Мне все равно, кем быть, - сыщиком или убийцей.
   - Катись отсюда, Лен. - Дол не шутила. - У нас разговор.
   - Обо мне?
   - Нет. Ты ко всему еще и эгоист. Убирайся.
   - А куда? Только если к чертям собачьим. Или, может  быть,  в  "Армию
спасения"? Ты что, не расслышала? Меня уволили.
   - Откуда?
   - Из "Газетт", ясное дело. Из-за рекламы, которую я тебе сделал.  Так
старался...
   - Из-за денег, которые ты за это получил. Так, значит,  мистер  Сторс
нажаловался?
   - Поднял страшный хай. Угрожал привлечь к суду за  клевету  всю  нашу
шайку, вот они и сделали из меня козла отпущения. - При этих  словах  он
ударил себя кулаком в грудь. - Леонард Чишолм - козел. Я вконец  убит  и
жажду крови гораздо сильнее, чем можно судить по моему виду.
   - Да, похоже, что ты с трудом подавляешь свои  эмоции.  Это  тебе  во
вред. - Дол пригладила свои  волосы.  -  Мистер  Сторс  приятный  старый
увалень.
   Мстительности у него не больше, чем у таракана.
   - Конечно, - вмешалась Сильвия. - Он совсем не злопамятный. Просто он
взбесился, и есть из-за чего. Ты сама, Дол,  говорила,  что  Лену  впору
работать только на подземке. А между тем Пи Эл очень любит Лена.  -  Тут
она вздохнула. - По крайней мере любил. - Она на  минуту  задумалась.  -
Послушай, Лен, мы с Мартином сегодня играем в теннис, а  потом  обедаем.
Потом едем в Берчхевен играть в бридж. Поедем с нами,  ну,  если  только
Мартин...
   Фольц закивал:
   - Какие разговоры, едем с нами, Лен.
   Сильвия продолжала:
   - Поедем в Берчхевен, а там будет видно. Если ты сможешь выдать  себя
за хомо сапиенс, все обойдется. Пи Эл совсем не злопамятен.
   Чишолм с сомнением уставился на нее,  долго  смотрел,  потом  покачал
головой:
   - Да, будет буря.
   - Ну Лен! Статья в "Газетт" была просто ужасной.
   - Я опозорен. Запятнал свой мундир.
   - Да нет. С тебя все как с гуся вода. Кроме  того,  в  Берчхевене  не
требуется мундир. - Сильвия резко встала, подошла к нему и  потянула  за
рукав. - Сделай это ради меня, Лен. Я чувствую себя виноватой.
   - То ли еще будет. Убирайся. - Чишолм  с  негодованием  повернулся  к
Дол. - Боже мой, даже это не вызывает у тебя ревности? Посмотри  только,
как она обрабатывает и меня, и своего любезного!  -  Затем  обратился  к
Сильвии:
   - Ладно, сядь и успокойся. Я приеду,  только  не  мешает  тебе  знать
зачем. Слышала, я обещал задушить старого трепача? Вот  и  представилась
возможность. Я его пихну под карточный столик и  буду  использовать  как
подставку для ног.
   -  Лучше  будь  с  ним  любезен.  -  Сильвия,   нахмурившись,   снова
расположилась в своем кресле. - И гляди в оба, а то как бы он  сам  тебя
не придушил. Сегодня утром он мне сказал, что с  удовольствием  убил  бы
кого-нибудь.
   - Вряд ли это буду я, - убежденно ответил Чишолм. -  Он  и  так  меня
доконал. Опозорил, а это для меня хуже смерти. Неужели взаправду старина
Пи Эл жаждет крови? Чьей, посыльного из офиса? Что-то не похоже на него.
Скажи, бьюсь об заклад, что он охотится за Дол? Я ее буду защищать.
   - Уж не знаю за кем. - Сильвия все еще  хмурилась.  -  Разве  что  за
Стивом Циммерманом.
   Фольц удивился:
   - За Стивом? При чем тут Стив?
   - Да так, к слову пришлось. Ты же знаешь, Пи Эл  не  желает  выносить
Стива даже ради тебя, Мартин.
   Сегодня утром я встретила Стива у кабинета  Пи  Эл,  он  странно  вел
себя...
   - Стива? Ты встретила там Стива? - недоверчиво переспросил Фольц.
   - Почему бы и нет? Я имею в виду, что наши пути-дорожки  пересеклись:
он выходил оттуда, куда я направлялась.  Мы  не  могли  не  встретиться.
Хотя, должна признаться, я тоже удивилась. Он нес какую-то чепуху, с ним
это частенько случается. Чего от него ждать - настоящий ученый,  помешан
на своей гениальности. Мне показалось, он бредит. Все  время  твердил  о
смертельном вреде, о жертвах и преданности. И как-то сразу исчез, я  так
и осталась стоять с открытым ртом. А когда вошла в кабинет Пи Эл, он был
чуть ли не в трансе, даже воды мне не предложил.  Потом  сжал  кулаки  и
сказал, что мог бы убить человека вот этими руками.
   Лен Чишолм кивнул:
   - Одно из двух, либо своего рассыльного, либо Циммермана.  Мартин  на
эту роль не подходит. Мартин для Пи Эл - все равно что пузырьки в бокале
шампанского. Я тоже не гожусь: он знает, что я легко могу  свернуть  ему
шею. Что тебя гложет, Мартин?
   - Ничего. Хоть Стив мне старый друг, иногда он бывает очень странным,
вот я и размышляю...
   - Что тут размышлять? Он зашел к Сторсу, врезал ему как следует,  вот
старик и мечтает вернуть ему должок. Все правильно. Такие вещи рано  или
поздно достигают высшей точки. Взять хотя бы мою работу.
   Целый год я из кожи лез, чтобы пробиться в "Газетт". Эх, да  что  там
говорить! - Он повернулся к Дол Боннер. - Пошли, время подзаправиться.
   Она покачала головой:
   - Ты ведь банкрот.
   - Ну, я малость сгустил краски. Во всяком  случае,  пока  мне  открыт
кредит у "Джорджа и Гарри", а нынешним вечером  мне  светит  выиграть  в
бридж целое состояние, если ты будешь моим партнером.
   Она опять покачала головой:
   - Я занята. Вы все можете выметаться отсюда.
   Копию бумаги я пришлю тебе по почте, Сильвия.
   - Ну, хватит! - вскочила с места Сильвия.  -  Знаешь,  Дол,  не  будь
такой эксцентричной. Как ты добирался сюда, Мартин, на  поезде?  Хорошо,
что я на большом автомобиле. Перекусим все вместе и  поедем  к  Мартину.
Пошли, камарады!
   Все встали, только Дол Боннер осталась сидеть.
   - Валяйте, и жмите на всю катушку! - Она помахала им рукой.
   Сильвия повернулась.
   - Дол... дорогая Дол, а ты разве не поедешь с нами?
   - Нет. В самом деле.
   - Ты меня ненавидишь?
   - Конечно нет. Я тебя обожаю. Ты мне нравишься. Я не могу  поехать  в
Берчхевен, потому что веду Дика  на  дневной  спектакль.  Он  уезжает  в
Грешэм в  понедельник.  По  крайней  мере...  -  она  пожала  плечами  и
улыбнулась, - так мне кажется. Тьфу, типун  мне  на  язык.  Конечно,  он
уедет.
   Сильвия внезапно как бы  спохватилась,  она  стояла  поджав  губы.  И
наконец сказала:
   - Боже мой! Ну какая я дрянь! Про Дика я даже не  вспомнила.  Но  Дик
уже определенно к детективному бизнесу никакого отношения не имеет,  вот
и нет причины, чтобы...
   - Нет, Сильвия. - Глаза у Дол вспыхнули. - Знаешь,  в  самом  деле...
нет даже от тебя.
   - Ну почему нет? - потребовала ответа Сильвия. - Почему я не могу? Не
будь эгоисткой! Только потому, что у  тебя  есть  маленький  брат  и  ты
гордишься этим в пику мне, у кого вообще никого  нет...  ты  собираешься
оплачивать эту ужасную школу из своей зарплаты, так ведь теперь, когда в
Грешэме все на мази, надеюсь, ясно, что я в такой же степени, как и  ты,
ответственна...
   - Нет, - резко возразила Дол. - Нет, он мой брат и  ничей  больше,  и
определенно я эгоистка. Не стоило напоминать об этом. Управлюсь сама.
   - Пожалуйста! - протянула к ней руки Сильвия. - Ну пожалуйста!
   Дол покачала головой.
   - Даже тебе я должна отказать, Сильвия. Ты  же  знаешь,  какой  пинок
получила моя гордость  два  года  назад,  и  мне  надо  вернуть  к  себе
уважение. Нет и еще раз нет, Сильвия!
   Похоже, это был финал. Сильвия стояла, беспомощно взирая на нее.  Дол
заторопилась:
   - Вам,  ребята,  лучше  поторопиться.  А  Сильвии,  пожалуй,  следует
сказать последнее "прости" своему кабинету.
   - Да я на него даже не гляну. Я... - Сильвия подошла к столу и  долго
смотрела в золотистые глаза партнерши. Потом вдруг спросила:
   - Дол, я стерва? - И, не дожидаясь ответа, выругалась:
   - Черт! - Затем повернулась и ринулась из комнаты, Фольц бросился  ей
вдогонку.
   Дол окинула взглядом незадачливого газетчика и сказала:
   - Давай, Лен! Уходи.
   - Я без тебя не пойду. Поедем, ленч ждет.
   - Лен Чишолм. - В голосе Дол звучала горечь.  -  Тебе  нужна  работа.
Тоже мне прагматик! Догоняй.
   Лен зашагал к двери, но на пороге оглянулся,  протянул  руку,  словно
нищий, и загнусавил:
   - Сестрица, подайте десять центов на пропитание, - распахнул дверь  и
был таков.
   Дверь захлопнулась за ним, и Дол едва заметно  моргнула.  Она  сидела
выпрямившись и вслушиваясь в  затихающий  звук  его  шагов  в  приемной,
дожидаясь, когда захлопнется входная дверь.
   Только тогда она положила руки на  голубую  лакированную  поверхность
стола и уронила на них голову. Но, судя по всему, она  не  плакала,  так
как ее плечи под шерстяным платьем и светло-каштановые волосы - все, что
бросалось в глаза, - не вздрагивали.
   Прошло десять минут, а она все еще сидела в этой позе, когда в  дверь
слегка постучали и стали осторожно открывать.
   Дол встрепенулась:
   - Войдите.
   Это была девушка со Средиземноморья.
   - Да? - спросила Дол.
   Девушка сказала:
   - Какой-то мужчина спрашивает, будете ли вы здесь в час.  Сейчас  уже
без двадцати.
   - Что за мужчина?
   - Он не пожелал назвать свое имя. Голос у него... солидный.
   - Может, он и сам такой. Не имеет значения. Я дождусь.
   Девушка вышла. Когда дверь закрылась за ней, Дол встала и, подойдя  к
окну, стала смотреть вниз на крыши домов и провалы между ними. Потом она
разгладила  платье  и  стала  бродить  по  комнате.   Глядела   на   то,
дотрагивалась до этого и наконец остановилась около картины, висевшей на
стене в оконном проеме, - прекрасная гравюра  с  изображением  скученных
зданий  и  надписью:  "НОВЫЙ  СКОТЛЕНД-ЯРД".  На  самом  деле   Дол   не
вглядывалась в картину по той простой причине, что она не нравилась ей.
   Дол считала ее претенциозной или даже нелепой, а может, и то и другое
сразу, - и уж явно казавшейся здесь не у места. Это была идея Сильвии, и
она  настояла,  чтобы  картина  висела  здесь,   как   бы   символизируя
направление их работы. Дол придерживалась другого мнения, она просто  не
желала тратить время как на идеалы, так и на украшения в кабинете.
   Она внезапно повернулась, направилась к двери,  вышла  в  приемную  и
подошла к столу, который стоял в углу.
   Дол сказала девушке:
   - Марта, должна сообщить вам. Даю вам неделю на поиски новой  работы.
Или вам понадобится две?
   - Но... - Девушка поперхнулась. - Вы хотите сказать... мисс Боннер...
- Лицо ее покрылось румянцем. - Я думала...
   -  Мы  закрываем  офис.  Увольняемся.  Распускаем  фирму.  Если   вам
потребуется две недели, мы их оплатим. Вы хорошо работали и  заслуживали
большей оплаты, чем получали здесь. Да  и  будете  зарабатывать  гораздо
больше в любом  другом  месте.  У  меня  много  знакомых,  хотите,  могу
замолвить за вас словечко.
   - О, работу я найду в любое время, - был ответ.
   Значит, слезы появились на глазах у Марты по другой  причине.  -  Мне
так хорошо здесь  было,  с  вами  и  мисс  Рэфрей...  может,  вам...  не
понадобится ликвидировать фирму...
   - Только не изойдите слезами... А впрочем, если вам от этого легче...
Мне, например, такого не дано.
   Как удобно, наверное, держать слезы наготове, чтобы выплеснуть вместе
с ними все эмоции... Да что вы в самом деле...
   Дол повернулась и заторопилась в свою комнату.
   Ей стало не по себе. Она была раздражена, но до депрессии было далеко
- так ей казалось. В конце концов, нет худа без добра!  Ей  было  больно
расставаться с Сильвией, она очень любила ее, но зато теперь она сама по
себе, а это тоже неплохо. Дешевый и обшарпанный офис, конечно, будет  не
подарок. Всю свою жизнь она привыкла иметь дело с красивыми вещами, даже
элегантными, но детективное агентство и не должно смотреться  как  салон
красоты. Возможно, ей придется, прежде чем встать на ноги, занять деньги
уже не у Сильвии, а  у  кого-нибудь  еще,  но  если  это  окажется  лицо
заинтересованное, то не возникнет ощущения, что ты на  положении  бедной
родственницы, кроме того, все ее обязательства прекратятся после выплаты
долга и процентов. Дик должен поехать в Грешэм и находиться  там  на  ее
иждивении - этого требуют ее гордость и  интересы  единственного  брата,
который есть У Дол. Она сидела, поглощенная  этими  мыслями  и  Другими,
вытекающими  из  них,  вместо  того  чтобы  переключиться  на   проблемы
некоторых клиентов фирмы "Боннер и Рэфрей", как-то: о платье  стоимостью
в четыреста фунтов, исчезнувшем самым непонятным образом на  полпути  от
салона Элизабет Хоус до апартаментов Аниты Гиффорд  на  Пятой  авеню;  о
местонахождении призера Силихема, чье продолжительное отсутствие  довело
до белого каления полковника Фэтерзи; об отношениях певицы Лили  Ломбард
с неким юношей по имени Гарольд Ивес Битон. Но она настолько была далека
от вышеупомянутых  проблем  и  так  увлеклась  своими  мыслями,  что  не
услышала, как в приемную кто-то вошел.
   В дверь, постучав, вошла Марта. Глаза у нее были красными.
   - К вам мужчина, мисс Боннер, тот самый, что звонил.
   - А он вспомнил свое имя?
   - Я... я его не спросила. Может, узнать?
   Дол покачала головой:
   - Пригласите его сюда.
   Марта вышла, оставив дверь открытой, и через минуту вошел мужчина,  а
Марта следом, держась за ручку двери. При  виде  посетителя  Дол  широко
открыла глаза от удивления. Но голос ее оставался бесстрастным.
   - Как поживаете, мистер  Сторс?..  Марта,  можете  идти.  Вы  мне  не
понадобитесь.
   - Если хотите, я могу остаться, мисс Боннер.
   - Нет, не хочу. Не забывайтесь. Увидимся в понедельник.
   Марта вышла, прикрыв дверь. Пи Эл Сторс подошел к столу. Он снял свое
красивое пальто, положил на стул, бросил сверху шляпу, придвинул  кресло
и пророкотал своим басом:
   - Полагаю, вы удивлены моим появлением здесь.
   Я не назвался по телефону, потому что знаю ваш темперамент. Вы вполне
могли сбежать.
   - Сбежать? - Брови у Дол удивленно поползли вверх. - От вас?
   Сторс кивнул:
   - Горечь. Раздражение. Полагаю, Сильвия пришла к вам, после того  как
побывала у меня в офисе утром. Естественно, вы в гневе.
   Дол слабо улыбнулась:
   - Так уж и в гневе! Я думаю, вы вмешались не  в  свое  дело,  но  это
значит...
   - Эта заметка в "Газетт" - не мое дело? - Сторс слегка  порозовел.  -
Это возмутительно! - Он внезапно умолк.  -  Впрочем,  мы  только  теряем
время.
   Я пришел по другому поводу.
   Дол лукаво заметила:
   - Вы сами начали. Темперамент, гнев, раздражение...
   - Оставим это. Я пришел не ссориться и не извиняться. Мое отношение к
Сильвии, к этому позорному  пасквилю  не  имеет  ничего  общего  с  моим
восхищением вашими способностями. Я достаточно видел вас в  деле,  чтобы
понять, насколько вы компетентны. Я хочу нанять вас. Есть работа.
   - Работа? - Тут Дол в самом деле удивилась. - Я сыщик.
   - Это работа для сыщика, трудная и конфиденциальная.
   Дол с подозрением посмотрела на него.
   - Ничего не выйдет. - Она покачала головой. - Я  вас  вижу  насквозь,
мистер Сторс. Поверьте, я  восхищаюсь,  что  у  вас  доброе  сердце.  Вы
подумали, что слишком сурово поступили с  бедной  девушкой,  пробивающей
себе дорогу в этом мире.  Решили  это  как-то  компенсировать.  Нет  уж,
спасибо! Я не против благотворительности, но только для тех, кто  в  ней
нуждается. Но если я приму ее, то стану презирать себя. - Она улыбнулась
ему и закончила:
   - Большое спасибо.
   Не нужно меня благодарить, -  поморщился  Сторс.  -  И  не  забегайте
вперед. Думаю, ваши мозги не привыкли к дисциплине. У меня  и  в  мыслях
ничего подобного не было. Даже если бы и были какие-то поползновения  на
этот счет, то в настоящее время мне настолько самому не до себя, что где
уж там думать о других. Я никогда и ни с кем не говорил о  своих  личных
делах, возможно зря. Не  исключено,  что  этим  я  избавил  бы  себя  от
некоторых потрясений. И других  тоже.  Думаю,  настало  время  для  меня
кое-чем поделиться... Правда, сомневаюсь, что в том, что сейчас поведаю,
есть особый секрет. Например, известно ли  вам,  что  моя  жена  круглая
дура?
   Дол холодно кивнула:
   - Конечно, это все знают.
   - Вот черт! - Сторс стиснул зубы, затем взял себя в руки и продолжил:
   - Полагаю, что это  действительно  общеизвестно.  Мне  нравится  ваша
прямота.  Я  знаю,   вы   умеете   хранить   тайны.   Без   всякой   там
благотворительности прошу вас выполнить  для  меня  одну  работу.  Можно
задать несколько вопросов?
   Дол кивнула. Сторс спросил:
   - Что вам известно о "Лиге поклонников Шакти"?
   - Не много. - Дол покопалась в памяти. - Поклонение Шакти  связано  с
почитанием  одной  из  многочисленных  богинь,  жен  бога  Шивы.  У  них
прекрасные имена: Дурга, Кали, Парвати. Шива - бог наивысшей триады,  он
олицетворяет разрушение, одновременно с воспроизведением и возрождением.
   Потому что разрушение несет в себе возрождение.
   Он  покровитель  искусств,  особенно  танцев.  Безусловно,  все   это
старинная  восточная  чепуха;  деятельность  "Лиги  поклонников   Шакти"
вдохновляется человеком по имени Джордж Лео Рэнт. Вы знакомы с  мистером
Рэнтом?
   - Да, - помрачнел Сторс. - Его я знаю. Кажется, вы мне не  подойдете,
мисс Боннер. Судя по вашим словам, у вас тоже рыльце в пуху?
   - Пока еще нет. Мистера Рэнта я видела только  у  вас  дома,  где  он
объяснял свое видение жизни, вселенной и все такое.
   - Вы свободны от его влияния?
   - Боже мой, да. - Она слегка вздрогнула.
   - Когда я говорю, что хочу нанять вас для работы, я не  имею  в  виду
пешек, которые вам служат.
   Только вас лично. Вы будете работать над этим сами?
   - Если я соглашусь и мне подойдет цена.
   -  Подойдет.  Вы  согласны,  что  сохранение  в   тайне   информации,
сообщенной клиентами, непременное условие вашей деятельности?
   Она вскинула брови.
   - Мистер Сторс... неужели? - И пожала плечами. - Да.
   - Хорошо. Тогда я могу вам сказать о том, с чем столкнулся сегодня  в
полной мере. Что-то невероятное! Это заставило меня пошевелить  мозгами.
Меня осенило: если я хочу вычистить эту клоаку, то мне понадобится  хотя
бы чистая метла. Мне  задали-таки  встряску.  Пришла  моя  очередь  тоже
кое-кого тряхануть. Вот то, что касается вас. В прошлом году этот Джордж
Лео Рэнт вытянул у моей супруги  порядка  тридцати  тысяч  долларов  для
своей проклятой Лиги.
   Жена настолько глубоко заглотила крючок с его наживкой,  что  теперь,
иначе как вырезав крючок, ее не освободить. Я заявил  ей  неделю  назад,
что ее банковский счет закрыт и наличных ей больше не видать и что я сам
буду оплачивать ее счета, но мужчина не может поступать подобным образом
с женщиной, на которой женат, - черт меня побери, есть  целая  куча  баб
намного хуже моей жены, если бы только она научилась не совать нос в эту
хиромантию! Я не могу приказать Рэнту, чтобы  он  держался  подальше  от
моего дома, потому  что  в  этом  случае  моя  жена  будет  слушать  его
проповеди где-нибудь на стороне - таких дур, как она,  у  него  хватает!
Так вот, жена заявила мне вчера, что раз она не сможет давать деньги  на
Лигу, то облачится в сари и  станет  совершать  паломничества  в  места,
находящиеся отсюда за много миль, и я ни на йоту не удивлюсь,  если  она
закажет эти тряпки у Бергдорфа Гудмена, а мне предъявят счет. Вы  знаете
ее достаточно хорошо, чтобы не согласиться со мной.
   Дол кивнула:
   - Да, на нее это похоже.
   - Ладушки. Но это еще не все, только  половина.  -  Сторс  замолк  на
полуслове.  Он  пристально  глянул  на  Дол,  вздернул   подбородок   и,
решившись, продолжил:
   - Я полагаюсь на вас, мисс Боннер.
   Рэнт собирается жениться на моей дочери Джэнет.
   Моя жена угрожала мне этим вчера вечером. Угрожала мне!
   - Да?
   - Да. Полагаю, я был дураком, но этого... Как будто мало мне и  того,
о чем вы услышали, и на тебе, чуть ли не в самый последний момент  такая
новость... Я бессилен что либо предпринять...
   - Вы уже говорили с Джэнет?
   - Она присутствовала при моем разговоре с женой... большей его части.
Можно считать, что слышала. Моя жена угрожала, что свадьба может быть  в
следующем месяце, на следующей неделе, завтра.
   Джэнет уже двадцать шесть. Она  сидела  и