дважды повернулся в замке.
   В этой самой комнате я провела что-то около двух суток, точнее определить
затрудняюсь, меня четырежды кормили, надо полагать, утром и вечером. В двери
было проделано узкое окошко, с той  стороны  запиравшееся  на  щеколду.  Оно
открывалось, я протягивала руки, наручники защелкивались на запястьях,  и  я
получала свою миску с едой. С моей точки зрения, все это было страшно глупо,
но высказываться я не спешила.
   Вадим появился только однажды, вошел, огляделся, сообразив, что сесть ему
негде, нахмурился, точно это обстоятельство явилось для него  сюрпризом,  и,
кашлянув, сказал:
   - Привет.
   - Привет, - улыбнулась я.
   - Как самочувствие?
   - Тебя интересует, не вернулась ли ко мне память? К несчастью, нет.
   - Очень жаль, - серьезно ответил он и  вышел  из  комнаты,  но  буквально
через несколько минут вернулся, на этот раз захватив с собой стул,  поставил
его возле двери и уселся верхом. С  минуту  разглядывал  меня,  потом  тяжко
вздохнул. - Аня, - начал он тихо, косясь на дверь.  -  Я  твой  друг,  но  я
ничего не смогу для тебя сделать. Пойми, не я принимаю  решения.  Ты  должна
сама помочь себе. Выход только один: сообщить то, что они от тебя требуют.
   - Они? - несказанно удивилась я, а он поморщился:
   - Хорошо, мы.
   - Это  в  самом  деле  единственный  выход?  -  Я  постаралась  выглядеть
заинтересованной.
   - Ты даже не спросила, что бы  мы  хотели  знать.  -  Вышло  у  него  это
обиженно.
   - Зачем? - пожала я плечами. - Я ведь все равно ничего не помню. Но  если
хочешь, что ж, расскажи.
   Он долго сверлил меня взглядом, потом резко поднялся и,  прихватив  стул,
ушел.
   Мое упрямство объяснялось тем, что к этому моменту я уже твердо решила ни
с кем не сотрудничать. Решение принять чью-то сторону означало новую  кровь,
а на мне е„ и так предостаточно.
   Не то чтобы я тяготела к самоубийству, но ничего особенно  меня  на  этом
свете  не  удерживало,  и  единственная  услуга,  которую  я  могла  оказать
человечеству,  -  это  скончаться,  не  успев  натворить   новых   пакостей,
скончаться по возможности без лишних мучений. Но это, конечно, как бог даст.
***
 
   За двое суток, что мне пришлось провести здесь, я практически  не  спала,
меня мучил все тот же кошмар, стоило прикрыть глаза и сразу:  большой  холл,
лестница, лицо из тумана, но главное - ужас, который я  ощущала  во  сне.  Я
развлекалась счетом, умножением трехзначных чисел и прочей чепухой в том  же
духе, но не выдержала и вроде бы  уснула.  Сон  не  был  сном  в  буквальном
смысле, я ощущала, что я это я и нахожусь в комнате без  окон,  лежу  поверх
одеяла и пытаюсь бороться с оцепенением? Веки наливались  свинцом,  я  опять
бежала по лестнице, и  тут  меня  позвал  отец.  Я  слышала  его  голос  так
явственно, точно он был со мной в одной комнате.
   Я проснулась в холодном поту,  села  на  постели  и  поразилась  странной
тишине. Как будто я была одна во всем мире. Сердце  забилось  в  сумасшедшем
ритме и вдруг замерло в предчувствии беды. В  ту  же  секунду  совсем  рядом
грохнула автоматная очередь, в ответ раздались выстрелы,  но  отстреливались
как-то вяло. Стрельба продолжалась не больше двух минут. Отдельные  выстрелы
и после этого звучали какое-то время, а дом вдруг ожил. Я слышала топот ног,
хлопали двери, и мужской голос отдавал команды, а я зло  засмеялась,  потому
что вдруг поняла, кто это. Наконец распахнулась и моя дверь, вошел мужчина в
маске, посмотрел на меня и кивнул головой  в  сторону  коридора.  Тут  же  в
комнату вошли ещ„ двое в масках, а я сказала насмешливо:
   - Здравствуй, Иса. - Потому что узнала голос. Он выдал длинное  восточное
ругательство и, подойдя ко мне, наотмашь ударил по  лицу.  Я  повалилась  на
кровать и поморщилась, потому что о кончине без  мучений  теперь  оставалось
только мечтать.
   Но продолжать он не стал, сгреб меня за шиворот  и  поволок  из  комнаты,
награждая пинками. Парни явно торопились, дом покинули бегом, я  огляделась,
но никаких следов недавней битвы не обнаружила, по крайней мере  ни  трупов,
ни пленных. Выходит, охрана отступила, бросив меня в доме. Вещь невероятная.
   Между тем меня подтащили к армейскому "уазику", надели на голову мешок  и
огрели по голове прикладом, я взвыла, но сознания не потеряла. "Уазик" несся
на бешеной скорости, подпрыгивая на ухабах, вибрировал и грозил  развалиться
в любую минуту. Где-то через полчаса мы поехали медленнее, но теперь  трясло
даже больше. Еще пара километров  очень  плохой  дороги,  и  наконец  машина
остановилась. Впрочем, я не торопила события, и, как оказалось, не напрасно.
   Все ещ„ в мешке, меня вывели из кабины, кто-то держал меня  за  скованные
руки, без конца дергая, точно собачонку на поводке. Мешок с головы сняли,  и
я смогла оглядеться.
   Мы находились в лесу, место было, безусловно, глухое и даже жуткое. Прямо
над соседней елью зависла огромная луна, придавая всему происходящему  нечто
зловещее и почти фантастическое. Мужчины сняли маски, в свете фар  я  смогла
увидеть их лица. Их было четверо, они стояли вокруг меня, а я зябко ежилась,
ночь была холодной. Иса заговорил торопливо и чрезвычайно эмоционально, но я
не особо вслушивалась. Трое других были мне незнакомы, или я просто была  не
в состоянии их вспомнить, а вот о своем былом соратнике знала предостаточно:
Иса был палачом, палачом по призванию, и равных ему в  этом  деле  не  было.
Помянув мою родню, отца-предателя и прокляв потомство до седьмого колена, он
немного выдохся и замолчал, желая перевести дух, а я спросила:
   - Как ты меня нашел? - Ответил он в том смысле, что  аллах  все  видит  и
помогает в праведном деле,  но  я  на  помощь  аллаха  никогда  особенно  не
рассчитывала и потому решила уточнить:
   - Как ты узнал, где меня прячут?
   Иса был недалеким человеком, но хитрым и  недоверчивым,  мой  вопрос  его
насторожил. Он посмотрел мне  в  лицо,  смачно  сплюнул  под  ноги  и  вновь
пробормотал ругательства. А я засмеялась:
   - Ты глупец. Был глупцом, им  и  сойдешь  в  могилу.  Тебя  провели,  как
сопливого мальчишку. Ты думаешь, ты герой, а на самом деле пляшешь под чужую
дудку. - Трое парней из свиты были хорошо вышколены, они стояли с  каменными
лицами, никак не проявляя интереса к нашей беседе, но в глазах ближайшего ко
мне мелькнуло беспокойство. - Кто  тебя  навел  на  этот  дом,  а?  Человек,
пожелавший остаться неизвестным, позвонил по телефону?
   - Везде есть единоверцы, готовые послужить правому делу.
   - Разумеется. Ты отправил своих людей следить за этим домом, а потом взял
его штурмом. При этом защитники разбежались, и никто  из  них  не  догадался
пристрелить меня.
   - Зачем твоим друзьям тебя стрелять? - усмехнулся  Иса.  -  Ты  продажная
тварь, из-за тебя погибли наши люди?
   - Занятно, - усмехнулась я. - Про каких людей ты говоришь?
   - Про всех, кого ты предала?
   - Вот оно что. Должна тебя разочаровать: я никого  не  предавала.  Видишь
ли, у меня отшибло память, я мало что помню из своей прошлой жизни,  поэтому
никого не могу предать при всем желании. Конечно, ты не поверишь, но все так
и есть.
   - Меня-то ты помнишь? - засмеялся он.
   - Еще бы. Тебя помню. Отца, Искандера? это он тебя послал?
   - Я искал тебя год. Год я искал тебя, чтобы свершилось возмездие.  -  Иса
всегда тяготел к цветистости речи. Вот  и  сейчас  вновь  приплел  аллаха  и
удалился довольно далеко от первоначальной мысли.
   - Искандер послал тебя? - повторила я, теряя терпение.
   - Долг всякого правоверного наказать предателя.
   - Ясно. Значит, Искандер. И что, он приказал меня убить?
   - Мне не надо приказа, чтобы покончить с предателем.
   - Да не заводись ты, - вздохнула я. - Мы когда-то  были  друзьями,  разве
нет? Можешь перед моей смертью оставить аллаха в  покое  хоть  на  минуту  и
ответить на мой вопрос? Искандер приказал убить меня?
   - Тебе нет места среди людей, - заявил он.
   - Понятно. А почему ты назвал моего отца предателем?  -  Вопрос  поставил
его в тупик, Иса явно не знал, что ответить, недовольно покосился  на  своих
парней, точно ждал подсказки, но  они  в  разговоре  участвовать  упорно  не
желали. - Мой отец великий  человек,  -  заявила  я,  -  и  никогда  не  был
предателем. Искандер оклеветал его, потому что сам предатель. Он  не  боится
аллаха, о котором ты без конца болтаешь, он просто  зарабатывает  деньги  на
чужой крови.
   - Я вырву тебе язык за эти слова, - рявкнул Иса, а я согласно кивнула.
   - Разумеется. Только белое от этого не станет  черным,  а  черное  белым.
Искандер хочет моей смерти, потому что он предал моего отца, а мой отец  был
великий человек и великий воин.
   Двое из парней согласно кивнули, а Иса засмеялся:
   - Если ты права, отчего тринадцать месяцев  скрывалась  от  нас?  Честный
человек не прячется от друзей.
   - Говорю тебе, у меня было ранение в голову, и начисто отшибло память.
   Иса довольно захихикал, точно я сказала что-то в высшей степени  смешное,
сходил к машине и вернулся оттуда с лопатой.
   - На, - сказал он мне. - Рой могилу.
   - В наручниках? - удивилась я. Иса малость замешкался, потом  разозлился.
Наручники с меня сняли. - Где копать? - вздохнула я.
   - Вот здесь.
   Я почти не чувствовала рук, терла запястья, но работала старательно,  все
равно заставят, так на кой черт их злить?
   - Эх, Иса, - приговаривала я.  -  Страсть  к  театральным  эффектам  тебя
погубит. Вот почему бы тебе просто меня не пристрелить?
   - У предателей легкой смерти не бывает, - наставительно изрек он.
   - Что-то мне подсказывает: ты ненадолго меня переживешь.
   - Я готов предстать перед аллахом хоть сейчас, душа моя чиста перед ним.
   - Не хочу тебя огорчать, но скорее всего так и будет. - Он  пнул  меня  и
сказал:
   - Работай.
   - А я что делаю? Только пока есть  время,  пошевели  мозгами.  Тринадцать
месяцев ты искал меня, а тут вдруг нашел ни с того ни с сего. Забавно, а?
   - Думаешь, сможешь меня перехитрить?  Я  нашел  тебя,  потому  что  хотел
этого, всей душой хотел? Тебе просто  везло.  Я  выследил  тебя  два  месяца
назад, но ты сбежала.
   - Это ты стрелял в моего мужа? - решила я кое-что уточнить,  благо  время
на это было. - Там, во дворе дома, где я жила?
   - Мужа?  -  Иса  презрительно  сплюнул.  -  Нет  у  тебя  мужа.  -  Затем
последовало замысловатое ругательство, на которое Иса потратил  пару  минут,
между тем в русском языке имелся эквивалент его речи, короткий и хлесткий, и
не надо было бы тратить столько слов без надобности.
   - И Анатолия убил ты? - Мой вопрос  вызвал  замешательство,  все  четверо
разом переглянулись. - Так? вижу, это не ваша  работа?  Тогда  кто?  Давайте
подумайте хоть немного, и, может быть, мне не придется рыть яму.
   Но Иса был неспособен думать.
   - Твои хитрости тебя не спасут, - напыщенно изрек он.
   - Ясно. Анатолий тоже предатель? - Такого Иса допустить не мог, они  были
родственниками (хоть и дальними) и побратимами.
   - Замолчи, - прикрикнул он.
   - Кто тогда убил его? Неужто тебе не интересно?
   - Его убили твои дружки, те, кому ты нас продала.
   - Как бы не так, - покачала я головой. - Анатолий шел предупредить меня о
том, что Искандер устроил на меня охоту. Мы встретились с ним  в  кафе,  он,
как и ты, не поверил, что я лишилась памяти. Наверное,  тоже  подозревал  во
всех смертных грехах, но все равно пришел, потому что был умным человеком  и
понимал, что происходит. Он пытался спасти меня и погиб.
   - Ты убила его, - выдал Иса свежую идею.
   - Ну конечно? С какой стати мне его убивать?
   - Не знаю. Ты очень хитрая. Ты смогла удрать, когда я взорвал  дом  твоих
дружков, которые тебя прятали.
   Болтая таким образом, мы коротали время, то есть это Иса с  дружками  его
коротал, я-то как разработала, по понятным  причинам  не  очень  торопясь  и
очень надеясь, что поселю сомнения в их душах, но Иса  был  твердо  настроен
покончить  со  мной  сегодня  во  славу  аллаха.  Хоть  я,  по  возможности,
халтурила, но к рассвету яма получилась вполне приличная.
   Иса заглянул в не„ и удовлетворенно кивнул:
   - Хватит.
   Трое его соратников, которые до  этого  мгновения  сидели  на  корточках,
прислушиваясь к нашему разговору, бодро поднялись и выжидательно  уставились
на командира.
   - Давай сюда лопату, - сказал он, я протянула ему орудие труда,  стоя  на
дне ямы. - Встань на колени.
   Я встала, подняла голову и обратилась к нему с прощальной речью:
   - Иса, твоя мать заботилась обо мне, как о собственной дочери?
   - Она была святая женщина, - кивнул он.
   - Мы были с тобой точно брат и сестра?
   - Оттого нет тебе прощения.
   - Скажи мне напоследок, как погиб мой отец? - Этот вопрос в очередной раз
поставил моего друга в тупик. Он громко  сопел,  стоя  надо  мной,  пока  не
заявил:
   - Твой отец сбежал.
   - Мой отец убит, - сказала я. - Имеющий уши да услышит, мой отец убит,  и
убил его Искандер, клянусь памятью  своего  отца.  И  моей  смерти  Искандер
желает по одной причине: он сам предатель, будь он проклят. А ты  совершаешь
великий грех, помогая предателю.
   - Заткнись, - разозлился Иса, схватил лопату и стал засыпать яму, то есть
теперь, конечно, мою могилу. - Чего стоите? - прикрикнул он на соратников  и
те, не выпуская из рук оружия, принялись ему помогать, сгребая землю ногами.
Она падала мне на спину, на голову и вскоре достигла моей груди.  -  Молись,
пока есть время, - посоветовал Иса.
   - Я стараюсь. Прощай, друг. Думаю, встретимся мы очень скоро, солнце  ещ„
не достигнет зенита, а ты вновь  будешь  со  мной.  Жаль,  что  я  не  успею
соскучиться.
   - Говори, что хочешь. Мои уши закрыты для слов предателя.
   - Глупый ты  человек,  Иса,  глупый  и  доверчивый.  Когда  ты  умрешь  и
встретишься  с  моим  отцом,  тебе  будет  очень  стыдно.  -  Дурной  пример
заразителен, я тоже начала изъясняться в духе восточной поэзии.
   Работа пошла полным ходом, парни замолчали, и мне стало не до разговоров.
Страха я не испытывала. Если честно, я очень  сомневалась,  что  пришел  мой
смертный час. Я ещ„ могла дышать, когда раздалась автоматная очередь, кто-то
вскрикнул рядом со мной,  а  потом  пальба  возобновилась.  Через  несколько
минут, которые были, по понятным  причинам,  для  меня  крайне  неприятными,
кто-то  начал  торопливо  разрывать  землю,  а  я  смогла  пошевелить  шеей,
запрокинула голову и вздохнула полной грудью.
   Солнце появилось в  просвете  между  деревьями,  а  Иса  с  простреленной
головой лежал рядом с моей могилой, чуть поодаль, ближе к  деревьям,  лежали
трое его боевых друзей, так что предсказание мое сбылось  ровно  наполовину,
Иса действительно не увидел солнца в зените, но я не спешила на  свидание  с
ним, так что вряд ли мы сегодня увидимся?
   Для покойника чувствовала я себя весьма неплохо, но  афишировать  это  не
стремилась. Двое мужчин в камуфляже извлекли меня из  земли  и  положили  на
влажную от росы траву,  я  приоткрыла  глаза  с  громким  стоном  и  увидела
выходящего из машины Вадима.
   - Жива? - спросил он.
   - Жива, - ответил один из  мужчин,  Вадим  опустился  рядом  со  мной  на
колени.
   - Как ты? - спросил тревожно.
   - Отлично, - ответила я и вроде бы  отключилась.  Появление  Вадима  меня
ничуть не удивило. Если быть честной, стоя на коленях в  яме,  я  ждала  его
появления с минуту на минуту и беспокоилась лишь о том, как бы  его  желание
произвести на меня  неизгладимое  впечатление  не  принесло  мне  совершенно
ненужных мучений, но так как особых мучений, говоря  по  чести,  все  же  не
было, к Вадиму я претензий не имела.
   Но не он меня сейчас занимал. Я вспоминала разговор с бывшим соратником и
пыталась  разобраться  в  своих   чувствах.   Конечно,   называя   Искандера
предателем, я блефовала, но кое-что наводило на мысль, что на этот раз я  не
ткнула пальцем в небо. Например, тот факт, что Иса, совершая акт  мести,  не
поинтересовался судьбой алмазов. А ведь  это  огромное  состояние.  Искандер
послал своего лучшего головореза для того, чтобы меня  убить,  вместо  того,
чтобы попытаться узнать: где же ценности? Объяснений может быть два. Первое:
Искандер знает, где алмазы, второе: Искандер  хочет  лишь  одного,  чтобы  я
замолчала, и готов пожертвовать алмазами (вещь  сомнительная).  И  в  том  и
другом случае ясно,  что  это  неспроста.  Во  мне  таится  угроза,  которая
оценивается дороже драгоценных камней? Что  это  может  быть?  Необязательно
родиться гением, чтобы сообразить? Между тем  меня  перенесли  в  машину,  и
теперь мы ехали куда-то на приличной скорости, Вадим сидел рядом и время  от
времени напряженно вглядывался в мое лицо,  глаз  я  не  открывала,  но  его
взгляд чувствовала.  Дорога  заняла  не  так  много  времени,  или  мне  это
показалось? Машина остановилась, меня подхватил на руки  один  из  мужчин  в
камуфляже, а я успела увидеть, где нахожусь: все  тот  же  дом  в  лесу,  из
которого меня умыкнул Иса. Да, особым полетом фантазии граждане  не  блещут.
Ну и слава богу, неизвестно, до чего они могли  бы  додуматься  в  противном
случае.
   Я опять оказалась в комнате без окон на кровати поверх армейского одеяла,
появился врач, пощупал пульс, послушал меня, приподнял веки, сделал укол,  в
общем, произвел все действия,  которые  ему  положено  было  производить,  и
удалился, а где-то через полчаса в комнату вошел Вадим; сел на моей постели,
мне пришлось потесниться.
   - Если бы мы опоздали на пару  минут?  -  вздохнул  он,  а  я  благодарно
кивнула. - Теперь ты знаешь, чего следует ожидать от бывших соратников.
   - Иса всегда был немного чокнутый. Надеюсь, аллах встретил  его  ласково,
он поминал его в своих речах с интервалом в минуту.
   - Даже если допустить невозможное, - продолжил Вадим, не обращая внимания
на мои слова, - например, то, что тебе удалось сбежать отсюда, подумай, куда
и к кому ты пойдешь? Твои бывшие друзья не успокоятся, пока не сведут тебя в
могилу.
   - Да, урок был наглядный, - согласилась я.  -  Жалко  этого  дурачка,  мы
дружили когда-то. Хотя парень  он  был  никудышный,  и  человечество  только
выиграло, избавившись от него. Но все равно жалко.
   - Я рад, что ты не утратила способности шутить, - нахмурился Вадим. -  Но
я бы хотел вернуться  к  теме  нашего  разговора.  Единственная  возможность
остаться в живых - это сотрудничество с нами. У тебя последний шанс.
   - Да я бы рада? беда в том, что я ничего не помню. Честно. Почему бы  вам
не вкатить мне какой-нибудь дряни и самим не убедиться в этом?
   Вадим смотрел на меня, едва сдерживая бешенство.
   - Мы не используем такие методы, - ответил он, а я засмеялась:
   - Извини, но я в это не  верю.  Скорее  всего  ты  уже  знаешь,  что  это
бесполезно.
   - Что? - Он занервничал и даже не смог скрыть этого.
   - Так, болтаю всякие глупости? Хотя, может, и не глупости? Я  спросила  о
своем отце, Иса сказал: он сбежал.
   - У нас есть сведения, что он погиб.
   - Но убитым его никто не видел?
   - Ты видела! - рявкнул он.
   - Да. Во сне. Но я уже давно не берусь определить, где  кончаются  сны  и
начинается явь. И наоборот.
   - Мне осточертело твое притворство. Ты все прекрасно помнишь.
   - К сожалению, нет.
   - Ису ты узнала сразу.
   - Да. У вас полно на него материала. Должно быть, это как-то повлияло  на
мои мозги, когда я услышала его голос, то просто поняла - это Иса.  А  потом
знала, что нужно говорить. Я не берусь это объяснять, мне  самой  непонятно.
Моя память разыгрывает со мной странные шутки.
   - Послушай, - глядя мне в глаза и отчеканивая каждое слово, начал  Вадим.
- Отдай нам дискету, на которой твой  папаша  вел  записи,  и  ты  свободна.
Получишь паспорт и билет на самолет  в  любую  точку  света.  А  ещ„  денег,
скажем, тысяч сто. Неплохо, а? Сто тысяч и свобода. Мне кажется,  это  стоит
того, чтобы подумать. - Он говорил, а я  пыталась  прийти  в  себя.  Я  была
уверена, что их инт