже, что он действительно был болен. Нам  приходилось  попадать  в
разные передряги, мы с ним  видели  столько  трупов,  столько  изувеченных
человеческих тел, что никакие морги и анатомички не смогли бы  не  то  что
произвести на нас впечатление, но даже просто  лишить  аппетита,  как  это
случается со студентами-медиками на первых курсах. Правда, Клава - одна из
нас, но тем более необходимо собраться с духом и не впадать в панику.  Тут
что-то не так, что-то необычное...
     Из сбивчивых слов Мгера мне удалось  в  конце  концов  понять:  Клава
исчезла вчера вечером, она еще жива. Постепенно мне  становилась  понятной
вся картина происшедшего.
     Обстановка в районе  была  очень  напряженной.  Несколько  враждующих
группировок  местных  уголовников,  прикрывающихся  националистическими  и
религиозными лозунгами, постоянно дрались друг с другом. Мгер  имел  связи
почти во всех этих группах, его здесь  уважали  и  не  трогали  -  отчасти
потому, что он не поддерживал ни одну из сторон в ущерб другим, и  поэтому
иногда даже служил "арбитром", а главным образом -  благодаря  его  личной
храбрости и умению постоять за себя.
     Но недавно в городе появились новые люди и местные,  что  называется,
поджали хвост. Пришельцы были отлично вооружены,  снабжены  радиосвязью  и
транспортными  средствами,  дисциплинированы  и  после  нескольких  стычек
доказали свое право быть независимыми. Они расположились в трех домах, где
жили их  дальние  родственники,  нагло  вели  себя  на  местном  базаре  и
танцплощадках, по-хозяйски прохаживались по  центральным  улицам.  Местные
власти, давно научившись ладить со  своими  "абреками",  делали  вид,  что
ничего не замечают.
     Вчера вечером, когда Мгер с Клавой  возвращались  из  клуба  военного
городка, трое из приехавших пристали к ним. Как и следовало  ожидать,  это
плохо кончилось для наглецов, одного из них остальным  пришлось  тащить  с
поля сражения под руки. В этом не было еще  ничего  особенного,  но  когда
Мгер через час после возвращения зашел к Клаве в комнату, расположенную на
втором этаже особнячка, в котором они жили, то обнаружил лишь следы крови,
ведущие к распахнутому окну, выходящему на террасу. Ночью позвонил телефон
и  незнакомый  голос  предложил  Мгеру  на  выбор:   пользуясь   служебным
удостоверением, помочь проникнуть  на  территорию  склада,  где  хранились
законсервированные бронетранспортеры, или получить голову своей подруги  в
бочонке молодого вина.
     Мгер мог обратиться за помощью к командованию, но тогда Клава была бы
наверняка убита. Он решил позвонить мне.
     - Успокойся, Мгер. Клаву  мы  выручим.  В  конце  концов,  что  стоят
несколько ржавых бронетранспортеров? Пусть заберут  их  и  подавятся.  Тем
более, что мы их кое-чем нафаршируем. Ты лучше скажи мне, ты не болен? Что
с тобой?
     - Не знаю. Вчера, когда мы дрались, один  из  них  влепил  мне  заряд
аэрозоля из баллончика. Ну, я почихал немного, а вот сейчас что-то  не  по
себе. Ерунда, пройдет. А баллончик я у него отобрал.
     Он вытащил из кармана пластмассовый цилиндрик размером с батарейку от
фонарика и протянул мне. На донышке я прочел шифр: С/УХ, 1985 -  10  -  2.
Текст надписей на боковой поверхности баллончика был почти стерт, остались
лишь обрывки отдельных слов на немецком, французском и английском  языках.
Я взвесил баллончик на ладони,  потом  встряхнул  его.  Он  был  почти  не
израсходован.
     - Ты легко отделался, Мгер. Это смесь  ортохлорбензолмолонодимитрила,
вызывающего    слезоточение    и    удушье,    с     нервно-паралитическим
фосфоросодержащим газом того же типа, что  зоман,  табун  и  зарин.  Какая
здесь вчера была погода?
     - Когда мы выходили из клуба, моросил дождь и был сильный ветер.
     - Это тебя и спасло. Иначе сделай ты два-три вдоха  и...  Заграничная
штучка, у нас таких не выпускают.
     - Что будем делать, Джек?
     - Когда они обещали позвонить снова?
     - Ничего не сказали. Я уже с ума схожу!
     - На то и расчет. Ладно, ложимся спать. Когда позвонят, соглашайся на
все. Мы их переиграем, не сомневайся.
     Они не звонили два дня. К концу второго я начал нервничать почти  так
же, как Мгер в день моего приезда. Он, напротив, успокаивался и становился
все более уравновешенным  по  мере  того,  как  его  физическое  состояние
возвращалось к норме. Когда утром третьего дня телефон, наконец, зазвонил,
мы с Мгером были примерно в одной "кондиции". Он снял трубку.
     - Я слушаю.
     За истекшее время я успел присоединить отводной наушник, так что  мог
слышать весь диалог.
     - Ну как, согласен?
     - Это не телефонный разговор. Надо обсудить кое-какие детали.
     -  Дэтэли-мутэли...  Хорошо,  бери  друга,  приходи  к  фонтану,  вас
проводят в дом, поговорим.
     Они следили за Мгером, и мой приезд не остался незамеченным.
     - Когда?
     - Какой ты непонятливый! Прямо сейчас. Твоя подруга уже соскучилась.
     - Слушай, если с ней что-нибудь  случится,  пожалеешь,  что  на  свет
родился, клянусь!
     - Вах, какой страшный! Не бойся, она целая, как будто только что мама
родила.
     - Ладно, сейчас выходим.
     - Жду, дорогой.
     Прежде, чем идти на рандеву, мы обсудили, следует ли  брать  с  собой
оружие. Поскольку об этом разговора с похитителями не  велось,  мы  вправе
были вооружиться до зубов: надеть бронежилеты, взять автоматы,  гранаты  и
так далее. Однако, такие предосторожности  часто  сами  по  себе  являются
фактором,  провоцирующим  столкновение.  А  в  данном   случае   его,   по
возможности, следовало избегать, учитывая, что Клава все еще в  их  руках.
Поэтому мы отправились к фонтану налегке.
     Он представлял собой круглый цементный бассейн, в центре которого  из
пасти странного существа, изображавшего, вероятно, по  замыслу  скульптора
резвящегося  дельфина,  но  больше  похожего  на   объевшуюся   пиявку   с
выпученными глазами, била струйка воды. От площади, мощеной булыжником, во
все четыре стороны расходились вниз узкие улочки, утопавшие в  зелени.  Мы
не простояли и пяти минут, как из одной, натужно ревя  мотором  на  крутом
подъеме, появилась "волга" черного цвета. Она  остановилась  в  пятидесяти
метрах от нас, и два человека, не спеша, направились к фонтану.  Пока  они
приближались, я успел хорошо их рассмотреть.  Один  был  явно  местный,  в
каракулевой папахе и с такими кривыми ногами, что даже  широкие  брюки  не
могли этого скрыть. Второй, высокого роста, показался мне знакомым.  Когда
они  подошли  вплотную,  я  узнал  его.  Это  был  один   из   охранников,
сопровождавший меня во время первого визита к Антону, тот  самый,  который
так неудачно пытался скрутить  меня,  что  стукнулся  затылком  о  паркет.
Вероятно, он тоже узнал мое лицо, потому что вдруг остановился  и  немного
попятился. Его спутник удивленно взглянул на него и покачал головой.
     - Садитесь в машину, поедем к начальнику, - сказал человек в папахе.
     Не говоря ни слова, мы  с  Мгером  расположились  на  заднем  сидении
"волги". Там же сидел коротко подстриженный русоволосый молодой  парень  с
невыразительным лицом, одетый в синий  спортивный  костюм,  как  будто  он
собрался на тренировку. В руках у него был АКС-74 со сдвоенным  магазином,
перевязанным синей изоляционной лентой. Обычная охрана  во  время  деловых
поездок в этом неспокойном районе.
     После десяти минут езды мы оказались у металлических ворот усадьбы, в
глубине которой виднелся  довольно  большой  белый  дом  с  претенциозными
колоннами, поддерживающими треугольный фронтон портика.
     Нас провели через прихожую, заполненную оживленно разговаривающими на
местном  диалекте  вооруженными  людьми,  потом  мы  поднялись  с   нашими
провожатыми на второй этаж и прошли по длинному  полутемному  коридору,  в
конце которого открылась дверь, ведущая, как  оказалось,  на  застекленную
террасу.
     Здесь все было готово к дипломатической встрече.  На  низком  столике
располагалась ваза с цветами, вокруг нее стояли  бутылки  с  шампанским  и
местными винами, тарелки с закусками, фрукты и сыр. Через мелкий  переплет
стеклянной стены виднелись горы и  крыши  домов,  полускрытые  за  густыми
кронами деревьев. Кроме нас и двоих  сопровождающих  на  террасе  был  еще
только один человек. Тот самый "клубмен" с бритой головой, который  вместе
с греком (или армянином?) сидел рядом с Антоном за журнальным столиком.
     Охранник, мой старый знакомый, можно сказать, даже крестник, сразу же
вышел, а человек в папахе остался и сел  в  кресло  рядом  с  "клубменом",
гостеприимным жестом указав нам на  два  оставшиеся  свободными  места  за
столом. Судя по всему, он был главарем местных друзей Организации.
     Бритоголовый некоторое время рассматривал  нас,  потом  усмехнулся  и
сказал приятным тенорком (я впервые услыхал его голос только здесь):
     - Ну вот, Джек, мы снова с вами встретились. И почти так  же,  как  в
первый раз. Рад видеть вас в добром здравии.
     Я ничего не ответил,  решив  подождать,  пока  он  скажет  что-нибудь
определенное,  поскольку  был  не  в  настроении  обмениваться   светскими
любезностями. Меня удивило, что он решил заявить о  нашем  знакомстве  при
Мгере. Плохой признак, но, к сожалению, я тогда  не  придал  ему  должного
значения.
     - Меня вы можете называть Аркадием, а это - он  слегка  повернулся  к
человеку в папахе, - мой хороший друг, у которого  я  в  гостях,  для  вас
он... ну, скажем, Ахмет.
     Кривоногий кивнул, соглашаясь.
     - Наши люди немного погорячились. Мы ведь  не  знали,  что  это  ваша
знакомая, - сказал он почти извиняющимся тоном.
     - Теперь, надеюсь, мы договоримся  быстро,  -  улыбнулся  Аркадий.  -
Антон разбирается в людях. Я передам ему от вас привет, Джек.
     - Чего вы хотите?  -  Мой  голос  прозвучал  совершенно  бесстрастно.
Следовало сразу же поставить на место этого денди. Не хватало  еще,  чтобы
он полез пить со мной на брудершафт.
     - Вэлл, перейдем сразу к  делу,  если  вы  настаиваете,  -  несколько
поморщился он. Видно  восточная  манера  долго  торговаться  и  обставлять
всякую сделку церемонными уверениями в дружбе уже успела войти  у  него  в
привычку. Помнится, в прошлое наше свидание он был гораздо нетерпеливее.
     -   Нам   нужно    получить    в    свое    распоряжение    несколько
бронетранспортеров. - Он многозначительно взглянул на меня и продолжал:  -
Это... м-м-м... придаст необходимый вес нашим ребятам, знаете ли. Мало  ли
что...
     Он снова пристально посмотрел мне в глаза, давая понять, что говорить
об истинном предназначении формируемого ударного отряда здесь не  уместно.
Вполне возможно, что Ахмет вообще не был  посвящен  в  планы  организации.
Скорее всего, это  лишь  мелкий  местный  царек,  "князь",  поддерживающий
"авторитеты" союзного  масштаба.  Его  привлекли  для  выполнения  частной
операции - добычи бронетехники, ценой успеха которой могла быть кровь  его
людей, и только. За риск, вероятно, хорошо заплатили,  а,  может  быть,  у
него был перед Организацией какой-нибудь неоплаченный "долг". Кроме  того,
бритоголового  несомненно  сдерживало  и  другое  обстоятельство  -  здесь
присутствовал совсем уж посторонний, даже враждебный, человек - Мгер.
     Я кивнул головой в знак того, что принимаю правила игры. Теперь нужно
было спасать не только Клаву, но и Мгера. Любое подозрение в том,  что  он
знает что-то о плане захвата АЭС, могло стоить ему жизни. А заодно и  мне.
Хотя я и был "посвящен", рисковать они не станут, и при малейшем  сомнении
в моей преданности ликвидируют меня.
     Пришла пора продемонстрировать лояльность и пустить в ход комбинацию,
которую мы с Мгером детально разработали за эти два дня.
     - Я думаю, что лучше всего это сделать,  не  нападая  на  склад,  там
довольно сильная охрана, - сказал я. - На рембазе округа сейчас  находится
тридцать отремонтированных броневиков БРДМ-2.  Это  маневренная  двухосная
машина  с  форсированным  газовским  двигателем,   вооруженная   спаренным
пулеметом  в  башенке.  Мы  узнаем  точную  дату,  когда  броневики  будут
отправлять в часть, номер состава, организуем ослабление охраны. Тогда  вы
сможете снять технику на любом полустанке по подложному  документу,  якобы
предписывающему отдать ее в ваше распоряжение. И  никакого  кровопролития,
никаких потерь. Разве что придется дать взятку  начальнику  сопровождающей
команды. Прошлая партия броневиков так и не ушла с базы, распродали  почти
все - кому двигатель, кому коробку передач. Дело привычное.
     Бритоголовый на минуту задумался. Ахмет что-то горячо  шептал  ему  в
ухо.  План  бескровного  захвата  техники  несомненно  пришелся  по   душе
кривоногому главарю бандитов. Нас же такой вариант устраивал еще и потому,
что тогда Мгеру не пришлось бы очень уж "пачкаться" и  попадать  в  полную
зависимость от мафии, что непременно случилось бы, если бы мы  приняли  их
первоначальный план, и ему пришлось бы проводить вооруженных  заговорщиков
на  территорию  склада  по  своему  служебному  удостоверению.   Раздобыть
необходимую информацию было гораздо проще и безопаснее.  К  несчастью,  ни
он, ни я не могли предугадать, кто встретит  нас  на  переговорах,  мы  не
знали, что это будет человек, знающий мою связь с Организацией.  И  теперь
наш план, такой выгодный и удобный как будто,  по  сути  обрекал  Мгера  -
"крючок" был явно недостаточен,  чтобы  они  могли  ему  доверять.  Однако
сообразил я все это гораздо позже. Слишком поздно.
     - Хорошо, - сказал Аркадий. - Я знаю эти броневички, они нам подходят
даже больше, чем БМП. "Числом поболее, ценою подешевле",  -  щегольнул  он
цитатой. - Но вы должны сообщить нам все, что  нужно,  не  позже,  чем  за
три-четыре дня до отправки машин, чтобы мы успели подготовиться и оформить
необходимые бумаги. Когда примерно должны отправлять состав?
     - Утром семнадцатого, если успеют  все  закончить,  -  ответил  Мгер,
демонстрируя свою осведомленность и готовность сотрудничать. Именно так мы
и расписали наши роли. Я излагаю общие черты плана, детали сообщает  Мгер,
как более в них разбирающийся и знающий местные условия.
     - То есть не раньше, чем через неделю, - прикинул  Аркадий.  -  Очень
хорошо. Когда будет известен номер состава?
     - К  сожалению,  только  накануне  отправки,  когда  будут  оформлять
накладные и сопроводиловку. Сейчас еще ничего не известно, все зависит  от
железнодорожников, - заявил Мгер. И это было  правдой,  которая  произвела
должное впечатление.
     К  счастью  для  нашего  плана,  но  к  несчастью  для   Мгера,   эта
шероховатость не перевесила преимуществ, не  умалила,  особенно  в  глазах
"кровно" заинтересованного Ахмета, достоинств предложенного нами варианта,
и наши партнеры согласились его принять.
     - Выпьем за  наше  знакомство,  за  успех,  -  предложил  кривоногий,
подтягивая рукава пиджака и обнажая широкие волосатые запястья, украшенные
золотыми браслетами. Он открыл бутылку шампанского и налил вино в  бокалы.
Их было четыре.
     - Постойте, - сказал я. - Раз мы обо  всем  договорились,  пригласите
сюда нашу даму, выпьем заодно и за ее освобождение.
     - Э, дорогой! Зачем вмешивать  женщин  в  мужские  дела,  -  возразил
Ахмет. На лице Аркадия появилась скука.
     - Мы вернем ее вам в целости и сохранности, как только товар будет  в
наших руках, - сказал он.
     Пришлось уступить, признав законность такой предосторожности.
     - С ней хоть хорошо обращаются? - спросил я. - Она ведь была  ранена,
когда вы ее забирали.
     - Ранена? - удивился Аркадий. - А, это вы о крови? Нет, наоборот, это
ваша кошка, ваша пантера покалечила одного из наших ребят.  Стоило  бы  за
это засадить ее в подвал, на хлеб и воду.  Но  мы  знали,  что  вы  будете
против.
     - Живет, как царица, клянусь!  Фрукты,  вино  -  все,  что  пожелает,
имеет, - явно издеваясь, заявил Ахмет. Мгер скрипнул зубами:
     - Пока ее не увидим, разговора больше не будет!
     - Пошли, - сказал, вставая, бритоголовый. - Устроим вам свидание, раз
вы так настаиваете.
     Клава находилась в одной из  комнат  второго  этажа,  превращенной  в
тюремную камеру. Думаю, что она была далеко не первой ее обитательницей. У
двери сидел на табуретке заросший до самых глаз бандит с автоматом.  Ахмет
велел ему отпереть дверь, и мы вошли.
     Окно забрано решеткой, лампочка под потолком - в проволочном  плафоне
- "наморднике"... Клава встретила нас совершенно  спокойно  -  сказывалась
профессиональная выучка. Говорила только с Мгером, не показывая виду,  что
знакома со мной. Мы убедились, что она в относительном порядке. Обращение,
по ее словам,  было  вполне  корректным,  если  не  считать  самого  факта
умыкания. Мгер пообещал, что через неделю ее выпустят,  и  бритоголовый  с
Ахметом подтвердили его слова. Несмотря на всю  выдержку,  на  лице  Клавы
отразилось явное облегчение, впрочем, совершенно естественное, и  скрывать
его было незачем - это ведь не традиционное похищение невесты, когда такой
финал можно было рассматривать как оскорбление.
     К  сожалению,  нам  приходилось  расставаться,  оставив  ее  в  руках
бандитов. Та