ение
быстро восстановила здоровье. Она была весела, щебетала без умолку. В  конце
концов я сказала:
   - Дорогая, мне пора отправляться домой, ты же поменьше общайся со  своими
подругами.
   - Кстати, - запоздало вспомнила Алиса, - мы же не обсудили  с  тобой  наш
поход к ворожее.
   - Как это было возможно, когда ты сразу скрылась в мастерской? - попеняла
ей я.
   - Так давай теперь обсудим. Мне вот совсем не понятно, что ворожея  имела
в виду, когда говорила про крашеную тряпку.
   - Не тряпку, а ткань, - поправила я. - Совершенно очевидно, что она имела
в виду твое увлечение. Ткань - это холст,  который  ты  красишь  с  утра  до
вечера.
   Алиса растерялась:
   - И что это значит?
   - Только то, что твои подруги позавидовали твоему таланту, - без зазрения
совести солгала я, потому что рассказывать Алисе о том, что они позавидовали
ее молодости, красоте  и  богатству,  бесполезно.  Алиса  до  хрипоты  будет
возражать, убеждая меня, что все ее подруги просто золото.
   Услышав же о своем таланте, Алиса призадумалась и согласилась со мной:
   - Пожалуй, ты права. Раз я заболела после вернисажа,  значит,  или  Лора,
или Нюра позавидовали мне. А может, даже и Карина.
   - Фаня в этом деле не хуже других мастерица, -  заверила  я.  -  Так  что
меньше общайся с ними, будешь здоровей. Да и я  устала  туда-сюда  мотаться.
Совсем личную жизнь забросила. Кстати, ты бы дала уж ключи от своей квартиры
и Симочке. Пожалуй, она единственная не имеет твоих ключей.
   - Да-да, - обрадовалась Алиса, - надо и для Симы ключи заказать.
   Выдав поручение Симочке приглядывать за Алисой, я отправилась в Москву.
 
ГЛАВА 7 
 
   На этот раз Евгений даже разговаривать со мной не пожелал. Сколько раз  я
звонила к нему на работу,  столько  мне  и  отвечали,  что  он  отсутствует.
Мобильный его тоже молчал. Наконец я разозлилась и позвонила Тамарке.
   - Тома, - сказала я, - ты должна мне помочь.  Такой  простой  фразой  мою
Тамарку можно довести до белого каления.
   - Мама, ты невозможная! - завопила она. - Чем я могу тебе  помочь,  когда
сама постоянно нуждаюсь в помощи! На носу совет директоров моей компании,  а
ты лезешь со своими дурацкими просьбами.
   Зная, как обращаться  с  Тамаркой,  я  с  ходу  зарыдала.  Тамарка  сразу
смягчилась и спросила:
   - Ну что ты там, Мама, мокроту развела?
   - Не могу дозвониться до Евгения, - пожаловалась я. - Прогуляйся к Юльке,
узнай, жив ли он, или эта змея его до смерти зажалила.
   - Ха, Мама, требуешь от нее невозможного,  -  глупо  заржала  Тамарка.  -
После трех лет жизни с тобой у него стойкий иммунитет к любому яду.
   От  ярости  я  просто  зашлась,  Тамарка  же,  прекрасно  осознавая   мое
состояние, пришла в хорошее расположение духа и подобрела:
   - Ладно, Мама, уважу, сегодня же к Юльке схожу, но что я должна  передать
Евгению?
   - Ничего.
   - Как - ничего? - возмутилась Тамарка. - Тогда зачем я туда попрусь?.
   - Сказала же, поглядеть - жив ли он.
   - Ты  мне,  Мама,  голову  не  морочь,  а  прямо  говори:  что  задумала?
Поспособствовать  тебе  всегда  рада,  так  что  не  стесняйся.  С   Женькой
примирение хочешь затеять? Я права?
   "Бездна ума, - внутренне возмутилась я. - Так сложно было  догадаться,  к
чему я стремлюсь, а вот поди ж ты, осилила Тамарка эту непростую задачу".  -
Не для себя стараюсь, - ответила я. - Для кого же?
   - Для Саньки. Сколько может жить в деревне ребенок? Этак он совсем от рук
отобьется. Сама понимаешь, эта твоя подруга, я имею в виду  нашу  бабу  Раю,
она научит его всему плохому. Он уже говорит "здеся" и "тама", а что  дальше
будет?
   - Так привези его в Москву, - посоветовала Тамарка.
   Я рассердилась:
   - Как ты можешь такое говорить? В  Москве  он  сразу  поймет,  что  мы  с
Женькой в разводе. Ты же знаешь, он папу обожает. Ни в коем случае  не  хочу
травмировать сына.
   Тамарка сразу загоревала:
   - Точно, Мама, Саньку травмировать нельзя. Как Юлька, сучка, об  этом  не
подумала, когда Женьку твоего к себе приваживала? Все, Мама,  если  за  дело
взялась я, считай, Женька у нас в сумке.
   Естественно, я сразу пожелала знать, каким  образом  она  собирается  это
счастье мне устроить, но Тамарка рявкнула:
   - Будешь много знать, скоро состаришься, - и бросила трубку.
   Остаток  дня  я  пыталась  к  ней  дозвониться,  но  вредная   секретарша
гундосила:
   - Тамара Семеновна на совещании.
   И так до десяти вечера. Ровно в десять  раздался  звонок  в  дверь  -  на
пороге стоял Евгений. Рядом с ним топталась Тамарка. Она торжествовала.
   Я пригласила их пройти. Евгений с радостью воспользовался приглашением, а
Тамарка заявила, что страшно спешит.
   - Ну как я. Мама? - украдкой шепнула она.
   - Тома, ты гений, - со всей искренностью заявила я. -  Но  как  тебе  это
удалось?
   - Ты забыла, я заканчивала педагогический, а все мужчины - дети.  Но  как
меня мучает совесть перед Юлькой!
   - Иди к черту! - возмутилась я. - У нас святое! У нас ребенок!
   - Да, у вас ребенок, - согласилась Тамарка. - Дерзай.
   И она убежала.
   На этот раз Евгений не стал скрывать своих чувств и сразу сообщил:
   - Соня, мы наделали глупостей.
   - Еще каких, - согласилась я.
   - Надо срочно их исправлять, - сказал он, и мы оказались в спальне.
   Все было как в кино. Евгений  смотрел  на  меня  влюбленными  глазами,  я
расстегивала  пуговицы  его  рубашки,  дальше  все  закружилось,   смешались
чувства, ощущения, его губы, руки, голос и...
   И снова раздался  телефонный  звонок.  Евгений  Дернулся,  как  от  удара
электрическим током.
   - Если это опять Алиса, - закричал он, - клянусь, вас обеих убью!
   Я испуганно прижала трубку к уху и обреченно призналась:
   - Это Алиса.
   Евгений плюнул, матюкнулся, схватил в охапку свою одежду  и  выскочил  из
спальни. Я хотела бежать за ним, но Алиса дрожащим голосом пропищала:
   - Со-оня, теперь я точно умираю.
   - Аля, что? Что на этот раз с тобой?
   - И руки и ноги отнимаются, а по телу бегают мурашки, и дышать  не  могу.
Задыхаюсь! Задыхаюсь!
   - Аля, дорогая, погоди, всего минуту, - сказала я, но в прихожей хлопнула
дверь.
   Евгений снова ушел. Теперь  уже  навсегда.  "Он  не  простит  мне  такого
унижения, - подумала я. - А как хорошо начиналось..."
   - Аля, слушаю тебя, - устало произнесла я,  но  Алиса  прохрипела  что-то
невнятное, потом раздался шум падающего тела и тишина.
   Охваченная ужасом, я бросилась звонить  Симочке.  Симочка,  на  этот  раз
вооруженная ключами, помчалась к Алисе и позвонила мне уже от нее.
   - Соня! - кричала она. - Не знаю,  что  делать,  Алиса  вся  черная!  Она
задыхается!
   - "Скорую" вызывай! - крикнула я и бросилась собирать чемодан.
 
*** 
 
   Я долго и звонила, и стучала в квартиру Алисы,  потом  вспомнила,  что  у
меня есть ключи, открыла дверь, но Алисы там не оказалось. Я  устремилась  к
Симочке. Она отпаивала лежащую на диване Алису молоком и кормила таблетками.
   - Почему вы здесь? - удивилась я.
   - Сима ждет звонка, - сказала Алиса. Я присела рядом с ней, положила руку
на ее влажный лоб, спросила:
   - Что на этот раз с тобой?
   За Алису ответила Симочка:
   - Отравление. Ее рвало.
   Я рассердилась:
   - Так почему, черт возьми, вы еще здесь, а не в больнице?
   - Мы же там были, - пропищала Алиса, - Врачи  все  равно  скажут,  что  я
здорова, здорова. Я беспомощно посмотрела на Симу и спросила:
   - Она теперь что, до конца жизни может не обращаться к  врачам?  Лишь  на
том основании, что когда-то они ей поставили диагноз "практически здорова"?
   Симочка пожала плечами, я же скомандовала Алисе:
   - Поднимайся, отвезу тебя в больницу.
   - Нет-нет, - испугалась она, - Герман будет мне звонить.
   - Какой Герман? Посмотри на себя! Ты же полутруп! Встать сможешь?
   - Конечно, - Алиса вскочила с дивана, но, покачнувшись, едва не упала  на
пол. Благо Симочка удержала ее. Я возмутилась:
   - Видишь? Видишь? Едва стоишь на ногах!
   Вдвоем с Симочкой мы отвели Алису в ее квартиру,  уложили  на  кровать  и
принялись убеждать, что надо срочно ехать в больницу. Она стояла на своем:
   - Ехать бесполезно, я здорова. Дайте мне лучше еще молока, еще молока.
   Возмущенная  таким  упрямством,  я  принялась  ругать  Алису,  а  Симочка
отправилась на кухню за молоком. Вскоре мы услышали ее душераздирающий крик.
   - Что там? - испугалась Алиса.
   Симочка вбежала в спальню, на ней не было лица. Она с ужасом показывала в
сторону кухни и беззвучно шевелила губами. Я словно окаменела от страха.
   - Соня, - не своим голосом попросила Алиса, -  пойди  посмотри,  что  там
случилось.
   - Боюсь, - призналась я.
   - Самой мне, что ли, идти? - Алиса сделала попытку подняться с кровати. Я
строго взглянула на Симу:
   - Что там? Говори.
   Бедняжка не могла вымолвить ни слова. Цепенея от ужаса и  мысленно  читая
"Отче наш", я отправилась в кухню и... обнаружила там трупик кота  Шустрика,
не так давно подаренного мною Алисе. С криком я вернулась в спальню.
   - Что там? - спросила Алиса.
   -  Шустрик  мертв,  -  сообщила  я.  -  Алиса  откинулась  на  подушку  и
разрыдалась.
   - Мой Шустрик, Шустрик, - жалобно приговаривала она.
   - Ну да, Шустрик погиб, но зачем, как говорит Фаня,  гнать  волну?  Я  же
сама чуть не умерла, когда Сима завопила как потерпевшая.  Так  же  можно  и
заикой сделаться.
   - У меня тоже сердце едва не  выскочило,  едва  не  выскочило,  -  рыдая,
пожаловалась Алиса.
   Я уставилась на Симочку,  которая  пришла  в  себя  и  виновато  пожимала
плечами.
   - Сама не знаю, что на меня нашло, -  оправдывалась  она.  -  Показалось,
что-то мне в последнее время чудится всякое, тоже нервы ни к черту.
   Посоветовав Симочке лечить нервы, я отправилась обследовать трупик  кота.
С первого взгляда на беднягу Шустрика складывалось впечатление, что он  умер
совершенно здоровым. Я сразу вспомнила  профессора,  убеждавшего  меня,  что
Алиса совсем не больна, и пришла в ужас.
   - Срочно едем в больницу! - скомандовала я. На  этот  раз  возражений  не
поступило.
 
*** 
 
   Алиса напрасно боялась, что ее и на этот раз сочтут симулянткой. Когда мы
привезли ее, трясущуюся от озноба, в приемное отделение, доктор сразу  начал
бедняжку пытать, что и когда она ела.
   - Отравление? - спросила я.
   - Отравление, - кивнул доктор. Симочке стало дурно.
   - Алиса вчера и меня угощала, - пролепетала она. - И я ела.
   - Признавайтесь, как вы себя чувствуете? - спросил у нее доктор.
   - Уже плохо. В ногах прямо сейчас слабость появилась.
   Доктор усмехнулся:
   - Это от страха. Скажите, чем вас угощали?
   Симочка задумалась.
   - Пловом, - принялась перечислять она, - сыром, тортом, горчицей.
   Я тут же заключила:
   - Значит, кот сдох не от плова, и не от  сыра,  и  не  от  торта,  и,  уж
конечно, не от горчицы. Коты  горчицы  не  едят.  Наш  кот  сдох  молодым  и
здоровым.
   Доктор удивился:
   - Какой кот?
   - Шустрик, - пояснила я. -  У  Алисы  неожиданно  скончался  кот.  Алиса,
сейчас же говори, что он ел?
   - Я кормлю его только  сухим  кормом,  -  заливаясь  слезами,  призналась
Алиса.
   -  В  любом  случае,  -  сказал  доктор,  -  вам  придется   полежать   в
токсикологии.
 
ГЛАВА 8 
 
   Оставив Алису в больнице, мы с Симочкой вернулись в ее квартиру - одна  я
возвращаться в квартиру Алисы боялась.  Симочке  тоже  было  жутковато.  Она
настойчиво звала меня к себе, но я сказала:
   - Все равно мне придется здесь ночевать, поэтому лучше  привыкать  сразу,
да и чего боимся? Разве что нечистой силы.
   - Раньше я не верила в нечистую силу, - поеживаясь, сообщила Симочка.
   - Что значит - раньше? А теперь, выходит, веришь?
   - Соня, в этом доме происходят странные вещи. Сначала я посмеивалась  над
Марго, но когда...
   Она осеклась и замолчала. Естественно, охваченная любопытством, я  начала
Симочку расспрашивать, но она лишь мямлила:
   - Ерунда, не стоит и разговоров. Наконец я сдалась:
   - Не стоит так не стоит. Нам и без нечистой силы есть о  чем  поговорить.
Вот хотя бы об Але...
   Я запнулась, потому что громкий раскатистый бой пронесся по квартире,  за
ним следующий, и еще, и еще, и еще. Били на все лады многочисленные часы, но
они постоянно здесь били, так чего же пугаться?
   - Нет, я лучше пойду домой! - вскакивая, закричала Симочка.
   Она изрядно перетрусила и держалась за сердце. Я ее успокоила:
   - Ерунда, Герман захламил часами квартиру. Добро бы били все разом, а  то
друг за другом, друг за другом. Днем еще этого не замечаешь, а  ночью  спать
абсолютно невозможно. Шум стоит невообразимый, но что  делать,  если  Герман
это обожает.
   - Лично для меня, - пожаловалась Симочка, - это абсолютно невозможно даже
днем.
   - Но чего ты боишься? - изумилась я.
   - Не знаю. Всего! Просто страшно. Ничего  не  могу  с  этим  поделать.  Я
предложила:
   - Давай поговорим об Алисе.
   Симочка нехотя вернулась в кресло, из которого не так давно выскочила,  и
вопрошающе уставилась на меня.
   - Кот сдох, - сказала я, -  Алиса  отравилась,  а  перед  этим  странными
недомоганиями страдала. Что ты об этом думаешь?
   Симочка пожала плечами:
   - Марго говорит, что ее сглазили.
   - Я тоже так считала, но теперь  этот  вариант  не  годится.  Теперь  все
гораздо хуже.
   - Хуже? - В глазах Симочки появилось смятение. - Что же хуже? Я выпалила:
   - Кто-то пытается нашу Алису убить! Симочка хотела возразить,  да  так  и
застыла с раскрытым ртом; глаза ее остекленели  от  запредельного  ужаса.  Я
тоже оцепенела от страха, сердце, казалось,  вот-вот  выскочит  из  груди  -
непонятно откуда, пожалуй, со всех сторон исходил  громкий  зловещий  скрип.
Секунду-другую мы к этому скрипу прислушивались, а потом дружно вскочили и с
визгом бросились вон из квартиры.
   Остановившись на лестничной площадке, мы истошно вопили,  глядя  друг  на
дружку. Потом разом замолчали.
   - Что за глупость? - сказала я, негодуя на Симочку. - Так на любого можно
страхов нагнать. Чего испугались? Ну скрип, так и что?
   - Д-да, н-ничего, - неуверенно согласилась она.
   - Значит, надо вернуться.
   Симочка с визгом отскочила к своей квартире. Я почему-то  сделала  то  же
самое.
   - Хорошо, - сказала я, - пойдем к тебе.
   - Пойдем, - обрадовалась она, но с места не тронулась.
   Мне тоже было страшно шевельнуться. Наконец Симочка взяла себя в  руки  и
принялась шарить по карманам.
   - В кресле остались мои ключи, - растерянно сообщила она.
   - Так вернись и возьми, - уверенно предложила я.
   Симочка попятилась:
   - Сонечка, сходи ты.
   - Ладно, пойдем вместе, это будет справедливо.
   Взявшись за руки, мы робко, прислушиваясь к каждому звуку, направились  в
квартиру. Вошли в холл. Я остановилась на  пороге,  а  Симочка  метнулась  к
креслу, схватила ключи и...
   И снова раздался скрип.
   На этот раз мы орали так, что, казалось, стены задрожали.  Парализованные
страхом, мы с Симочкой стояли столбами и "любовались" друг на друга.
   Вопили старательно, с надрывом, приседая от натуги. И  вдруг  мы  поняли,
что в наш стройный крик  вплелся  еще  чей-то,  разгульный.  На  секунду  мы
умолкли, вслушиваясь, а когда  осознали,  что  не  ошиблись,  то  грянули  с
утроенной силой. Следом раздался невообразимый грохот - по ступеням катилось
пустое ведро. Я подняла глаза и  увидела  Марго.  Она  стояла  на  лестнице,
ведущей в мастерскую и оранжерею, и тоже кричала, причем легко перекрывая  и
Симу, и меня.
   Встретившись со мной взглядом. Марго замолчала и, сплюнув, зло спросила:
   - Это вы тут, что ли, орали?
   - Как видишь,  -  ответила  я,  тревожно  прислушиваясь  к  своему  часто
бьющемуся сердцу. - Ты, Марго, до инфаркта меня доведешь.
   - Это вы меня доведете. Спускаюсь себе из оранжереи  и,  главное,  только
что похоронила кота...
   - Ты похоронила кота?! - хором вскрикнули мы с Симой.
   - Ну да, а что здесь такого? Говорила же, что он не жилец,  вот  и  сдох,
болезный. Уж я над ним такую хорошую молитву прочитала.
   - Почему - болезный? - удивилась я.
   - А разве здоровый? - рассердилась Марго. - Что-то не  слышала  я,  чтобы
кто-то  умирал  при  полном  здравии.  Разве  что  машина  собьет  или  зять
покалечит. Вот мой зять нажрался, зараза, вчера, как скотина...
   - Марго, мы не о том говорили, -  напомнила  я,  зная,  что  если  ее  не
остановить, то до утра можно слушать рассказы о ее непутевом зяте.
   - Ну да, - согласилась она. - Мы про кота. Не лежать же ему  здесь.  Кота
похоронила, молитву отчитала и пошла к цветочкам своим. Потом вспомнила, что
удобрения  забыла,  решила  спуститься,  а  тут  визг.  Я   пулей   обратно.
Прислушалась - тишина. Снова  спускаюсь,  и  снова  визг,  так  кто  из  нас
виноват? Я думала, что сойду с ума или на месте парализует.  Из-за  чего  вы
визжали-то? Я промолчала, а Сима призналась:
   - Из-за скрипа. Марго изумилась:
   - Ну скрип и скрип, ступени скрипят, так орать-то зачем, спрашивается.
   Я рассердилась:
   -  Ну  визжим  мы  себе  и  визжим,  так  зачем  к  нам   присоединяться,
спрашивается.
   - У меня нервы зятем подорваны, - пожаловалась Марго.
   - У меня тоже, - присоединилась к ней  Сима,  но  не  сталауточнять,  чем
подорваны ее нервы.
   Подумав, я вынуждена была признать, что и у меня нервы ни к черту,  тоже,
оказывается, подорваны. Судя по всему, разводом с Евгением. Разве  до  этого
меня можно было испугать каким-то скрипом?
   Марго спустилась с лестницы, подобрала ведро. Мы с  Симой  успокоились  и
присели на диван. Марго рядом пристроилась. Широко расставив ноги и поставив
между ними ведро дном вверх, она задумчиво принялась пальцами выстукивать на
нем дробь.
   - А что это Алиски не видно? - вдруг спохватилась она. -  Кота,  главное,
бросила...
   - Алиса в больнице, -  сказала  я,  и  Марго  ахнула,  прикрывая  широкой
ладонью рот. - С отравлением, - пояснила я.
   Марго обратилась к Симочке.
   - Вот, - сказала она, - надоело стервам сглаживать нашу,  Алиску,  начали
ее стравливать. А все потому, что я своими  молитвами  всю  нечисть  в  доме
извела. Вот что значит практическая магия. Эти стервы нашу глупышку  травят,
а она им рада.
   Я оживилась:
   - Ты тоже так считаешь? Думаешь, эти стервы Алису травят?
   Согласитесь, интересный разговор: толкуем о  стервах,  не  уточняя,  кого
имеем в виду. Впрочем, женщин этим я не удивлю.
   - А как еще мне считать? - возмутилась Марго. - На днях  прихожу,  а  эти
дурочки пируют, - она кивнула на Симу.
   - Что за пир? - заинтересовалась я. - Почему не знаю?
   Сима пояснила:
   - Алиса продала свою картину. В салоне на Невском выставила, ее и купили.
Согласись, нечасто случается такое.
   Я согласилась и даже добавила:
   - Что и неудивительно.
   - Алиса на  радостях  пригласила  подруг,  -  продолжила  Симочка.  -  Мы
поужинали, а потом Алисе стало плохо.
   - И кот сдох, - вставила Марго. - И после этого надо думать,  что  Алиска
отравилась сама? Да эти же стервы ее и отравили.
   - Какие стервы? - наконец спросила я, и без того догадываясь, о ком  идет
речь.
   - Да Нюрка с Лоркой, - ответила Марго. - И Каринка с этим фельдфебелем  в
юбке, с Фаинкой усатой. Пировали здесь, а как ушли, Алиска,  выходит,  концы
начала отдавать.
   - И кот сдох, - вставила я.
   - Коты ладно, - отмахнулась Марго, - коты у нас и без того  не  живут,  а
вот Алиску отравили.
   - Но почему? Почему? - изумилась Сима.
   - Из-за вернисажа, - просветила  ее  я.  -  И  ворожея  так  же  сказала.
Богатство и красоту Алисы подруги как-то еще  переварили,  а  вот  когда  на
горизонте забрезжила слава, тут-то у них терпение и лопнуло.
   Сима недоумевала.
   - Что, сразу у всех? - спросила она.
   - У всех, у всех, - заверила Марго. - Видели, как эти змеи разбрелись  по
квартире?
   Я сразу поняла, о чем она говорит. О том дне, когда Алиса после вернисажа
пригласила подруг к себе. Ни Лора, ни Нюра, ни Карина, ни тем более Ф