ий.
   - Ба! Какие люди! Давненько не виделись. А я думал,  ты  уже  в  генералы
вышел. Каким ветром, месье майор, вас занесло в конкурирующую фирму?
   -  Конкурирующую?  Брось,  Метелкин,  мы  сводничеством,  сутенерством  и
шантажом не занимаемся. Мы таких конкурентов за решетку сажаем.
   Марецкий прошел к столу и сел, не ожидая приглашения.
   - Грубый ты мужик, Степа. Пришел и все опошлил.  У  нас  лицензия.  Мы  -
официальное учреждение. Имеем солидных клиентов и исправно платим  налоги  в
государственную казну.
   Майор вынул из кармана несколько фотографий и бросил на стол.
   - Твоя работа, сыщик?
   Метелкин бросил небрежный взгляд на снимки.
   - И такая работа тоже встречается. Мы любое задание выполняем. И  заметь:
только в соответствии с договорами, а не по  собственной  инициативе.  Мужья
этих  похотливых  телок  нас  нанимают,  а  мы  вынуждены  предоставлять  им
доказательства.
   - При помощи своих сотрудников?
   - Вадим в нашем агентстве не работает.
   - Зато телок, как ты выражаешься, с которыми он работает, режут как  кур.
Журавлев объявлен в федеральный розыск. И если он сам ко мне не  явится,  то
его все равно найдут, и тогда уже ему не отмазаться. Все улики против него.
   Метелкин стал серьезным и задумчивым.
   - Ты же его знаешь, Степан. Он к тебе не придет,  пока  сам  во  всем  не
разберется.
   - Слишком самонадеянный. Пока он будет дурака валять, еще десяток  женщин
уложат. Если его решили подставить, то не успокоятся, пока он  не  сядет  за
решетку. Лишь так можно остановить серию убийств,  а  она  только  началась.
Работают не простачки, а люди грамотные, скорее всего, кто-то  из  обиженных
мужей.
   - Вряд ли. Мы их проверяем и отбираем тщательным образом. С  авторитетами
и мафиози мы не связывались. Только с чиновниками и  хапугами,  не  имеющими
"крыши", шакалами-одиночками.
   - Где-то промахнулись. Сам мог бы уже догадаться. Пораскинь мозгами.  Как
к убийце мог попасть список женщин, с которыми Журавлев спал?  Я,  например,
вместе со всеми операми Москвы не вычислю, кого Дик затащил к себе в постель
два месяца назад. Вчера убили Полину Тучину, а ты подписывал  договор  с  ее
мужем полтора месяца назад.
   - Да, задачка. Но мы не держим  никакой  документации  на  прошлые  дела.
Оригиналы отдаются клиентам.
   - Придется тебе напрячь мозги и вспомнить всех  женщин,  прошедших  через
вашу мясорубку. Только если я установлю за ними наблюдение, то  хоть  как-то
смогу помешать убийце. Но лучше будет, если Дик сам ко мне придет.
   - Дик не придет,  и  ты  это  знаешь,  а  установить  слежку  за  бывшими
клиентами - у тебя столько сыскарей не найдется.  А  потом:  опытный  убийца
всегда улучит момент.
   - В этом все и дело. Но чтобы вычислить убийцу, для  начала  надо  знать,
кому Дик наступил на хвост, кому он может мешать. И еще один аспект из  этой
мешанины  мне  непонятен:  убийца  очень  не  хочет  светиться.  Ему   нужен
подставной, иначе все выглядело бы  намного  проще.  Зачем  убивать  женщин?
Гораздо проще уничтожить Журавлева, если он мешает. Но в этом  случае  будут
искать  другого  человека,  а  зачем  подвергать  себя  риску.  Пусть   ищут
Журавлева.
   - Погоди минутку!
   Метелкина осенило. Он встал и вышел в  приемную.  Молоденькая  секретарша
трепалась по телефону.  Заметив  своего  строгого  начальника,  она  тут  же
бросила трубку.
   - Вот что, Верунчик, скажи-ка мне, когда у  нас  проходил  Прохоров?  Его
жену звали Ангелина.
   - Одну минуточку, Евгений Виталич.
   Она открыла стол и достала из него блокнот.
   - Стоп! - рявкнул  Метелкин.  -  Положи  его  на  стол.  А  теперь  очень
внимательно осмотри ящик. Мог кто-нибудь лазить в твой стол?
   - Лазили, я это давно заметила.
   - Как ты это узнала?
   - У меня все блокноты и  тетрадки  лежат  лицевой  стороной  кверху.  Так
удобнее, чтобы не искать и не копаться. А  дней  десять  назад  я  пришла  и
увидела, что они лежат как попало. Я подумала, что вы искали ключи.
   Метелкин взял блокнот и пролистал его.
   - И скажи мне, милая дурочка, кто тебе позволил вести отчетность по нашей
клиентуре?
   Девушка хлопала огромными ресницами и не могла понять, чего от нее хотят.
   - Но как же! Вы мне платите проценты с каждой сделки. Я же должна  знать,
сколько получу в конце месяца.
   - Дура! Я даже в сейфе не держу никаких бумаг, а ты в открытом столе  всю
нашу подноготную копишь! Ладно, потом с тобой разберемся.
   Девушка заплакала, а Метелкин вернулся в своей кабинет.
   - Теперь я знаю, как убийца находит свои жертвы. Моя секретарша у себя  в
столе блокнот с клиентами держит. Одно утешение: записи  сохранились  только
за последние три месяца, а это двадцать восемь женщин.
   - Двадцать шесть. Двух уже нет. Все равно  немало.  Всех  под  надзор  не
поставишь.
   - Послушай, Степа, каша заварилась после  последней  клиентки.  Зовут  ее
Наташа Шефнер, жена немецкого фирмача. Насчет  его  "крыши"  мне  ничего  не
известно, но у него есть своя служба безопасности, и  ее  возглавляет  некий
Юрий Крылов. Очень странный тип. В Москве не прописан. В  базах  данных  его
нет. Мои ребята пытались его  вычислить,  но  он  слишком  ловок  для  таких
оболтусов. Что касается Наташи,  то  она  хотела  своего  муженька  пришить.
Вербовала Дика. Причина мифическая: якобы Ханс Шефнер - фашист и  приехал  в
Россию с особой миссией, а она слишком много знает  и  скоро  ее  уберут.  Я
склонялся к мысли о том, что бабенка решила  чужими  руками  убрать  мужа  и
получить солидное состояние в свои руки. И  вдруг  Наташа  исчезает.  Шефнер
уверяет, что она уехала в Германию по делам. Мы проверили. Билет  куплен  на
ее  имя,  регистрацию  прошла,  но  ее  в  аэропорту  никто  не  видел.   Мы
просматривали видеопленку с турникета таможни. Кто-то улетел под ее именем с
ее паспортом. Дик начал ее искать, рыцарь хренов. Дал ей слово, что  защитит
ее от посягательств мужа, а оно и  впрямь  так  получилось.  После  этого  и
произошло первое убийство. Но ты же понимаешь, что никто всерьез не  поверит
этим сказкам. Нет смысла идти к вам с заявлением. Дик решил сам разобраться.
А они поняли, в чем дело, и прищемили ему нос. Других версий у меня нет. Дик
ушел вчера вечером и пропал. Как в воду канул.
   - В котором часу?
   - В начале десятого. Уже темно было.
   - Машина его здесь стояла?
   - Как обычно, во дворе.
   - Где он может быть?
   - Сам знаешь, у него квартир в Москве штук пять. Когда-то  он  снимал  их
для складов у людей, уезжавших за границу на длительные сроки. С  воровством
он завязал, склады не нужны, но он же оплатил жилье вперед за несколько лет.
Жил дома, но ключи-то никуда не делись. А адресов я не знаю.
   - Если объявится, поговори с ним. Пока он разгуливает по городу, убийства
не прекратятся. Не сомневаюсь в этом. Из него хотят сделать маньяка,  и  они
близки к цели. Я знаю наших ребят. Клеймо ему быстро навесят и штамп на  лоб
поставят, потом не отмоется. - Марецкий встал. -  А  блокнотик  я  возьму  с
собой.
   - Бери. Мы тоже подключимся к поискам.
   - К тебе он сам придет, а я его  не  дождусь.  Упрямый  мужик.  Если  что
втемяшит себе в голову, уже не вытравишь.
   Марецкий ушел.

***

   Телефон зазвонил в десять утра. Майор снял трубку.
   - Марецкий слушает.
   - Привет, Степа. Метелкин на проводе. Дик объявился.
   - Где он?
   - Неохота мне быть стукачом, но, зная ситуацию,  я  тебе  скажу.  Все  же
сначала ответь мне на один вопрос: его объявили в федеральный розыск?
   - Если в течение трех суток не найдут, то объявят.
   - А теперь дай мне слово, что  ты  его  отпустишь  через  три  дня,  если
возьмешь сегодня. Твое дело, как ты будешь доказывать его невиновность, но я
тебе его сдам, только если ты дашь мне слово, что выпустишь его.  Думаю,  за
это время они устроят еще одно покушение на жизнь  очередной  женщины.  Если
Дик будет сидеть у тебя, то это и станет доказательством его невиновности.
   - Идея мне твоя понятна. Ты печешься о приятеле, а как  быть  с  жертвой?
Пусть подыхает?
   - Вот что, майор. Из нас двоих мент ты, а не я. Тебе в руки  список  всех
баб дали. Вот ты и думай, как их уберечь, а я думаю о том, как грязь смыть с
невиновного. Вы небось уже пять томов на него настрочили.
   - Ладно, я что-нибудь придумаю.
   - Могу продать тебе еще одну  идейку:  убийца  должен  быть  уверен,  что
Журавлев на свободе и все его старания ни  к  чему  не  приводят.  Тогда  он
пойдет на следующее убийство.
   - Ты в этом уверен?
   - У меня детективное агентство, а не магазин игрушек. Мы тут тоже времени
зря не теряли. Короче говоря, я с Диком встречаюсь в ресторане "Пекин" в два
часа дня. Возьмите его после того, как мы расстанемся.  Только  по-умному  и
без фейерверков.
   В трубке раздались короткие гудки.
   Марецкий нажал на рычаг и тут же набрал нужный номер. Зычный бас рявкнул:
   - Подполковник Самохин у аппарата.
   - Привет, Коля. Степан беспокоит. Какие новости?
   - Эксперты подтвердили, что волосы с сиденья  машины  принадлежат  Полине
Тучиной. Туфельки тоже. На руле остались отпечатки пальцев. Все  принадлежат
одному человеку. По картотеке не проходит.  С  запиской  все  еще  работают.
Определили духи, "Афродита", производство Франции. Но самое интересное,  что
удалось  выяснить,  так  это  происхождение  кинжала.   Нашелся   в   Москве
коллекционер, у которого такой есть, но только без спилов, а в  первозданном
состоянии. И что ты думаешь убийца спилил с рукоятки? Свастику и эмблему СС.
Такими кинжалами  награждались  только  эсэсовцы  за  особые  заслуги  лично
Гиммлером. Своего рода кортик черной элиты.  Ценился  больше,  чем  железный
крест первой степени. В России таких кинжалов единицы. Эсэсовцы надевали  их
только на парады и просто так с собой не таскали. Кинжал  представлял  собой
реликвию, талисман. А еще высшим чинам, входившим в рыцарский орден СС,  так
называемым магистрам, вручался перстень. В случае смерти  героя  перстень  и
кинжал хоронили в замке, где ставили плиту с именем владельца,  погибшего  в
бою. Вот почему они не попадаются на каждом шагу. А перстней и  вовсе  ни  у
кого из собирателей  и  фанатов  нет.  Такой  перстенек  можно  обменять  на
трехкомнатную квартиру.
   - Ты сам скоро экспертом  станешь.  Вот  что,  Коля,  у  меня  есть  одна
задумка. Встретимся, поделюсь  с  тобой.  А  для  начала  мне  нужна  машина
Журавлева. Ее надо помыть, почистить, поставить  колесо  и  отогнать  к  его
дому. Пусть стоит во дворе у всех на виду. Вроде как ему ее вернули, и никто
ни в чем его не подозревает.
   -  Можно,  конечно.  Она  нам  не  нужна.  Все,  что  могла,  машина  уже
рассказала. Тебе это срочно?
   - Чем быстрее, тем лучше. И второй вопрос: у тебя есть  толковые  ребята,
которых можно освободить дня на три от основной работы и посадить  на  хвост
нескольким женщинам?
   - А это что за идея?
   - У меня есть список возможных будущих  жертв.  Их  двадцать  шесть.  Это
женщины, на которых могут  совершить  нападения.  Но  у  меня  только  шесть
человек. Сам понимаешь, я их не прикрою.
   - Могу выделить четверых. Остальные заняты под гребенку.
   - А шестнадцать останутся без контроля?
   - Можно отправить их в отпуск или выдать им бюллетень, запереть  дома,  и
пусть носа на улицу не высовывают, дверь никому не открывают и к телефону не
подходят.
   -  Интересная  мысль.  Успеть  бы  их  обработать.  Придется   подключить
участковых по их месту жительства. Бери своих ребят, и часов в шесть  вечера
приезжайте ко мне. Устроим совещание и  распределение  ролей.  И  не  забудь
машину поставить на место. Тот капитан, что ездил  к  Журавлеву,  знает  его
адрес, ему и доверь перегон тачки.
   - Добро. Договорились.
   Марецкий положил трубку и вышел из кабинета. Перед тем как с  опергруппой
отправиться в  "Пекин",  он  дал  задание  лейтенанту  Коршунову  попасть  в
квартиру Журавлева и сидеть  там  безвылазно.  Отвечать  на  все  телефонные
звонки и разыгрывать из себя простуженного Журавлева, разговаривая со всеми,
зажав нос прищепкой.
   К двум часам  на  трех  машинах  оперативники  выехали  к  месту  встречи
Метелкина с Журавлевым.

***

   Выпив рюмку коньяка, Вадим закусил лимоном и глянул на приятеля.
   -  Конечно,  Степан  прав.  Пока  я  разгуливаю  на  свободе,  Шефнер  не
успокоится. Они и так не могут понять, почему меня до сих пор не арестовали.
   - Ленька с Гришкой провели классную операцию. Гриша  подцепил  на  крючок
секретаршу Шефнера. Девочка очень любит деньги и дорогие подарки, как и  моя
дура, которую пора гнать в три шеи. Ну ладно, это так, к  слову.  Главное  в
другом: длинноногая бестия согласилась  на  нас  работать.  Вчера  поставила
жучки. Гриша сидел  в  машине  под  окнами  и  записывал  разговоры.  Ничего
толкового. Был у Шефнера в кабинете и Крылов. Для посторонних ушей  разговор
ничего не значил, а для нас он многое дал. Крылов доложил: "Объект пропал из
поля зрения. Но если учесть, что люди в форме его ищут,  то  вывод  простой:
его не взяли. Проделайте еще одну вертушку. Но сначала убедитесь, что  он  в
Москве. Глупо работать впустую,  если  он  уехал  и  имеет  железное  алиби.
Поезжай в Красково и согласуй действия  с  куклой.  У  нее  хорошо  работает
голова".
   Метелкин выпил свою рюмку.
   - Это  все,  что  нам  удалось  услышать.  Не  густо.  Но  ясно  главное:
останавливаться они не намерены. Следить за Крыловым - дело  пустое.  Хитер,
как мешок гадюк. Но мы решили сделать по-другому - подловить его в Краскове.
Поселок небольшой, из Москвы к нему можно подобраться только с двух  сторон.
Ленька, Вовчик и Гриша отправились туда. Надо уточнить, где  расположено  их
гнездышко и о какой кукле идет речь.
   - Как бы наоборот не получилось.  Ребята  не  имеют  опыта,  а  Крылов  -
профессионал. В Красково надо ехать  мне.  Может  быть,  они  там  и  Наташу
держат.
   - О себе подумай, а не о Наташе.  С  их  жестокостью  они  ее  давно  уже
похоронили. Человеческая жизнь для этих отщепенцев ничего  не  значит.  Если
Наташа мешала Шефнеру, то ее убрали. Тут и думать нечего.
   Вадим покачал головой.
   - Нет, глупо Шефнеру рано сливать воду. Он осел здесь крепко  и  надолго.
Знать бы зачем. Исчезнувшая жена ему может сослужить плохую службу, а он  не
хочет привлекать к себе внимание. Рубить головы хорошо, когда за это  кто-то
другой отвечать будет. Иначе  они  меня  давно  уже  закопали  бы  вместе  с
Наташкой. Но меня не трогают, а значит, и ее держат где-то в клетке.
   Метелкин вздохнул.
   - Мне  все  понятно,  Дик.  Но  пока  ты  будешь  заниматься  розыском  и
выяснением, будут гибнуть наши бывшие клиентки. Хочешь ты того или нет, но в
их судьбах и мы замешаны. Я чувствую себя, по меньшей мере, преступником или
соучастником.
   Вадим усмехнулся.
   -  Предлагаешь  мне  сдаться  Степану?  Лет  тридцать  впаяют,  а  то   и
пожизненное.  Он  же  ничего  не  сможет  сделать.  Слишком  узкий  обзор  и
ограничены возможности. С Шефнером ему не сладить, и у него на немца  ничего
нет, как и у нас, кроме собственной убежденности. Закон к нему не  применить
так же как, и к Крылову. Они обвешаны алиби, как ветераны медалями. А против
меня у Ментов целый портфель доказательств. И что Марецкий  сможет  сделать?
Ничего. У него начальство есть, и он подчиняется приказам.
   - Какой же выход ты предлагаешь?
   - Похоронить  меня,  всенародно,  с  помпой.  Умер  Журавлев.  На  машине
разбился. И труп в гроб положить  можно.  Помнишь,  мы  с  тобой  ездили  на
"Мосфильм", обрабатывали одного режиссера? Пока мы его искали,  то  зашли  к
гримерам. Видел там гипсовые маски актеров - наших суперзвезд? Делают слепок
с лица, а  потом  примеряют  к  ним  грим,  чтобы  над  живым  человеком  не
издеваться.  Изгаляйся  над  гипсовой  головой,  сколько  душе  угодно.   Не
капризничает, не ноет, не торопится. А  если  сделать  маску  из  воска,  то
покойничек получится очень натуральным. Напяль на него  блондинистый  парик,
наклей брови и намажь гримом. Останется только приделать голову к  манекену,
накинуть костюмчик и в гробик  по  размерчику  подогнать.  Убийства  тут  же
прекратятся, а я смогу работать дальше с развязанными руками.
   Метелкин слушал приятеля с открытым ртом.
   - Ты гений. Дик. Надо эту идею обсосать как следует.
   - Договорись с гримерами. Они люди небогатые, от  халтуры  не  откажутся.
Денег у нас на похороны хватит. Ты их небось не успеваешь считать.
   - Не в деньгах дело.  Как  нам  донести  информацию  о  твоей  смерти  до
Шефнера?
   - Марецкий донесет, но об этом мы потом поговорим.  Сначала  надо  решить
вопросы с подготовкой и мелочами. Займись этим, а у меня своих дел хватает.
   - Хочешь поехать в Красково?
   - Обязательно. Нельзя ребят подвергать такому риску.
   Метелкин промолчал. Он уже жалел, что позвонил  Степану,  но  он  знал  о
готовящемся убийстве, и только  Марецкий  мог  предоставить  Дику  настоящее
алиби.
   Они расстались возле ресторана. Женя пошел к  метро,  а  Вадим  остановил
машину. Все произошло быстро и очень неожиданно. Двое крепких  парней  взяли
его под руки, а третий встал позади. Оставалось только сесть в  машину.  Так
они и сделали. Вадим посредине, двое по бокам и третий впереди с  водителем.
На его вопросы не  отвечали,  ехали  молча,  тихо,  и  Журавлев  понял,  что
разговаривать с ним будут не здесь и не эти быки.
   Его доставили в знакомое отделение милиции и, минуя дежурного,  отправили
в камеру. Никто его протестов не слышал и на его выпады не реагировал. Когда
его запирали, в дежурной части появился майор Марецкий. Капитан  с  повязкой
дежурного вопросительно глянул на майора.
   - Как будем оформлять, Степа?
   - Как бомжа. Нарисуй ему мелкое хулиганство.
   - И сколько с этой липой мы сможем его держать? Сутки?
   - Тридцать шесть часов.
   - Рискуем, Степа. Нас за это по головке не погладят.
   - Найди какую-нибудь бабенку, пусть на него заявление напишет,  требующее
особого разбирательства, а потом заберет свое заявление, но  не  раньше  чем
через два  дня.  А  с  начальником  я  договорюсь.  К  Журавлеву  никого  не
подсаживай. В полемику не вступать. Придет время, я сам с ним  разберусь,  а
бумаги составлять - твоя забота, ты у нас спец по этим делам. Я буду у себя.
Ко мне ребята должны приехать из Северного округа. Пусть их проводят.
   К вечеру все собрались. Десять оперативников  получили  адреса  женщин  и
разъехались по  местам.  Несколько  сотрудников,  в  том  числе  Марецкий  и
Самохин, поделили между  собой  остальных  женщин  с  единственной  целью  -
убедить их не выходить из дому  в  течение  нескольких  дней.  Большего  они
сделать не могли.

***

   Белая "волга" перескочила через железнодорожный переезд и  поехала  вдоль
полотна к поселку Гриша сидел в своих "жигулях" у  поворота  с  выключенными
фарами. Он заметил машину и разглядел силуэт водителя. По нынешним  временам
никто уже не носил шляпы, контур которой очень хорошо выделялся  на  светлом
фоне заднего окна машины. "Волга" свернула на проселочную улочку, и Григорий
включил двигатель. Он не стал зажигать фары, а ориентировался по  габаритным
огням шедшей, впереди машины.
   Поселок утопал в соснах вековой посадки, а проселочные дороги делили  его
на квадраты, словно шахматную доску. Их отличало только название, которое  в
темноте не прочтешь, поэтому Гриша считал  перекрестки,  чтобы  потом  можно
было ориентироваться в лабиринтах лесных участков.  Наконец  идущая  впереди
машина свернула в проулок с левой стороны. Гриша  доехал  до  перекрестка  и
притормозил. "Волга" стояла метрах в двадцати  с  погашенными  огнями  возле
высокого забора. Он припарковал свою "пятерку" к обочине, вышел из машины  и
решил прогуляться по улочкам, чтобы запомнить адрес.
   В узких переулках столбы  с  освещением  были  разбросаны  на  расстоянии
полусотни метров друг от друга, и приходилось  напрягать  зрение,