просмотрел  внимательно  весь  номер  и  узнал  кое-какие  подробности.
Прокурора застрелили из револьвера 38-го  калибра,  украденного  за  год  до
этого из магазина, торговавшего оружием, причем произошло это  прямо  в  его
кабинете. Полиция не сообщала никаких подробностей о личности убийцы, а лишь
намекнула,  что  он  ей  известен.  Вся  история,  завершившаяся   убийством
прокурора, началась, как я установил из той же газеты, именно  тогда,  когда
соседние с Линкаслом города приняли сухой  закон.  С  тех  пор  все  местные
пивнушки  вступили  в  полосу  процветания,  а  сам   город   извлекал   все
преимущества из сложившейся ситуации.  Жители  Линкасла  и  раньше  не  были
пуританами, поэтому азартные игры в городе не преследовались. Полиция штата,
учитывая небольшие размеры  городка,  также  смотрела  на  нарушение  закона
сквозь пальцы.
   Через некоторое время  кое-кто  попытался  провести  через  муниципалитет
резолюцию  о  запрещении  азартных  игр,  но  потерпел  поражение,  так  как
большинство не желало лишать город неожиданного  нового  источника  доходов.
Было решено оставить все как есть, поскольку ситуация  вроде  бы  находилась
под контролем и не выглядела угрожающей.
   К сожалению, положение дел стало изменяться с катастрофической быстротой.
В  городе  появлялись  все  новые  и  новые  игорные  заведения,  и  десятки
добропорядочных граждан совершенно  неожиданно  оказывались  обобранными  до
нитки. После того как с полдюжины  жителей  города  тем  или  иным  способом
покончили с собой, не вынеся своего разорения, окружной прокурор  предпринял
попытку разобраться в происходящем.
   На том сведения, почерпнутые из этого номера, кончались, и  мне  пришлось
обратиться  к  воскресному  выпуску.  Один  дотошный  репортеришка  раскопал
кое-что относительно прошлого некоего Ленни Серво, обосновавшегося в  городе
за год до трагических событий. Ленни  Серво  пришлось  срочно  выметаться  с
Востока из-за предъявленных ему весьма неприятных обвинений, но  так  как  в
его распоряжении имелась крупненькая сумма,  то  дальше  обвинения  дело  не
пошло, и суда он избежал. Правда, это обошлось ему  в  целое  состояние,  но
Ленни был ловкачом и очень скоро опять встал на ноги.
   Роберт Минноу дважды вызывал его в суд,  пытаясь  выяснить  источник  его
баснословных доходов, но так ничего и не добился. Однако через пару  месяцев
на ежегодном обеде в Таун-Холл  Минноу  выложил  присутствующим,  что  город
находится в руках преступника, который давным-давно  запустил  свою  лапу  в
городской бюджет и мертвой хваткой держит  за  горло  всех  честных  жителей
города. Минноу объявил, что  располагает  неопровержимыми  доказательствами,
которые позволяют ему обвинить определенных лиц в ряде убийств,  совершенных
в городе за последнее время, и добавил, что собирается разоблачить  одну  из
самых скандальных афер всех времен.
   Но сделать это ему не удалось, потому что неделю спустя он был убит.
   Вот тут-то и появляется на сцене Джон Макбрайд, то есть я.
   Бюро районного прокурора в тот момент как раз  занималось  расследованием
мошенничества в Национальном банке Линкасла.  Некий  Джон  Макбрайд,  бывший
кассир, подозревался в подделке документов,  которую  он  произвел,  пытаясь
скрыть недостачу более двухсот тысяч долларов. Окружной прокурор выдал ордер
на арест Макбрайда.
   В это время кто-то застрелил Минноу. Его нашла мертвым уборщица,  которая
около десяти вечера пришла в контору для обычной вечерней  уборки.  На  полу
валялся револьвер, а труп Минноу все еще находился на  стуле  за  письменным
столом. Тот, кто сделал это,  просто  вошел  в  кабинет,  выстрелил  в  свою
жертву, после чего так же спокойно удалился. Коронер утверждал,  что  Минноу
был убит за час до того, как было обнаружено тело, а в  полицейском  рапорте
сообщалось, что никто не видел, как убийца входил в контору или  выходил  из
нее. В течение недели полиция все время делала какие-то туманные  намеки,  а
затем капитан Линдсей объявил, что  убийца  -  Джон  Макбрайд,  что  мотивом
преступления якобы является месть и что не  позже  чем  через  месяц  убийца
предстанет перед судом.
   Месяц этот тянулся для Линдсея довольно долго.
   Ну вот наконец все и прояснилось. Подающий надежды прокурор Роберт Минноу
и грязный убийца, оборвавший его драгоценную  жизнь.  Об  этом  писали  даже
некоторые центральные газеты.
   Я аккуратно сложил газеты и убрал подшивки  в  нужные  ячейки.  Некоторое
время я стоял неподвижно,  молча  уставившись  в  одну  точку.  Внутри  меня
поднималось тревожное чувство, что, может быть, я не прав  и  что  если  это
так, то меня вполне могут вздернуть по ошибке. Мне показалось вдруг,  что  в
помещении стало холодно и сыро.
   Но дело было не в том, что газеты хранились в подвале. Мне стало  холодно
при мысли о том, что, в конце концов, все могло произойти  именно  так,  как
там напечатано, и тогда весь мой дурацкий крестовый поход не что  иное,  как
поступок кретина в последней стадии маразма.
   Пот заливал мне глаза и струился по  щекам.  Мысль  о  том,  что  я  могу
оказаться не прав, вызвала у меня яростное бешенство, такое сильное,  что  я
изо всех сил ударил кулаком по металлическому стеллажу, и звук  удара  гулко
раскатился под сводами подвала, а костяшки моих пальцев заныли  от  боли:  с
них клочьями свисала содранная кожа.
   Я опустился на стул и подождал, пока  ярость  остыла  и  осталось  только
сомнение. И тогда я проклял себя, и Линкасл, и вообще всю эту историю. Затем
я вновь вытащил пару номеров газеты и развернул одну из них на той странице,
где была помещена статья  некоего  Алана  Логана.  Я  постарался  хорошенько
запомнить это имя и сунул газеты обратно.
   Из всех  тех,  кто  хоть  что-то  писал  о  Минноу  и  обо  мне,  он  был
единственным, кто не признал меня виновным без суда. Все  остальные  осудили
меня заочно. Я поднялся наверх по ступенькам и вышел на улицу.  Задержавшись
у входа, я  закурил  сигарету  и  постоял  несколько  минут,  погруженный  в
глубокое раздумье. Оно оказалось и  впрямь  глубоким,  потому  что  странный
звук,  раздавшийся  у  самого  моего  уха,  не  произвел  на  меня  никакого
впечатления. Совершенно случайно мой взгляд упал на двух мальчиков,  которые
внимательно разглядывали стену позади меня. Я  повернулся,  чтобы  выяснить,
что там такое, увидел, куда они смотрели, и тут же упал лицом на тротуар, на
долю секунды опередив следующий выстрел.
   На стене прямо за моей спиной осталась  вмятина  величиной  с  четвертак,
оставленная тупорылой свинцовой пулей, и если  бы  я  не  упал  на  асфальт,
вторая пуля была бы уже у меня в голове.
   Если бы я покатился по тротуару, ребятишки наверняка бы последовали моему
примеру, поэтому я вскочил и бросился наутек на бешеной скорости.
   Вот теперь началась настоящая забава.
   Эти ребята выслеживают  свою  добычу  куда  ловчее  полицейских.  Крепкие
ребята, вооруженные винтовками с глушителями, которым наплевать,  что  около
их мишени стоят ребятишки. Теперь у меня больше не было сомнений.
   Я обежал вокруг квартала и остановился на углу,  откуда  мне  было  видно
здание библиотеки. На противоположной стороне  улицы  располагались  частные
коттеджи. Стреляли, конечно, не оттуда - с такого близкого расстояния они бы
не промахнулись. Но за этими коттеджами, на другом конце квартала,  вплотную
стояли несколько многоквартирных  государственных  домов  с  очень  удобными
плоскими крышами. Отличное место для снайпера, и забраться туда  не  слишком
трудно. Сейчас там конечно же никого не  найти.  И  винтовка  наверняка  уже
разобрана и сложена в какой-нибудь самый безобидный на  вид  чемоданчик.  Из
чистого любопытства  я  пересек  улицу  и  направился  к  одному  из  домов.
Поднявшись на лифте на последний этаж, я по короткой  лестнице  поднялся  на
чердак и выбрался на крышу. Проще некуда.
   Я приблизился к парапету и  перегнулся  через  него.  Библиотека  отлично
просматривалась с любой из крыш, но лишь  с  той,  где  я  стоял,  и  еще  с
соседней можно было с достаточной уверенностью целиться в мишень, стоящую на
ступеньках. Тот, кого я искал, стоял здесь. То есть сейчас его там не  было,
да и следов он никаких  не  оставил:  ни  стреляных  гильз,  ни  царапин  на
парапете, куда он наверняка ставил дуло винтовки, -  абсолютно  ничего.  Да,
это был ловкач, знаток своего дела, не удивлюсь, если он  даже  одежду  свою
выкинул, чтобы ненароком не сохранилось улик, вроде пыли или  грязи  с  этой
крыши. И только об одном он забыл: о  следах,  которые  оставили  на  гравии
крыши его локти и большие пальцы ног, когда он встал на цыпочки, - вон  они,
четыре симпатичные вмятины, и,  судя  по  расстоянию  между  ними,  парнишка
должен быть невысок, что-то около шести с половиной футов. Что  ж,  когда  я
его поймаю, он станет значительно короче.
   Я спустился с крыши и вышел так же, как и вошел, не  встретив  ни  единой
живой души.
   Было десять десять. Следующие полчаса я потратил на  приобретение  нового
пиджака. Рядом с магазином одежды я наткнулся на  магазин,  где  продавалось
оружие. Я с удовольствием купил бы  себе  пистолет,  если  бы  не  увидел  в
витрине  объявление,  что  для  приобретения  оружия  необходимо  предъявить
разрешение на его ношение.
   Итак, если вы захотите кого-нибудь  убить,  необходимо  получить  на  это
разрешение.
   Через две двери от оружейного магазина был вход в табачную лавочку, около
которой стояла телефонная будка. Старушка за прилавком разменяла мне  доллар
мелочью, и я набрал номер "Линкаслских новостей", указанный в справочнике.
   - Попросите к телефону Алана Логана, - проговорил я  в  трубку,  и  через
минуту послышался спокойный голос:
   - Хэлло, Логан у телефона.
   - Скажите, Логан, вы сейчас заняты? - спросил я.
   - Кто говорит?
   - Не важно. Я хотел бы побеседовать с вами.
   - В чем дело, приятель?
   - Кое-что, из чего  может  получиться  неплохая  статейка.  Покушение  на
убийство.
   Мои слова возымели немедленное действие.
   - Я свободен, - тут же отозвался Логан.
   - В таком случае назовите мне какое-нибудь спокойное место, где мы  могли
бы встретиться, и чтобы там не было лишних глаз и ушей.
   - Вы имеете в виду копов?
   - В том числе.
   - На набережной есть бар под названием "Скиото трейл". Хозяин - мой друг,
мы сможем побеседовать там в задней комнате.
   - О'кей. Через полчаса, идет?
   - Годится.
   Я  повесил  трубку  и,  войдя  в  лавочку,  поинтересовался   у   пожилой
продавщицы, как мне добраться до набережной. Идти пешком  три  мили  мне  не
захотелось, и я взял такси - Куда вам? - поинтересовался водитель.
   - "Скиото трейл", на набережной.
   - Он сейчас закрыт.
   - Я подожду.
   Водитель удивленно пожал плечами и дал газ.
   "Скиото трейл" размещался в  большом  белом  здании,  которое  строилось,
видимо, как частный дом, но потом, когда река подступила ближе, было продано
и превращено в бар.
   Я отпустил такси и направился к застекленной веранде. Позади здания стоял
новый "шевроле" и рядом с ним "бьюик". Я постучался, и через некоторое время
дверь отворилась. На пороге стоял высокий худой мужчина с крючковатым носом.
   - В чем дело?
   - Логан здесь?
   - Да. Вы тот самый человек, которого он ждет?
   - Точно.
   - Входите. Он в задней комнате.
   Захлопнув дверь, он указал мне на другую дверь в самом дальнем углу  бара
и принялся за прерванное занятие - мытье пола.
   Я миновал узкий коридор, по обе стороны которого  находились  туалеты,  и
очутился в квадратном зале с возвышением для оркестра и кругом  для  танцев.
Столики располагались тут довольно свободно,  а  для  тех  посетителей,  кто
предпочитал уединиться, имелось несколько отдельных кабинок.
   Здесь-то я и нашел Логана. Он совсем не походил на  газетного  репортера.
Одно ухо у него было скручено в трубочку, нос расплющен, лоб пересекал шрам.
Пиджак чуть не трескался на его широких плечах. Он погрузился в разгадывание
кроссворда и поэтому не слышал, как я подошел к его кабинке и остановился  у
него за спиной. Парень этот, похоже, был крут, но теперь-то уж он  никак  не
успеет вскочить со стула, прежде чем я приму меры.
   - Логан?
   Он вздрогнул, лицо  его  сморщилось  так,  что  под  узкой  полоской  губ
обнажились желтые зубы.
   - Чтоб мне пропасть! - воскликнул он.
   - Это ваше дело. У вас имеется какое-нибудь удостоверение личности?
   Было видно, что мой вопрос не слишком  ему  понравился,  но  он  все-таки
молча выложил на стол водительские права и карточку, удостоверявшую, что  он
является членом Союза журналистов.
   Только тогда я опустился на стул.
   Он уставился на меня и несколько  секунд  не  отводил  от  меня  взгляда.
Потом, когда его удивление немного улеглось, он проговорил:
   - Джонни Макбрайд! Чтоб мне пропасть!
   - Вы это уже говорили.
   - В первый момент, когда я об этом услышал, я ушам своим  не  поверил.  Я
подумал, что Линдсей просто спятил. Но потом, когда я узнал, что случилось в
управлении, мне стало ясно, что это правда. - Его пальцы судорожно вцепились
в край стола, словно он собирался отломить кусок дерева.
   - Как я заметил, никто тут не радуется моему появлению.
   Логан ощерился в усмешке:
   - С какой стати кто-то должен вам радоваться? Я тоже могу строить гримасы
и поспешил продемонстрировать Логану свое умение.
   - Меня пытались пристрелить только что, у входа в библиотеку.
   - Это вы и хотели мне сообщить? Я пожал плечами:
   - Да нет, это был всего лишь предлог, чтобы вытащить  вас  сюда.  Сначала
вам придется рассказать мне кое-что, а уж потом и  я  выложу  свою  историю,
если захочу, разумеется.
   Можно было подумать, что я треснул его в лоб.
   - Падаль! Жаль, что они промазали! - прошипел он.
   Я ухмыльнулся:
   - Я вам не нравлюсь?
   - Совершенно верно!
   - Для человека, которому я не нравлюсь, вы отнеслись ко мне слишком мягко
в своей статье. Ведь все остальные распяли меня без малейших колебаний.
   - Вам прекрасно известно, почему я это сделал. И сейчас  я  бы  предпочел
видеть вас на виселице, чем за этим столиком. При нашей следующей встрече  я
разорву вас на кусочки! - Он приподнялся на стуле и ухмыльнулся прямо мне  в
лицо.
   - Сядьте и заткнитесь! - приказал я. - Меня  начинают  утомлять  все  эти
штучки, которыми меня здесь встречают. И никому не удастся разорвать меня на
кусочки, а уж вам-то и подавно. Такер и Линдсей пытались это  проделать,  но
не слишком-то преуспели!
   Логан гаденько улыбнулся и сел. Он больше не сжимал руками край стола,  а
держал их перед собой, всем своим видом показывая, что, как только я  кончу,
он разделается со мной.
   - Расскажите мне обо мне, Логан. Расскажите так, как  будто  вы  меня  не
знаете и разговариваете с совершенно посторонним человеком. Выложите мне все
о банке и о том, как был убит Боб Минноу.
   - А что вы мне потом расскажете, Джонни?
   - Нечто совершенно для вас неожиданное. Логан хотел было что-то  сказать,
но передумал. Он испытующе взглянул на меня и покачал головой.
   - Основное прошло мимо меня. Я, конечно, кое-что  слышал,  но  это  всего
лишь жалкие крохи.
   - Не важно. Расскажите все, что знаете. Логан потянулся  за  сигаретой  и
сунул ее в рот.
   - О'кей. Вы - Джонни Макбрайд. Родились в Линкасле, ходили тут  в  школу,
потом на два года уезжали учиться в колледж, после чего вернулись в город  и
стали работать в банке. Во  время  войны  служили  в  армии,  участвовали  в
военных действиях и вернулись домой героем. По крайней мере,  судя  по  всем
вашим медалям, вы действительно воевали геройски...
   - Что вы имеете в виду? - прервал я его.
   - Не притворяйтесь идиотом. Вы единственный, кто может ответить  на  этот
вопрос. Может, вы и в самом деле были героем за океаном. Если так, то  потом
произошло что-то, что вас совершенно изменило. Итак, вы  вернулись  домой  и
стали работать в банке.
   Его пальцы стиснули сигарету и смяли ее.
   - И вы нашли себе девушку. Не важно, чьей она  до  этого  была.  Вы  ведь
корчили из себя героя, вот она и клюнула на эту удочку.
   - Кто?
   Глаза Логана побелели от бешенства. Он уставился на меня, и в его взгляде
горела вечная неугасимая ненависть.
   - Вера Уэст. Прелестная молодая девушка с волосами цвета  меда.  Девушка,
которая заслуживала куда большего, чем принадлежать такому негодяю, как вы.
   Я злобно рассмеялся:
   - Сознайтесь, ведь я вырвал ее из ваших объятий, так?
   - Будьте вы прокляты! - Он  стиснул  зубы,  стараясь  овладеть  собой,  и
теперь уже не говорил, а шипел:
   - Да, Вера влюбилась в вас. Она просто с ума по вас сходила  и  позволила
вам сломать свою жизнь. Она любила вас так сильно, что даже после того,  как
вы использовали ее, словно грязную тряпку, все равно оставалась  верна  вам.
Вот почему я и отнесся к вам мягче, чем все остальные. Я не хотел, чтобы она
страдала еще больше.
   - Ах, какая же я тварь! Что дальше?
   - Сейчас вы станете дохлой тварью, Джонни!
   - Так как же я использовал ее? Он откинулся на спинку стула:
   - Знаете ли, я догадался обо  всем  раньше  копов.  Поскольку  Вера  была
секретаршей Хэвиса Гардинера, она вела целый ряд книг,  к  которым  вы,  как
кассир, доступа не имели. Вы сумели подделать ее руку в тех самых документах
и при этом не вызвали у нее  ни  малейшего  подозрения.  Это  была  поистине
великолепная идея! Ну и подделка счетов  тоже  прошла  у  вас  без  сучка  и
задоринки. И все же вам ужасно не повезло: в тот момент, когда банк  посетил
ревизор, вы были в отпуске. Вас застали врасплох,  не  так  ли?  Дело  сразу
передали Минноу, и он стал разыскивать вас, но так и не нашел, поскольку  вы
оказались проворнее и первым добрались до него. Вы обвиняли его в  том,  что
случилось. Его, а не себя, и потому выпустили в него пулю.
   - А Вера?
   - Вот об этом я бы хотел услышать от вас, Джонни. Хотелось бы мне понять,
почему такая славная девушка, как Вера, докатилась до того, что связалась  с
этим  подонком  Ленни  Серво.  Я  хотел  бы  выяснить,  почему   она   стала
потаскушкой-пьяницей, которой тем не менее удавалось держать Ленни в руках.
   - Где она теперь, Логан?
   - Я и сам хотел бы это узнать. Она исчезла три года назад. - Губы  Логана
злобно скривились. - Вот что вы с ней сделали, вонючий подонок! Вот что  наш
замечательный герой Джонни Макбрайд сделал с ней!
   Он потянулся ко мне через стол. Я не успел отклониться, и он  сгреб  меня
за воротник.
   - Джонни Макбрайд мертв, - прошептал я. Логан замер, точно  наткнулся  на
невидимую стену, и кинул на меня взгляд, в  котором  ясно  читалось,  что  я
сумасшедший. Ему было нелегко поверить мне,  но  в  конце  концов  пришлось,
потому что я сидел, совершенно невозмутимо попыхивая сигаретой,  и  спокойно
глядел на него, собравшегося прикончить меня голыми руками. Все, что он смог
сделать, так это выдавить из себя одно слово:
   - Что???
   - Макбрайд мертв. Он упал с моста в воду, и все, что удалось найти, - это
несколько кусков мяса да обрывки одежды. Его буквально разорвало в клочья на
стремнине, а то, что от него осталось, на моих глазах похоронили меньше двух
недель назад.
   Не советую вам сообщать человеку о чьей-то смерти в тот момент, когда  он
смотрит на  покойника  и  разговаривает  с  ним  -  живехоньким.  Все  равно
собеседник вам ни за что не поверит. Для  того  чтобы  это  улеглось  в  его
сознании, необходимо время, и то лицо, которое предстанет перед вами  в  эти
минуты, больше будет  походить  на  маску  смерти  с  выпученными  безумными
глазами.
   Логан выпустил меня и рухнул на стул.
   - Вы врете!
   - У меня есть свидетельство о смерти Макбрайда,  соответствующим  образом
оформленное; если хотите, можете взглянуть на него.
   Теперь  уже  он  не  мог  мне  не  верить,  мои  слова  звучали   слишком
убедительно. Мы оба понимали это, и  все  же  на  его  лице  вновь  заиграла
жестокая усмешка