было, чем привлечь туристов.
   В большинстве окон я заметил небольшие голубые таблички и спросил Логана,
что это такое.
   - Члены "Объединения бизнесменов" - выдумка Серво.
   - А если кто-то не состоит членом "Объединения"?
   - Ничего особенного. Примерно десять процентов заведений  -  независимые,
но дела у них идут не  очень  хорошо.  Просто  если  возникают  какие-нибудь
неприятности с законом,  то  для  членов  "Объединения"  за  большие  деньги
нанимают лучших адвокатов. А кроме того, монополия на спиртное  в  городе  в
руках Серво, и если вы не член "Объединения", то вам ни за  что  не  достать
для клиентов приличной выпивки.
   - А что горожане? Они покорно все терпят? Логан хрюкнул:
   - Одно время они пытались сопротивляться. Да и  сейчас  многое  пошло  бы
по-другому, если бы удалось очистить  муниципалитет  от  торгашей.  Впрочем,
горожан даже не за что особенно винить. В Линкасле и в самом деле можно жить
припеваючи, если мириться с теми, в чьих руках сейчас власть и деньги.
   - Но вы на это не согласны, Логан? Почему? Его губы скривились в  горькой
усмешке.
   - Я присутствовал при осмотре трупов. Видел девочек, изнасилованных прямо
на улице. Видел, как из-под обломков машины, за рулем которой сидел пьяница,
вытаскивали молодые искалеченные тела. Все это - не один раз. Мне приходится
жить в городе, где  правит  кучка  негодяев,  которые  забирают  себе  самые
лакомые кусочки, а остальное швыряют, как подачку, горожанам, голосующим  за
них. Вот мое мнение.
   - Кто сейчас правит городом?
   - Черт его знает!
   - Вы должны это знать, вы же журналист, - настаивал я.
   - Да, как же. Послушайте-ка, приятель, кто бы  ни  стоял  там,  на  самом
верху, куда сходятся все ниточки, прикрыт он весьма надежно. В  этом  городе
денег куда больше,  чем  вы  можете  себе  представить,  да  только  они  не
оприходованы ни в одной расчетной книге. У нас тут побывали и ребята из ФБР,
и   сотрудники   прокуратуры,   но   ничего   не   раскопали   и    убрались
подобру-поздорову, покачивая головой. Немало  людей  пытались  добраться  до
Серво, но он чист, как стеклышко. Он платит налоги, так что придраться не  к
чему. Они пытались потрясти мэра и муниципалитет, но и из  этого  ничего  не
вышло. Никто ничего не знает. - Он внезапно прервал  свою  тираду  и  искоса
взглянул на меня. - А куда вы, собственно, направляетесь?
   - Сам пока не знаю. - Мы уже были в центре города и стояли  перед  другим
светофором. - Высадите меня на углу, Логан.
   Он притормозил у тротуара. Я вышел и захлопнул дверцу машины.
   - Если вы проживете еще достаточно долго, чтобы выяснить что-то, разыщите
меня в редакции, - сказал на прощанье Логан.
   - Ладно.
   - Вы меня заинтересовали, и я собираюсь заняться вашей историей.
   - Только этого я и жажду.
   - Где я смогу найти вас? Я рассмеялся:
   - Я сам рас найду,  если  буду  жив,  конечно.  Проводив  глазами  машину
Логана, я зашел в ближайшую пивную и спросил пива.
   Заведение называлось "Маленькая Богемия",  и  в  окошке  торчала  голубая
табличка. У стенки стояли несколько игровых автоматов и огромный музыкальный
ящик, а в углу я разглядел  несколько  карточных  столиков.  В  центре  зала
располагалась полукруглая стойка бара. Хотя на вывеске и было  указано,  что
несовершеннолетние здесь не обслуживаются, в зале толкалось множество совсем
желторотых  девиц,  которые  не  спеша  потягивали   пиво,   явно   поджидая
кого-нибудь, кто закажет им следующую порцию. Пиво стоило два цента.
   В соседнем заведении пиво стоило только цент, но посетителей не  было  ни
одного. И голубой таблички в окошке я не заметил. Бармен заботливо полировал
неуклюжий старомодный игральный автомат.
   - Где вы его выкопали? - удивился я.
   - Он хранился в подвале у босса еще со времен  сухого  закона,  -  сурово
ответил бармен. - Что вам подать?
   - Пиво. А где ваши клиенты?
   - Вы не из местных?
   - Нет.
   - Наши клиенты появляются позже. Когда их выкидывают из других  заведений
или когда совсем останутся без монеты.
   - Вам бы следовало поставить несколько новых автоматов.
   - Скажите это боссу. Он у нас большой индивидуалист.
   - Не пляшет под дудку Серво, так?
   - А мне показалось, что вы не здешний. - Так и есть.  Но  про  ваш  город
ходит немало слухов.
   - О! Еще пива?
   - Да.
   Он подал пива и сам выпил вместе со мной.
   - Послушайте-ка, может, вы мне сможете помочь?  -  спросил  я,  когда  он
поставил бокал на стойку. - Я ищу  девушку  по  имени  Вера  Уэст.  Это  моя
родственница. Лет пять назад у нее были  неприятности,  что-то  связанное  с
местным банком, а потом она куда-то пропала. Но я знаю, что одно  время  она
крутилась около Серво.
   - У Серво куча женщин, - ответил бармен, рисуя на стойке  овалы  донышком
кружки.
   - Она - блондинка, натуральная блондинка.
   - Хорошо сложена?
   Я не знал этого точно, но подумал, что не ошибусь, если кивну.
   - Была у Серво некая красотка блондинка, только давно.
   - Не помните, как ее звали?
   - Да если бы я и знал, то вряд ли сказал бы вам. У меня  семья,  так  что
оставим лучше этот разговор. Зачем мне лишние неприятности.
   - Вы боитесь Серво?
   -  Не  то  чтобы  его  лично.  Сам-то  он  слишком  большой  босс,  чтобы
расправляться с кем-то собственноручно.
   - Я вас понимаю. Но мне необходимо найти ее.
   - Крошки, которых бросает Серво, - проговорил бармен, обращаясь как бы не
ко мне, а к открытой двери, - обычно выплывают в квартале  красных  фонарей.
Попытайте счастья там.
   Я поблагодарил его, расплатился и вышел на улицу.
   Было очень жарко и душно, но небо  затянулось,  и  на  востоке,  судя  по
всему, собиралась гроза.  Впрочем,  людей,  спешивших  по  улице,  это  мало
беспокоило. В уютных заведениях с голубыми табличками в  окнах  всегда  есть
кондиционеры - еще одна монополия Серво.
   Следующий час я бесцельно бродил по городу, стараясь вжиться в его ритм и
понять, чем же он живет.
   Полицейские,  рьяно  штрафующие  какого-нибудь  беднягу  за   стоянку   в
неположенном месте и при этом упускающие убийцу.
   Парень у газетного киоска, передающий  толстую  пачку  банкнотов  кому-то
сидящему в машине.
   Прогуливающиеся девицы, которым не хватает разве  что  таблички  "Сдается
внаем" на шее.
   Богато  одетый  пьяница,  которого  под  присмотром   бармена   аккуратно
запихивают в патрульную машину.
   О, Линкасл и правда был крупный город. Очень крупный.
   И тут же  я  увидел  Линдсея.  Он  пил  кока-колу  у  прилавка  огромного
универсального магазина, реконструированного на  современный  лад.  Неоновая
реклама на фронтоне здания гласила: "Фильберт", а указатель любезно сообщал,
что  где  располагается.  Слева  -  закусочная,  справа  -  бар,  наверху  -
хозяйственные товары, посуда, мебель.
   Я вошел и опустился на табурет рядом с Линдсеем, негромко сказав:
   - Хэлло, приятель!
   Он даже не взглянул на меня. Лицо его сморщилось, и он чуть не  перекусил
соломинку, через которую тянул кока-колу.
   - Что, язык проглотил? - осведомился я, и он медленно повернулся ко мне.
   - Джонни, советую тебе прекратить выпендриваться, для твоего же блага.
   - Это я уже слышал. Тебе бы следовало обзавестись  копами  порасторопней.
Уж больно они у тебя завалящие.
   - И откуда ты столько знаешь о копах? Я заказал коку и сандвич.
   - Так уж получилось, и поэтому советую тебе убрать своих  ребят  от  меня
подальше. Когда тебе удастся предъявить мне обвинение в убийстве, вот  тогда
делай что хочешь, а до этого брось свои штучки.
   - Подонок! - прошипел он.
   Я откусил сандвич и ухмыльнулся.
   - Кстати, - заметил я, - ты мог бы как-нибудь  спросить  у  меня  самого,
убивал ли я твоего друга или нет.
   - Я в этом не нуждаюсь. - Он был просто вне себя.
   - Что ж, твое дело, но если тебе интересно, то  никакого  убийства  я  не
совершал.
   Он оскалил зубы. Его глаза закатились, и весь он дрожал от  бешенства.  Я
покончил со своим сандвичем, запил его кока-колой и, протянув руку,  вытащил
сигарету из его пачки.
   -  Когда-нибудь..,  если  у  тебя  появится  такая  возможность,   можешь
проверить меня на детекторе лжи, - произнес я. - Я ничуть не обижусь.
   Он перестал терзать соломинку, глаза его широко раскрылись, и  я  увидел,
что они голубые.  Челюсть  у  него  отвалилась,  и  смотрел  он  на  меня  с
совершенно ошарашенным видом. До него  так  и  не  дошел  смысл  моих  слов,
поэтому я оставил его сидеть у прилавка, а сам поднялся и вышел.
   Национальный банк Линкасла помещался в белом каменном здании,  занимавшем
почти полквартала в самом центре города. Я вошел туда за несколько минут  до
закрытия, когда посетителей уже не было, и не прошло и двух  секунд,  как  в
зале воцарилась мертвая тишина. Я увидел, как охранник в  форме,  поднявшись
во  весь  рост,  замешкался,  соображая:  выхватить  ли  ему  пистолет   или
поздороваться. Я поздоровался первым, и он оставил свои  попытки,  судорожно
сглотнул и неуверенно произнес:
   - Джонни?
   - А кто же еще? Где мистер Гардинер?
   - У себя в кабинете.
   - Можете ли вы передать ему, что я хочу  его  видеть?  Парню  не  слишком
понравилась моя просьба, но он все же потянулся  к  телефону,  висевшему  на
стене. Но не успел он снять трубку, как дверь за его спиной отворилась и  на
пороге возник человек, который не мог быть никем иным, кроме как президентом
банка. Я двинулся к нему навстречу:
   - Здравствуйте, мистер Гардинер!
   Непередаваемое изумление отразилось на его физиономии. Хэвис Гардинер был
высоким стройным мужчиной с седеющими волосами, словно сошедшим с рекламного
плаката, но сейчас он больше напоминал ребенка, впервые в жизни попавшего  в
цирк. И слишком взволнованного  этим  событием,  а  потому  способного  лишь
глазеть по сторонам.
   - Я хотел бы поговорить с вами наедине, - спокойно сказал я.
   - Из всех хладнокровных негодяев... - Удивление его сменилось яростью.
   - Да, мистер Гардинер, я именно такой. И все же я хочу поговорить с  вами
наедине.  На  всякий  случай  сообщаю  вам,  что  полиции  известно  о  моем
пребывании в городе. Так будем говорить? Он плотно сжал губы.
   - У меня назначена деловая встреча, - начал он и,  заметив  мою  ухмылку,
стиснул кулаки. - Впрочем, ее можно ненадолго отложить, - прибавил он.
   Мы вошли в дальнюю дверь, и, едва она  закрылась,  снаружи  раздался  гул
голосов. Там наверняка обсуждали происшествие.
   На кабинете Гардинера красовалась табличка "Президент",  и  обстановка  в
нем была соответствующая: красное дерево и плюш.
   Гардинер опустился в кресло и,  позвонив  куда-то  по  телефону,  отменил
назначенную  встречу,  после  чего  повернулся  ко  мне.  Мне  он  сесть  не
предложил, так что я занял одно из кресел без приглашения. Хэвису  Гардинеру
стоило таких трудов сохранять хотя бы видимость спокойствия, что я боялся, а
не хватит ли его сейчас удар.
   - Я ищу Веру Уэст, - начал я. - Как вы думаете, мистер Гардинер, где  она
может быть?
   Вместо ответа, он снял телефонную  трубку  и  попросил  соединить  его  с
полицией. Выслушав ответ на свой вопрос, почему именно я явился в  банк,  он
сразу повесил трубку.
   - Так вы, значит, считаете, что выкрутились? - прошипел он.
   - Да, я так считаю. Теперь поговорим о Вере. Гардинер внимательно оглядел
меня с головы до ног.
   - Я, разумеется, понятия не имею, где она, Макбрайд. И знаете, что  бы  я
сделал на вашем месте?
   - Разумеется: перерезал бы себе глотку. Замолчите и послушайте меня  хотя
бы секунду.  Я  никогда  не  брал  ни  цента  из  вашего  заведения.  Да,  я
действительно сбежал, но это мое личное дело.
   Гардинер всматривался мне в лицо так  пристально,  что  даже  приподнялся
немного за столом.
   - Что вы говорите, Макбрайд?
   - Говорю, что меня ловко запутали, и все это было специально  подстроено,
ясно?
   - Нет.
   - В таком случае объясню иначе. Почему именно меня обвинили в  присвоении
этих двухсот тысяч долларов?
   Гардинер  никак  не  мог   решить,   следует   ли   ему   изумиться   или
забеспокоиться. Он несколько минут внимательно изучал свои руки,  как  будто
видел их впервые, а потом снова взглянул на меня:
   - Знаете, Макбрайд, если бы закон наложил на вас  карающую  длань,  я  бы
даже не стал обсуждать этого вопроса. Но то, что  вы  добровольно  вернулись
сюда,  пусть  даже  выкинув  такой  трюк  с  отпечатками,  заставляет   меня
посмотреть на это дело несколько иначе.
   - Так и следует поступить. Ведь до сих пор меня еще никто не выслушал.
   - Что же именно вы хотите сказать?
   - Сперва вы изложите, как все это произошло.
   - Я.., я и сам теперь не знаю, что мне думать.  Только  мисс  Уэст  имела
доступ к этим документам. Она никогда раньше и  не  прикасалась  к  ним.  Но
однажды я заметил их у нее в руках и удивился, чего это ради  она  извлекает
их  из  сейфа.  Она  объяснила,  что  вы  хотели   взглянуть   на   них.   Я
заинтересовался происшедшим и решил  тоже  проглядеть  книги.  И  я  тут  же
обнаружил следы подлога.
   - Сколько же денег недоставало?
   - Двести одна тысяча сорок восемь долларов, - произнес  он  таким  тоном,
точно был удивлен, что я спрашиваю об этом.
   - Не круглая цифра.
   - Прокурор тоже это заметил. Видимо, подлоги совершались не один  раз,  и
сумма накапливалась постепенно. А со временем она стала бы еще больше.
   - Понятно, а что произошло дальше?
   - Я отправил вас и  мисс  Уэст  в  отпуск,  а  сам  связался  с  окружным
прокурором, который и прислал в банк ревизора. Тот  обнаружил  недостачу,  и
они обвинили в ней вас.
   - Очень мило с их стороны, - заметил я.
   - Макбрайд.., почему вы скрылись?
   Я и сам хотел бы это знать. Знай я, почему Джонни  сбежал,  все  проблемы
разрешились бы тут же. Но увы... Поэтому я неопределенно пожал плечами:
   - Да просто струсил, вот и все. Но теперь я вернулся.
   - Вы вернулись, чтобы оправдаться?
   - А зачем же еще?
   Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди:
   - Это просто невероятно, и я не знаю, верить вам или нет.
   - Это уж вам решать.
   - Если.., учтите, если вы говорите правду, конечно, я хотел бы, чтобы  вы
смыли с себя это пятно. До сих пор я не сомневался в вашей виновности. -  Он
мудро улыбнулся. - Но мне тоже случалось ошибаться, и  я  всегда  был  готов
признать свою ошибку. Так что на сей раз я воздержусь от каких бы то ни было
суждений, пока все окончательно не выяснится. И я употреблю все имеющиеся  в
моем распоряжении средства, чтобы установить истину.  Однако  пока  что  все
улики только против вас. Может быть, вы укажете нам, с чего все-таки следует
начинать?
   - Найдите Веру Уэст. Ей все известно.
   - А вы знаете, что произошло с ней?
   - Кое-что слышал. Может, и вы слышали. Сначала она связалась с  Серво,  а
затем исчезла.
   - В таком случае вам известно столько же, сколько и мне.
   - Вы будете искать ее?
   - Разумеется. По  крайней  мере,  ее  будет  искать  страховая  компания,
которую я немедленно поставлю в известность.
   -  Когда  она  уходила  отсюда,  она  что-нибудь  оставила?  Бумаги   или
какие-нибудь письма?
   - Ничего. Ящики ее стола были совершенно пусты. С  тех  пор  она  нам  не
писала и не обращалась за рекомендациями.
   Секунду я смотрел на него, а потом кивнул. Скользнув по кабинету взглядом
блудного сына, вернувшегося после долгой отлучки, я попросил его с улыбкой:
   - Понимаете, а я ведь соскучился по банку. Не разрешите ли мне  взглянуть
на мое прежнее рабочее место?
   - Не понимаю, зачем... - недовольно проворчал он.
   - Просто хочется после пятилетнего  отсутствия  вспомнить  добрые  старые
времена...
   Ему все это не понравилось, но, в конце концов, у него не было причин мне
отказывать. Мы прошли с ним по длинному коридору, миновали две  зарешеченные
двери и вошли в будочку кассира, которая выглядела точно так же, как и любая
другая в любом другом банке мира.
   На  табурете  спиной  к  нам  сидел  ссутулившись  какой-то  парень.   Он
оглянулся, а потом вернулся к прерванному занятию. Перед  ним  лежали  пачки
бумажных денег, а рядом стояли три саквояжа с монетами.  Прямо  у  него  под
ногами я увидел кнопку вызова полиции,  а  другая  такая  же  находилась  на
уровне колена. Из-под крышки стола торчала  рукоятка  револьвера,  там  была
оборудована специальная полочка. Под нашими  пристальными  взглядами  парень
засуетился, занервничал, уронил на пол никелевую монетку и полез ее искать.
   Мы вышли из будки.
   - Все-таки мне непонятно... - проронил Гардинер.
   - Обыкновенная сентиментальность, - пробормотал я.
   Черта с два сентиментальность. Мне стало жаль  Джонни.  Даже  если  он  и
совершил преступление, его можно было понять: я, наверное, пошел бы на  все,
лишь бы вырваться из этой клетки. И теперь я понимал,  почему  он  предпочел
работать на  стройке:  да,  там  были  дождь,  грязь,  постоянная  ругань  и
смертельный риск, но там человек мог дышать и оставался свободен.
   Гардинер проводил меня до самого выхода из банка и, пока охранник отпирал
дверь, спросил:
   - Вы, конечно, останетесь пока в городе? Я ухмыльнулся,  подумав  о  том,
что кто-то непременно умрет прежде, чем я уберусь отсюда, если,  конечно,  я
вообще уберусь, и ответил:
   - Разумеется.

***

   На табличке значилось: "Объединение бизнесменов Линкасла".
   Табличка была бронзовая, в рамке из красного дерева. Офис занимал  первый
этаж большого здания. В просторный холл выходило множество дверей. Я  выбрал
одну, на мой взгляд наиболее солидную, и вошел.
   Охранник в синей форме, тщетно пытавшийся  изобразить  на  лице  вежливую
улыбку, указал на тянувшийся вдоль стены ряд скамеек, на которых сидели  два
десятка мужчин и какая-то старая грымза. Все они бросали взгляды на  стенные
часы. Я же бросил взгляд на секретаршу, и не  зря.  Платье  на  девице  было
настолько узкое и низко вырезанное, что груди торчали вперед, словно  кулаки
боксера в боевой стойке. Его черный цвет прекрасно оттенял светлое золото ее
волос. Она сидела, закинув ногу на ногу с таким расчетом, чтобы  сидящие  на
скамейках могли вдоволь насладиться их созерцанием.
   Я приблизился к столу и сказал:
   - Вам нужно  перевесить  часы.  Девица  подняла  голову  от  картотеки  и
взглянула на меня.
   - Прошу прощения?..
   - Никто не смотрит на вас.
   - На меня?
   - На ваши ножки. Самые прелестные ножки в городе - и никто не смотрит  на
них. Все смотрят на часы.
   Девица бросила взгляд на настенные часы, потом на свои маленькие часики.
   - Они правильные, - удивленно проговорила она.
   - Ладно, оставим это. Я хотел бы  повидать  Ленни.  Жаль,  что  к  такому
прекрасному телу прилагались куриные мозги.
   - Сожалею, но вам придется подождать. Вы сказали... Ленни...
   - Да.
   - Вы друг мистера Серво?
   - Вполне возможно.
   Она нахмурила лобик, пытаясь родить следующий вопрос:
   - Если вы по делу, то вам...
   - Не по делу, красавица.
   - О! Ну тогда вы друг. Что ж, я передам, что вы здесь. Как ваше имя?
   Я назвался. Она  взяла  телефонную  трубку  и  сообщила  кому-то,  что  в
приемной находится некий мистер Макбрайд. Гул голосов за моей  спиной  стих:
эта публика явно  замерла,  ожидая  чего-то  необыкновенного.  Но  они  были
разочарованы.  Секретарша  с  вытравленными  перекисью  и  высоко   взбитыми
волосами торжественно кивнула и произнесла:
   - Мистер Серво будет рад вас видеть. Прямо сейчас.
   - Я бы предпочел остаться здесь и любоваться вашей неотразимой красотой.
   - Но мистер Серво сказал...
   - Знаю. Он увидит меня попозже.
   Девица опять наморщила лобик, потом лицо  ее  просияло.  До  нее  наконец
дошло, что это комплимент.
   Я вошел в маленькую дверь  с  табличкой:  "Посторонним  вход  воспрещен".
Здесь тоже сидела секретарша, точнее, секретарь, еще  точнее  -  здоровенный
амбал, который развалился на стуле у самой стенки, жуя сигару. Из кармана  у
него торчал пистолет.