сопровождении змеелова пошли по старому  маршруту  Теперь,
когда они знали, что собой представляет  опасная  зона,  у  путешественников
подрагивали колени, и захватывало  дух.  Им  встретилась  на  дороге  крытая
машина, так называемая зекоперевозка. Она шла из зоны к шоссе. Вадим  глянул
ей в след и сказал:
   - Неужели все, что рассказывал спасенный тобой раб, правда? И это в  наше
время! В центре России!
   Дмитрий пожал плечами.
   - Какая разница где. Ты уже не удивляешься тому, что в  смоленских  лесах
водятся кобры и гремучие змеи. В государстве, где каждый живет для себя, все
возможно. Если нам вслух озвучивают,  что  бывший  премьер  имеет  состояние
больше миллиарда долларов и это воспринимается как должное, что же  говорить
о населении.
   Они двинулись дальше.
   - Куда же их повезли, интересно? - спросила Наташа.
   - Похоже, машина доставила им  пополнение,  -  ответил  змеелов.  -  Если
рабочую силу нанимали на вокзале из шабашников с ближнего зарубежья,  то  их
там сажают в автобус как полагается, а потом завозят в лес, где их поджидает
вооруженный конвой вот  с  такой  перевозкой,  ну  а  зеков  из  зоны  сразу
запихивают в воронок. С теми Церемониться не станут.
   Черная  полоса  леса  приближалась  и  превращалась  в  высоченную  стену
Жутковатое зрелище.
   - Вот видите дорогу? Это тот самый единственный безопасный путь,  ведущий
в мрачное государство с первобытнообщинным строем. Они  даже  дорожный  знак
поставили: "Тупик". Очень актуально. Из этого тупика нет выхода. Мы  пройдем
еще метров триста вдоль опушки и зайдем в лес.
   Вадим с надеждой посмотрел на  чехол  в  руках  Дмитрия,  где  находилось
устройство, отпугивавшее змей. С этой штукой, похожей на штатив,  они  могли
сойти за геодезистов. Вот только по-воровски бегавшие глаза Наташи  выдавали
в ней беспокойство и  нервозность.  Моросил  мелкий  дождик.  Первые  метры,
пройденные по лесу, никакой опасности не предвещали. Кто  бы  мог  подумать,
что здесь затаилась смерть, ждущая свою очередную жертву!
   Дмитрий собрал аппарат, похожий на миноискатель, и включил  его.  Работал
он бесшумно, ультразвук человеческим ухом не  слышен,  но  шелестение  травы
услышали все. Вокруг них затряслись зеленые и уже пожелтевшие побеги, словно
ожила земля, и ветерок всколыхнул ее мохнатую голову.
   - Боже! Сколько их! - воскликнула Наташа.
   - Они не так опасны, как кажется, - улыбнулся  Дмитрий.  -  В  погоню  не
пускаются, это не гепарды. Если вы змею не тревожите, то, скорее всего,  она
сама отползет в сторону. Попадаются,  конечно,  агрессивные  особи,  вот  их
стоит обходить стороной. Я уже нарывался на таких и старался не  связываться
с ними. Это означает, что вы приблизились к ее гнезду, где отложены яйца.
   - Я слышала, будто мангусты лихо справляются с этими тварями.  Почему  бы
их здесь не разводить?
   -  Мангусты  не  перенесут  нашего  климата.  В  природе  много   зверья,
способного истреблять змей. Но кто будет устраивать у нас инкубаторы  по  их
разведению? Сплошные убытки.
   Они медленно углубились в лес.
   - Обходите  глубокие  воронки.  Тут  их  с  войны  осталось  в  немереном
количестве. На дне воронок сырость и безветрие. Змеи обожают ямы. Не дай Бог
завалиться в одну из них. И поглядывайте на низкие ветви  деревьев.  "Дрофу"
ультразвук не спугнет. Она глухая, но  имеет  обостренное  чутье  на  тепло,
излучаемое телом человека или животного.
   Не успел он это сказать, как темно-коричневая ветка обрушилась на  голову
Вадима. В долю секунды она обвила его шею, превратившись в спираль. Журавлев
упал на землю и сам начал извиваться, подобно змее. Дмитрий бросился к нему,
выхватывая из ножен длинный, острый штык. Действовал он так быстро и  ловко,
будто  акробат  в  цирке,  а  не  медлительный  пожилой  человек,   любивший
размеренный шаг и монотонную,  нудную  болтовню.  Первым  делом  он  схватил
скользкую голову твари и отмахнул ее ножом, будто ветку срубил,  после  чего
протиснул руку между кадыком терявшего сознание Вадима и чешуйчатой лентой и
начал ее разжимать. Из тела  змеи  пульсирующими  струйками  вытекала  почти
черная  жидкость.  Наконец  змея  потеряла  свою  силу  и   превратилась   в
переливавшуюся  темными  пятнами  веревку,  легко  поддававшуюся  раскрутке.
Мерзкий узел был снят и отброшен в сторону. Дмитрий разжал зубы потерпевшему
и начал делать искусственное дыхание.
   - Возьми аппарат в руки и стой рядом! - крикнул он растерянной девушке, с
ужасом смотревшей на происходившее.
   Наташа очнулась от сковавшего ее  страха  и,  схватив  с  земли  аппарат,
подбежала к дереву, под которым все и происходило. Вадим начал  приходить  в
себя.
   - Ничего, парень, не дрейфь. Ты у нас еще сто лет проживешь.  Мы  тебя  в
обиду не дадим.
   - Что со мной? - прохрипел Журавлев сдавленным голосом.
   -  Ничего  страшного,  поскользнулся  и  треснулся  головой.  Сейчас  все
пройдет.
   Змеелов снял с пояса флягу с водой и  дал  спасенному  сделать  несколько
глотков.
   - Фу, горечь какая!
   - Не горечь, а полезные травы. Сейчас тебе станет лучше.
   Через несколько минут Вадим стоял на ногах.
   - Лихой ты парень, Митя, - пробормотал Журавлев.
   - Ладно, забудем. Наше дело смотреть вперед, а не оглядываться назад. Как
в песне поется, только смелым покоряются моря. Вперед, ребята.
   Наташа окончательно замкнулась в себе.  Вадим  старался  держать  себя  в
руках,  и  только  Дмитрий  не  умолкал.  Змеи  по  дороге  не   попадались,
чудо-аппарат работал  исправно,  но  скелетов  и  разложившихся  трупов  они
встретили немало. Ни зверья ни птиц, только шелест листьев на макушках берез
и лип и моросивший дождь, пеленой закрывавший перспективу.
   Им понадобилось два с половиной часа пути до того  места,  где  лес  стал
редеть и впереди появился просвет. Они выбрались на  опушку  и  осмотрелись.
Перед ними расстилался гигантский  котлован  глубиной  в  семьдесят  метров.
Глинистое дно, покрытое трещинами, и бескрайний горизонт.
   - Когда-то здесь было озеро, так говорят старики. Я застал только болото,
но теперь и его нет, - комментировал змеелов, доставая из рюкзака бинокль.
   Осмотрев территорию, он передал бинокль Вадиму.
   - Смотри влево. Метрах в пятистах идут работы. Там шалаши на сваях.
   Вадим направил окуляры в сторону стройки.
   -  Людишек  немного,  бульдозеры,   тракторы,   землечерпалки,   какие-то
курятники на сваях, как избушки на курьих ножках. Тут даже  церковь  есть...
Что-то они откопали. Похоже на дворец...
   Наташа вырвала у него бинокль и прильнула к стеклам.
   - Где дворец?
   - Ишь как оживилась! - воскликнул Вадим. - Неужто нашли? Вот так  просто,
через несколько дней - и у цели?
   - Я ничего не знаю, - пробурчала Наташа.  -  Надо  подойти  ближе  и  все
увидеть своими глазами.
   - Не так это просто, - заявил Дмитрий. - Подумай сама, откуда  там  может
появиться женщина? Попадешься на глаза охранников - полбеды, а если  угодишь
в лапы рабам? Они годами не видели женщин. На клочья разорвут.
   - Что же, по-вашему, мы  зря  перлись  в  такую  даль,  отдавливая  змеям
хвосты? Я должна убедиться, что мы попали туда, куда надо. А  если  нет,  то
нечего здесь торчать. Будем искать в другом месте. Может быть, Настя  права,
и архив находится в Ховрине. Или в Балаханове, где мы вовсе не были.
   - В Ховрине ничего нет, там шли бои, - с уверенностью заявил Вадим.  -  А
вот те, кто из Ховрина ушел под прикрытием эсэсовцев, тот имел время,  чтобы
притормозить в Балаханово или здесь.
   Вспомни рассказ ветерана, у которого побывала Настя.
   - Тогда зачем она туда поехала?
   - Хочет пройти дорогой отступления от  Ховрина  до  Балаханова.  Двадцать
верст пути. Она девушка выносливая, задумала - сделает.
   - Я не уйду отсюда, пока не удостоверюсь в результатах их  раскопок.  Еще
на одим поход у меня духу не хватит. И что толку  сюда  ходить?  Смотреть  в
бинокль? Ну посмотрели. А что это нам дало? Нужно  подойти  ближе,  прямо  к
отрытому особняку. Больше здесь искать негде. Они все перекопали.
   - Может быть, ты и права, - заявил Журавлев, - Ладно, на  разведку  пойду
я. В телогрейке и в кепочке сойду за рабочего. Вряд ли они с  таким  потоком
живой силы знают всех в лицо. Потопчусь немного и вернусь.
   Наташа приняла предложение партнера как должное, а Дмитрий забеспокоился.
   - Не позже чем в четыре часа  мы  должны  уходить.  Лес  надо  пройти  до
темноты. Иначе я не гарантирую безопасности. Иди и запомни это  место.  Твой
ориентир - три сухие сосны. В котлован спуститься нетрудно,  но  обратно  не
взберешься. Тут либо лопата нужна ступени вырубать, либо веревка  с  якорем.
Веревкой я запасся. Вещь полезная, тонкий прочный капрон. Троих выдержит,  у
Двадцать пять метров. Один конец я привяжу  к  дереву  за  неимением  якоря,
второй сброшу вниз. По ней спустишься, по ней и поднимешься.
   Так они и сделали. Через десять минут Вадим очутился в  котловане.  Здесь
он понял, что без веревки на стену десятиметровой высоты ему не  взобраться,
даже с его опытом альпиниста. Но отчаянные головы взбирались. Это он  понял,
двигаясь вперед вдоль стен. Не одному  Мите  пришла  в  голову  идея  делать
ступени. Их здесь хватало.  Правда,  они  были  неровными  и  делали  их  не
лопатой, а чем придется, может быть, и зубами.
   К центру котлована Вадим не решался подходить - слишком  открытое  место.
Пусть он выглядел муравьем в пустыне, но не один же змеелов  имел  при  себе
бинокль. Черная движущаяся точка непременно привлечет к себе внимание,  если
кто-то ее заметит.
   И его заметили. Он и не предполагал, что  по  территории  ездят  открытые
"УАЗики"  с  охраной.  Пятеро  крепких  ребятишек  в  пятнистой  униформе  с
автоматами наперевес ехали ему  навстречу  вдоль  той  же  стены.  Бежать  и
прятаться тут некуда и негде, со дна  пропасти  на  вершину  не  запрыгнешь.
Пришлось идти дальше как ни в чем не  бывало.  Машина  остановилась  у  него
перед носом.
   - Заблудился, соколик?  -  хмыкнул  один  из  охранников,  соскакивая  со
ступенек на землю. - Или сортир искал? Садись, подвезем.
   Его впихнули в машину и повезли назад.  Одно  радовало:  пешком  идти  не
надо. С доставкой прямо к тому месту, куда он  шел.  Возле  особняка  стояли
человек восемь. Тут его и сгрузили. Охранник крикнул:
   - Заблудшая овца. Лазейку искал.
   Все оглянулись. Один из главных, судя  по  цивильной  одежде,  глянул  на
Журавлева и что-то шепнул коренастому мужику с  азиатской  физиономией.  Тот
подошел к Вадиму и коротко сказал:
   - Будь возле меня, не то перо в ребра.
   Пришлось приклеиться к бугру, и Вадим  присоединился  к  общей  компании.
Шестеро в телогрейках стояли молча. Только сейчас Журавлев заметил нашивки с
номерами, налепленные на левой поле ватников и на правом рукаве  у  каждого,
кто их носил. У него нашивок не имелось, и, очевидно, этим он  и  привлек  к
себе внимание.
   Разговаривали двое, и из их разговора можно было догадаться, что эти люди
здесь занимают не последнее место. Один говорил чисто,  второй  с  акцентом,
похоже с немецким. Определить нетрудно, зная, что объекты принадлежат им.
   - Я хочу осмотреть все здание. В последний раз я видел только два верхних
этажа, а вы уже вычистили подвалы, - говорил немец.
   Русский ему возражал:
   - Рискованно, Гюнтер, стены сгнили, перекрытия не  держатся.  Мы  сделаем
опоры, тогда и посмотришь. Потерпи пару дней.
   - Не спорь со мной, Николай. Тут я решаю, что делать, чего не делать. Эти
стены пушкой  не  пробьешь.  Иди  и  показывай.  Сегодня  вечером  я  должен
докладывать обстановку Москве. Он на днях приезжает. Я должен знать все, что
здесь делается.
   - Твоя воля.
   Они направились в  облезлое  серое  здание.  Бригада  работяг  потянулась
следом. Журавлеву тоже пришлось идти. Азиат  изредка  косился  на  него,  но
понятно было.
   Что сейчас им не до него.
   Толпа во главе с русским начальником ходила сквозь анфилады  дворца  и  в
конце концов спустилась на самый нижний  этаж,  ниже  уровня  окон.  Потолок
поддерживали сводчатые колонны, между которыми  уцелели  каменные  гробницы,
изъеденные водой и временем.
   - Дальше копать не имеет смысла, - суетился Николай. -  Это  усыпальница,
склеп.
   - Тут должен быть люк, - твердо заявил Гюнтер.
   - Есть люк, но мы его вскрывать не стали. Замурован намертво. Вот он.
   В центре подвала среди каменных плит выделялся  стальной  кованый  люк  с
огромными заклепками, но без ручек.
   - Вскрывайте! - приказал Гюнтер.
   - Чем? Его же не подцепишь. Даже лом не просунешь.
   - Вскрывайте! - повторил немец.
   - Как скажешь.
   Николай подошел к рабочим, среди которых находился и Журавлев.
   - Гусь! Отправь мужиков за инструментом, пусть начинают. А ты.  Кореец  и
Дылда, отойдите подальше, в случае чего - разом на землю  и  за  колонну.  И
этого мне сохраните, - он кивнул на Журавлева. - Чует моя печенка  -  у  нас
найдется тема для разговора.
   Гусь, самый здоровенный среди всех, лишних вопросов не задавал. Он  отдал
приказ, и четверо человек отправились за инструментом.  Сам  он  остался  на
месте, а с ним Кореец, опекавший чужака, и  долговязый,  сутуловатый,  рыжий
тип с колючими глазками. Журавлев понял, что попал с  корабля  на  бал.  Тут
начиналось самое интересное. Только сумеет ли он  кому-нибудь  рассказать  о
том, что видел, вызывало  у  него  сомнение.  Наташа  бы  за  такое  зрелище
полжизни не пожалела.
   Рабочие вернулись со сварочным аппаратом и  отбойными  молотками,  тянули
кабели, закатывали баллоны  с  газом  и  кислородом,  притащили  компрессор.
Подготовка  заняла  полчаса.  Наконец  техника  заработала,  взвилась   пыль
поднялся и шум. Гусь отвел своих людей  назад,  и  они  встали  за  огромную
колонну. Николай также отошел подальше.  Гюнтер  даже  не  обратил  на  него
внимания, он с нетерпением следил за продвижением работы.
   У люка не было петель и замков. С какого боку начинать,  никто  не  знал.
Долбили как придется. Работы продлились не больше десяти минут,  после  чего
грянул мощный взрыв. Тот, кто был предупрежден,  упал  на  землю,  остальных
разорвало в клочья. От Гюнтера осталась толь, ко щиколотка ноги  в  ботинке,
от остальных только кровь на стенах и потолке.
   Когда пыль улеглась и дым рассеялся,  оставшиеся  в  живых  поднялись  на
ноги. В ушах стоял такой звон, что разговаривать не  имело  смысла  -  никто
ничего не слышал. Медленно ступая по  осколкам,  со  всех  сторон  к  центру
сходились счастливчики. В том месте, где находился люк, образовалась  черная
дыра диаметром метра в два. Николай поднял руку,  останавливая  движение,  и
указал на выход.
   Приблизиться  к  люку  так  никому  и  не  удалось.  Даже  свет  тусклого
дождливого дня показался после  подвала  слишком  ярким,  а  воздух  слишком
чистым. Звон в ушах затих.
   - За что боролся, но то и напоролся, - многозначительно сказал начальник.
Взглянув на Гуся, он отдал распоражение:
   - К люку не подходить. За столько лет там скопились ядовитые газы. Сунешь
нос - и тут же отравишься. Возьми десяток рыл,  и  пусть  они  спустят  вниз
бетонную плиту. Прикройте люк, но оставьте щель сантиметров в двадцать,  так
чтобы голова не пролезала. Пусть из ямы газы  выветриваются.  Что  делать  с
ней, потом решать будем. Ну а  ты,  Кореец,  веди  нашего  гостя  ко  мне  в
контору. Пора бы узнать нам, с чем он  пожаловал  в  зону  и  как  ухитрился
пройти через змеиное царство. Кореец толкнул Вадима в спину.
   - Шевелись.
   Его доставили под конвоем в отдаленный барак, прикрытый  со  всех  сторон
частоколом высотой  в  три  метра.  Калитка  находилась  на  уровне  четырех
ступеней, обсыпанных каким-то едким порошком. Видимо, таким образом  местный
начальник  спасался  от  змеиного  нашествия  и  недоброжелателей  из  числа
рабочих.
   Журавлева  привели  в  комнату  с  идеально  гладкими  стенами,  полом  и
потолком. Кроме стола, сейфа и пяти стульев, тут ничего не было. Попади сюда
ядовитая тварь - она и спрятаться не сможет.
   Николай выпроводил своих телохранителей во двор и остался с  гостем  один
на одни. Разумеется, его перед этим обыскали, но, кроме  фонаря  и  сигарет,
ничего не нашли.
   - Садись, парень. Как тебя кличут?
   - Называй как хочешь.
   - Ладно, чужак, ты сам все  расскажешь  или  тебя  подвергнуть  первичной
обработке? Мои молодцы умеют это делать.
   - Толку что? Змеи меня не трогают. Как пришел, так и уйду, если  ты  меня
не придушишь. Я для тебя интереса не представляю. Ты  для  меня  тоже.  Слух
прошел в Сафонове, будто моего кореша сюда завербовали, вот я  его  и  решил
навестить. Хотел вывести из твоих клещей.
   - Стало быть, ты с сафоновского изолятора? Морда у тебя подходящая. А как
кореша звали?
   - Данила Фокин.
   - Когда завербован?
   - Полтора года назад.
   Гаврилюк залез в свой сейф, в котором даже ключей не было, достал из кучи
общую тетрадь и пролистал ее. Остановившись на одной странице, он просмотрел
ее и сказал:
   - Был у нас такой. Полгода  назад  ушел  в  змеиную  зону.  Царствие  ему
небесное. Долго он у нас продержался, восемь месяцев. Припоминаю  я  его.  У
меня ведь память на ваши фотки хорошая. Тебя увидел и сразу понял, что чужой
и нашивок нет. - Начальник бросил тетрадку обратно в сейф. - Пальчики у тебя
музыкальные. Из щипачей будешь?
   - Угадал. Карманник от Бога.
   - Однако сел.
   - Дружка выручал.
   - Ладно, душить я тебя не буду, а новое лицо  мне  на  днях  понадобится.
Пока твою рожу конвой еще не видел,  то  ты  мне  службу  сослужишь.  Взамен
свободу получишь. Ну а если не хочешь, то милости просим:  я  тебя  в  отряд
сдам, нам лишние руки не помешают. Лопат у нас на всех хватит.
   - И взрывчатки тоже?
   - Вон ты о чем... Со взрывами здесь покончено. Это мы поначалу топь рвали
и тину сгоняли, а теперь здесь все чисто.
   - Ты меня за лоха не  держи.  Хочешь  меня  использовать  -  говори,  что
делать. Я нахрапом не работаю. Я думать привык и каждый шаг свой  размерять.
Это ты своим блатным лапшу вешай, а со мной совет держать надо.
   - А ты, браток, наглец. Стоит мне пальцем щелкнуть - и от тебя перышка не
останется. Не понял еще, куда попал?
   - И понимать не хочу. Только вижу,  что  ты  задумку  имеешь,  а  как  ее
выполнить, мозгов не хватает. Твои холуи на голову  туговаты  будут,  вот  и
маешься. Прав я или нет?
   Гаврилюк долго  и  внимательно  разглядывал  пленника,  и  в  его  глазах
читалось какое-то смятение.
   - Чую, неспроста ты здесь появился, парень. Ну да ладно.  Раньше  времени
тебе отсюда не выйти, а посему ты мне  вреда  не  доставишь,  а  вот  насчет
пользы мы еще подумаем. Может быть, и  впрямь  у  тебя  голова  кумекает.  А
сейчас  я  тебя  в  хоромы  свои  направлю.  Денек  посидишь,  подумаешь,  а
понадобишься - вызову. Мне не резон тебя людям показывать.
   Николай подошел к двери, открыл ее и крикнул:
   - Гусь, иди сюда.
   В избу ввалился детина с лунообразной мордой.
   - Отправь нашего гостя на чердак, пусть отдыхает.  И  замок  повесить  не
забудь. Может случиться - он для нашего дела сгодится.  Шустро  мыслит  и  в
штаны не кладет, а потом видно будет.
   Надежда на возвращение растаяла, как лед на сковородке. Не  дождутся  его
сегодня змеелов с Наташей.
   Да, они не дождались. Перед уходом Дмитрий сбросил веревку в котлован,  а
на конец привязал свой штык и записку: мол, сам в лес не ступай, я за  тобой
приду. Наверху оставили флягу с водой, сухари и спички. Большего они сделать
не могли.
   Наташа никаких угрызений  совести  не  испытывала  настояв  на  разведке,
подвела Дика к рискованному решению, а Дмитрий жалел, что  согласился  вести
их через лес. Однажды он одну душу спас, а теперь другую погубил.  Из  таких
капканов сами не выбираются.
   По лесу шли молча. Наташа прижималась к спутнику и думала о своем. Как же
ей теперь установить: в какой из трех точек находится архив?

14. Охотники