клятий:
   - Ты ведь должен был быть совсем рядом, а ты явился черт знает когда!
   - Но ведь явился же! Не мог же я переть на красный свет!
   - Красный свет! Когда-нибудь ты мне заплатишь за это!  И  еще  тот  сукин
сын, который заявил, что этого парня можно  взять  голыми  руками!  Мол,  он
сразу в штаны наложит от страха, стоит только прикрикнуть на него!
   - Не ной! Ты ведь знал, что он был на войне и  у  него  есть  медали.  За
трусость их не дают.
   - Ну и что с того? Он сказал мне, тот сукин  сын,  что  парень  устал  от
убийств на войне и теперь не хочет  больше  драться.  Устал  от  сражений  и
выдохся, желторотый!
   - Но ведь мы его заполучили, верно?
   -  Да,  но  для  желторотика  он  что-то  чересчур  смел.  Правда,  война
закончилась давно и все меняется.
   Так вот оно что! Я был  почти  благодарен  говорившему.  Многие  называли
Джонни желторотым. Сначала Ник. Потом Логан. И другие тоже. Для них  человек
был слюнтяем, если он не хотел убивать. Не хотел, потому что за  годы  войны
нахлебался смертей и крови по самую макушку. "Вот тебе оружие,  Джонни!  Ату
их! Ну вот, молодец. А теперь давай еще. Что? С тебя хватит? Ну, значит,  ты
слюнтяй и трус".  Да,  именно  так  и  рассуждают  все  эти  добропорядочные
граждане.
   Кто-то рядом со мной расхохотался, и я повернул голову. Один из  сидевших
в машине заметил мое движение и ткнул меня пистолетом под ребра.
   - Сынок очнулся, -  проронил  он.  Коротышка,  который  выслеживал  меня,
быстро повернулся и двинул меня кулаком по зубам.
   - Вот тебе, подонок, и еще  сейчас  получишь!  Он  замахнулся  снова,  но
второй остановил его:
   - Заткнись и веди машину, как следует, иначе мы перевернемся, и  получишь
ты, а не он.
   Я вытер кровь с лица тыльной стороной ладони.
   - Вот оно как! - усмехнулся я.
   Пистолет еще глубже вонзился мне под ребра.
   - Ты прав, все именно так, - пророкотал голос. - И вот что я тебе  скажу.
Ты парень крутой и горазд на всякие штуки, но учти, этот пистолет продырявит
тебе живот при первом же твоем движении. Тогда смерть твоя  будет  долгой  и
мучительной. А станешь вести себя хорошо - мы убьем тебя быстро.
   - Премного благодарен.
   Я стал смотреть в окно. А что мне еще оставалось делать?  Мы  мчались  по
шоссе, и город едва угадывался по бледному  зареву  далеко  позади.  Правда,
навстречу попадались машины, но пуля настигла бы меня прежде,  чем  я  успел
крикнуть или дать какой-то знак.
   Через полчаса автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу. Сердце  у
меня отчаянно заколотилось. До сих пор все обстояло не так плохо, но  теперь
у меня не оставалось  больше  сомнений  в  том,  что  меня  ожидает.  Дорога
становилась все хуже  и  наконец  совсем  оборвалась.  Перед  тем  как  фары
погасли, я успел заметить отблеск звезд в воде и понял, что она привела  нас
к какому-то заброшенному карьеру.
   - Выходи! - приказал тип с пистолетом и для пущей убедительности еще  раз
ткнул меня под ребра. - Выходи и шагай прямо вперед. И  не  шуми,  а  не  то
пожалеешь.
   Я шагнул в темноту, проклиная себя. Что же я за  болван!  Ведь  эти  типы
охотились за мной весь день: они только того и ждали,  чтобы  я  свернул  на
какую-нибудь улочку, где им легче будет меня сцапать, и я  сам  облегчил  им
задачу! Да, теперь уж они позабавятся!  Как  фашисты,  на  всю  катушку!  Но
могилу сам себе я рыть не буду. Впрочем, им  это  и  не  нужно...  Вот  они,
рядом, но не настолько близко, чтобы я, обернувшись, мог выхватить у кого-то
из них оружие. Но, черт возьми, должен же быть какой-то выход.
   Повинуясь некоему безотчетному желанию, я попросил:
   - Дайте мне сигарету.
   - Дай ему, - произнес чей-то голос.
   - Какого черта!
   - Дай, тебе говорят!
   Я услышал шорох, а затем к моим  губам  поднесли  сигарету.  Зажав  ее  в
зубах, я полез в карман за спичками. Тот парень, что  не  хотел  давать  мне
сигарету, опять начал возмущаться, но другой прикрикнул:
   - Он безоружен. Я его обыскал, не дергайся.
   Я повернулся к ним лицом и чиркнул спичкой.  У  них  не  хватило  мозгов,
чтобы понять, что я делаю.  Крепко  зажмурившись,  я  прикурил  и  отшвырнул
спичку прочь.
   На мгновение я оказался единственным зрячим - трое бандюг  видели  только
яркое пятно в том месте, где только что горела спичка. И этого мгновения мне
было достаточно. Я отпрянул влево, плюхнулся в грязь и покатился в сторону.
   В темноте раздались выстрелы вперемежку с проклятиями. Я нашарил камень и
швырнул его в том направлении, откуда  стреляли.  Отчаянный  вопль  прорезал
воздух, и пули полетели куда-то в сторону. Стрелявший был  от  меня  в  трех
футах. Он задохнулся криком, когда я подобрался к нему сзади и  бросился  на
него, зажав ему рот рукой. Я вырвал оружие из его руки и сунул пистолет себе
в карман, как можно плотнее прижав парня к  себе.  Пуля,  попавшая  в  него,
произвела отвратительный чавкающий звук. Он дернулся и затих.
   - Попал! - произнес кто-то. Послышался звук шагов, чирканье спички,  и  я
увидел двоих, склонившихся над бездыханным телом.
   - Черт побери, жуткое дело, ведь  это  же  Ларри!  Он  попытался  тут  же
загасить спичку, но опоздал. Я выстрелил ему прямо в голову, он конвульсивно
дернулся, рухнул на землю и забился в агонии. Через минуту я услышал тяжелый
стук его тела о камни и всплеск.
   Третьего бандюгу  я  преследовать  не  стал.  Он  побежал  с  невероятной
скоростью,  и  еще  некоторое  время  мне  было  слышно,  как  он   отчаянно
продирается сквозь колючие кусты.
   На всякий случай я пнул ногой того,  кого  звали  Ларри,  и  он  медленно
покатился по траве.  Минуту  спустя  он  присоединился  к  приятелю  на  дне
карьера, следом туда же отправился его пистолет. С  их  стороны  было  очень
мило оставить мне машину. Судя по номеру, владелец ее был не из этого штата,
а на полу валялись детские  игрушки,  так  что  я  понял:  машина  краденая.
Развернувшись, я помчался в город.
   Мне бы полагалось чувствовать себя отлично. Конечно, я был  грязный,  как
поросенок, но зато живой. Любой на моем месте радовался бы этому, но  не  я.
Слишком уж привычной оказалась для меня тяжесть пистолета в руке  и  слишком
уж приятно было мне видеть, как умирает человек - пусть даже он  и  заслужил
смерть. И теперь в голове у меня вертелись мысли, не совсем  подходящие  для
порядочного парня, вроде того,  что  следует  срочно  избавиться  от  следов
пороха на руках, пока полиция не провела парафиновый тест. Я  отлично  знал,
как мне следует поступить, и при этом понятия не имел, кем я  был  несколько
лет назад.  Я  вздрогнул,  чувствуя,  как  по  моей  спине  стекают  струйки
холодного пота. Я знал слишком уж много дьявольских штучек, хотя пока это  и
шло мне на пользу.
   Я подъехал к  аптеке,  купил  необходимое,  вернулся  в  машину  и  через
несколько минут мне уже не надо было беспокоиться насчет парафинового теста.
Выбросив пузырьки в окно, я повернул  ключ  зажигания  и  вдруг  заметил  на
сиденье блокнотик с  заткнутым  в  колечки  карандашом.  Он  был  совершенно
чистым, если не считать первой страницы.  На  ней  стояло:  "Джон  Макбрайд,
зарегистрирован  в  "Хатауэй-Хаус"  под  собственным  именем.  Стеречь   оба
выхода". Все было ясно. Если б им не удалось  сцапать  меня  в  городе,  они
сделали бы это в отеле. Я поухмылялся немного, потом вырвал эту страничку, а
остальной блокнот выбросил в окно. Итак, они уже дважды  пытались  покончить
со мной и наверняка попробуют в третий. Все-таки я, должно  быть,  чертовски
важная птица! Я завел мотор и поехал в город.
   В отель мне возвращаться нельзя -  это  все  равно,  что  лезть  прямо  в
расставленные сети. А мне требовалось какое-нибудь убежище,  где  я  мог  бы
посидеть и пораскинуть мозгами, не думая каждую минуту о том,  что  у  двери
меня подстерегает засада.
   В третьем часу ночи я оставил машину напротив  полицейского  участка.  Не
потому, что хотел выпендриться. Просто когда о тебе известно, что ты  можешь
сделать нечто подобное,  с  тобой  начинают  обращаться  осмотрительней.  На
разные меры  предосторожности  у  них  будут  уходить  драгоценные  секунды,
которые и дают мне шанс на победу.
   В маленьком уютном баре на углу все, включая бармена,  азартно  подпевали
парню, исполнявшему ирландские песни, и я сумел  незамеченным  пробраться  в
телефонную будку. Ночной редактор "Линкаслских новостей"  дал  мне  домашний
телефон Логана, и тот оказался не слишком доволен тем,  что  его  подняли  в
такое время.
   - Какого черта! - прорычал он в трубку.
   - Это Джонни. Имеются новости, если интересуетесь.
   Голос Логана зазвучал дружелюбнее:
   - Нашли ее?
   - Нет, зато кто-то нашел меня.
   - Господи, что там еще?
   - Меня возили на прогулку. Знаете карьер за городом? Так вот, там на  дне
сейчас лежат два тела, третий успел удрать.
   - Вы их... - Он выжидающе умолк.
   -  Только  одного.  Другого  подстрелил  собственный   приятель.   Третий
доберется домой и все расскажет, так что нам лучше обговорить все заранее.
   - А знаете, Джонни, Линдсею это очень понравится.
   - Угу. Но тот, кто на меня этих бандюг напустил, не может  никому  ничего
рассказать, не выдав себя, так что не вижу, как мое имя можно связать с этим
делом. Вы ведь можете сохранить все в секрете? - Попытаюсь. Отправляюсь туда
прямо сейчас. - Может быть, вам удастся установить, кто они  такие.  Кстати,
ко всему прочему, у них была краденая машина. Я оставил  ее  у  полицейского
участка.
   - Вы просто осел, Джонни!
   - Все мне так говорят. Может, я и сам когда-нибудь в это поверю. Да,  вот
еще, пока не забыл. Что  собой  представляет  рыжая  крошка,  которую  Серво
держит у себя на квартире?
   - Потише, Джонни. Вы ведь с ней не баловались, а?
   - Да нет. Она, правда, очень и очень на это набивалась.
   Он замысловато выругался:
   - Вам что, охота, чтобы вас поскорее пришлепнули?
   - Я вас не об этом спрашиваю.
   - Ее зовут Трои Авалард, если уж вам так приспичило. Она  живет  с  Ленни
два года. Приехала когда-то в город выступать в варьете, понравилась ему,  и
он перекупил ее контракт. Теперь он держит ее при себе.
   - А знаете, как он это делает?
   - Слышал.
   - Она что,  вообще  не  выходит  на  улицу?  Логан  задумался  ненадолго,
беспокойно постукивая пальцами по трубке.
   - Только вместе с Ленни, - ответил он наконец. - И кто за кем следит, это
еще вопрос.
   - Небольшой подарочек Серво от его дружков?
   - Типа того.
   - Кому принадлежал этот контракт, Логан?  Он  поперхнулся  от  изумления,
снова выругался, а когда заговорил опять, голос его звучал тише:
   - Вам бы следовало быть копом, Джонни. Ну и нюх же у вас!
   - Да?
   - Ленни перекупил ее контракт за пятьдесят тысяч и сделал это потихоньку.
Но кое-какие слухи все же поползли. Сумма показалась мне слишком большой для
девицы из варьете. Я навел справки, и оказалось, что менеджер получил только
пять тысяч, а остальные через несколько дней  были  положены  на  счет  Трои
Авалард.
   - В таком случае у  нее,  пожалуй,  товар  должен  быть  высший  сорт.  В
следующий раз, когда окажусь у нее, обязательно проверю.
   - Черт возьми, Джонни...
   - Логан, - засмеялся я. - Вы бы посмотрели, как  она  посасывает  ледяные
кубики.
   Я не дослушал до конца всех ругательств, которыми осыпал  меня  Логан,  и
повесил трубку. Выйдя из бара, я не спеша двинулся  по  улице,  размышляя  о
том, являются ли двести тысяч  баксов  нормальной  ценой  убийства.  У  меня
получалось, что да, если жертва - человек достаточно важный.
   Пройдя два квартала, я поймал такси и, забравшись на заднее сиденье,  так
чтобы водитель не мог меня видеть, сказал:
   - Понтель-роуд. Высадите меня на углу.
   - Идет.
   Поскольку шофер, судя по всему, любил в дороге поболтать, я включил радио
и сделал вид, что внимательно слушаю выпуск новостей.
   Выйдя из машины  на  углу  Понтель-роуд,  я  расплатился  с  таксистом  и
отправился дальше пешком.
   Идти пришлось довольно долго. Начало улицы было сплошь застроено частными
коттеджами, но дальше дома стояли все реже и реже, затем  дорога  уходила  в
небольшую рощицу,  за  которой  располагались  еще  несколько  недостроенных
особняков;
   Белый дом на вершине холма был расположен на редкость  удачно.  Тот,  кто
построил его, видимо, учитывал, что в ближайшем будущем Линкасл разрастется,
и теперь его обитатели могли любоваться из окон  отличным  видом  на  город,
пользуясь при этом всеми преимуществами своего уединенного положения.
   Я поднялся по ступенькам к двери с табличкой "У. Миллер" и осмотрелся  по
сторонам  в  поисках  цветочной  кадки.  Она  стояла  за  колонной,  ив  ней
действительно был ключ, как и сказала Уэнди.
   В прихожей горел только тусклый ночник, но света было  достаточно,  чтобы
подняться по ступеням наверх. Я нашел ванную комнату, скинул с себя одежду и
встал под душ. Повязка на голове намокла, и  я  выкинул  ее,  соорудив  себе
новую из бинта, найденного в аптечке.  Повесив  одежду  в  стенной  шкаф,  я
осмотрелся. Из ванной открывались две двери.  Заглянув  в  одну  из  них,  я
ощутил обычный аромат женской спальни, поэтому я осторожно  притворил  ее  и
сунулся в другую комнату. Эта оказалась более подходящей. Я сбросил  с  себя
полотенце, подошел к окну и распахнул  его,  глубоко  вдыхая  свежий  ночной
воздух. Желтая луна плыла по небосводу, освещая  спокойно  спящий  город.  Я
постоял еще с минуту, с улыбкой любуясь ее бледно-золотистым сиянием,  потом
присел на край кровати и потянулся  за  сигаретой.  Легкий  ветерок  приятно
холодил кожу. Сунув в рот сигарету, я чиркнул спичкой.
   - А без одежды ты выглядишь куда лучше,  Джонни!  -  произнес  мелодичный
женский голос за моей спиной.
   Спичка обожгла мне пальцы, и я поспешно отбросил ее в сторону. Но все же,
прежде чем она погасла, я успел разглядеть  в  уголке  постели  нагое  белое
тело, тут же спрятавшееся под одеяло.
   Луна игриво подмигнула мне, на мгновение задержавшись на нежных  холмиках
девичьих грудей, вздымавшихся при каждом вдохе.
   - Прости, малышка, - прохрипел я. - Я думал.., думал, что.., здесь никого
нет.
   Плавным, грациозным движением она раскинула руки. Темный овал ее рта чуть
заметно дрогнул.
   - Так оно обычно и бывает, Джонни.
   Я бы ушел сразу же, но она неожиданно коснулась меня  кончиками  пальцев.
Словно птичьи перышки защекотали мою  кожу.  И  тут  нас  обоих  захлестнула
страсть. Точно два зверя, мы сплелись в яростном  порыве,  и  вся  она  была
натиск и пламень, а я ни в чем не уступал  ей,.  Наша  изумительная  схватка
продолжалась не меньше двух часов, пока мы не заснули.
   Уэнди еще спала, когда я поднялся утром. Осторожно высвободив свою  руку,
на которой лежала девушка, я подоткнул под нее одеяло и направился на кухню.
Кофе уже закипел, а завтрак стоял на столике, когда  послышались  ее  легкие
шаги. Она была в легком  красивом  халатике,  не  скрывавшем  ничего  из  ее
прелестей.
   - Доброе утро! А я хотела приготовить завтрак сама.
   - Ладно. Ты была достаточно гостеприимна сегодняшней ночью, и я не  хотел
тебя будить. К тому же я тороплюсь.
   - Торопишься? Дела в городе?
   - Да. Я жажду отыскать того типа, который хочет прикончить меня.
   Ее брови поднялись в недоумении.
   - Ну да, вчера вечером у меня было небольшое приключение, - пояснил я.  -
Это уже второй раз.
   - Но кто...
   - Я и сам бы хотел это знать. Ты никогда не слышала о  девушке  по  имени
Вера Уэст?
   - Ну конечно! Это та самая...
   - Которую я любил. Она работала в банке, - закончил я.
   Уэнди хмуро потягивала кофе.
   - Она была любовницей Серво.
   - Угу. А теперь она пропала, и я, хочу найти ее. Как ты  думаешь,  трудно
ли затеряться в городе?
   - Не просто, но возможно. Ты считаешь, она здесь?
   - Кто знает. Я слышал, тут есть места, куда отправляются  обычно  девицы,
оставшиеся без гроша. Тебе известно что-нибудь об этих делах?
   - Да.., здесь есть.., дома. Хотя, по-моему, вряд ли  она  там.  Зачем  ей
было в таком случае исчезать.
   - Черт возьми! Она... - Я не закончил фразу и спросил:
   - А ты умеешь держать язык за зубами?
   Уэнди опустила чашку и пристально посмотрела мне в глаза. Выражение моего
лица, видимо, испугало ее.
   - А ты не слишком вежлив, - бросила она.
   - Да, я невежлив, Уэнди. Но я хочу, чтобы ты знала. Я  доверился  тебе  и
Нику, поскольку вы единственные отнеслись ко мне с сочувствием. Но  если  ты
проболтаешься, это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни. Понятно?
   Лицо Уэнди побелело от гнева.
   - Никто и не просит тебя что-нибудь мне говорить.
   - Да. Но мне так легче думается. Хочешь -  слушай  меня,  хочешь  -  нет,
только держи услышанное при себе. Итак, Вера Уэст заявила Гардинеру,  что  я
совал свой нос в документы, никак не связанные с моей работой. Она продумала
этот вариант заранее, чтобы в случае чего свалить всю  вину  на  меня.  И  я
попался в ловушку.
   - Ты.., был в банке?
   - Да, и говорил с Гардинером. Он обещал помочь мне найти Веру.
   - И ты уверен, что дело обстояло именно так? - Голос Уэнди прозвучал даже
чересчур озабоченно.
   - Почти, хотя у меня нет доказательств. Если б  я  понимал  что-нибудь  в
этих чертовых документах... Она удивленно приподняла брови.
   - Но ведь ты...
   - Я никогда не работал в банке, потому  что  я  не  Джонни  Макбрайд.  Ты
второй человек, кому я сообщаю об этом, и, наверное, последний, но факт тот,
что Джонни Макбрайд мертв. Я просто похож на него, как близнец.
   Уэнди застыла с куском на вилке, широко раскрыв рот и  уставясь  на  меня
изумленным взглядом. Я дал ей время переварить  услышанное,  а  потом  подал
знак, чтобы она продолжала есть, и рассказал ей всю историю.
   Покончив с едой, она взяла сигарету, которую я ей предложил, и закурила.
   - Просто невероятно! - выдохнула она. -  Неужели  до  сих  пор  никто  не
заметил разницы?
   - Пока нет. И я собираюсь продолжить эту игру,  пока  не  выясню,  почему
Джонни пришлось убежать отсюда. А рассказываю я тебе все это потому, что мне
понадобится твоя помощь.
   - Ник.., ему ты расскажешь?
   - Ему нет. Папаша слишком стар и не сможет мне ни в чем помочь.
   - Ну ладно. Кстати, не называй его папашей. Он этого терпеть не может,  и
если ты Джонни, то должен это знать.
   - Спасибо, запомню. Тебя же я попрошу вот о чем: помоги  мне  найти  Веру
Уэст.  Ты  женщина,  и  тебе  легче  навести  справки.  Поболтай  со  своими
поклонниками в ресторане. Может быть, они что-нибудь слышали о ней.
   - Но они все не из местных.
   - Тем лучше. Может, она и не в Линкасле. Если она сменила имя, то, скорее
всего,  так,  чтобы  инициалы  остались  прежними...  Какая-нибудь  Вероника
Уаверли,  скажем.  Попроси  своих  приятелей  разузнать,  не   встречал   ли
кто-нибудь  похожую  девицу,  только  придумай  убедительное  объяснение  на
случай, если они поинтересуются, зачем ты ее ищешь. - Я отставил  тарелку  и
встал.
   - Хорошо, Джонни. Можешь взять мою машину,  если  хочешь.  Я  обойдусь  и
старой, она в гараже.
   - Я так и сделаю.
   - Ты вернешься?
   Я не спеша оглядел ее с головы до ног:
   - А как же. Можно я чмокну тебя на прощанье?
   Уэнди показала мне язык.
   У нее было прелестное личико,  ей-богу.  Правда,  немного  жесткое,  если
смотреть вблизи, - даже умело наложенный  макияж  не  мог  скрыть  полностью
суровых складочек в уголках рта и у краешков глаз.
   Я попрощался и вышел.
   Взяв в гараже черный "форд", я выехал  на  Понтель-роуд  и  направился  к
центру города. У ближайшего киоска я остановился, чтобы купить газету. Логан
постарался вовсю. На  первой  странице  "Линкаслских  новостей"  красовались
огромные фотографии, на которых были  запечатлены  полицейские,  извлекающие
при свете фар трупы со дна карьера.  В  репортаже  сообщалось:  ночью  после
анонимного  звонка  в  редакцию  "Новостей"  полиция   была   поставлена   в
известность о то