азала. Он нахмурился и повернулся к мужчинам:
   - Боже мой! Вы  еще  здесь,  ребята?  -  Немного  дрожащим  вытянутым
пальцем он уперся в Кремера, занявшего  волей  судеб  стул  Мэгвайра  из
Бриджпорта. - Что за шутки с вашим носом? У вас был  совсем  другой!  Вы
слышали про Сирано де Бержерака?  Вот  давайте  все  послушаем,  как  вы
говорите, Сирано де Бержерак. Затем переключился на Шервуда:
   - Можно я сяду?
   Кремер с отвращением пробормотал, обращаясь к прокурору:
   - С таким же успехом вы можете задавать вопросы стиральной доске. Это
и есть ваш человек, стучавшийся к Циммерману?
   - Да, и он видел Сторса, спавшего на скамейке.
   - Ха. Везде поспел. - Кремер жевал свою сигару и с интересом наблюдал
за героическими усилиями Лена, пытавшегося усесться на стул. -  Если  он
притворяется, то прекрасно. А вот если  вы  уложите  его  спать,  то  он
проснется и не вспомнит ничего. А будете к нему приставать -  его  может
хватить удар.
   Шервуд пристально смотрел на Лена:
   - Послушайте, Чишолм. Вы знаете, как вас зовут?
   - Конечно, - широко улыбнулся Лен. - А вы?
   - Насколько вы пьяны?
   - Ну, - нахмурился Лен, - вам я  скажу.  Слишком  пьян,  чтобы  вести
машину. Очень уж я благоразумный. Но  не  настолько  я  пьян,  чтобы  не
знать, где нахожусь. Точно знаю, где я.
   - Вот и отлично, - обнадежил его Шервуд. - Значит, вы помните  и  где
вы были. Например, когда вы пошли к Циммерману. Что вы там делали, в его
комнате?
   Лен презрительно посмотрел на него:
   - Вы хотите сказать - в моей комнате. Вы все перепутали. Вы  имели  в
виду, что я делал в своей комнате.
   - Нет, я имею в виду комнату Циммермана. Ту, что сразу за  вашей,  за
углом коридора. В холле. Более двух часов назад вы подошли к его двери в
темноте и постучали. Помните? Подошел патрульный, поговорил с вами, и вы
ему объяснили, что это комната мисс Боннер.  А  перед  его  приходом  вы
поворачивали ручку двери, хотели войти  внутрь.  Вот  почему  вы  должны
помнить, была дверь заперта или нет.
   Лен посмотрел на него хитро и снисходительно.
   Помахал рукой:
   - Вижу, вижу, чем вы занимаетесь.  Пытаетесь  скомпрометировать  мисс
Боннер. Вот в чем ошибка. Если дверь мисс Боннер была заперта,  как  мог
Циммерман войти в ее комнату? - Он зевнул. - Впрочем, о  чем  это  я?  Я
имел в виду, как я мог войти туда? Вот я и не вошел. Значит, вы говорите
о моей комнате. В мою комнату я вхожу, когда мне взбредет в голову.
   - Воля ваша. Но эта дверь... в которую вы стучались,  когда  пытались
ее открыть, она была заперта?
   Лен покачал головой:
   - Вы совсем ничего не понимаете. Какой смысл пытаться отворить дверь,
если она заперта? Никакого толка от этого нет.
   - О'кей. -  Шервуд  глубоко  вздохнул,  наклонился  вперед  и  быстро
спросил:
   - Что у вас было с Циммерманом? Почему вы его ненавидели?
   - Ненавидел кого?
   - Стива Циммермана.
   - А, его. - Лен кивнул. - Этого коротышку?
   - Почему вы его ненавидели?
   - Не знаю даже. Когда я кого-либо ненавижу, все время только и делаю,
что думаю: почему? Черт, вот и вы мне не нравитесь.
   - Вы убили Циммермана? Задушили его этим шнуром?
   Лен покосился на него:
   - Не Циммермана. Задушили совсем не его, а Сторса.
   - Я вас спрашиваю: вы убили Циммермана?
   - Нет, - с отвращением в голосе сказал Лен. - Может, вы?
   Шервуд вздохнул. Потом повернулся к Кремеру:
   - Не хотите попробовать, инспектор?
   Кремер проворчал:
   - Не хочется мне его  обижать.  -  Он  обошел  вокруг  стола  и  стал
напротив Лена.
   Он добился от него ровно столько, сколько  и  прокурор.  Уклончивость
Лена  могла  быть  очень  хитрым  оружием  человека,  защищавшегося   от
смертельной угрозы. А может, она была тем, чем казалась,  -  результатом
страшного опьянения. Не важно, результат  был  один:  Лен  ускользал  от
вопроса, как муравей по блестящему штопору. Минут  через  десять  Кремер
готов был признать себя побежденным, но в это время вошел  патрульный  и
сказал, что доктор готов сделать заключение.
   Шервуд кивнул на Чишолма:
   - Отведите этого субъекта в его комнату, заприте  его  там,  и  чтобы
бутылок не было на милю в округе. Не  выпускать  его,  пока  он  мне  не
понадобится.
   Может, следует его  покормить,  если  только  он  в  состоянии  есть.
Скажите Тэлботу, пусть пошлет еще одного человека ко входу. Светает. Как
только я закончу с Флэннером, ведите ко мне Фольца.
   Лен ненавязчиво произнес:
   - В доме есть дворецкий,  вот  он-то  и  командует  бутылками.  -  Но
все-таки встал и вышел, не протестуя и не прощаясь. Теперь  он  держался
на ногах гораздо хуже, чем когда его привели, но не позволял патрульному
поддерживать его под руку.
   - Вот и все, что мы смогли  от  него  услышать,  -  печально  объявил
Кремер. - Когда он придет в себя, то ни черта не вспомнит.
   Шервуд настолько устал, что даже не смог разозлиться.
   - Вывалять бы его в перьях да прокатить  на  бочке.  Черт,  мне  надо
поспать. Прошлой ночью удалось урвать  четыре  часа,  а  в  эту  ночь...
Привет, док! Что там у нас?
   Отчет доктора Флэннера был  краток.  По  всей  видимости,  смерть  от
удушения. Окончательный диагноз только после вскрытия, но шансы  на  то,
что он может измениться, ничтожны. Все симптомы  типичные.  Две  области
сдавливания, одна под проводом, завязанным  узлом,  другая  на  полдюйма
ниже. Вторая - от того  же  провода.  Оба  следа  ниже  гиоидной  кости.
Никаких следов насилия, кроме борозд от удушения.  Смерть  наступила  от
трех до пяти часов назад.
   Прокурор кивнул:
   -  Премного  обязаны.  Я  вам  позвоню   утром.   Придется   отложить
разбирательство дела Сторса в суде. - Доктор ушел,  и  он  повернулся  к
Боннер. - Хочу вас кое о чем спросить.  После  того,  как  вы  прошли  с
патрульным наверх и показали свою находку, и до того, когда мы приехали,
прошло  примерно  полчаса.  За  это  время  вы  виделись  с  Чишолмом  и
рассказали ему, что произошло? Он был в своей комнате?
   - Я не знаю. Не видела его. Я прошла в  комнату  мисс  Рэфрей,  чтобы
разбудить и все ей рассказать.
   Побыла с ней немного. А Чишолма я не видела.
   - Не видели, - задумчиво нахмурил брови Шервуд. В комнату вошли, и он
обернулся. Это был Мартин Фольц. Прокурор уставился на него:
   - Садитесь, пожалуйста, мистер Фольц.
   Мартин был возбужден, это было видно  по  всему:  прорывалось  в  его
злости. Голос у него дрожал, когда он накинулся на Шервуда:
   - Там внизу мой слуга, де Руде, и  мне  не  дают  поговорить  с  ним!
Говорят, вы приказали! Возмутительная наглость!
   - Немного утихомирьтесь, - отмахнулся от него Шервуд. - Ваш  де  Руде
арестован.
   - За что?
   - Мы называем это "задержан в качестве основного свидетеля".  Сядьте,
Фольд. И лучше вам особо не распространяться  о  наглости.  Конечно,  вы
можете продолжать, останавливать вас никто не собирается.  Только  толку
от этого не будет никакого. Лучше сядьте.
   Мартин стоял. Рот его беззвучно шевелился. Наконец он выговорил:
   - У меня есть право поговорить с де Руде. У меня  есть  право  знать,
что происходит. Стив Циммерман был моим лучшим другом. А они  меня  даже
не впустили взглянуть на него.
   - Вы знаете, что с ним случилось?
   - Да. - Рот Мартина исказила гримаса. Он справился с  собой.  -  Мисс
Рэфрей сказала мне. Я... меня не пустили в  его  комнату.  У  меня  есть
право знать...
   - Ну конечно есть, - согласился Шервуд. - Я вижу, у вас шок.  У  меня
тоже. Вот если бы вам удалось собраться с  силами  и  сесть  на  стул...
спасибо. Возможно, вы знаете столько же, сколько мы сами.  Мисс  Рэфрей,
очевидно, рассказала все, что узнала от мисс Боннер. Циммермана задушили
шнуром от лампы, между десятью вечера и двумя часами утра.  Убили.  Мисс
Рэфрей рассказала вам?
   - Да.
   - О'кей. Вот я и пытаюсь выяснить, кто чем  занимался  в  это  время,
правда, не очень успешно.
   Мисс Боннер была кратка и придерживалась фактов.
   Миссис Сторс на удивление расплывчата. Ваш слуга де  Руде  или  лжец,
или убийца. А может быть, и то и другое сразу. Чишолм  либо  пьян,  либо
хитер  как  лисица.  Я  надеюсь,  вам  послужит  примером  мисс  Боннер.
Патрульный, который дежурил здесь, сказал, что  вы  поднялись  наверх  с
мисс Рэфрей около половины десятого. Вниз больше не спускались.
   Это верно?
   - Нет. - Мартин буквально выдавил из себя это слово. - Я  поднялся  с
мисс Рэфрей, но снова спустился.
   - Да ни черта вы не спускались. Когда?
   - Что-то около десяти или немного позже. Я поговорил с мисс Рэфрей  у
дверей в ее комнату и пошел к  себе.  Ходил  по  комнате,  выкурил  пару
сигарет, все пытался успокоить нервы. У меня они ни к черту,  совсем  не
годные для мужчины. С детства. Как понервничаю, начинает болеть живот. А
у меня с собой не оказалось моих таблеток. Хотел уж пойти  позвонить  де
Руде, чтобы он привез  их  мне.  Но  мне  пришлось  бы  спускаться  мимо
патрульного, а этого не хотелось. Мне ненавистно, что все напоминает  об
убийстве: от этого могло бы стать еще хуже. - Мартин махнул рукой. - Вам
не понять, у вас-то нервы в порядке. В субботу я не спал всю ночь. Знал,
что и в эту ночь не засну, если живот не пройдет, вторая бессонная  ночь
меня вконец доконает. Я спустился вниз по лестнице, через черный ход, на
кухню. Взял ложку, стакан воды и соду, открыл  дверь  и  вышел  покурить
наружу. Я успокаиваюсь, когда курю на воздухе, не то  что  в  помещении.
Вернулся к себе в комнату, выпил соды и лег в постель. Едва заснул,  как
в дверь стал ломиться проклятый патрульный  и  требовать,  чтобы  я  его
впустил. Сказал, что звонили вы и интересовались, у себя ли я в комнате.
Я принял еще соды, но больше не заснул, так что когда пришла мисс Рэфрей
поделиться тем, что ей рассказала мисс  Боннер,  я  не  спал.  -  Мартин
замолчал, вынул платок и вытер им пот со лба, затем нервно скомкал его в
руке и сказал:
   - Надеюсь, что был ясен и краток.
   Шервуд покивал:
   - Спасибо. Когда вы спускались на кухню, вы никого не встретили?
   - Там никого не было.
   - А на лестнице или в холле?
   - Тоже не было.
   - А куда еще вы выходили из своей комнаты?
   - Никуда.
   - Вы слышали шум после того, как к вам заходил патрульный?
   - Я слышал шаги. Похоже, это  была  миссис  Сторс:  у  нее  туфли  на
высоких каблуках. Слышал, как хлопнула дверь или две двери. Это до того,
как я заснул. После того, как меня разбудил патрульный, я  слышал  тихий
стук, еле слышные голоса. Потом хлопнула дверь.
   - Еще какой-нибудь слышали? Любой?
   - Нет. Больше ничего не слышал.  Позднее  слышал  голоса  и  шаги  по
лестнице. Должно быть, это были мисс Боннер  и  патрульный,  потому  что
сразу после этого пришла мисс Рэфрей и все мне рассказала.
   - А вы не слышали подозрительных звуков из комнаты Рэнта?  Она  между
вашей комнатой и комнатой Циммермана.
   Мартин покачал головой:
   - Комнаты в этом доме разделены  шкафами,  а  Рэнт  постоялец  не  из
шумных. Я ничего не слышал.
   Шервуд молча смотрел на него. Потом неожиданно спросил:
   - Что не поделил де Руде с Циммерманом?
   Мартин оторопел. Прокурор ждал. Наконец тот ответил:
   - Не буду лукавить, не знаю, о чем речь. Но это вопрос к  де  Руде...
вы же сказали, что задержите его как основного свидетеля, что он  убийца
и лжец. А  вы  спрашиваете  меня...  Какого  черта,  что  ему  делить  с
Циммерманом?
   - Я не знаю. Вот и спрашиваю вас.
   - Хорошо. Я отвечаю. Ничего не мог иметь де Руде  против  Циммермана.
Но у меня есть право знать, почему его арестовали!
   - Вероятно, - сухо заметил Шервуд. - Но в данный  момент  ваши  права
для меня не самое главное.
   Убили двух человек.  Вы  знали,  что  де  Руде  приезжал  сюда  вчера
вечером, после десяти, он входил в комнату Циммермана и провел там около
пятнадцати или двадцати минут?
   - Нет. Кто вам сказал?
   - Он сам. Тем более патрульный был в холле, его можно  пригласить,  и
он подтвердит, не слепой. Де Руде говорит, что  приезжал  встретиться  с
вами, но не нашел и прошел в комнату к Циммерману, надеялся застать  вас
там. Они разговаривали,  так  что  де  Руде  был  последним,  кто  видел
Циммермана в живых.
   - Какие у вас есть основания полагать, что это так?
   - Никаких. Вот только ведь вышел же кто-то, не оставив его в живых. И
кое-что все-таки не сходится в показаниях  де  Руде.  Но  сейчас  мы  не
станем вдаваться в подробности. А де Руде я  задержу.  Если  вы  хотите,
чтобы все его права были соблюдены, наймите ему  адвоката.  Меня  сейчас
больше занимает нарушение прав Циммермана, да и Сторса тоже, на жизнь, а
также налогоплательщиков штата Коннектикут на право  привлечь  убийцу  к
ответу. Хочу вам задать еще пару  вопросов,  мистер  Фольц,  как  самому
старому и верному другу мистера Циммермана. Не затаил ли де  Руде  какой
обиды на Стива Циммермана? А может, у него была причина его бояться?
   - Нет.
   - У вас нет ни малейшего подозрения, почему убили Стива Циммермана?
   - Нет.
   - Может быть, вам известен мотив для этого убийства, ведь  у  кого-то
здесь он все-таки был?
   - Нет.
   - И у вас нет  никакой  идеи,  почему  убили  Стива  и  кто  это  мог
сделать?
   Шервуд откинулся на спинку стула.  Он  теребил  себя  за  мочку  уха,
наконец повернулся и вопросительно посмотрел на полковника и инспектора.
Брисенден пожал плечами, Кремер покачал головой.
   Шервуд снова взглянул на Мартина:
   - Полагаю, с этим все, мистер Фольц. Ваш слуга де Руде под арестом, и
сейчас я никому не разрешу с ним разговаривать. Вы,  конечно,  свободны,
но я прошу вас оставаться в  имении.  Если  вы  хотите  нанять  де  Руде
адвоката, хотя  мне  кажется,  это  не  срочно,  можете  воспользоваться
телефоном или послать записку с одним из моих людей. -  Он  переключился
на патрульного:
   - Приведите сюда мисс Рэфрей.
   Мартин встал, посмотрел на Дол, как будто что-то хотел ей сказать, но
повернулся и молча вышел.
   Он шел к Сильвии, и Дол проводила его взглядом.
   Потом, наморщив бровь - если так и дальше пойдет, у нее на этом месте
будут морщины, - откинула  назад  голову  и  закрыла  глаза.  Ей  ужасно
хотелось уличить Джэнет во лжи,  прямо  здесь,  перед  этими  мужчинами,
чтобы они выбили из нее правду, но она знала, что не  может  этого  себе
позволить. Риск слишком велик. Но все равно истину надо было  выжать  из
Джэнет. Любым путем...
   Если  все  свидетели  до  этого  момента  пролили   мало   света   на
совершившееся преступление, то от Джэнет Сторс и Сильвии  Рэфрей  вообще
не было никакого толка: десяти минут на каждую из  них  оказалось  более
чем достаточно. Джэнет, сосредоточенная, при полном параде,  причесанная
и совершенно непроницаемая, сказала, что из комнаты не  выходила  с  тех
пор, как пришла туда чуть раньше десяти часов. Легла спать в полночь, но
заснуть не могла.
   Ничего подозрительного не слышала.
   Сильвия, совсем непричесанная, но с  упрямо  вздернутым  подбородком,
вид которого доставлял Дол удовольствие и чувство облегчения, ничего  не
слышала, уснула, как только голова коснулась подушки,  а  проснулась  от
стука Дол в дверь. На вопросы о мотиве для убийства Циммермана и Сторса,
который мог быть у де Руде, сказала, что в такие  глупости  не  верит  и
знать ничего не знает.
   Дожидаясь Рэнта, Шервуд подошел к окну и сладко  потянулся.  Тьма  за
окном уступала место  мутному  молочному  свету,  с  легким  голубоватым
оттенком.
   Брисенден переменил положение на  стуле,  скорчив  при  этом  гнусную
гримасу Дол, вероятно, тридцатую по счету из целой серии  за  эту  ночь.
Кремер бросил изжеванную донельзя сигару в пепельницу и достал новую.
   Джордж Лео Рэнт вошел и побрел к столу,  затем  сел,  скрестив  ноги,
стараясь  казаться  вежливым  и  законопослушным.  Шервуд,  сгорбившись,
подошел к нему от окна, зевая и засунув руки глубоко в карманы брюк.
   - Ну, мистер Рэнт, я полагаю, вы знаете, почему мы здесь собрались.
   Рэнт кивнул:
   - Миссис Сторс сказала мне. Я  соболезную.  Насилие  присутствует  во
всех  процессах  природы,   но   насилие,   выражающееся   в   убийстве,
свидетельствует об отсутствии духовного начала у  человека.  Я  отвергаю
это второе проявление бездуховности, хотя для меня, как личности, в  нем
есть определенная выгода. У вас была причина подозревать меня  в  смерти
мистера Сторса, но, конечно, нет и не может быть причины обвинять меня в
смерти мистера Циммермана. С ним я почти незнаком.
   - Да-а, спасибо, что напомнили мне. Конечно,  из  всех  вероятностей,
что мы рассматриваем... если вы убили Сторса, а Циммерман знал об  этом,
вы вполне могли устранить его, чтобы защитить себя. Такие случаи  хорошо
известны.
   Рэнт робко улыбнулся:
   Тем не менее это осложняет вам жизнь в любом  случае,  даже  если  вы
снимете с меня подозрение.
   Но может и упростить, если только подойти к этому с  другой  стороны.
Очень даже может.
   Брисенден проревел:
   - Это еще что за чушь? Что вам известно?
   - Ничего. Я не знаю ничего. Впрочем, извините  меня,  одна  вещь  мне
ясна. Скажите только: правда, что Циммермана нашли лежащим  на  кровати,
задушенным электрическим шнуром?
   Шервуд пробормотал "да".
   -  И  этот  шнур  ему  накинули  на  шею  и  завязали,  несмотря   на
сопротивление? И задушили до смерти?
   Или его сначала оглушили ударом или наркотиком?
   - Я не знаю. Думаю, он сопротивлялся. Постельное белье сбилось.
   - Если он боролся за жизнь, то я знаю одну вещь, которая могла бы вам
помочь. Если для вас важно время. Его убили до  11.25.  В  это  время  я
пришел в свою комнату, по соседству с его. Между комнатами шкафы,  но  у
меня острый слух. И я не спал. Лежал в постели и  отдыхал.  Если  бы  на
постели боролись двое мужчин, я бы непременно  услышал.  Я  ясно  слышал
другие звуки.
   Например, совсем поздно - стук в дверь рядом с моей, сопровождавшийся
разговором двух мужчин. Они говорили  шепотом.  Потом  шаги  и  хлопанье
двери. Как вы уже, наверное, поняли, это были мисс Боннер и  патрульный.
Они так взволнованно говорили,  что  я  вышел  в  холл  посмотреть,  что
случилось. Патрульный не разрешил мне войти в комнату  Циммермана.  Мисс
Боннер пошла вниз за полицейскими со двора. Моя помощь не требовалась...
ее не захотели принять. Я пошел к себе и оделся.
   Шервуд сел. В его взгляде на Рэнта  не  было  ни  удовлетворения,  ни
благодарности. Наконец он проворчал:
   - Это вы мне говорите. Черт меня  побери,  можно  подумать,  что  тут
санаторий для глухих и немых.
   Человека задушили в доме, полном народа. И никто ничего не видел,  не
слышал и не подозревал. Вы считаете, раз вы ничего не слышали  с  11.25,
то, значит, Циммермана убили раньше. Ни черта это не значит, это  только
доказывает, что если его убили позже 11.25, то убили его вы.  Я  вас  не
обвиняю.
   Скажу вам честно: такое обвинение мне нечем доказать. Но  вот  что  я
хочу у вас спросить: вы можете добавить что-нибудь к тому,  что  вы  нам
сказали?
   Что могло бы помочь нам. Все, что угодно, о событиях в доме. Все, что
вы знали или подозревали, а может, и сейчас подозреваете?
   Рэнт медленно покачал головой:
   - Ничего, что могло бы вам помочь.
   - О'кей. Тогда все. Оставайтесь в доме.
   Когда Рэнт ушел, наступила тишина. Дол снова прикрыла  глаза.  Шервуд
сидел, опустив подбородок на грудь. Кремер жевал сигару,  уставившись  в
стену.
   Брисенден встал:
   - Я прикажу Тэлботу отвезти де Руде в  штаб-квартиру.  -  Он  облизал
губы.
   Прокурор устало кивнул:
   -  Валяйте.  Но  я  не  санкционирую  вам   ничего,   только   допрос
подозреваемого. И втолкуйте это вашим людям.
   - Куда вам, - презрительно пробормотал полковник и промаршировал  вон
из комнаты.
   Инспектор встал, налил себе полчашки вконец остывшего кофе  и  залпом
выпил, пару раз  закашлялся,  взял  сигару,  затем  медленно  подошел  к
Шервуду и стал напротив него. Дол чуть приподняла  пушистые  ресницы,  с
интересом наблюд