одумать.  Дальнейшее  подтвердило
правильность наших  догадок,  например,  татуировка.  Когда  ты  исчезла  из
милиции, мы были уверены,  если  твоя  амнезия  не  притворство,  тебе  одна
дорога: в Екатеринбург. И я отправился туда.  Мы  встретились,  и  мне  даже
показалось, что мы с тобой нашли общий язык, но?
   - Хреновая у вас служба, если вы меня упустили, - сказала я, питая слабую
надежду, что Вадим разозлится. Очень часто  человек,  разозлившись,  говорит
то, что говорить ему не следует. Но Вадим был не из таких. Он просто кивнул,
точно соглашаясь. - Что дальше? - спросила я, видя, что продолжать он  вроде
бы не собирается.
   - Дальше? Я вернулся сюда, решив, что ты будешь искать мужа и  начнешь  с
самого простого? Но ты исчезла. Надолго. И мы совсем было отчаялись, но  тут
ты позвонила Солдатову и?
   - Это он рассказал, где я?
   - Когда он обнаружил тебя в таком состоянии, позвонил мне. Вот и все.
   Я опять усмехнулась:
   - Теперь главное: чего вы хотите? От меня, я имею в виду.
   - Помощи, - глядя мне в глаза, заявил Вадим.
   - Помощи какого рода? - хмыкнув, поинтересовалась я.
   - Ты долгое время находилась рядом со своим отцом, более  того,  ты  была
его доверенным лицом. Ты очень много знаешь.
   - И вы хотите, чтобы я поделилась этими сведениями?
   - Эти люди убийцы?
   - Не в этом дело, - перебила я. - Ты забыл одну  существенную  деталь:  я
ничего не помню. Ничего. Мне разворотили всю башку, кололи какую-то дрянь, я
чуть не загнулась в их поганом подвале, но они  ничего  не  добились.  Я  не
помню, Вадим. Обрывки то ли снов, то  ли  воспоминаний,  я  не  в  состоянии
связать их воедино. Кроме головной боли, никакого результата. Ты  можешь  не
верить, они тоже не верили и очень старались меня разговорить, но  толку  от
этого не было.
   -  Успокойся.  Я  верю.  Возможно,  ты  действительно  так  ничего  и  не
вспомнишь, а возможно, нам повезет. Тебе и мне. Мы должны попробовать.
   - Что ж, - усмехнулась я, - валяйте.
   - Ты не поняла. Никто не собирается тебя принуждать.
   "Да неужто?" - хотелось расхохотаться мне, но вместо этого я взглянула  в
глаза Вадима открыто и честно (по крайней мере, я на это рассчитывала).
   - Хорошо. Допустим, я согласна. Как ты думаешь вернуть мне память?
   - Начнем с самого простого. Расскажи обо всем, что случилось  с  тобой  с
момента нашей последней встречи.
   Рассказ не потребовал слишком много времени.  Вадим  внимательно  слушал,
наблюдая за мной.
   - Мне очень жаль, - сказал он тихо, когда я закончила.
   - Мне тоже, - кивнула я.
   Он вздохнул, глядя мне в глаза и как будто прикидывая, стоит говорить или
нет, видимо, все-таки решил, что стоит, отвел глаза и заявил:
   - В Екатеринбурге ты сказала мне, что ждешь ребенка.
   - Да, - насторожилась я.
   - Его отец человек, который выдавал себя за твоего мужа?  Андрей  Шульгин
или Стас? не знаю?
   - Разумеется, это он, - начала злиться я.
   - Возможно, тебе будет не так горько узнать?
   - Не тяни, - повысила я голос, сообразив,  что  собираться  с  силами  он
будет очень долго.
   - Ты? мне неловко  говорить  об  этом?  Слишком  много  испытаний,  чтобы
сохранить ребенка.
   -  Наверное,  -  зло  хмыкнула  я.  -  Впрочем,  мой  предполагаемый  муж
утверждал, что он родится двухголовым.
   Вадим кивнул, как будто соглашаясь, и, подумав, сказал неуверенно:
   - Если я правильно понял врача, детей ты иметь не сможешь.
   Я немного посидела истуканом, пялясь в одну точку, потом перевела  взгляд
на лицо Вадима.  Он  выглядел  совершенно  несчастным.  Это  показалось  мне
забавным. То, что мой ребенок умер, так и не родившись, к сожалению, меня не
особенно удивляло, а скорбь Вадим слегка переигрывал. К тому же иметь дело с
беременной бабой - дело хлопотное, особенно для госслужбы. В  конце  концов,
не каждый способен проводить допрос с пристрастием в такой ситуации.
   - Может, мне оставить тебя на некоторое время? - осторожно спросил Вадим.
   - Да, пожалуй, - согласилась я.
   Когда он вновь появился в комнате, о моем несостоявшемся  материнстве  мы
больше не говорили.
   - У нас есть досье на твоего отца, вдруг что-нибудь натолкнет тебя?
   - А мое досье у вас есть?
   - Да, - помедлив, сказал Вадим. - Хочешь взглянуть?
   - Хочу.
   - Хорошо. Завтра оно будет у тебя.
   - Почему завтра?
   - Потому что сегодня ты должна отдыхать. И никаких вопросов.
   - Один вопрос все-таки есть.
   - Одним вопросом дело не кончится, уж я-то знаю. Имей  терпение.  А  пока
отдыхай. Через полчаса принесут завтрак.
   - Значит, сейчас утро? - улыбнулась я.
   - Боюсь впасть в сентиментальность, не то бы  обязательно  ответил:  утро
новой жизни.
   Конечно, я не верила его словам, ни тогда в Екатеринбурге, ни  тем  более
сейчас. Но, во-первых, другого выхода как поверить  (или  сделать  вид,  что
верю) просто не было, во-вторых и в главных,  я  хотела  кое-что  узнать,  а
узнать это кое-что я могла только с помощью Вадима, то есть службы,  которую
он представлял.  Поэтому  я  покорно  легла  в  постель,  съела  принесенный
медсестрой завтрак, а потом попыталась составить подобие плана.
   Когда Вадим появился вновь, я  сидела  в  кресле  возле  окна  и  с  едва
заметной улыбкой на губах смотрела на розы. В моих глазах была тихая грусть.
Должно быть, поэтому Вадим  замер  у  порога,  с  умилением  взирая  на  эту
картину, наверное, он надеялся, что я замечу умиление, как я надеялась,  что
он заметит тихую грусть. Я могла  держать  паузу  до  бесконечности,  первым
проявил себя Вадим, он кашлянул, а когда я повернула голову, улыбнулся.
   - Привет.
   - Привет, - ответила я и нахмурилась.
   - Плохое настроение? - забеспокоился он.
   - Отличное. Я не вижу охраны.
   - Один охранник постоянно в доме. Тебе  не  стоит  беспокоиться  о  своей
безопасности, этот дом невозможно связать с  нами,  и  твои  враги  на  него
никогда не выйдут. - Это показалось мне занятным, я посмотрела в лицо Вадиму
и усмехнулась. Могу поклясться, он  смутился.  -  Ты  имела  в  виду  что-то
другое? - нерешительно добавил он.
   - Точно, - засмеялась я. - Я присматриваюсь, как можно смыться отсюда.
   - Смыться? - Он вроде бы удивился, а потом нахмурился:
   - А куда?
   - Что, плохи мои дела? - Я продолжала улыбаться, наблюдая за ним.
   - Честно? Хуже  не  бывает.  Насколько  мне  известно,  бывшие  соратники
зачислили тебя в черный список под номером один.
   - А за что они так осерчали, тебе известно?
   - В общих чертах. Ты для них предатель, достойный самой страшной кары. Не
зря они настойчиво разыскивали тебя целый год.
   - У меня вопрос: я имею отношение к гибели своего отца?
   Он внимательно смотрел на меня, потом вздохнул:
   - Ты в самом деле ничего не помнишь?
   - В самом деле, - пожала я плечами. - Ваша  контора  напрасно  тратит  на
меня время.
   - Пока я отвечаю за операцию, ты можешь ни о чем не беспокоиться.  -  Это
прозвучало довольно странно и смахивало на признание в любви, я  внимательно
смотрела в его лицо, и он ответил мне открытым и твердым взглядом.
 
*** 
 
   На следующий день меня  осмотрел  врач,  при  этом  он  так  оптимистично
улыбался, что очень хотелось заехать ему в  челюсть.  Волосы  мне  остригли,
возле уха я нащупала шрам и долго разглядывала в зеркало свое лицо, думая  о
том, что Вадим прав, и даже не потому прав, что, выйдя за стены этого  дома,
я сразу становлюсь мишенью, а потому, что мне  попросту  нет  места  в  этом
мире. Звучит несколько патетически, но наедине с собой это  небольшой  грех.
Анну Шульгину с террористами ничто не связывает, более  того,  я  считаю  их
психами и уродами, беда в том, что я  сама  год  назад  была  психопаткой  и
уродом и для нормальных людей таковой и останусь. Но если я, сделав вид, что
поверила Вадиму, помогу ему, то предам единственного человека,  который  был
мне дорог: своего отца. Я не могу это  сделать,  просто  не  могу,  так  же,
впрочем, как и продолжить его дело, я не верю в  него,  да  и  нет  никакого
дела, есть шайка моральных уродов? Бежать-то мне и в самом деле некуда?
   Скорее по привычке, нежели по необходимости,  я  осмотрела  дом.  Он  был
небольшой, пять комнат,  кухня,  подвал  всегда  заперт.  Чего-то  там  было
интересное. Рота спецназа, в любую минуту готовая  отразить  удар?  Забавно.
Дом стоял на берегу реки, на холме, окруженный крепким забором и без видимых
признаков жилья по  соседству.  Наверняка  какая-нибудь  бывшая  обкомовская
дача. Об этом я и спросила Вадима, когда мы вечером пили чай на веранде.
   - Если честно, - усмехнулся  он,  -  я  и  сам  не  знаю,  но  мы  иногда
используем его. Чудесное место. Хочешь искупаться? Здесь есть  лодка,  можно
устроить прогулку по реке.
   Я наблюдала за ним, пытаясь решить: то ли он очень умен,  то  ли  считает
меня законченной дурой. Наверное, разозлившись от этой мысли,  я  кивнула  и
заявила:
   - Хочу. - И получила прогулку по реке. Мы вдвоем сели в лодку и час плыли
по течению. Возвращение потребовало гораздо большего времени,  стемнело,  мы
зажгли фонарь, я опустила ладонь в воду, прислушиваясь  к  плеску  и  скрипу
весел.
   - О чем ты думаешь? - тихо спросил Вадим,  и  назначение  прогулки  стало
мне, в общем-то, понятно.
   - О том, что у меня комфортабельная тюрьма, - ответила я,  решив  его  не
радовать.
   - Ты очень красивая, - сказал он.
   - Ты тоже, - хмыкнула я.
   Было заметно, что это его обидело, до конца прогулки он молчал и вроде бы
даже не смотрел в мою сторону. Только помогая выйти из лодки, шепнул тихо:
   - Осторожнее.
   В ту ночь он остался ночевать в доме, хотя обычно уезжал.  Кроме  него  и
охранника,  здесь  ещ„  находилась  медсестра.  Охранники   менялись   через
двенадцать часов, а женщина жила постоянно, разговаривая со мной,  улыбалась
и сюсюкала, точно я лежала на смертном одре или была идиоткой.
   В доме стояла мертвая  тишина,  я  долго  пыталась  уснуть  и  не  могла,
поднялась с постели и вышла на веранду. Дверь в сад была заперта, прижавшись
к стеклу, я всматривалась в темноту ночи, ощущая странную пустоту в душе,  и
с удивлением почувствовала, что плачу.  Я  вновь  думала  о  том,  что  могу
умереть сейчас или завтра и ни одному человеку в  мире  не  будет  до  этого
дела. Была и нет. Скорее всего на это даже не обратят внимания, хотя, может,
кто-то и вздохнет с облегчением, а это уже кое-что.
   Я услышала шорох за спиной, но оборачиваться не стала,  мне  и  так  было
ясно: это Вадим. Он встал рядом и положил свою ладонь на мою:
   - Не спится?
   Я не ответила. Его ладонь была  горячей,  ему  следовало  обнять  меня  и
запечатлеть на моих губах поцелуй, но я стояла, уткнувшись в стекло,  смешно
расплющив нос и губы, а потом все-таки решилась и спросила:
   - Вадим, когда из меня пытались вытрясти кое-какие сведения, мне показали
мое досье. Ответь честно, я действительно психопатка, которая убивала детей?
   - Нет, - торопливо ответил он. - То есть я  надеюсь,  что  нет.  Ты  была
ближайшим соратником отца? Точно известно, что  ты  застрелила  собственного
дядю, обвиненного твоим отцом в предательстве. Ты вошла в ресторан,  где  он
ужинал, и застрелила его, двух охранников и, должно  быть,  случайно  ранила
его любовницу. Она скончалась в госпитале. Я все это рассказываю  для  того,
чтобы? в общем, ты не должна думать, что я хочу? как бы это выразиться?
   - Чтобы я выглядела лучше, чем есть на самом деле?
   - Вот именно. У правительств  нескольких  стран  есть  к  тебе  серьезные
претензии. Но ничего конкретного, что бы подтверждало  твое  участие  в  тех
взрывах. Я не верю, что ты могла, - закончил он. - Я  просто  не  верю.  Мне
кажется, я хорошо знаю тебя и ?
   - Спасибо, - кивнула я, он как-то растерянно улыбнулся, и некоторое время
мы молчали.
   - Что же они все-таки хотели от тебя? - пробормотал Вадим.
   - Кто? - задала я свой вопрос, хотя и поняла, что он имел в виду.
   - Эти типы.
   - Этих типов интересовал мой отец. Они желали знать о последних днях  его
жизни практически все. Зачем им это - объяснить не потрудились.
   - Ясно, - кивнул он.
   Не знаю, что ему там было ясно, но на меня он смотрел настороженно, и это
добавило мне пищи для размышления. Я  отправилась  в  свою  комнату;  думаю,
позови я Вадима, он пошел бы со мной, но проверять я не стала.
 
*** 
 
   На следующее утро его не  было  за  завтраком,  на  мой  вопрос  охранник
ответил, что Вадим уехал. Завтракала я в одиночестве, размышляя не  о  нашем
вчерашнем разговоре и даже не о моей  судьбе,  а  о  том,  кто,  к  примеру,
готовит пищу в этом доме? Медсестра или охранник? Приносит е„ то женщина, то
сам  Вадим.  Я  неожиданно  засмеялась  и  с  любопытством  огляделась,  дом
показался мне забавной декорацией,  знаете,  как  в  театре:  фасад  здания,
обращенный к зрителю, а с другой стороны -  ничего,  пустота,  фуфло,  одним
словом. Я ещ„ некоторое время подбирала синонимы к слову "фуфло" и  достигла
небывалых результатов. Как ни странно,  после  этого  стало  заметно  легче.
Словом, когда Вадим вернулся, я  была  готова  к  сотрудничеству,  о  чем  и
заявила ему:
   - Мне кажется, мы тратим время понапрасну. Я здесь уже несколько дней,  а
ты не задал мне ни одного вопроса.
   - В самом деле? - удивился он. - Я думал, ты не очень любишь вопросы.
   - И по этой причине вовсе не собираешься их задавать?
   - Нет, - он засмеялся. - Просто я решил, что ты недостаточно хорошо  себя
чувствуешь.
   - Я чувствую себя прекрасно. И для начала хочу взглянуть на свое досье.
   - Пожалуйста, - пожал он плечами.  -  У  меня  все  готово.  Компьютер  в
соседней комнате.
   Компьютер  действительно  находился  в  соседней  комнате,   я   привычно
устроилась возле монитора, а Вадим, немного понаблюдав, сказал:
   - Я вижу, ты отлично освоилась. - Звучало это скорее как вопрос.
   - В своей новой жизни компьютер я вижу впервые,  -  ответила  я.  -  Руки
действуют  сами  по  себе,  занятное  ощущение,  надо  полагать,  включается
подсознание. Так уже было неоднократно, я вроде бы не должна знать, как  это
делается, но делаю, не испытывая затруднений. Не очень понятно, да?
   - Почему? Я, конечно, не психолог, но о подсознании кое-что слышал.
   - Давай займемся  им,  заставим  его  поработать,  очень  может  быть,  я
что-нибудь вспомню.
   Он ответил мне пристальным взглядом, точно взвешивал мои слова  и  решал,
сколько в них правды, а сколько  лжи,  повернулся  к  экрану  и  заметил  со
вздохом:
   - Ну вот? это все, что мы знаем о тебе.
   Теперь узнала и я. Я считывала информацию с каким-то  тупым  равнодушием,
словно это меня не касалось, до тех пор, пока не дошла до строки со  словами
"училась в Англии, в частной школе", и перед глазами  в  тот  же  миг  пошли
картинки:  ухоженные  газоны,  длинный  коридор,  холодные  спальни?  Как  в
калейдоскопе, сменяя друг друга, они промелькнули передо мной, а я, опершись
локтями на стол, засмеялась, качая головой:
   - Как же я ненавидела эту школу.
   - Ты помнишь? - с сомнением в голосе спросил Вадим.
   - Школу? Нет. Ощущение. Там все мне было  ненавистно,  думаю,  окружающие
платили мне тем же.
   - Ты проучилась всего три семестра?
   - Я хотела быть с отцом и в конце концов убедила его забрать меня оттуда.
   Вадим вроде  бы  перестал  дышать  на  мгновение,  сидел,  уставившись  в
монитор, и только где-то через минуту рискнул повернуть голову.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, должно быть, первое,  что  пришло
на ум.
   - Я уже сказала, отлично. Есть догадки, что за  люди  прихватили  меня  с
намерением выпотрошить мозги?
   - Нет. Но нам это чрезвычайно интересно. Ты ведь понимаешь?
   - Я понимаю, - согласно кивнула я. - Давай займемся ими.  Первое,  что  я
хотела бы знать: кем на самом деле  является  человек,  которого  я  считала
своим мужем?
   - Ничего конкретного. Следы настоящего Шульгина  теряются  в  Белоруссии,
кто-то воспользовался его документами?
   - Следует хорошенько пошарить в  бывшем  окружении  настоящего  Шульгина,
может, найдем  что-то  интересное.  Теперь  дом,  где  меня  держали.  Улица
Вишневая, кажется. Дом сгорел, но ведь кому-то он принадлежал?  Мне  удалось
удрать только потому, что каким-то придуркам именно в тот момент  взбрело  в
голову напасть на этот дом.
   - Ты не знаешь, кто они?
   - Я плохо знаю, кто я. - Мой ответ ему не понравился,  но  комментировать
его он не стал, лишь нахмурился.
   Только на следующий день он кое-что сообщил мне об этом доме.  Дом  успел
основательно выгореть, милиция обнаружила там четыре трупа, опознать которые
не удалось - трупы сильно обгорели.  Два  охранника,  Эдуард  Витальевич  и?
Стас? Стас имел возможность сбежать, а охранников могло быть трое  или  даже
четверо, или один из нападавших?
   - Давай начнем с Эдуарда Витальевича, - сказала я. - Он  врач.  Я  думаю,
служил в ФСБ. Это можно проверить?
   - Разумеется, если у нас будут хоть какие-то зацепки?
   - Еще до похищения мы несколько раз  встречались.  Он  был  моим  лечащим
врачом, но муж возил меня на прием не в больницу, а к нему домой.
   - Это интересно. Адрес ты знаешь?
   - Нет. Но могу объяснить, где это. - Мне показалось или он  действительно
насмешливо улыбнулся?
   - Что ж, объясни?
   Объяснение заняло  две  минуты,  после  чего  Вадим,  придвинув  телефон,
позвонил человеку, которого  назвал  Сережей,  и  попросил  установить,  кто
проживал по данному адресу. Ответ мы получили через несколько часов, меня он
не удивил. Квартира  принадлежала  некоему  Сумкину  Виктору  Павловичу,  по
образованию инженеру, уже два года  он  проживает  в  Ивановской  области  в
деревне Дмитриевка, организовав то  ли  коммуну,  то  ли  секту  с  мудреным
названием, а квартиру сдает. Последние полгода е„  снимала  Маслова  Татьяна
Петровна, но сама Татьяна Петровна, которая, кстати, имела собственный  дом,
вопросам господ из милиции удивилась, потому что снимать квартиру ей даже  в
голову не приходило, а также не приходили в голову и люди,  которые  с  этой
целью могли воспользоваться е„ паспортом.
   - Конечно, е„ тщательно проверят, - пожал плечами Вадим, рассказывая  мне
все это, - но я почти уверен:  женщина  действительно  ни  при  чем,  кто-то
просто позаимствовал е„ документы на время? Мы  потратим  не  один  день  на
поиски, а потом выяснится, что документы прихватил сожитель, которого она не
помнит даже по имени или что-то в этом роде?
   - Что же делать?
   - Искать, - усмехнулся он. - Всегда есть один шанс из тысячи. Мы опросили
соседей, ничего интересного, по их мнению, квартира вообще пустовала.
   - Выходит, неведомый Эдуард Витальевич просто пользовался ей, когда желал
со мной встретиться?
   - Конечно. Странно, что у тебя ни разу не возникало мысли,  что  во  всем
этом есть нечто подозрительное?
   - Я ездила к нему с мужем, который смог убедить  меня,  что  это  хороший
специалист? - Я отвернулась.
   - Ты что-то не договариваешь. Что произошло между вами в  этом  сгоревшем
доме?
   - У меня остались весьма смутные воспоминания, я почти всегда пребывала в
полубессознательном состоянии, меня пичкали всякой дрянью,  пытались  что-то
выведать.
   - Что? - задал вопрос Вадим, как видно,  забыв,  что  не  так  давно  уже
интересовался этим. Любопытно. Выходит это "что" по-настоящему его тревожит.
   - Понятия не имею. Я ведь тебе рассказывала: они задавали вопросы,  когда
я была в отключке. Потом на время оставили меня в  покое,  думаю,  дела  мои
были неважные и ребята испугались, что я скончаюсь раньше,  чем  они  что-то
заполучат. Я пребывала в состоянии редкого просветления, когда на дом напали
вооруженные люди.  Мне  повезло.  Среди  стрельбы  и  сумятицы  мне  удалось
ускользнуть.
   Он задумался, должно быть, взвешивая мои слова. Но  не  это  меня  сейчас
волновало.
   - О моем предполагаемом муже удалось что-нибудь узнать?
   - Абсолютно ничего, никаких зацепок.