аю, -  ответил  Тарлинг. - Наше  учреждение вполне
умеет ценить  все ваши затруднения. Но я пришел  сюда  для получения  личной
информации, так как я вдвойне заинтересован в этом случае.
     Сэр Феликс пытливо взглянул на него.
     -  Мистер  Тарлинг, -•  повторил он,  - ну, понятно, я  полагаю, что  в
данном случае  вы бы, собственно говоря, должны  были  предъявить письмо или
официальную бумагу вашего учреждения?
     - Совершенно верно, но мой интерес к состоянию имущества фирмы в данный
момент более или менее безличен. Управляющим фирмы является некий Мильбург.
     Сэр Феликс кивнул головой.
     - Да, он был весьма любезен и дал нам  все указания. И  если слухи, что
мистер Мильбург  обкрадывал фирму,  в  какой-либо  степени  основываются  на
истине, то он нам, очевидно, больше всего помог уличить самого себя.
     - У вас есть все торговые книги?
     -  Да,  все. -  с  ударением  на  каждом  слове  ответил сэр Феликс,  -
последние три книги были доставлены мистером Мильбургом лично. Вот они, - он
указал на большой пакет, завернутый в желтую бумагу  и лежавший на маленьком
столике близ окна.  Он был  плотно обвязан шнурком  и,  кроме того,  обернут
крепкой красной  лентой с сургучной печатью. Сэр Феликс наклонился  вперед и
позвонил. Сейчас же вошел един из служащих.
     - Положите эти книги к прочим.  Служащий чуть не закачался под тяжестью
этой ноши, когда выходил из комнаты.
     -- Мы храним  все книги, счета  и оправдательные документы фирмы Лайн в
особом помещении, - объяснил сэр Феликс. - Они все были запечатаны, и печати
будут сняты в  присутствии  мистера Мильбурга, как заинтересованной стороны,
и, кроме того, одного представителя королевского атторнея.
     - Когда это случится?
     -  Завтра,  после  обеда, или, может быть, даже  утром. Мы дадим  знать
Скотлэнд-Ярду о точном времени, так как  мы предполагаем, что это учреждение
заинтересовано в этом, и пошлет своего представителя.
     Он  тут же поднялся  и распрощался с  сыщиком.  Тарлинг снова попал  на
мертвую  точку,  когда он  в Сент-Мэри-Эксе  сел в  автобус,  направляясь  в
западную часть города,
     Во всех своих расследованиях он постоянно попадал в тупик. Сперва он по
ошибке  заподозрил  Одетту  Райдер, а  теперь  снова  могло  оказаться,  что
Мильбург не виновен в этом убийстве,
     Несмотря  на  это,  он испытывал чувство  удовлетворения, что  торговые
книги фирмы Лайн будут так быстро проверены. Эта проверка могла, быть может,
привести к поимке  убийцы и, во всяком  случае, дать  новые факты для  того,
чтобы окончательно  снять все подозрения  с Одетты Райдер. Он пошел в  фирму
Бешвуд и Саломон, чтобы иметь возможность ориентироваться лично. После того,
как он получил успокоительную  информацию об этом деле, он  вернулся  в свою
квартиру, чтобы выяснить случай с Линг-Чу, который сейчас был под наибольшим
подозрением в совершении  убийства.  Он сказал полную  правду, когда объявил
инспектору  Уайтсайду,  что знает, как  обращаться с  Линг-Чу.  С  китайским
преступником  --он   был  готов  поверить,  что  и  Линг-Чу,  его  вернейший
ассистент, был таким, - нельзя обращаться по-европейски. И он, известный под
именем "охотника на людей", во всем Южном  Китае  имея  репутацию  человека,
способного выжимать показания  методами, не  допускаемыми  никакими писаными
законами.
     Он вошел в свою квартиру, запер за  собою дверь и сунул ключ  в карман.
Он знал, что Линг-Чу дома. так как он велел ему ждать своего возвращения.
     Китаец вышел в переднюю, снял с него пальто и шляпу и последовал за ним
в комнаты.
     - Запри дверь, Линг-Чу, -  сказал Тарлииг по-китайски. - Я тебе кое-что
должен сказать.
     Последние  слова он сказал по-английски,  и китаец  быстро  взглянул на
него. Тарлинг никогда раньше не говорил с ним  на этом языке. И он сейчас же
понял, что это должно означать.
     Тарлинг сел за стол, подперев рукой подбородок.
     -  Линг-Чу, ты  еще  никогда'не говорил  мне, что  умеешь разговаривать
по-английски. Он не спускал глаз со своего слуги.
     -• Господин ведь никогда меня об этом  не спрашивал, - спокойно ответил
китаец.  К  величайшему  изумлению  Тарлинга  он  говорил  по-английски  без
малейшего акцента и вполне правильно.
     -  Это неправда,  - строго  сказал  Тарлинг, - Когда ты мне в  тот  раз
рассказывал,  что  ты слыхал об  убийстве, я сказал,  что  ты  не  понимаешь
по-английски, и ты не возражал мне.
     - Это и не годится  для слуги - возражать своему  господину,  - холодно
ответил  Линг-Чу. - Я очень хорошо  изучил  английский  язык. Я был учеником
иезуитского  колледжа  в  Ханькоу.   Но   для   китайца  нехорошо   говорить
по-английски в Китае, и это нехорошо,  чтобы другие знали,  что он  понимает
по-английски.  Но господин  должен  был  знать,  что я говорю  и даже  читаю
по-английски,  иначе зачем же мне держать в  ящике газетные вырезки, которые
господин сегодня утром искал?
     Тарлинг сдвинул веки.
     - Ты, следовательно, знаешь, что я открыл твой ящик?
     Китаец  улыбнулся. Это  было нечто  необычайное,  потому что. насколько
Тарлинг мог вспомнить. Линг-Чу еще никогда не улыбался.
     -  Газетные   вырезки  лежали   в  известном  порядке:  одна   в  одном
направлении,  а  следующая  в противоположном. Когда  я  разглядывал  их  по
возвращении из Скотлэнд-Ярда, они были положены  совершенно иначе. Не  могли
же они сами прийти в  беспорядок, господин. А кроме вас никто не мог открыть
моего ящика.
     Наступила продолжительная пауза,  достаточно  неприятная  для Тарлинга,
потому что благодаря  его небрежности  Линг-Чу обнаружил  факт  обыска своих
вещей.
     - Я  думал,  что положил их  в том же порядке, как  их вынул. - Тарлинг
хорошо знал, что  ложью он ничего не  выиграет.  - Ну, а  теперь скажи  мне,
Линг-Чу, это правда все то, что я вычитал в вырезках?
     - Да,  это правда, господин. "Маленький нарцисс",  или, как ее называли
чужестранцы, "Маленький желтый нарцисс", была моей сестрой. Она против  моей
воли стала танцовщицей в чайном домике, потому что наши родители уже умерли.
Она была хорошей девушкой" господин, и она была красива, как цветок миндаля,
господин.  Китаянки в глазах  чужестранцев, по  большей  части,  не  кажутся
красивыми, но "Маленький  нарцисс  была  похожа на фарфоровую фигурку, и она
обладала добродетелью тысячи лет.
     -  Она была  хорошей девушкой,  -  повторил Тарлинг,  на сей раз говоря
по-китайски. Он выбирал слова особого значения, которые  выражали почтение к
умершей,
     - Она хорошо жила  и  хорошо умерла,  - спокойно сказал китаец. - Слова
одного  англичанина оскорбили ее.  Он стал называть  ее  многими  нехорошими
именами, потому что она не хотела подойти к нему и сесть к нему на колени, и
хотя он  опозорил  ее, обняв  ее на глазах у других мужчин,  но все-таки она
была хорошая и умерла почетной смертью.
     Снова наступило глубокое молчание.
     - Это я понимаю, - спокойно сказал  Тарлинг. - Когда ты заявил мне, что
готов  сопровождать  меня в  Англию, ты ожидал  снова  встретить этого злого
англичанина?
     Линг-Чу покачал головой.
     - Нет, это я  выбросил из головы до тех пор, пока я' недавно  не увидел
его в торговом доме; тогда снова нахлынули  злые мысли, и ненависть, которую
я считал преодоленной, вспыхнула ярким пламенем.
     - И ты желал его смерти?
     Линг-Чу  ответил  на вопрос только  коротким  кивком. Китаец беспокойно
зашагал взад и  вперед по комнате,  Его возбуждение сказывалось  в движениях
его рук.
     - Я  очень любил "Маленького Нарцисса" и надеялся, что она скоро выйдет
замуж и будет иметь детей. Тогда, согласно вере моего народа, ее имя было бы
благословлено. Ведь  сказал же великий  учитель  Конфуций: "Что  может  быть
более достойно  почтения,  чем мать, имеющая  детей!" И когда она  умерла, я
почувствовал, что в  моем  сердце стало пусто,  потому что  у меня  не  было
другой любви во всей моей жизни. Но тогда случилось убийство Гоо-Синга, и  я
поехал в глубь страны, чтобы захватить Лу-фаяга. И эта работа помогла забыть
свою боль.  И  я забыл  ее до  тех пор, пока снова не увидел  его. Но  тогда
старый траур снова вошел в мое сердце, и я пошел...
     - Чтобы убить его?
     - Да, чтобы убить его, - повторил Линг-Чу.
     - Расскажи мне теперь все, - тяжело дыша сказал Тарлинг.
     -  Это  было  в тот  вечер, когда  господин пошел  к  маленькой молодой
женщине. Я твердо решился тоже выйти, но не мог найти подходящего  предлога,
потому что ты дал мне строгий приказ не покидать квартиры в твое отсутствие.
Поэтому я спросил, нельзя ли мне сопровождать тебя. Я сунул в  карман пальто
скорострельный пистолет, который я предварительно зарядил. Господин,  ты дал
мне поручение  следовать  за тобой, но когда  я  увидел.  что ты пошел своей
дорогой, я покинул твой след и пошел к большому магазину.
     -- Почему же ты пошел туда? - удивленно спросил Тарлинг, - ведь Лайн не
живет в этом доме?
     - Это  я тоже открыл, - просто объяснил Линг-Чу, - я думал, что в таком
большом доме он сам  для себя  устроил хорошую  квартиру.  В Китае владельцы
больших фирм  обычно сами проживают в своем  торговом  помещении, поэтому  я
пошел туда, чтобы обыскать его-
     - Как ты попал туда? - снова удивленно спросил Тарлинг.
     Линг-Чу опять улыбнулся.
     - Это было очень легко; ведь господин знает, что я хорошо  умею лазить.
Я  нашел  длинную железную  водосточную трубу, которая вела  до самой крыши.
Торговый  дом  двумя  сторонами  выходит на  большие  улицы, третья  сторона
выходит  на  узенькую улицу, а  четвертая  на совсем маленький  переулок,  в
котором горело несколько огней. Оттуда я поднялся на крышу. На крыше я нашел
много  окон  и  дверей,  и  для  такого  человека,  как  я,  больше  не было
затруднений Я попадал из одного этажа в другой;
     нигде  не было света  во  всех этих помещениях, но  я всетаки тщательно
продолжал  поиски.  Но ничего не нашел, кроме большого количества товаров  и
ящиков, шкафов и очень длинных барьеров.
     - Ты хочешь сказать прилавков - поправил его Тар-линг.
     Линг-Чу кивнул головой.
     - И наконец я попал в полуэтаж, где увидел человека с белым лицом. - Он
сделал  краткую  паузу. - Сперва  я пошел в большое  помещение,  где  мы его
встретили,  но оно было заперто. Я открыл его ключом" но там било темно, и я
узнал, что там никого  не было. Потом я тихо пошел по  коридору,  потому что
увидел свет в другом конце, и потом я попал в бюро.
     - Это помещение было тоже пустым?
     - Да, но одна  лампа  горела, и выдвижные ящики  письменного стола были
открыты.  Я  подумал,  что он  здесь  должен находиться. Я  вынул  пистолет,
спрятался за шкафом. Вдруг я услышал шаги. Я осторожно выглянул из-за угла и
узнал другого человека.
     - Мильбурга? - сказал Тарлинг.
     - Да, это его имя. Он уселся за письменный стол человека с белым лицом.
Я знал,  что  это  его  письменный  стол,  потому  что  на  нем стояло много
портретов и цветов. Человек повернулся ко мне спиной.
     - Что же он делал? - спросил Тарлинг.
     -  Он обыскал письменный  стол и вынул  из одного  ящика конверт.  Я со
своего  места  мог  также  заглянуть  в  ящик.  Там   было  много  маленьких
безделушек, какие туристы  покупают в Китае.  Из конверта он вынул бумажку с
четырьмя черными буквами, которую мы называем "хонг".
     Тарлииг был поражен.
     - И что случилось дальше? - с жадностью спросил он.
     - Он сунул конверт в карман  и вышел. Я  слышал,  как он шел  вдоль  по
коридору, потом я вышел из своего  убежища и  также обыскал письменный стол.
При этом я положил револьвер на стол,  так как мне нужны были обе руки. Но я
ничего не нашел,  только маленькую книгу, в которой  человек  с  белым лицом
записывал все, что он пережил.
     - Ты хочешь сказать - дневник. А что ты сделал потом?
     - Я обыскал все помещение и при этом наступил на провод. Он должно быть
соединял контакт с электрической лампой на столе.  В  этот момент я услышал,
что  белый  человек  вернулся  и  быстро удалился в  другую  дверь. Это все.
господин, - просто сказал Линг-Чу. - Я снова, как можно быстрее, поднялся на
крышу,  потому что боялся  быть накрытым.  Это  не было бы почетно для меня.
Тарлинг свистнул.
     - А пистолет ты оставил там?
     - Да, это правда, господин. Я сам  понизился в своих  глазах, а в своем
сердце я  убийца.  Потому  что  я  пошел на  место,  чтобы  убить  человека,
опозорившего мою семью.
     -  И при этом  ты оставил  пистолет,  -  еще раз  сказал  Тарлинг. -  И
Мильбург нашел его.
XX
     Было трудно поверить Линг-Чу. Нет более искусного выдумщика в рассказе,
чем  китаец. Он очень обстоятельно, подробно и точно описывает  все детали и
как  рожден  для выдумывания  историй и ловко сплетает нити между  собой. Но
Тарлинг был убежден, что  Линг-Чу  сказал ему правду, он  говорил совершенно
свободно  и  открыто, он  даже  отдался  в руки  Тарлинга, признавшись ему в
намерении  убить Лайна. Тарлинг  мог себе  представить, что  случилось после
того,  как китаец ушел.  Мильбург,  спотыкаясь в темноте,  шел вперед, зажег
спичку  и увидел,  что электрический провод выпал  из стенного контакта.  Он
сейчас же снова зажег свет и, к своему великому изумлению, увидел  на  столе
смертоносное оружие. Может быть, он  подумал, что раньше не заметил его.  Но
что могло случиться  с пистолетом после того, как Линг-Чу оставил его лежать
на  столе Торнтона Лайна до того момента, когда он был найден в корзинке для
шитья Одетты Райдер? Напрашивался еще один вопрос: что Мильбургу  нужно было
так  поздно  в  деле, в особенности в частном бюро Лайна? Было маловероятно,
что Лайн оставлял свой письменный  стол незапертым. Должно быть Мильбург сам
открыл его. Зачем он взял конверт с красными китайскими бумажками? Факт, что
Торнторн  Лайн хранил эти вещи в  своем  письменном столе,  можно было легко
объяснить.  Как турист  он собирал курьезы  и в том числе купил эти бумажки,
которые тогда можно было получить во  всех больших городах  Китая в качестве
сувениров разбойничьей шайки "Радостных Сердец".
     Свой  разговор с Линг-Чу он должен  будет передать Скотлэнд-Ярду, а это
учреждение, по-видимому, сделает из этого свои собственные выводы.  По  всей
вероятности,  Скотлэнд-Ярд  сделает  выводы,  очень  мало благоприятные  для
Линг-Чу, который благодаря этому окажется заподозренным непосредственно.
     Но Тарлинг  был  удовлетворен этим  рассказом или,  вернее  говоря,  он
думал, что  удовлетворен.  Он мог  проверить  некоторые  данные  и, не теряя
времени, пошел в торговый дом  Лайна. Положение дома вполне  согласовалось с
тем, что сказал Линг-Чу. Тарлинг  пошел  на другую сторону большого здания и
там  нашел железную водосточную  трубу, по которой Линг-Чу  забрался наверх.
Это было ему довольно легко, потому что он лазил, как кошка. Тарлинг не имел
никакого основания усомниться в этой части рассказа.
     Он пошел к фасаду здания  и вошел в большую  стеклянную дверь. У витрин
стояло  много  народа, так как благодаря  истерии с убийством дело приобрело
печальную  известность.  Он  встретил Мильбурга в своем  бюро, которое  было
гораздо  больше, но убрано с меньшей роскошью, чем  бюро  мистера  Лайна. Он
вежливо поклонился Тарлингу, придвинул ему кресло и предложил сигару.
     - Мы находимся в очень запутанном положении,  мистер Тарлинг, -  сказал
он  своим льстивым  голосом. Он  как  всегда  официально  улыбался.  -  Наши
торговые книги отправлены на ревизию,  и это сильно  затрудняет мне  ведение
дел. Нам пришлось наскоро организовать временную бухгалтерию, и, как деловой
человек, вы поймете, какие это доставляет затруднения.
     - Вам очень много приходится работать, мистер Мильбург?
     - О, да, я всегда должен был напряженно работать.
     - Вы и до смерти Лайна были очень прилежны?
     - Да, я могу это утверждать.
     - До поздней ночи?
     Мильбург все еще улыбался, но сейчас в его глазах промелькнуло странное
пугливое выражение.
     - Я очень часто работал до поздней ночи.
     - Не можете  ли  вы вспомнить, что вы делали  вечером  11  числа  этого
месяца?
     Мильбург   уставился  глазами  в   потолок,  как  будто  погруженный  в
размышления,
     - Да, я думаю, в тот вечер я работал до позднего времени.
     - В вашем собственном бюро?
     -  Нет,  я  большей  частью  работал  в  бюро  мистера Лайна -  по  его
собственному предложению.
     Это  было,  во  всяком случае,  очень  смелым утверждением, потому  что
Тарлинг хорошо знал, что Лайн сильно подозревал его.
     - И он вам дал также ключи от своего собственного  письменного стола? -
сухо спросил Тарлинг.
     - Да,  сэр, -  ответил Мильбург с легким  поклоном.  -  Из этого можете
заключить, что мистер Лайн доверял мне во всех отношениях. - Это он произнес
так естественно и убежденно, что Тарлинг был поражен.
     -  Да, я  могу  утверждать,  что  мистер  Лайн доверял мне  больше, чем
кому-либо. Он рассказывал мне о своей собственной жизни и о себе больше, чем
кому-либо другому.
     - Одну  минуту, - медленно ответил  Тарлинг, - скажите мне, пожалуйста,
что  вы  сделали с револьвером, который вы нашли на столе мистера Лайна. Это
был автоматический пистолет и вдобавок заряженный.
     Мистер Мильбург с изумлением посмотрел на него.
     -  Заряженный  пистолет?  - спросил он,  наморщив лоб. -  Но, мой милый
Тарлинг,  я  не  знаю,  о  чем вы говорите.  Я никогда  не видал заряженного
пистолета на  его  письменном  столе. Мистер Лайн так же, как и я, не  желал
иметь дело с таким опасным оружием.
     Все поведение Мильбурга для Тарлинга равнялось пощечине, но он не подал
вида,   что  раздосадован   или  изумлен.  Мильбург   сидел  погруженный   в
задумчивость, как будто он собирался что-то вспомнить.
     - Может  быть,  - сказал он, запинаясь, - вчера вечером, обыскивая  мой
дом, вы думали найти подобное оружие?
     -  Это вполне возможно и даже вероятно, - холодно ответил Тарлинг. - На
сей раз я,  наконец,  буду совершенно откровенен с вами,  мистер Мильбург. Я
подозреваю,  что вы гораздо больше знаете  об  этом  убийстве,  чем  вы  нам
сказали, и что вы гораздо больше удовлетворены смертью мистера Лайна, чем вы
в данный момент признаете. Разрешите мне  сперва кончить, - сказал он, когда
Мильбург захотел прервать  его.  - Я хотел  бы еще  кое-что рассказать  вам.
Когда я в первый раз попал в этот торговый дом, я был занят наблюдениями  за
вами. Это, собственно говоря, было скорее задачей ревизора книг, чем сыщика.
Но мистер Лайн дал мне тогда поручение разузнать, кто обманывал фирму.
     - И вы разузнали это? - холодно  спросил Мильбург. Деланная  улыбка все
еще играла на его  губах,  но в глазах показалось выражение недоверчивости и
подозрительности.
     - Нет, я больше не занимался этим делом после того, как вы, по согласию
с  мистером  Лайном,  заявили,  что  фирму обкрадывала  Одетта Райдер.  - Он
увидел, что Мильбург побледнел и был доволен этим успехом.
     -  Я не желаю докапываться  до  причин, побудивших вас губить  невинную
девушку,  -  строго сказал  Тарлинг.  -  Это ваше дело,  которое  вы  должны
обделать  со своей совестью. Но я могу  вам только сказать, мистер Мильбург,
что если  вы невиновны в  исчезновении  денег, равно, как и  в этом  ужасном
убийстве,  то,  значит, я  никогда  еще не  видал  в  своей  жизни виновного
человека,
     - Что вы  хотите этим сказать?  - громко спросил  Мильбург. - Вы смеете
обвинять меня?
     -  Я обвиняю вас  и вполне убежден  в том, что  вы в течение долгих лет
обкрадывали фирму. Далее я  обвиняю вас,  что вы знаете, кто  убийца,  в том
случае, если вы сами не убили мистера Лайна.
     - Вы обезумели!  - воскликнул Мильбург  громким  голосом, но  его  лицо
побледнело, как полотно.  -  Предположим,  это правда,  что я ограбил фирму,
зачем  же  мне  нужно  было убивать  мистера  Лайна? Самый  факт  его смерти
немедленно им