по  голове, но  не очень
сильно, а он немного порезал меня ножом, но это не было страшно.
     -  Сэма СтэЙ,  стало быть.  больше  нет  в живых?  -  задумчиво  сказал
Тарлинг.  - Тогда и  мисс  Райдер  тоже  не находится  в  опасности.  Китаец
улыбнулся.
     -  Благодаря  этому еще многое другое  приведено в  порядок, потому что
накануне  смерти он еще раз  пришел в полное  сознание и  захотел, чтобы его
признание запротоколировали.  Большой д-р в  госпитале послал за  судьей или
чиновником.
     Тарлинг и Уайтсайд напряженно слушали.
     - Маленький старый человек, который жил  поблизости от госпиталя, -  он
пришел и жаловался"  что уже так поздно. И вместе  с  ним пришел  секретарь,
который очень быстро записывал  в книгу. Когда тот  человек  умер, секретарь
еще наскоро переписал все на машинке и  дал  мне эту копию для того, чтобы я
мог  передать все своему господину, Одну копию он  оставил себе, а  оригинал
получил судья, который разговаривал с тем человеком.
     Он полез в карман  и вынул оттуда сверток  бумаги. Тарлинг взял  в руки
довольно  объемистый  протокол. Потом  он  с  удовлетворением  посмотрел  на
Линг-Чу.
     - Ты можешь спокойно сесть. Сперва расскажи мне все, что случилось.
     Китаец с легким поклоном  взял стул и сел на почтительном расстоянии от
стола. Тарлинг видел, что он почти выкурил свою сигарету и подал ему коробку
со стола.
     -  Ты должен знать,  господин, что я  против твоей воли  и  без  твоего
ведома  доставил  сюда и допросил человека с большим лицом.  В  этой  стране
такие вещи обычно не делаются, но я думал, что лучше всего было  бы, если бы
правда выплыла на свет Божий. Я сделал все приготовления, чтобы пытать  его,
когда он мне сознался, что маленькая молодая  женщина находится в опасности,
поэтому  я здесь  оставил его одного.  Я не думал, что господин  вернется до
завтрашнего утра  и пошел к дому, где охранялась  маленькая молодая женщина.
Когда  я  попал  на перекресток улицы, я видел, что она садилась  в  машину.
Машина пришла в  движение раньше, чем я мог добраться до нее, и я должен был
скоро  бежать, чтобы успеть догнать ее. Я уцепился сзади, и когда она сейчас
же после  этого  должна  была остановиться  на  новом перекрестке,  я быстро
взобрался наверх и лег плашмя  на лимузине. Несколько людей заметили меня  и
крикнули шоферу, но он не обратил внимания на это.
     Я долгое  время лежал наверху. Машина  выехала за город и  потом  снова
вернулась  в  город,   но  прежде,  чем  этот  человек  поехал  обратно,  он
остановился, и  я видел,  как  он  очень  сердито  разговаривал с  маленькой
женщиной. Я  уже думал, что  он нанесет ей увечье и хотел броситься на него,
но маленькая молодая женщина потеряла сознание. Он поднял ее и снова положил
в  автомобиль. Потом он поехал  обратно в  город и остановился  у  лавки,  в
которой  находилась телефонная будка. За то  время,  пока он  уходил туда, я
сошел  с крыши, вынул из  автомобиля маленькую молодую женщину, развязал  ей
руки,  провел ее к воротам  и сам  лег в  автомобиль на  ее место. Мы  ехали
продолжительное  время, потом  он  остановился  у  высокой  стены.  И тогда,
господин,  началась борьба,  -  просто сказал  Линг-Чу. -  Прошло  порядочно
времени,  пока я сумел справиться с ним, и потом мне пришлось  нести его. Мы
подошли  к  полицейскому,  который  в  другом  автомобиле  доставил  нас   в
госпиталь, где были перевязаны мои раны. Тогда они подошли ко мне и сказали,
что этот человек при смерти и  желает видеть кого-нибудь, потому  что у него
на совести есть нечто, что не дает ему покоя, и  ему хочется облегчить  свою
душу.
     И  он  говорил,  господин, и человек  писал  целый  час, а  потом  этот
маленький бледный человек отправился к своим предкам.
     Он,  как всегда, внезапно оборвал  свой рассказ.  Тарлинг  взял бумаги,
раскрыл  их и  просмотрел лист за  листом. Уайтсайд терпеливо  сидел рядом с
ним, не прерывая его.
     Когда сыщик кончил читать, он сидел, глядя через стол.
     - Торнтон Лайн был убит Сэмом Стэй! Уайтсайд с  изумлением уставился на
него.
     - Но... - начал он.
     -  Я уже  некоторое время  предполагал это,  но у  меня не хватало  еще
одного или двух  звеньев в цепи доказательств, которые я до сих пор напрасно
старался получить. Я прочту вам существеннейшую часть протокола.
XXXVIII
     "...Когда я недавно снова был выпущен  из  тюрьмы, Торнтон Лайн приехал
за мной в красивом автомобиле.
     Он обращался со мной,  как будто ничего не случилось, взял меня с собой
в свой большой дом и дал мне лучшее кушанье и вина. Он  сказал мне, что  был
позорно предан одной  молодой девушкой"  которой  он много помог. Она была у
него на  службе,  он взял ее  в  свое дело, когда она  умирала с голоду.  Он
сказал  мне,  что она  оклеветала его.  Она, должно быть,  была  очень  злой
девушкой, ее  звали  Одетта  Райдер. Я прежде  никогда не видел ее, но после
того, что он мне сказал, я возненавидел  ее. И чем больше он мне рассказывал
о ней, тем больше мне хотелось отомстить ей за него.
     "Он сказал мне, что она очень красива, и я вспомнил  о том, что один из
моих товарищей по тюрьме рассказал  мне,  что  он облил серной кислотой лицо
девушки, которая обманула его.
     "Я  проживал  в Ландеке  в доме  одного  старика, бывшего  преступника,
который сдавал  комнаты  только преступникам  же.  Там  приходилось  платить
больше,  но  квартира  стоила  этого,  потому  что  когда  полиция  наводила
какие-нибудь справки, он и его жена постоянно давали неверные сведения.
     "Я сказал  своему хозяину,  что 14 числа  собираюсь кое-что натворить и
дал ему  фунт. Я посетил  мистера Лайна  вечером  14  и  сказал ему,  что  я
собираюсь сделать.  Я  показал  ему также  бутылочку  с  купоросным  маслом,
которую я купил на Ватерлоо-Роод. Он сказал  мне, чтобы я этого не делал. Но
я подумал, что он делает это только потому, что не хочет  быть замешан в эту
историю.  Он  попросил  меня  также  предоставить  девушку ему.  Он  уже сам
рассчитается с нею.
     "Я вышел из его дома в девять часов  вечера и сказал ему, что иду домой
к себе на квартиру. Но в действительности я пошел в  квартиру Одетты Райдер.
Я уже знал ее, побывав там раньше, чтобы по поручению мистера Лайна оставить
там несколько  бриллиантов из его  магазина.  Он  собирался  потом  обвинить
девушку в краже. Я в тот раз внимательно осмотрел дом и  знал, что с черного
хода  можно  было  проникнуть в  квартиру,  потому  что  спереди у  главного
подъезда всегда находился швейцар.
     Я думал, что было бы  лучше попасть в квартиру как можно раньше, прежде
чем она  попадет домой. Я хотел спрятаться до ее возвращения. Когда я вошел,
все было темно. Это отлично подходило  для  моего плана. Я  прошел через все
помещения и попал наконец в спальню и нашел место, где можно спрятаться.
     "У  края  кровати  находилась  ниша,  прикрытая  занавеской. Там висели
платья  и  пальто,  и я спрятался за  ними.  Было  невозможно заметить  меня
снаружи. Вне ниши было еще несколько платяных гвоздей.
     *Тем временем я услыхал, как снаружи отперли дверь, и сейчас же потушил
электричество.  Я  только что успел  скрыться в  нише, как открылась дверь и
вошел мистер  Мильбург. Он  зажег  свет  и запер  за  собой дверь.  Потом он
оглянулся, как бы обдумывая что-то,  снял пальто и повесил его на крюк перед
нишей.  Я затаил дыхание от  страха,  что он может найти  меня, но  он снова
ушел.
     "Он,  однако,  вернулся  скоро  и осмотрел все помещение,  как  бы  ища
чего-то, и я все время боялся быть обнаруженным. Но потом он прошел в другую
комнату. В то время, когда его не было в комнате, я выглянул из-за занавески
и  заметил,  что  из его кармана  торчала револьверная  кобура.  Я  не  знал
хорошенько, зачем Мильбург имел при себе револьвер, но с  решительным жестом
я взял его и сунул себе в  карман,  чтобы иметь при  себе  оружие на случай,
если меня накроют и придется защищаться.
     "А  через некоторое  время он вернулся с  чемоданом. Он  положил его на
кровать  и начал упаковывать. Вдруг он посмотрел на часы, пробормотал что-то
про себя, потушил свет и поспешно ушел. Я ждал, долго ждал, что он вернется,
но он не пришел. Наконец  я  осмелился выйти из  своего убежища и рассмотрел
пистолет. Это  был заряженный автоматический пистолет.  Обычно я при взломах
не брал с собой  револьвера, но  теперь думал,  что на  этот раз будет лучше
иметь  при  себе  оружие,  чтобы иметь  возможность  уйти при  каких  угодно
обстоятельствах.  В противном случае меня  ожидало продолжительное  тюремное
заключение. На этот раз мне  не хотелось быть пойманным, и я решился  купить
свободу даже ценой убийства.
     "Я снова  выключил свет и  сел на  окно,  ожидая мисс Райдер. Я выкурил
сигарету и открыл окно, чтобы  рассеялся  табачный дым, который  мог  выдать
меня.  Я взял бутылку с купоросным маслом,  откупорил ее и поставил на  стул
рядом с собой. Я не  знаю, как долго я ожидал в темноте, но приблизительно в
одиннадцать  часов я  услышал, что  наружная  дверь тихо открылась, и кто-то
вошел в переднюю* Я знал, что  это не мог быть  Мильбург, потому что тот был
сильный  человек  и его  шаги можно  было слышать, а это  существо двигалось
почти  бесшумно. Я даже не услышал,  как открылась  дверь спальни. Я ожидал,
имея  сбоку  бутылочку с  купоросным маслом, чтобы зажгли  свет, но этого не
случилось. Я не знаю, почему я пошел навстречу вошедшему человеку.
     "Но  раньше, чем я понял, что  случилось, меня  крепко схватили. Кто-то
сзади схватил  меня за горло,  так  что я не мог дышать.  Теперь  я все-таки
поверил, что это Мильбург, который обнаружил меня еще в первый раз, а теперь
вернулся, чтобы схватить. Я попытался освободиться,  но он нанес мне сильный
удар под подбородок.
     "Я очень боялся, потому что думал, что  шум разбудит людей и  привлечет
сюда полицию. Из страха я, должно быть, Потерял рассудок, потому что раньше,
чем понял, что сделаю, я вытащил пистолет  и выстрелил наугад. Я слышал, как
кто-то тяжело  рухнул на пол. Когда я  снова пришел  в себя, я  заметил, что
держу  пистолет в  руках.  Моей первой  мыслью было отделаться  от оружия. В
темноте  я  нащупал маленькую  корзинку.  Я открыл ее, нашел в  ней лоскутки
материи, мотки шерсти и разные ленты. Я сунул пистолет вниз, прошел ощупью к
стене и зажег электричество.
     В этот момент я услышал,  как в  замке повернули  ключ, и  кто-то отпер
дверь.  Я посмотрел на фигуру,  лежавшую  ничком, и снова  спрятался в нише.
Человек, вошедший  теперь,  был Мильбург. Он повернулся ко мне спиной. Когда
он поднял лежащего, я  не  мог различить его лица.  Мильбург поспешно рванул
что-то из ящика и обвязал вокруг груди  лежащего человека. Я еще  видел, как
он  снял с  него сюртук и  жилет,  но потом  он в поспешном  бегстве покинул
квартиру.  Я  снова вышел из своего  убежища, подошел к лежащему и  внезапно
понял, что я убил моего дорогого мистера Лайна.
     Я почти обезумел от тоски  и боли и не знал больше, что делаю. Я  думал
только  о том,  что  должна  быть  какая-нибудь  возможность спасти Торнтона
Лайна. Он не мог  и не должен был умереть. Я хотел тотчас же доставить его в
госпиталь. Мы уже однажды  обсуждали план пойти вместе  в квартиру  девушки,
при этом он сказал  мне, что на всякий случай он  оставит свой автомобиль  в
задней улице,  Я  поспешил  на улицу  по  черному выходу  и  увидел  стоящий
автомобиль.
     Я вернулся в спальню, поднял Торнтона Лайна, отнес  его в  автомобиль и
посадил на мягкое сиденье. Потом я сходил за сюртуком и жилетом и положил их
рядом  с ним.  Я  поехал к  Сент-Джордж госпиталю и  остановился со  стороны
парка, так как не хотел, чтобы люди увидели меня.
     "В  одном  темном месте я остановил автомобиль и  посмотрел на Торнтона
Лайна, но когда ощупал его, то почувствовал, что он похолодел и мертв.
     Потом я просидел  около двух часов рядом  с  ним в автомобиле и плакал,
как еще  никогда не плакал во всей своей жизни. Наконец я взял себя в руки и
отнес его на одну из боковых дорожек. У меня еще хватило соображения понять,
что  будет  плохо,  если меня найдут поблизости от него. Но я все еще не мог
покинуть его, и после того, как я скрестил ему руки на груди, я еще два часа
просидел рядом с ним. Ему так холодно и одиноко было на траве,  и мое сердце
истекало  кровью. Когда забрезжил рассвет, я увидел, что на клумбе  недалеко
от  этого места росли желтые нарциссы. Я сорвал  несколько цветов  и положил
ему на грудь, потому что я его очень любил."
     Тарлинг поднял голову и посмотрел на Уайтсайда.
     - Это конец тайны желтых нарциссов, - медленно сказал он.
     - Во всяком случае, весьма простое объяснение. И случайно  рассеивается
подозрение против нашего друга Мильбурга.
     Через неделю после этого  двое  людей  медленно шли вдоль дюн по берегу
моря. Они молча прошли целую милю.
     - Я так скоро устаю,  не  присесть  ли нам? - неожиданно сказала Одетта
Райдер. Тарлинг сел рядом с ней.
     - Я сегодня утром прочла в газете, что ты продал торговое дело Лайна.
     -  Совершенно  верно, - ответил Тарлинг.  -  По  многим причинам мне не
хотелось  бы  продолжать вести это дело.  И я  не хочу  больше оставаться  в
Лондоне.
     Она не глядя на него играла сорванной былинкой травы.
     - Ты уедешь снова за море? - спросила она.
     - Да, мы поедем вместе.
     - Мы? - она с удивлением поглядела на него.
     - Да, я говорю о себе и об одной девушке, которой я объяснился в  любви
в Гертфорде.
     - Я думала, что я причинила тебе много забот и печали, и только поэтому
ты объяснился мне в любви. Я думала, что ты был настолько мил со мной только
потому, что я была в безнадежном состоянии.
     -  Я сказал  тебе все это только потому, что люблю тебя больше всего на
свете.
     - Куда ты... куда мы... поедем? - смущенно спросила она.
     -  В Южную Америку, по  крайней  мере, на несколько месяцев. А  потом в
прохладное время года в мой любимый Китай.
     Почему же мы поедем в Южную Америку?
     - Я сегодня прочел одну статью о садовых культурах, там говорилось, что
в Аргентине не растут желтые нарциссы.