качестве
танцовщицы против воли своего брата. Она послужила косвенной причиной одного
весьма  неприятного скандала,  о  котором  мы  сообщали  на прошлой  неделе.
Предполагают,  что  этот  трагический  случай  -  одно  из тех  самоубийств,
которые,  к  сожалению,  очень  часто случаются  среди китаянок  и  являются
средством спасения чести.
     Тарлинг присвистнул.
     Маленький  нарцисс! Значит, она была  сестрой  Линг-Чу! Он знал немного
китайцев и знал их бесконечную терпеливость и ненависть,  которая никогда не
в  состоянии прощать. Убитый Торнтон Лайн смертельно  оскорбил не только ее,
но и всю  ее семью: в Китае оскорбляют  не  одно лицо, а все его общество. И
эта девушка  в сознании позора,  который  падал  также  на ее брата, выбрала
единственный исход оставшийся ей, как китаянке.
     Но  какого рода  могло  быть это  оскорбление?  Тарлинг стал  рыться  в
вырезках  из  китайских  газет и  нашел еще несколько рассказов,  написанных
цветистым   языком.   Все   рассказы   сходились  в  одном,   что   какой-то
англичанин-турист открыто стал ухаживать за этой девушкой. Впрочем', с точки
зрения европейца,  это не  было особенным оскорбленим,  но в  дело  вмешался
китаец, и в результате вышел большой скандал.
     Тарлинг  прочел  все  газетные  вырезки  с начала  до конца,  заботливо
упаковал  их и  сунул пакет  в  лаковый ящичек. Он запаковал все  как  можно
осторожней.  Сложил все в  том же порядке,  в каком  все  находилось,  запер
черный ящик на ключ и поставил его под кровать.
     Он попытался представить себе ясную картину всех событий.
     Линг-Чу  увидал  Торнтона  Лайна  и  поклялся  отомстить ему.  Похитить
револьвер Тарлинга было нетрудным делом. Но почему же  он оставил оружие  на
месте преступления, если он уже убил Лайна? На  Линг-Чу это не было  похоже.
Так мог поступить только неопытный человек.
     Но как же ему удалось заманить Торнтона Лайна в ту квартиру?  И как  же
он мог ее  знать? Вдруг ему в голову пришла мысль. Еще незадолго до убийства
Линг-Чу говорил с ним о той беседе в частном бюро Лайна. Он тогда ясно понял
всю  ситуацию.  Линг-Чу знал,  что  Торптон  Лайн  влюблен в  Одетту и хотел
обладать ею; ничего удивительного в  том,  если он эти сведения  использовал
для себя.
     Но телеграмма, которая вызывала Лайна в  квартиру Одетты, была написана
по-английски,  а Лин-Чу едва понимал этот язык. Здесь Тарлинг снова очутился
на мертвой точке. Хотя он мог вполне доверить этому китайцу свою собственную
жизнь, ему  все же было совершенно ясно, что Линг-Чу рассказывал  ему далеко
не все, что знал. Вполне возможно, что Линг-Чу и владел английским языком,
     - Я  отказываюсь от этого,  - с отчаянием  сказал  Тарлинг. обращаясь к
самому себе.
     Он никак не мог решить, обождать ли ему возвращения своего ассистента и
бросить  ему  его преступление  в  лицо. или  же в течение  нескольких  дней
предоставить дело своему ходу, а сначала посетить Одетту Райдер.  Он решился
на  последнее,  оставил записку  и уже четверть часа спустя был  в маленькой
гостинице.
     Одетта  Райдер ожидала его. Она была бледна и выглядела усталой. Похоже
было  на то,  что  она  прошлой  ночью  мало  спала,  но  она встретила  его
приветливой улыбкой.
     - Могу вам принести приятную новость, что  вы не  должны отправляться в
Скотлэнд-Ярд, и что вы избавлены от допроса. Он прочел в ее глазах насколько
ее обрадовало это сообщение.
     - Вы успели погулять в это прекрасное утро? - с  невинным видом спросил
он.
     Но она громко рассмеялась в ответ на этот вопрос.
     -  Ведь вы же прекрасно знаете, что я не  выходила гулять, и три сыщика
из Скотлэнд-Ярда охраняют гостиницу.  Эти люди  сейчас же  последовали бы за
мной по пятам, если бы я вышла из гостиницы.
     - Откуда вы узнали об этом? - спросил он, не отрицая самого факта.
     - Потому что я вышла погулять, - наивно сказала она и рассмеялась. - Вы
вовсе не  такой хитрый,  как  я  предполагала. Я ожидала, что  когда  я  вам
сказала, что не выходила, вы мне точно расскажете, куда я пошла,  как далеко
и что я купила.
     -  Если вы непременно желаете  знать это  -  вы купили зеленого  шелка,
шесть платочков и зубную щетку, -- точно ответил Тарлинг.
     - Я все-таки должна  была лучше знать вас, - сказала она. - Скажите, вы
приставили ко мне шпионов?
     - Ну, как  сказать? - ответил  он, улыбаясь, - я только что поговорил в
вестибюле  со  старшим  из них, который  мне  все рассказал. Он, может быть,
следовал за вами?
     - Нет, я никого не  видала, - созналась она, - хотя я очень внимательно
оглядывалась. Но скажите мне, пожалуйста, что вы сейчас собираетесь делать?
     Вместо  ответа Тарлинг вынул  из кармана плоский  продолговатый ящичек.
Она  с  удивлением  увидела, что,  когда  он  открыл крышку,  там  оказалась
фарфоровая чашка, покрытая тонким слоем черной краски, и две белые карточки.
Его рука  дрожала,  когда  он положил их  на стол, и  она вдруг поняла в чем
дело.
     - Вы желаете снять оттиски с моих пальцев?
     - Мне очень жаль, что я должен попросить вас об этом, но...
     -  Покажите мне только, как я должна это сделать? - прервала она его, и
он дал ей краткие указания.
     Он чувствовал  себя не особенно хорошо  при  этом.  Он сам себе казался
предателем. Возможно,  что она догадалась об  этом,  потому что рассмеялась,
вытирая свои грязные пальцы.
     - Долг остается долгом, - сказала она немного  насмешливо. - Но скажите
мне, пожалуйста, вы собираетесь все время держать меня под наблюдением?
     - Только очень короткое время, - серьезно ответил Тарлинг. - Так долго,
пока мы не соберем нужной нам информации. - Он сунул ящичек снова в карман.
     -  Неужели  же вы не  хотите в самом деле дать нам ключа к разгадке? По
моему мнению вы совершаете крупную ошибку Но, в конце концов, я ведь тоже не
нахожусь в зависимости  от ваших показаний, я, по всей  вероятности, раскрою
все без того, чтоб вы сказали мне хоть одно слово. Это зависит от...
     - От чего? - спросила она с любопытством, после того, как он замялся.
     - От того, что мне рассказывают другие.
     - Другие? О ком же вы говорите? Она посмотрела ему прямо в лицо.
     - Был когда-то  знаменитый политик, пустивший в ход выражение "обожди и
присматривайся!", - ответил Тарлинг. Я  хотел  бы попросить вас  последовать
этому совету. Но теперь я хочу кое-что сказать вам, мисс Райдер. Завтра же я
удалю наблюдателей,  но  прошу  вас  еще  немного  времени  пробыть  в  этой
гостинице.  Само собой  разумеется,  что  вы  не  можете  вернуться на  свою
квартиру.
     - Не говорите, пожалуйста, об этом, - тихим голосом попросила она, - Но
разве это необходимо, чтобы я осталась здесь?
     - Я мог  бы найти еще другой исход, - медленно сказал он, пытливо глядя
на нее. Она быстро взглянула на него.
     - Это совершенно невозможно. Он помолчал немного.
     -  Почему же вы не удостаиваете меня  доверия, мисс  Райдер? Я не  буду
злоупотреблять им. Почему вы не рассказываете мне ничего о вашем отце?
     --  О моем отце? - Она дико посмотрела на него. Он кивнул головой. - Но
ведь у меня больше нет отца.
     - Вы имеете, -  ему стало трудно подыскивать слова, и он соображал, как
именно спросить ее об этом. - Вы имеете поклонника?
     - Что вы хотите сказать этим?
     По тону ее голоса он заметил, что она недовольна.
     - Я хочу сказать  этим, каковы ваши отношения с мистером Мильбургом,  и
что он вам?
     Она посмотрела на него, совершенно расстроенная и пораженная.
     - Ничего, •- сказала она хрипло. - Ничего? Ничего?
XVIII
     Тарлинг  по дороге домой медленно  шел по  широкой Эджвард Роод. Он шел
сутулясь  и низко опустив  голову.  Ему не  хотелось думать о  том,  что при
создавшихся обстоятельствах на  него самого  падает подозрение.  Ведь он был
сравнительно мало известный сыщик, недавно прибывший из Китая. Его родство с
Торнтоном Лайном и  факт, что он оказался единственным наследником, навлекли
на  него подозрение. И кроме того факт, что на месте преступления найден его
револьвер. Высшие чины полиции не откажутся от  этого подозрения уже потому,
что ему было поручено расследование этого дела.
     Он слишком  хорошо знал, что вся огромная машина Скотлэнд-Ярда пущена в
ход и работала энергично над тем, чтобы втянуть его в эту трагедию. Хотя это
происходило  почти  незаметно,  но  он нисколько не  сомневался в  этом.  Он
улыбнулся и, пожав плечами" отделался от этой мысли.
     Самое сильное подозрение падало на Одетту Райдер.  Тарлинг ни минуты не
думал, что  Торнтон Лайн  действительно  любил ее. Лайн  был  не способен на
искреннюю любовь, его богатство делало ему задачу любви достаточно легкой, и
только  немногие  женщины  сопротивлялись  его  желанию. Одетта Райдер  была
исключением.  Только  один  Тарлинг догадывался о сцене, разыгравшейся между
Одеттой  Райдер  и  Лунном  в тот день,  когда он зашел в депо.  Но, по всей
вероятности,  уже  раньше бывали сцены,  весьма  щекотливые для девушки и не
делавшие чести покойному.
     Во всяком случае,  он был  благодарен судьбе за уверенность в  том, что
Одетту больше не считали убийцей. Уже в течение некоторого времени он привык
называть ее мысленно  только Одеттой - открытие,  над которым он  при других
обстоятельствах  посмеялся бы. Но,  во  всяком случае,  он  мог  считать  ее
совершенно  невинной, так как невозможно, чтоб она  одновременно  могла быть
сразу  в  двух местах.  Когда Торнтон Лайн был  найден  в  Гайд-парке, в тот
момент  она  лежала  в  госпитале  в Эшфорде,  в пятидесяти  милях от  места
убийства, в бесчувственном состоянии.
     Но  что же следовало ему думать о Мильбурге,  этом ползучем и скользком
создании?  Тарлинг  вспомнил  о  том,  что  покойный  Лайн  дал  ему  задачу
осведомиться  об образе жизни Мильбурга. Мильбург упорно подозревался в том,
что  совершал  по  службе  крупные растраты.  Если  бы Мильбург  был  только
убийцей?  Разве  не было возможно,  что  он застрелил своего  шефа  в  целях
покрытия растрат? Но это было ошибочным заключением, потому что смерть Лайна
только  ускорила бы расследование и раскрытие его растрат. Было ясно, как на
ладони, что после, смерти  владельца фирмы будет произведена ревизия книг, и
тогда все могло выплыть наружу. А Мильбург это хорошо знал.
     Но  с  другой  стороны часто бывали случаи, что  преступники  совершали
самые безрассудные действия. Они часто вовсе не  думали о последствиях своих
поступков, а такой  человек, как Мильбург,  может быть, и не был в состоянии
предвидеть все возможности, которые могли получиться  в результате подобного
преступления.
     Когда Тарлинг дошел  уже до конца  Эджвард-Роод, он  услышал,  как  его
окликнули. Он  обернулся  и увидел  автомобиль, ехавший  возле тротуара.  Из
автомобиля выпрыгнул инспектор Уайтсайд.
     - Я только что хотел  заехать к вам  поговорить немного.  Ваша беседа с
молодой дамой уже кончена. Я только  расплачусь с шофером. В полиции я видел
вашего китайца. Вы, по-видимому,  отослали его, чтобы некоторое время побыть
одному. Я знаю,  о  чем вы задумались,  - продолжал Уайтсайд. - Но, поверьте
мне, шеф считает всю эту историю лишь  странным совпадением. Вы расследовали
пропажу револьвера?
     Тарлинг кивнул головой.
     -  Вам удалось установить, как он попал в руки, - он сделал  паузу,  -•
убийцы Торнтона Лайна?
     - У меня есть только предположение, но оно еще не вполне обосновано.
     Тарлинг  рассказал  ему об  открытии, сделанном им в  ящике  Линг-Чу, о
газетных вырезках, в которых сообщалось о похождениях мистера Лайна в Шанхае
и трагических последствиях этого.
     Уайтсайд слушал молча.
     --  Тут,  наверное,  что-нибудь да  есть,  - сказал  он  наконец, когда
Тарлинг кончил  рассказывать.  - Я  слыхал очень много о  вашем  Линг-Чу. Он
очень дельный полицейский.
     -  Лучший  китаец,  которого я  когда-либо  видел  на службе, - ответил
Тарлинг. - Но  я не  в состоянии  утверждать,  что разбираюсь в его  мыслях.
Разберемся  еще  раз  в   фактах.  Револьвер  находился  в  моем  комоде,  и
единственный,  кто мог его взять,  был Линг-Чу. В  связи  с  этим  находится
другой более важный  факт,  именно,  что Линг-Чу имел  достаточно  оснований
ненавидеть Торнтона Лайна, который косвенно был виновен в смерти его сестры.
Я  все  это  обдумал  и  в  состоянии  теперь  вспомнить,  что Линг-Чу  стал
необыкновенно  молчаливым после  того,  как увидел Лайна.  Он рассказал  мне
также, что пошел в торговый дом  Лайна наводить справки. Мы обсуждали с ним.
возможно ли то, что мисс  Райдер убила Лайна, и Линг-Чу упомянул, что она не
в состоянии управлять  автомобилем. Когда я спросил, откуда он это знает, он
рассказал мне,  что  производил  расследование  в самой  фирме.  Должен  вам
сообщить еще один интересный факт. - продолжал Тарлинг, - у меня всегда было
подозрение, что  Линг-Чу не говорит по-английски.  В  лучшем случае он знает
пару слов на попугайно-английском языке, на том жаргоне,  на котором китайцы
объясняются в портовых городах Но он наводил справки в торговом доме Лайна у
служащих, и могу держать  пари на миллион против одного, что он не нашел там
ни одной продавщицы, говорящей на кантонском наречия.
     -  Я велю  двум сыщикам наблюдать за ним, - сказал Уайтсайд, но Тарлинг
отрицательно покачал головой.
     - Это было бы  лишней тратой  времени, потому  что Линг-Чу лучше любого
европейца умеет водить таких людей за  нос.  Он гораздо  лучшая ищейка,  чем
любой  сыщик из  Скотлэнд-Ярда, и  он обладает особенным искусством исчезать
или становиться невидимым, когда за ним следят. Предоставьте Линг-Чу  мне. Я
знаю, как обращаться с ним! - гневно добавил он.
     - Маленький нарцисс, - сказал  задумчиво Уайтсайд, -  ведь  это же было
имя  маленькой китаянки. Неужели же это больше,  чем  простой случай? Каково
ваше мнение, Тарлинг?
     - Да  или  нет, - осторожно  сказал  Тарлинг. - Китайский язык не имеет
особого  обозначения  для  этого  цветка, и я  не  знаю, является  ли желтый
нарцисс туземным  растением в  Китае, но Китай -  страна обширная, и все это
возможно. Конечно,  это могло  быть более  чем простым случаем, что человек,
так тяжко обидевший эту девушку, был убит как раз в это время, когда ее брат
находился в Лондоне,
     Беседуя таким образом, они пересекли широкую улицу и вошли в Гайд-парк.
Странным образом на Тарлинга это место имело ту  же притягательную силу, как
на мистера Мильбурга.
     - Зачем  вы меня, собственно говоря, хотели видеть? - вдруг спросил он,
вспомнив, что Уайтсайд  направлялся к _ гостинице  в тот момент,  когда  они
встретились.
     - Я хочу дать вам последний отчет о Мильбурге. Значит, снова  Мильбург?
Все  разговоры,  все  мысли,  все указания  приводили  к этому таинственному
человеку.  Но то, что Уайтсайд  мог рассказать,  было не особенно волнующего
свойства.  Мильбург  находился под наблюдением  день  и ночь, и отчет  вышел
очень  обыденным. Но это уже факт, проверенный  на опыте, что из  совершенно
незаметных вещей можно иной раз сделать очень обширные выводы.
     -  Я  право  не  знаю,  чего  Мильбург  ожидает от  результата проверки
торговых  книг, - сказал Уайтсайд, - но,  очевидно, он очень заинтересован в
этом, или же ожидает, что это навлечет на него подозрение.
     - Каким образом это пришло вам в голову? - спросил Тарлинг.
     - Он купил торговые книги большого формата. Тарлинг рассмеялся.
     - Но ведь  это,  кажется, отнюдь не наказуемое действие, - сказал он. -
Что это были за торговые книги?
     - Это были огромные тяжелые книги, какие  употребляются только в  очень
крупных  фирмах.  Они  настолько тяжелы, что один человек  едва в  состоянии
унести их. И странное дело: он купил как раз три таких фолианта на Сити-Роод
и потом на такси доставил их в свою частную квартиру.  Я теперь предполагаю,
-  серьезно  сказал  Уайтсайд,  -  что этот человек  не  совсем обыкновенный
преступник, если  только его  вообще  можно уличить в  преступлении.  Вполне
возможно, что он дома ведет двойные книги.
     - Это не особенно вероятно, - прервал  его Тарлинг. -  Говорю вам  это,
хотя я очень уважаю вас за вашу наблюдательность. Для того, чтобы удержать в
памяти все подробности такого огромного дела, нужны сверхчеловеческие  силы.
Скорее можно предположить, что он имеет  намерение перейти  служить в другую
фирму, или  иметь  свое  собственное  дело.  Во  всяком случае,  это еще  не
преступление - имеет одну или даже три  такие толстые  торговые книги. Когда
он приобрел их?
     - Вчера  рано утром, до того, как  фирма Лайн открыла свои двери.  А вы
узнали какие-нибудь новости во время разговора с мисс Райдер?
     Тарлинг  пожал  плечами. Ему очень неприятно  было разговаривать с этим
человеком об Одетте.  Но в тот же момент ему стало  ясно, что с его  стороны
непростительно  и глупо  позволить  красоте этой  девушки  оказывать на себя
влияние.
     - Я  убежден в том, что она сама ничего не знает  об убийстве,  кого бы
она ни подозревала в этом.
     - Она, стало быть, подозревает кого-нибудь? Тарлинг кивнул головой.
     - Кого?
     Тарлинг снова запнулся.
     - Предполагаю, что это Мильбург.
     Он  вынул из  кармана  узенький  ящичек и вынул  оттуда  оба картона  с
оттисками  пальцев Одетты Райдер.  Ему стоило большого  усилия воли  сделать
это, хотя самому было трудно разобраться в своих чувствах.
     -  Вот  оттиски пальцев, которые вы желаете  иметь. Уайтсайд был  очень
взволнован, потому  что инспектор  Уайтсайд считался в полиции самым большим
авторитетом по части дактилоскопии.
     Исследование продолжалось  довольно долго. Тарлинг  долгие  годы спустя
еще вспоминал  об  этой  минуте,  об  освещенной солнцем  дороге,  о  многих
праздношатающихся  пешеходах, которые  быстрым  или медленным шагом  шли  по
дороге,  и  о прямой фигуре Уайт-сайда, который держал в руках обе карточки,
все время внимательно разглядывая их.
     - Это очень интересно, - начал Уайтсайд. - Вы видите, что оттиски обоих
больших пальцев почти одинаковы. Это встречается чрезвычайно редко.
     - Ну и? - нетерпеливым, почти злым тоном спросил Тарлинг.
     -  Это  очень интересно, -  повторил  Уайтсайд, -  но ни один  из обоих
оттисков не похож на оттиск на ящике комода,
     - Слава Богу! - радостно воскликнул Тарлинг. - Слава Богу!
XIX
     Бюро  фирмы Бешвуд  и  Саломон находилось  в маленьком  здании в центре
Сити.  Эта  фирма  пользовалась  хорошей репутацией,  и в числе ее  клиентов
находились  самые уважаемые фирмы Англии.  Обоим  владельцам было пожаловано
дворянское достоинство.
     Сэр Феликс  Саломон  принял  Тарлинга  в своем  частном  бюро. Это  был
высокого  роста импозантный  мужчина  в  зрелых  годах. Его  обращение  было
немного  резким,  но  он обладал  добродушным  характером.  Он  посмотрел на
вошедшего сыщика поверх очков.
     -  Вы из  Скотлэнд-Ярда? - сказал  он,  еще раз  посмотрев на  карточку
Тарлинга. - У меня  всего пять минут  времени  для разговора с  вами. Вы, по
всей вероятности, желаете поговорить со мной относительно ревизии  книг  Лай
на.
     Тарлинг кивнул головой,
     "-Мы еще не  начали заниматься этим  делом,  но  надеемся приняться  за
книги завтра. У нас теперь очень  много дела  и  нам придется  нанять  новых
служащих для  того, чтобы справиться со всеми работами, которые нам переданы
правительством -  замечу  мимоходом. Как вам, вероятно, известно, фирма Лайн
не принадлежит к нашим клиентам, а все ревизии своих книг давала производить
фирме Пьюрбрек и  Стоор, но  мы  приняли это  поручение  по просьбе  мистера
Пьюрбрека,  которому очень  важно,  чтобы ревизия  производилась нейтральным
лицом.  Видите  пи, есть предположение,  что один из служащих фирмы совершил
растрату.  Вдобавок мистер Лайн умер  так трагически, и  оказывается  вполне
необходимым, чтобы ревизия книг производилась нейтральной фирмой.
     -  Это я вполне поним