сразу поняла, что происходит. Кто-то открыл дверь, но  не
вошел. Я ждала и вдруг услышала  жалобный  писк:  на  полу  сидел  крохотный
котенок, серый, черными полосками, и таращил глазенки. Я попыталась  встать,
голова  кружилась,  от  малейшего  усилия  я  вспотела,  сердце   билось   в
сумасшедшем ритме, я  сползла  на  пол  и  протянула  руку.  Котенок  сделал
несколько шажков и ткнулся носом в мою  ладонь.  Я  осторожно  взяла  его  и
прижала к груди, он пригрелся, успокоился и уснул, а я лежала  на  цементном
полу, боясь пошевелиться, и плакала от счастья. "Бог тебя любит,  -  шептала
бабушка, гладя мои волосы. - Даже если очень больно, помни, бог тебя любит".
   Я почувствовала, кто-то стоит рядом,  и  испуганно  открыла  глаза.  Тело
сводило от холода, я пролежала слишком долго на полу.
   - Какого черта, - начал Стас, схватил меня за плечи и рывком поставил  на
ноги. Котенок с перепугу жалобно пискнул. - А это откуда? - Он  выхватил  из
моих рук котенка, а я  поняла,  что  он  сейчас  сделает,  шагнула  к  нему,
пронзительно крикнув, потом судорожно глотнула воздух и рухнула на пол?
   "По ровной глади пруда плыли белые лебеди.
   - Их не разрешается кормить, - строго сказал мужчина.
   - Я только смотрю".
   В себя я пришла от боли, исколотые руки  были  сплошь  покрыты  синяками.
Эдик нащупал пульс.
   - Ну вот, ты опять с нами, - сказал он весело. - Ты нас здорово напугала.
Я ведь тебе говорил, твой труп нам без надобности, придется тебе пожить  ещ„
немного.
   Я закрыла глаза и отвернулась, а когда вновь открыла их,  увидела  Стаса,
он стоял в ногах кровати, опершись на спинку, и хмуро разглядывал меня.
   - Проснулась? - спросил он спокойно, я не ответила. - Ты дура. - В голосе
звучала обида. - Ты  самая  настоящая  дура.  Вот  твой  кот,  держи.  Я  не
собирался ничего с ним делать. Только войны с котами мне и не хватало. -  Он
посадил  котенка  мне  на  грудь,  тот  щурился,  зевнул,  продемонстрировал
ярко-розовую пасть с крошечными клычками, а я улыбнулась ему и сказала:
   - Привет. - И с этого момента перестала думать о смерти.
 
*** 
 
   Не  знаю,  чего  они  ожидали,  но  реальность  была  такова:  дела   мои
становились все хуже и хуже. Целыми днями я неподвижно лежала, уставившись в
потолок.  Со  стороны,  должно  быть,  это  выглядело  как  крайняя   стадия
идиотизма. Правда, иногда  я  разговаривала  с  котом.  Он  ко  мне  здорово
привязался, а я к нему, кот отлично меня понимал. Садился копилкой  на  моей
груди и хитро щурился, мол, меня ты не проведешь, а я едва заметно кивала  в
ответ. Долгое лежание давалось нелегко, но, начни я разгуливать по  комнате,
мои враги быстро бы сообразили, что я чувствую себя не так уж плохо, а знать
им это было ни к чему.  Да  и  пялиться  в  потолок  иногда  очень  полезно,
особенно если желаешь что-то вспомнить; торопиться тут тоже ни к чему - надо
уметь быть терпеливой. Я всегда отличалась терпением, доводя этим  некоторых
людей до бешенства. Сейчас данное качество очень мне пригодилось.
   Я научилась отличать день от ночи. Ночью парень за стеклом дремал, голова
свешивалась на грудь, он вздрагивал, вскидывая голову? Ночью приходил  Стас,
иногда замирал возле кровати, чаще стоял  у  стеклянной  двери.  Он  мне  не
верил, ни единой секунды. И правильно делал. Иногда я чувствовала его мысли,
они не облекались в слова, но я их чувствовала, в  них  было  отчаяние.  "Ты
потратишь всю свою жизнь на напрасные поиски", - злорадно думала я. Днем  он
кормил меня с ложки, приковав наручниками к кровати, заглядывал мне в глаза,
в которых стыло тупое безразличие. Остервенело запихивал в мой рот ложку,  а
я монотонно жевала.
   - Ты ведь все помнишь? - спросил тихо. "Конечно, я все помню", - мысленно
хохотала я и закрывала глаза.
   - Ты все помнишь, - заорал он и запустил миску в стену,  она  с  грохотом
покатилась по цементному полу.
   Мне хотелось показать ему язык, но я тупо разглядывала лампочку над своей
головой.
   - Хочешь, отвезу тебя на море? Будешь лежать  на  песке?  Солнце,  вокруг
люди? Там ведь полно  денег,  хватит  на  всех.  Какое  тебе  дело  до  этих
свихнувшихся фанатиков? Просто возьмем эти  алмазы.  Сумасшедшие  деньги,  с
ними можно уехать куда угодно. В хорошей клинике тебя за месяц  поставят  на
ноги? Ну чего ты добиваешься своим  дурацким  упрямством?  Хочешь  погибнуть
из-за идей, на которые тебе давно наплевать? А мы могли бы договориться.
   Я отвернулась от него и сказала:
   - Я жду своего мужа.
   - Что? - обалдел он.
   - Ты слышал. Я жду своего мужа. Он придет: и  тут  чертям  тошно  станет.
Особенно тебе. Он придет, очень скоро.
   - Что ты мелешь? - пробормотал он, хватая меня за  плечо.  -  Какой  муж?
Посмотри на меня. Ты меня видишь? Я, я твой муж.
   - Так я тебе и поверила, урод. Он придет, я чувствую.
   - Все, - провел он ладонью по лицу. - Она спятила.
   С этого дня Стас больше не появлялся, уверившись, как видно, в том, что я
свихнулась  окончательно.  Избавившись  от  его   недоверчивого   взора,   я
почувствовала себя гораздо свободнее. Проблема в том, что у меня  совсем  не
было времени: не могут же они вечно держать меня в подвале. Сумасшедшая баба
- материал отработанный, от него избавляются. Я только надеялась, что  жажда
богатства в них так велика, что они не смогут убить меня, не попытавшись ещ„
раз узнать?
 
*** 
 
   Я играла с котенком, наблюдая из-под  полуопущенных  век  за  охранником.
Всего их было трое, менялись они через восемь часов. Восемь  часов  безделья
за крохотным столом в подвале в компании сумасшедшей. Я  им  не  завидовала.
Двое взирали на меня оловянными глазами, у третьего взгляд был иной. Я давно
его приметила.
   - Это ты принес кота? - спросила я громко. Я не была уверена,  слышит  ли
он меня. Парень вздрогнул от неожиданности, потом кивнул. - Почему? - Теперь
я смотрела на него в упор, не отрываясь.
   - Не знаю, - вяло ответил  он.  Я  согласно  кивнула,  точно  ответ  меня
удовлетворил, и больше не обращала на него внимания.  Прошел  час  и  он  не
выдержал:
   - А Стас утверждает, что ты спятила.
   - Это он спятил.
   - Ты знаешь, где они, да? - Парень говорил осторожно, точно  боялся,  что
нас подслушивают. Я уставилась в его глаза, он  вроде  бы  перестал  дышать,
завороженно приоткрыв рот в ожидании чуда.
   - Конечно. Только Стас их не получит.
   - Ты веришь во всю эту чушь: священная война, и все такое?
   - Нет. Мне плевать на  священную  войну.  Стас  -  сволочь  и  ничего  не
получит. Я скорее убью себя.
   - Он здорово злится. Если  честно,  я  тоже  считаю,  что  он?  он  псих.
Понимаешь?
   - Еще бы?
   - Я терпеть не могу психов.
   - Уходи от них. Психи всегда плохо кончают.
   - Легко сказать? - Он невесело засмеялся.
   - Ты принес мне кота, и тебе я скажу.
   - Что скажешь? - нахмурился он.
   - Где они. Ты пойдешь и возьмешь их.
   - А ты?
   - Главное, чтобы они не достались Стасу.
   - Ты это серьезно? Ты это серьезно? - повторил он почти испуганно.
   - Да. Но я не уверена, что ты не захочешь рассказать ему?
   Парень задумался, а я прекратила разговор и больше не  обращала  на  него
внимания.
   - Через десять минут меня сменят, - сказал он, протомившись  часа  три  в
задумчивости. - Завтра я в ночь?
   - До завтра, - кивнула я.
 
*** 
 
   Он едва дождался, когда уйдет парень, которого менял.
   - Привет, - сказал он, опасливо  косясь  на  дверь,  за  которой  скрылся
охранник.
   - Привет, - ответила я и стала играть с котом.
   - Эй, - позвал он через полчаса. - Ты чего молчишь?
   - Я привыкла молчать. У меня есть только кот, а коты не разговаривают.
   - Давай поболтаем.
   - О чем?
   - Какая разница. Как зовут твоего кота?
   - Кот.
   - Это не имя.
   - Ну и что? Мне нравится звать его кот. Без имени.
   - У тебя-то как  раз  проблем  с  именами  нет.  Я  слышал,  что  о  тебе
рассказывали. И Стас предупреждал, тебе нельзя доверять.
   Я пожала плечами:
   - Ты ведь знаешь, я скоро умру. Мне все равно. Лишь бы они  не  достались
Стасу.
   - Конечно? я понимаю. Я бы на твоем месте? он редкая сволочь, я и  раньше
так считал, а сейчас? Слушай, отсюда не так трудно сбежать?
   - Я не смогу. Мне дойти даже до двери.
   - Допустим, не сегодня. Ты могла бы постараться? Ты почти ничего не  ешь,
это плохо. Слышишь? С какой стати тебе спешить умирать? У  моего  отца  было
три инфаркта, а он едва в тюрьму не угодил. Если бы  ты  постаралась?  я  бы
помог тебе.
   - Не переживай. Когда я буду умирать, шепну тебе,  где  алмазы.  Главное,
чтобы я загнулась в твою смену. Потерпи, недолго осталось.
   Я опять перестала обращать на него внимание. Прошло часа два, не  больше.
Он вдруг поднялся из-за стола и шагнул к двери. Ключ повернулся в  замке,  я
напряглась, не поднимая на него глаз и почти не дыша.
   - Эй, - позвал он, опасливо приближаясь. "Только бы никому  не  пришло  в
голову сейчас войти", - молилась я.
   - Тебе нельзя входить, - заметила я равнодушно.
   - Скажу, что ты просила пить. Сейчас налью воды. - Он вернулся  к  своему
столу и взял стакан, стакан, а не кружку, из которой меня обычно поили. - Ты
точно знаешь, где они?
   - Я уже говорила. Достать их нетрудно? Правда, это далеко. В  тех  местах
идет война, но, если ты принесешь мне карту,  я  объясню,  как  пройти.  Там
полно тропинок, если знаешь их, можно без проблем попасть куда угодно.
   - Вот видишь, - обиделся он. - Разве я один  справлюсь?  Ты  все  знаешь,
тебе легче найти. Давай, постарайся. - Он не заковал меня в  наручники,  как
это делал Стас, он протянул мне стакан и даже наклонился ко мне.
   Я взяла стакан из рук парня и, с удивившей меня саму  скоростью,  разбила
его о спинку кровати, вода пролилась на пол, а я ударила  парня  осколком  в
горло, в  ту  же  секунду  замкнув  наручники  на  его  руке.  Он  захрипел,
вцепившись в свою шею, а я, подхватив кота, выскочила из комнаты.
   Пистолет был в наплечной кобуре, висевшей на  стуле.  Я  натянула  пиджак
парня, сунула кота в карман и схватила пистолет. Дверь наверх была  заперта,
ключ торчал в замке. Я  повернула  его,  прислушалась  и  распахнула  дверь.
Длинный коридор, лампочка под потолком? Заперев за собой  дверь,  я  сделала
первый шаг. Кот недовольно завозился.
   - Тихо, - шепнула я, погладив его, и быстро дошла до конца коридора.  Еще
дверь, на этот раз не запертая. Очень осторожно  я  приоткрыла  е„.  Большой
холл, окна с цветными стеклами, дверь на улицу, на вид непробиваемая,  рядом
хитрый приборчик, красный  огонек  горит  непрерывно.  -  Придется  поискать
другой выход, - пробормотала я.
   Босиком, ступая на носках, я пересекла  холл  и  слева  увидела  ещ„  две
двери. Мысленно перекрестившись, приоткрыла одну. Парень из охраны  сидел  в
кресле спиной ко мне и смотрел телевизор. Я  бесшумно  скользнула  вперед  и
ударила его рукояткой пистолета по голове. Он как-то мягко оплыл в кресле, а
кот в кармане пиджака жалобно мяукнул.
   "Сколько их может быть в доме"? - думала я, покидая  комнату.  Времени  у
меня совсем ничего, в любой момент мое исчезновение могут  обнаружить?  Надо
скорее  выбираться  отсюда.  Я  вышла  в  коридор,  когда   дверь   напротив
распахнулась и на пороге появился Стас. Он даже не сразу меня увидел, сделал
пару шагов, глядя куда-то в пол, затем повернул голову, и тогда наши взгляды
встретились.  На  мгновение  в  его  глазах  мелькнула  растерянность,  рука
машинально скользнула к ремню брюк, но замерла на полдороги: оружия при  нем
не было. Я это поняла сразу, а он сразу  вспомнил,  то  есть  произошло  это
одновременно. Глаза его хищно сверкнули, и зрачки сузились, точно  вовсе  не
человек стоял передо мной, а дикая кошка.
   - Я так и думал, - бросил он с усмешкой. - Где этот придурок?
   - Мне нужно покинуть дом, - не обращая внимания на его слова, сказала я.
   - Как ты это проделала? - спросил он, было ясно: парень тянет время.
   - Я тороплюсь.
   - Тогда стреляй. - Он усмехнулся, а потом продемонстрировал все свои зубы
в шикарной улыбке. - Стреляй, детка, тебе повезло.
   Мне очень хотелось выстрелить и превратить эту его  улыбочку  в  кровавую
кашу, но проблема была вот в чем: у этого сукина сына было лицо моего  мужа,
и хотя я прекрасно сознавала, все, что связывало нас, было притворством,  то
есть ничего нас не связывало и даже наоборот: он  был,  есть  и  будет  моим
врагом, если, конечно, я сейчас его не пристрелю. Нажать на  курок  -  самое
разумное решение, но, несмотря на все эти соображения, я не могла стрелять в
Андрея, хотя никаким Андреем он  не  был.  Все  это  вихрем  промелькнуло  в
голове, и я с тоской поняла: я проиграю. Он  уже  успел  сообразить,  что  к
чему, а значит?
   - Ну, что же ты? - хмыкнул он, и мне  вдруг  показалось,  что  он  хочет,
чтобы я в него выстрелила. Мысль нелепая, но я могла поклясться, что на долю
секунды в его глазах мелькнуло сожаление. - Ты дура, - сказал  он  не  то  с
насмешкой, не то с сочувствием. А я ударила его пистолетом в лицо, это  было
действительно неожиданно и для него и для меня, Стас не успел уйти от удара,
его отбросило к стене, он раскинул руки, и что-то похожее на стон  вырвалось
из его груди, но мне уже было не до его самочувствия, в холле появился Эдик,
повернул голову в нашу сторону и заорал:
   - Сюда! - А я выстрелила, не задумываясь и даже  особо  не  целясь,  Эдик
точно обо что-то споткнулся и очень медленно осел на пол, как будто сложился
в несколько раз.
   В холле появился ещ„ человек, третий охранник, он был вооружен, но  Стас,
придя в себя, крикнул:
   - Не стрелять!
   Парень хотел броситься мне под ноги, но я успела выстрелить. Пролетев  по
инерции ещ„ несколько шагов, он упал, забрызгав стену, пол  и  даже  потолок
своей кровью, а Стас пробормотал:
   - Ну, дерьмо. - И бросился ко мне, очень глупо, если учесть, что оружия у
него по-прежнему не было,  но  в  себя  он  уже  пришел,  и  стало  ясно:  в
рукопашную с ним идти дело совершенно глупое и  для  меня  бесперспективное.
Мне надо либо стрелять, либо уносить ноги, что я и решила сделать, бросилась
в сторону входной двери, но тут где-то на полу запищал котенок, а я  поняла,
что он вывалился из кармана пиджака, повернулась и  увидела  его.  Маленький
жалкий комочек, он прижался к стене и тоненько пищал. Я вернулась, видя, как
Стас рванул мне навстречу, и прекрасно сознавая, что теперь у меня точно нет
шансов, и выстрелила,  целясь  выше  головы,  но  уже  поняла:  это  его  не
остановит, чтобы остановить, его придется убить. Я в отчаянии сцепила  зубы,
подхватила левой рукой котенка, целясь в лицо своему врагу, Стасу оставалась
пара метров, не больше, а мне хотелось зажмуриться, но тут он  поскользнулся
на залитом кровью полу, и упал, не удержавшись на ногах,  а  я  бросилась  к
двери, испуганно бормоча:
   - Господи, господи?
   Грохот был чудовищный, я ещ„ не успела понять, что произошло, а массивную
дверь разнесло в щепки, со звоном посыпались осколки стекол, а Стас заорал:
   - Назад! Уходим через подвал!
   Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя от неожиданности,  Стас  дернул
меня за руку, я оказалась на полу, и очень вовремя: стену в том месте, где я
секунду назад стояла, прошила автоматная очередь.
   - Кто это? - пробормотала я, сообразив, что мы лежим, обнявшись,  в  луже
чужой крови, а вокруг нас сущий ад.
   - Твои друзья, - хмыкнул Стас, - только встречаться с ними не советую.  У
них к тебе большие претензии.
   Надо отдать ему должное, соображал он быстро. Перекатился по полу к стене
напротив, перебежками достиг двери, из-за которой появился  в  момент  нашей
встречи, и рявкнул:
   - Ты что, присохла к полу?
   Я в точности повторила  его  маневр,  и  через  секунду  мы  оказались  в
просторной комнате, Стас запер дверь, подтащил к ней тумбочку, а я подкатила
стол, прекрасно понимая, что все это задержит нападавших  не  более  чем  на
несколько секунд.
   - В подвале, как спустишься налево - сауна, там,  дальше,  есть  дверь  в
коридор, он выходит на улицу, дверь заперта на задвижку, рядом гараж,  можно
уйти. - Говорил он торопливо, кивнул в сторону лестницы с резными  перилами,
а сам извлек из шкафа автомат, проверил его и сказал с усмешкой:
   - Топай?
   Я скатилась по лестнице, не чувствуя ног, налево сауна? Где-то  над  моей
головой ударил автомат. Придерживая кота в кармане пиджака, я заметалась  по
огромному подвалу. Черт, где эта дверь?
   Дверь наконец нашлась, я распахнула е„ и оказалась на улице. На мгновение
зажмурившись от  яркой  вспышки  и  даже  не  сразу  поняла,  что  это  фары
проезжающей машины. Слева был гараж, на четвереньках я достигла его стены  и
попробовала  осмотреться.  Ночь,  дом  в   зареве   разгорающегося   пожара,
металлическая ограда, которую надо как-то  преодолеть.  Возле  стены  гаража
контейнер для мусора, о воротах можно забыть, они наверняка заперты.  Только
я об этом подумала, как где-то рядом взревел мотор машины, я успела заползти
за контейнер, в то  же  мгновение  ворота  распахнулись  и  во  двор  влетел
огромный джип, а я на четвереньках бросилась на улицу, потом  покатилась  по
асфальту и в конце концов уперлась спиной в ствол дерева. Впрочем, уперлась,
это мягко сказано, я в него влетела и взвыла от  боли,  нащупала  котенка  в
кармане, он жалобно мяукнул в ответ. Значит, жив.
   Я тряхнула головой и попробовала  понять,  что  происходит,  и  тут  дом,
который был у меня как на ладони,  вдруг  взлетел  на  воздух,  ослепительно
вспыхнув, а я, закрыв  голову  руками,  покатилась  по  траве,  подальше  от
разлетающихся во все стороны осколков.  Я  обо  что-то  ударилась  затылком,
вскрикнула и потеряла сознание, а когда очнулась, в предрассветных  сумерках
увидела где-то вверху мелькающие  красно-синие  огни  милицейских  машин.  В
сотне метров от меня сновали люди, прилежно трудились пожарные, а две собаки
на поводках злобно рычали, повернувшись в  мою  сторону.  Надо  было  срочно
уходить. Ноги подгибались, будто ватные, а деревья, люди и даже земля у меня
под ногами странно раскачивались, я с огромным трудом поднялась, держась  за
ствол дерева. Пистолет я умудрилась потерять, когда летела  на  дно  оврага,
где стояла сейчас, шатаясь и тряся  головой.  Котенка  в  кармане  не  было.
Опустившись на колени, я принялась шарить вокруг руками и звать:
   - Кис-кис.
   Он не отзывался, а я заплакала в отчаянии, сидела на земле, била  по  ней
кулаком и плакала.
   А потом пришел рассвет, неспешно и вроде бы с неохотой, а я  все  ползала
между деревьев и искала котенка, но он так и не нашелся. Я  стиснула  голову
руками и то ли уснула, то ли  провалилась  в  беспамятство.  Когда  я  вновь
открыла глаза, солнце жарило вовсю. Я прислушалась, не запищит ли где-нибудь
по соседству котенок, но было тихо,  то  есть  кое-какие  звуки  доносились,
где-то наверху проезжали машины, город жил своей привычной шумной жизнью,  а
здесь, на дне оврага, пела птица в кустах, шумел ручеек. Я  подняла  голову,
сказав себе, что пора бы разобраться, где я нахожусь. На это  ушло  довольно
много времени. Для начала я спустилась к ручью, умылась,  напилась  ледяной,
несмотря на жару, воды и даже смогла разглядеть свое отражение. О том, чтобы
среди бела дня появиться на людях, не могло быть и речи. На мне  футболка  и
пиджак, грязный и порванный в нескольких местах, я босиком, растрепанная,  в
синяках и ссадинах. Придется ждать ночи. Мне  надо  добраться  до  квартиры,
которую  я  снимала,  достать  из  тайника  доллары  и?  Все  самое  сложное
начинается с "и". Что делать? Что я должна  и  что  смогу  сделать?  Идти  в
милицию, чтобы оказаться на долгие годы в тюрьме? Вечно прятаться от  бывших
друзей и врагов? Ото всех, кому по ночам не  дает  спать  спокойно  мысль  о
сумасшедшем богатстве? Вернуться к соратникам погибшего отца,  к  тем  самым
людям, кого я теперь считаю убийцами и съехавшими с  катушек  фанатиками?