образом.  Но
что вы сказали ей? Вы спросили ее, кто такой Джим Морелл?
   - Нет. Тут как раз вошел Стив, и я не успел задать ей этот вопрос.  Но  я
помнил ваши слова, что от нее мы можем получить необходимую нам  информацию,
и договорился о встрече сегодня днем в городе. И я не прочь уехать отсюда, -
добавил Майлс с горечью. - Доктор Гарвис подыскивает сиделку для  Марион,  и
все дают мне понять, что я мешаю, не говоря уже о том, что именно я  нарушил
покой  этого  дома,  пригласив  сюда  означенную  особу   и   показав   себя
пустоголовым боровом.
   Майлса охватывало все большее уныние.
   - Фей Ситон не виновна! - крикнул он и, возможно, развил  бы  эту  мысль,
если бы в дверях не появился сам доктор Лоренс Гарвис со шляпой в одной руке
и чемоданчиком в другой.
   Доктор   Гарвис,   симпатичный   седовласый   мужчина   средних   лет   с
безукоризненными манерами, был явно чем-то озабочен. Он потоптался в дверях,
прежде чем вошел в комнату.
   - Мистер Хэммонд, - сказал он с полуулыбкой, - не могу ли я  переговорить
с вами до того, как отправлюсь к моей пациентке?
   - Разумеется. От доктора Фелла у меня нет секретов, пусть вас не  смущает
его присутствие.
   - Мистер Хэммонд, - сказал доктор  Гарвис,  входя  и  закрывая  за  собой
дверь. - Вы могли бы сказать мне, что напугало мою пациентку?  -  Он  поднял
руку, в которой держал шляпу. - Мой вопрос  вызван  тем,  что  за  всю  свою
практику я еще не сталкивался с таким  сильным  нервным  шоком.  Должен  вам
сказать, что чаще всего, почти всегда, такой ужасный шок связан с физической
травмой. Но в данном случае никакой физической травмы нет. Является  ли  эта
леди очень нервной особой?
   - Нет, - сказал Майлс. У него перехватило дыхание.
   - Да, я бы и сам этого не подумал. С точки зрения врача, у нее прекрасное
здоровье. - Последовала пауза, в которой было что-то зловещее.  -  Очевидно,
на нее пытался напасть кто-то, находившийся за окном?
   - Не могу ответить на ваш вопрос, доктор. Мы не знаем, что произошло.
   - О, понимаю. Я надеялся, что вы мне все  объясните...  Нет  каких-нибудь
признаков того, что здесь.., побывали грабители?
   - Я ничего не обнаружил.
   - Вы поставили в известность полицию?
   - Господи, нет! - Выпалив эти слова, Майлс с усилием перешел на небрежный
тон:
   - Вы понимаете, доктор, что мы не хотим впутывать в это полицию.
   - Да. Разумеется. - Похлопывая шляпой по колену, доктор Гарвис не отрывал
глаз от узора на ковре. - У леди не бывает.., галлюцинаций?
   - Нет. Почему вы спросили об этом?
   - Ну, - ответил врач, поднимая  на  него  глаза,  -  она  снова  и  снова
повторяла о каком-то шепоте, который слышала.
   - Шепоте?
   - Да. И это меня тревожит.
   - Но если кто-то что-то шептал ей, это же не могло стать причиной?..
   - Нет. Именно так отнесся к ее словам я сам.
   Шепот...
   Это пугающее слово, в котором слышалось змеиное шипение, словно повисло в
воздухе. Доктор Гарвис по-прежнему медленно постукивал шляпой по колену.
   - Хорошо! - Он очнулся от  своей  задумчивости  и  взглянул  на  часы.  -
Полагаю, мы скоро все узнаем. Сейчас, как я уже вам говорил,  нет  оснований
для тревоги. Мне посчастливилось найти сиделку, которая уже находится здесь.
- Доктор Гарвис направился к двери. - Однако все  это  мне  не  нравится,  -
прибавил он. - Я  снова  загляну  сюда  после  того,  как  побываю  у  своей
пациентки. И я хотел бы также посмотреть и на вторую леди, кажется, ее зовут
Фей  Ситон.  Она  показалась  мне  ночью  чрезвычайно  бледной.   С   вашего
позволения.
   И он закрыл за собой дверь.

Глава 13

   - Думаю, - сказал Майлс, мысли которого были заняты совсем другим, -  мне
следует пойти и позаботиться о завтраке. - Однако он сделал только два  шага
по направлению к столовой. - Шепот! - воскликнул он. -  Доктор  Фелл,  какое
может быть всему этому объяснение?
   - Сэр, - ответил доктор Фелл, - я не знаю.
   - Дает ли этот "шепот" вам какой-нибудь ключ к разгадке?
   - К несчастью, нет. Вампир...
   - Нельзя ли обойтись без него?
   - Вампир в народных, поверьях начинает свое воздействие  на  жертву  -  в
результате которого она впадает в гране - с нежного шепота. Но дело  в  том,
что никакой вампир,  настоящий  или  поддельный,  и  вообще  любая  имитация
потусторонних сил не испугали бы вашу сестру ни в малейшей степени. Я прав?
   -  Готов  в  этом  поклясться.  Вчера  вечером  я  привел   вам   пример,
подтверждающий эго. Марион, - он пытался найти нужные  слова,  -  просто  не
воспринимает подобные вещи.
   - Вы считаете, что у нее полностью отсутствует воображение?
   - Ну, это слишком сильно сказано. Но она относится ко  всем  суевериям  с
величайшим презрением. Когда я попытался рассказать ей о чем-то, связанном с
потусторонними силами,  она  выставила  меня  круглым  дураком.  А  когда  я
заговорил о Калиостро...
   - О Калиостро? -  Доктор  Фелл  взглянул  на  него  из-под  полуопущенных
ресниц. - Кстати, почему у вас зашла о  нем  речь?  Ах  да!  Понимаю!  Из-за
книги, которую написал о нем Риго?
   - Да. По  словам  мисс  Фей  Ситон,  Марион,  видимо,  решила,  что  граф
Калиостро - мой близкий друг.
   Доктор Фелл был уже настроен совсем  не  легкомысленно.  Он  откинулся  в
кресле, держа в руках погасшую трубку, и долгое время  сонно  созерцал  угол
потолка - Майлс даже испугался, что доктор впал  в  каталепсию,  но  в  этот
момент в глазах его появился блеск, по лицу расплылась широкая  мечтательная
улыбка, и раздался сдавленный смех, от которого заколыхались складки жилета.
   - Знаете, он был прекрасным гипнотизером, - задумчиво  проговорил  доктор
Фелл.
   - Вампир? - с горечью спросил Майлс.
   - Граф Калиостро, - ответил доктор Фелл. - Он  взмахнул  трубкой.  -  Эта
историческая личность, - продолжал он, - всегда вызывала у меня  отвращение,
но почему-то я не  мог  отчасти  и  не  восхищаться  им.  Толстый  маленький
итальянец, вращающий глазами. "Меднолобый граф", утверждавший, будто  прожил
тысячу лет благодаря изобретенному им эликсиру  жизни!  Волшебник,  алхимик,
лекарь! Явившийся миру в конце  XVIII  века  в  красном  камзоле,  усыпанном
бриллиантами! Принятый при дворах от Парижа до  Петербурга,  внушающий  всем
благоговейный страх! Основавший Египетскую масонскую ложу и  проповедовавший
своим приверженкам на собраниях, где все были in  puns  naturalidus  <В  чем
мать родила (лат )>.  Нашедший  способ  получения  золота!  И,  как  это  ни
невероятно, ему все сходило с рук. Как вы помните, этого человека так  и  не
разоблачили.   Причиной   его    краха    стало    бриллиантовое    ожерелье
Марии-Антуанетты, к которому граф не имел никакого отношения.  Но  по-моему,
самым замечательным из его  деяний  был  "банкет  мертвецов",  устроенный  в
таинственном доме на улице Сен-Клод, куда были вызваны из тьмы  шесть  духов
великих людей, которых усадили за стол с шестью живыми гостями. "Сначала,  -
пишет один из его биографов, - беседа  не  клеилась".  По-моему,  эта  фраза
является классическим образцом сдержанного высказывания. Сам я с трудом  мог
бы слово вымолвить, просто оцепенел  бы,  если  бы  мне  пришлось  за  таким
обеденным столом  попросить  Вольтера  передать  солонку  или  справиться  у
герцога Шуазеля, нравится ли ему "Спам" <"Спам" - консервированный колбасный
фарш.>. Видимо, и духи были не в ударе, судя по уровню,  на  котором  велась
беседа.
   Нет, сэр. Позвольте мне повторить, что я не люблю графа Калиостро, мне не
нравится его бахвальство, как не нравится бахвальство любого человека. Но  я
вынужден признать, что он обладал даром все обставлять красиво. Он был очень
популярен в Англии; эта страна - пристанище шарлатанов и самозванцев.
   Майлс Хэммонд, профессиональный интерес которого был возбужден помимо его
воли, не мог удержаться от замечания.
   - В Англии? - протестующе переспросил он. - Вы сказали: "В Англии"?
   - Да.
   - Если мне не изменяет память, Калиостро был в Лондоне всего два раза.  И
оба раза ему очень не повезло...
   - Да! - согласился доктор Фелл. - Но именно в Лондоне  он  был  введен  в
некое тайное общество, что подало ему  идею  создать  собственный  секретный
клуб. В наше время магическое кольцо должно замыкаться на  Геррард-стрит,  у
того места, где некогда  находилась  таверна  "Голова  короля",  как  гласит
надпись на мемориальной доске. Геррард-стрит! О! Ну конечно!  Между  прочим,
это место находится очень  близко  от  ресторана  Белтринга,  в  котором  мы
позавчера должны были встретиться, а мисс Барбара Морелл сказала...
   Внезапно доктор Фелл замолчал.
   Он поднес руки ко лбу. Пенковая  трубка,  выпав  изо  рта,  отскочила  от
колена и покатилась по полу. После этого он словно  превратился  в  каменное
изваяние, и даже присвист его дыхания не был слышен.
   - Прошу меня извинить, - вскоре сказал он, убирая руки со лба. - В  конце
концов, рассеянность приносит пользу. По-моему, я догадался.
   - Догадались о чем? - вскричал Майлс.
   - Я знаю, что испугало вашу сестру... Не спрашивайте меня ни о  чем  хотя
бы минуту! - взмолился  доктор  Фелл  жалобным  голосом,  бросив  на  Майлса
безумный взгляд. - Ее мускулы были расслаблены! Совершенно  расслаблены!  Мы
видели это своими глазами! Но в то же время...
   - Ну, и что это означает?
   - Все было осуществлено по плану, - сказал доктор Фелл. - За  этим  стоит
тщательно  разработанный,  дьявольский  план.  -   Он   казался   совершенно
ошеломленным. - А это должно означать, да поможет нам Бог, что...
   И снова он пришел к какому-то выводу, высветил  для  себя  другой  аспект
проблемы, но на сей раз все обдумывал не спеша, словно  переходил  из  одной
комнаты в другую, исследуя каждую. Наблюдая  отражение  этого  мыслительного
процесса в его глазах (лицо доктора Фелла никто не назвал бы  бесстрастным),
Майлс не способен был войти вместе с ним в  последнюю  дверь  и  увидеть  то
ужасное, что находилось за ней.
   - Давайте поднимемся наверх, - сказал наконец доктор Фелл, - и посмотрим,
есть ли какие-нибудь доказательства моей правоты.
   Майлс кивнул. Он молча последовал за тяжело опиравшимся на палку в  форме
костыля доктором Феллом наверх, к комнате Марион. Фелл излучал такую горячую
убежденность, такая энергия исходила  от  него,  что  Майлс  верил:  доктору
удалось преодолеть некий барьер,  за  которым  скрывалась  истина.  Впереди,
Майлс чувствовал это, их поджидала опасность.  Они  приближались  к  чему-то
страшному. Существует некая ужасная сила, природу которой понял доктор Фелл,
и либо мы победим ее, либо она погубит нас  -  но  следует  быть  настороже,
потому что игра уже началась!
   Доктор Фелл постучал в дверь спальни, которую  открыла  довольно  молодая
женщина в форме сиделки.
   В комнате царил полумрак и было немного душно, несмотря на солнечный свет
и чистый воздух снаружи. Тонкие,  голубые  с  золотыми  узорами  шторы  были
задернуты па всех окнах, но, поскольку маскировочные шторы убрали  несколько
недель назад, в комнату все же проникали солнечные лучи. Постель, на которой
спала Марион, находилась в  идеальном  порядке:  во  всем  была  видна  рука
профессиональной сиделки. Сама сиделка, открыв дверь, вернулась к кровати  с
кувшином в руках. Несчастный Стивен Кертис, сгорбившись, стоял у  комода.  А
доктор Гарвис, только что закончивший осмотр пациентки, удивленно обернулся.
   Доктор Фелл подошел к нему.
   - Сэр, - начал он таким тоном, что сразу же завладел всеобщим  вниманием,
- ночью вы оказали мне честь, сказав, что вам знакомо мое имя.
   Доктор Гарвис кивнул, глядя на него с легким недоумением.
   - Я не врач, - продолжал доктор Фелл, - и  мои  познания  в  медицине  не
превосходят познаний любого человека с улицы. Вы можете отказаться выполнить
мою просьбу. Вы имеете на это полное право. Но я  хотел  бы  осмотреть  вашу
пациентку.
   В этот момент стало ясно, что доктор Лоренс Гарвис все еще тревожится  за
Марион. Он взглянул на кровать.
   - Осмотреть мою пациентку? - переспросил он.
   - Я хотел бы посмотреть на ее шею и зубы. Наступила пауза.
   - Но, мой дорогой сэр! - запротестовал  врач,  невольно  возвысив  голос,
однако потом перешел на обычный тон:
   - На всем теле леди нет ни раны, ни даже какой-нибудь царапины!
   - Сэр, - ответил доктор Фелл, - я знаю это.
   - И если вы думаете о наркотике или чем-то подобном...
   - Мне известно, -  осторожно  начал  доктор  Фелл,  -  что  мисс  Хэммонд
физически не пострадала. Мне известно, что не может идти и речи  о  каком-то
наркотике или яде. Мне известно, что ее состояние вызвано только испугом,  и
ничем больше. Но я все-таки хотел бы осмотреть ее шею и зубы.
   Врач беспомощно взмахнул шляпой.
   - Приступайте, - сказал он. - Мисс Питере! Вы могли бы немного отодвинуть
шторы? Прошу меня извинить. Я отправлюсь вниз взглянуть на мисс Ситон.
   Он еще не вышел из комнаты, а доктор  Фелл  уже  был  у  кровати  Марион.
Стивен Кертис с тревогой взглянул на Майлса, который в  ответ  только  пожал
плечами и на несколько дюймов отдернул штору на  одном  из  южных  окон.  На
кровать упали солнечные лучи. Остальная часть комнаты тонула  в  голубоватом
полумраке, и все стояли неподвижно,  слушая  перебранку  птиц  за  окнами  и
наблюдая за доктором Феллом, склонившимся над Марион.
   Майлс не видел, что тот делал.  Широкая  спина  доктора  Фелла  закрывала
Марион, оставляя в поле зрения лишь  одеяло  и  аккуратно  подоткнутый  край
верхней простыни. Было не заметно, чтобы Марион пошевелилась.
   Было отчетливо слышно тиканье часов на руке доктора Гарвиса.
   - Ну что? - нетерпеливо спросил доктор Гарвис, топтавшийся  в  дверях.  -
Обнаружили что-нибудь?
   - Нет! - с отчаянием ответил доктор Фелл и, выпрямившись, положил руку на
изогнутую рукоять своей прислоненной к кровати палки. Он повернулся и начал,
крепко придерживая левой рукой очки,  внимательно  изучать  края  ковра,  на
котором стояла кровать. - Нет, - повторил он, - я ничего не обнаружил. -  Он
смотрел прямо перед собой. - Однако, подождите! Существует некий тест! Я  не
могу сразу вспомнить, как он называется, но, черт побери, он существует!  Он
доказывает, не оставляя никакого сомнения...
   - Доказывает что?
   - Присутствие злого духа, - ответил доктор Фелл. Послышалось  дребезжание
кувшина,  с  которым  возилась  сиделка  Питере.  Доктор   Гарвис   сохранял
хладнокровие.
   - Вы, разумеется, шутите. И в любом  случае,  -  быстро  прибавил  он,  -
боюсь, я не могу вам позволить дольше беспокоить  мою  пациентку.  Вам  тоже
лучше уйти, мистер Кертис!
   И он стоял в стороне, словно пастух, перегоняющий овец, пока доктор Фелл,
Майлс и Стивен не вышли по очереди из комнаты. Затем он закрыл дверь.
   - Сэр, - сказал доктор Фелл, выразительно рассекая воздух своей  поднятой
вверх палкой, - самое смешное заключается в том, что я не шучу. По-моему,  -
он громко прочистил горло, - вы собирались навестить  мисс  Фей  Ситон.  Она
ведь не больна, нет?
   - О нет. Утром эта леди немного нервничала, и я дал ей успокоительное.
   - Тогда не попросите ли  вы  мисс  Ситон,  когда  ей  это  будет  удобно,
присоединиться к нам, поднявшись сюда, в коридор? Где, - сказал доктор Фелл,
- у нас с ней ночью состоялась очень интересная беседа. Вы передадите ей мою
просьбу?
   Доктор Гарвис изучающе посмотрел на него из-под седых бровей.
   - Я не понимаю, что здесь происходит,  -  медленно  проговорил  он.  -  И
возможно, это даже хорошо, что не понимаю - Он замялся.  -  Я  передам  вашу
просьбу. До свидания.
   Он неторопливо пошел прочь по коридору, и Майлс  проводил  его  взглядом.
Потом Майлс потряс Стивена Кертиса за плечо.
   - Черт возьми, Стив! - сказал Майлс Кертису, который, сгорбившись,  стоял
у  стены,  весь  какой-то  обмякший,  словно  плащ,  свисающий  с  крючка  в
гардеробе. - Приободритесь же! Нельзя воспринимать все настолько трагически!
Вы же, наверное, слышали слова врача: жизнь Марион вне  опасности!  В  конце
концов, она ведь моя сестра!
   Стивен выпрямился.
   - Да, - медленно произнес он. - Полагаю, вы правы. Но в конце концов, она
вам всего лишь сестра. А мне.., мне...
   - Да. Я понимаю.
   - В этом-то все и дело, Майлс. Вы не понимаете. Вы ведь никогда не любили
Марион по-настоящему, а? Но если уж мы заговорили о привязанностях, то как у
вас обстоит дело с вашей подружкой? Библиотекаршей?
   - О чем вы?
   - Она ведь кого-то отравила, не так ли?
   - Что вы имеете в виду?
   - Когда мы вчера пили чай  на  вокзале  Ватерлоо,  -  ответил  Стивен,  -
Марион, насколько я помню,  сказала,  что  эта  Фей,  как  ее  там,  кого-то
отравила. - Стивен перешел на крик. - Вам наплевать на  собственную  сестру,
не так ли? Да! Но вам дороже всех на свете.., но вы готовы  погубить  все  и
всех вокруг ради чертовой маленькой потаскушки, которую выудили  из  сточной
канавы...
   - Стив! Успокойтесь! Что с вами?
   Лицо Стивена  Кертиса  постепенно  приобрело  ошеломленное,  пришибленное
выражение, а в глазах появился ужас.
   Рот под роскошными  усами  немного  приоткрылся.  Стивен  поднес  руку  к
галстуку и начал теребить его. Он помотал головой, словно стряхивая  что-то.
Когда он заговорил, в его голосе звучало искреннее раскаяние.
   - Простите меня, старина, - пробормотал Стивен, неловко прикасаясь к руке
Майлса. - Не могу понять, что на меня нашло. Я ни при каких  обстоятельствах
не должен был позволять  себе  такого.  Но  вы  знаете,  как  бывает,  когда
происходит что-то необычное и вы не можете найти этому объяснение. Я пойду и
прилягу.
   - Подождите! Вернитесь! Только не туда!
   - Что вы хотите сказать?
   - Только  не  в  вашу  спальню,  Стив!  Там  пытается  немного  отдохнуть
профессор Риго, и...
   - О, да пошел он к черту,  ваш  профессор  Риго!  -  выкрикнул  Стивен  и
помчался вниз по лестнице, словно за ним кто-то гнался.
   И снова воду замутили!
   Теперь, подумал Майлс, это коснулось и Стива. Казалось, в мутных  потоках
тонут все действия и все мысли обитателей Грейвуда. Он все еще отказывался -
яростно отказывался - верить каким-либо обвинениям в адрес Фей Ситон. Но что
имел в виду доктор Фелл,  говоря  о  злом  духе?  Господи,  ведь  нельзя  же
понимать его слова буквально! Майлс обернулся и поймал устремленный на  него
взгляд доктора Фелла.
   - Вы ломаете голову над тем, - спросил доктор Фелл, - чего я добиваюсь от
мисс Ситон? Мой ответ очень прост. Я хочу знать правду.
   - Правду о чем?
   - Правду, - сказал доктор Фелл, - об убийстве Говарда Брука  и  о  жутком
привидении, появившемся здесь ночью. И теперь она не может, не посмеет, ради
спасения своей души, увильнуть от моих вопросов. Думаю, мы все узнаем  через
несколько минут.
   С лестницы в начале коридора до  них  донесся  звук  быстрых  шагов.  Они
увидели, как там появилась  какая-то  фигура.  Когда  Майлс,  узнав  доктора
Лоренса Гарвиса, смотрел, как тот торопливо идет к ним, у него возникло одно
из тех предчувствий, которые появляются, если внезапно удается проникнуть  в
суть вещей.
   Казалось, прошла целая вечность, пока врач добрался до них.
   - Я решил, что должен подняться  сюда  и  сообщить  вам  эту  новость,  -
объявил он. - Мисс Ситон уехала. Палка-костыль со стуком упала на пол.
   -  Уехала?  -  повторил  ее  владелец  так  хрипло,  что   вынужден   был
откашляться.
   - Она.., э-э-э.., оставила это для мистера Хэммонда, - сказал  Гарвис.  -
По крайней мере, - быстро поправился он, - я предполагаю, что она уехала.  Я
обнаружил его, - он протянул запечатанный конверт, - на ее кровати.  Он  был
прислонен к подушке.
   Майлс  взял  адресованный  ему  конверт,  надписанный  красивым,   четким
почерком готическими буквами. Он повертел его, не имея мужества вскрыть.  Но
когда Майлс взял себя в руки и надорвал конверт, содержание  вложенной  туда
записки несколько успокоило его.

   "Дорогой мистер Хэммонд!
   К сожалению, я вынуждена сегодня уехать в Лондон  по  одном