уалет снаружи, в  углу  позади  кухни,  и,  когда  я
вернулся, Уолтер сидел с заговорщицким видом и очень довольный собой.
   - Видишь четверых парней слева от нас? - вполголоса спросил он.
   - И что?
   - Я слушал, о чем они говорили. Они работают  на  обувной  фабрике  и
разговаривали о профсоюзе. Трое  из  них  ратуют  за  создание  местного
отделения АСИТПКР, а четвертый сказал, что наше местное отделение  будет
такое же бездарное, как ныне существующий профсоюз  компании,  так  что,
мол, пусть катится к черту.
   - Три к одному, - сказал  я,  -  хорошее  соотношение.  Он  встряхнул
головой и широко улыбнулся.
   - И даже еще лучше, - сказал он. - Четыре к нулю. Один из них в конце
концов сказал ему, что, может быть,  местное  отделение  будет  не  хуже
профсоюза компании, так что, по крайней мере, можно попробовать,  и  тот
согласился. Четыре к нулю, Пол. Вот это хорошее соотношение.
   - Так что единственное, что нам  предстоит  сделать,  это  заручиться
согласием Флейша на свободу действий.
   - Так точно. Допивай свое пиво. Ты играешь в шаффл-борд?
   Итак, мы взяли еще пару пива, и  Уолтер  обыграл  меня  в  шаффлборд,
после чего мы поехали в мотель.

Глава 24

   Мы уехали из гостиницы "Танго" в восемь часов. На сей  раз  за  рулем
был Уолтер. Я сам попросил его об этом: после  обилия  выпитого  пива  я
опасался вести машину. А выпили мы, ни много ни мало, по семь или восемь
бутылок.
   По-видимому, пока мы отсутствовали, Джордж все время  лежал  на  моей
кровати, вытянув руки вдоль тела и сонно улыбаясь в потолок.  Фил  ушел,
мистера Клемента тоже не было видно, но Флетчер,  как  всегда,  сидел  в
кресле. Когда мы вошли, он читал книгу в черном переплете, но при  нашем
появлении прервал чтение,  кивнул  нам  и  сунул  книгу  в  ящик  стола,
стоящего рядом с креслом.
   - Никаких особых проблем с законом, - сказал он,  -  нам  понадобится
разрешение и потребуется  заплатить  пожарнику  за  дежурство  во  время
собрания, если мы будем проводить его в помещении. Кроме этого нам не  о
чем беспокоиться.
   - Замечательно, - оказал Уолтер довольным голосом. - Как  они  к  вам
отнеслись?
   Флетчер невесело усмехнулся:
   - Сдержанно, после того как я назвал  свое  место  работы.  Но  стали
подобающе услужливыми, когда я дал им понять, что  не  потерплю  никаких
противозаконных действий.
   - Ну, вы гигант, Ральф, - сказал Уолтер, - в вашем присутствии им  не
придется особенно важничать.
   - Я знаю закон, - сказал Флетчер. - Это моя работа.
   - И вы ее делаете отлично, Ральф. - Уолтер снял галстук и повесил его
на спинку кровати. Он подмигнул мне, когда я прошел мимо него в  дальнюю
часть комнаты к деревянному стулу, стоящему у двери в ванную комнату,  и
сказал:
   - Да, кстати, Ральф, у меня есть новости.
   - Новости?
   Я сел в сторонке и приготовился наблюдать за предстоящими  действиями
Уолтера.
   - Да, Полу сегодня удалось кое-что обнаружить, - сказал Уолтер. -  Ту
же самую информацию, которой располагали Чарлз Гамильтон и  тот  старик,
как его там.
   Флетчер помимо своей воли заинтересованно подался вперед.
   Уолтер улыбнулся и сделал паузу, разжигая любопытство Флетчера, потом
продолжал:
   - В Макинтайровой кассе деньги  прилипают  к  чьим-то  рукам,  Ральф.
Кто-то мошенничает с бухгалтерскими книгами.
   - Не Флейш ли?
   - О нет. Он даже не догадывается об этом. Но Гамильтон  и  старикова,
как его там, внучка заглянули в  книги  и  обнаружили  это.  Именно  это
Гамильтон и собирался нам преподнести. Наверно,  он  сообразил,  что  мы
сможем использовать  это  в  борьбе  с  Флейшем,  если  возникнет  такая
необходимость.
   Флетчер нахмурился.
   - Не понимаю, каким образом, - сказал он, - если  Флейш  не  имеет  к
этому отношения.
   Уолтер усмехнулся и поднял указательный палец, призывая к вниманию.
   - В этом-то как раз и вся соль, Ральф. Флейш не  является  владельцем
фабрики Макинтайра, он всего лишь управляющий. Когда мы здесь появились,
на фабрике не было благодушного спокойствия, и это тревожило  Флейша,  и
вроде  бы  владельцы  фабрики  забеспокоились:   "Может,   нужен   новый
управляющий?" Если разразится скандал, то выяснится, что  у  Флейша  под
носом кто-то ворует деньги предприятия!.. - Он обернулся ко мне:
   - Сколько, ты сказал?
   - Две или три тысячи в месяц.
   - Как вам это, Ральф? Наймут владельцы нового управляющего или нет?
   - Понятно, - сказал Флетчер. Он задумчиво водил костяшками пальцев по
подбородку. - Это может послужить хорошим рычагом... Я понимаю,  что  вы
имеете в виду.
   - Мы хотим все сделать по-умному, Ральф, - продолжал Уолтер.  -  Если
мы сейчас придем к Флейшу и скажем, что  у  него  на  фабрике  из  кассы
воруют деньги, он немедленно проведет аудиторскую  проверку,  потихоньку
схватит вора, и мы лишимся рычага.
   - Логично, - согласился Флетчер.
   - Я думал об этом,  когда  ехал  сюда,  -  сказал  Уолтер.  Он  снова
повернулся ко мне и незаметно для  Флетчера  подмигнул  мне.  -  Пол,  -
обратился он снова ко мне, - эта девушка, та самая внучка, как  ее  там.
Ты сказал, что она сможет достать книги?
   - Совершенно верно, - сказал я.
   - Сможет она достать их сегодня ночью?
   - Конечно, - сказал я.
   - Хм, что у вас на уме, Уолтер? Уолтер повернулся к Флетчеру.
   - Мы  отдадим  книги  за  выкуп,  -  сказал  он.  Пораженный  Флетчер
откинулся на спинку кресла.
   - Вы хотите сказать, украдем их?
   - Позаимствуем на время.
   - Смешно, - сказал Флетчер. - Я думал,  что  у  вас  больше  здравого
смысла, Уолтер.
   - Я думал, что у вас больше воображения, Ральф. Что такого,  если  мы
их украдем?
   - Флейш позвонит в полицию, - быстро ответил Флетчер.
   - И усугубит скандал? Он заинтересован в том, чтобы о хищениях  никто
не знал, Ральф.
   Флетчер помолчал, обдумывая затею Уолтера.
   - Мы поручим Альберту заняться ими, - продолжал наседать Уолтер. -  К
утру  у  нас  будут  некоторые  доказательства,  после  чего  мы  сможем
отправиться к Флейшу  и  заявить  о  готовности  вернуть  эти  книги  на
определенных условиях.
   - Совершенно ужасный поступок, - сказал Флетчер, но я заметил, что он
уже не столь категоричен.
   - Ужасна сама ситуация, - напомнил ему Уолтер.
   - Хм. Я должен бы согласовать  это  с  Вашингтоном,  Уолтер,  вы  это
знаете.
   - Я позвоню, Ральф, - сказал Уолтер.
   - Нет необходимости. - Флетчер встал.
   - Я с вами, - сказал Уолтер, также вставая.
   - Очень хорошо.
   Они ушли, а я остался и закурил. Уолтер удивил меня, заявив, что  эта
мысль принадлежала ему, но я понял, почему  он  это  сделал.  Флетчер  с
большей готовностью примет идею, возникшую у  Уолтера,  нежели  у  меня.
Кроме того, не  важно,  кому  принадлежит  идея,  главное  -  чтобы  она
сработала.
   Джордж повернул голову в мою сторону и сонно улыбнулся.
   - Флетчер бы все приписал себе, - сказал он.
   - Да ну?
   - Наверняка. Вот почему Уолтер пошел с ним. Ох уж эти  карьеристы!  -
добродушно помотал он головой и снова уставился в потолок.
   Вечер был теплый, и в комнате  стояла  неимоверная  духота.  Я  снова
закурил и подумал, что по дороге к Элис надо бы  остановиться  и  выпить
кофе.
   Наконец Флетчер с Уолтером  вернулись,  и  Уолтер,  широко  улыбаясь,
подмигнул мне.
   - Они согласны, Пол, - сказал он. - Что ты об этом думаешь,  мальчик?
Ты хочешь стать взломщиком?
   - Одну минуту, Уолтер, - вмешался Флетчер. - Вряд ли Стендиш подходит
для этого.
   - Да ладно вам, Ральф, окажите хоть  немножко  доверия  парню.  Кроме
того, именно его знает внучка. Я не думаю, что она захочет иметь дело  с
кем-нибудь еще. Как ты думаешь, Пол?
   - Уверен, что не захочет, - подтвердил я.
   - Вот видите?
   Флетчер видел, но был недоволен.
   - По крайней мере, Джордж должен пойти с ним, - сказал он.
   Я замотал головой:
   - Нет, сэр. Эдис поможет мне, но она откажется, если со  мной  явится
кто-нибудь еще.
   - Кстати, откуда вы знаете, что девушка согласится  нам  помогать?  -
спросил Флетчер.
   Я едва не сказал, что она уже согласилась, но Уолтер  опередил  меня,
сказав:
   - Пол сможет ее уговорить. Ты сможешь, Пол? У нее с  Полом  сложилось
что-то вроде взаимопонимания, - И он опять подмигнул мне.
   Я ничего ему не рассказывал о том, что произошло между мной  и  Элис,
даже намеком не дал понять, и то, что  сказал  сейчас  Уолтер,  повергло
меня в смущение. Я почувствовал, как кровь прихлынула у меня к  лицу.  Я
попытался сказать что-то более или менее вразумительное.
   - Понятно, - сказал Флетчер, буравя меня  глазами.  Уолтеру  пришлось
быстро сориентироваться и не обнаружить своего удивления, потому что его
прямое попадание в цель было  совершенно  случайным  и  неожиданным  для
него.
   - Пол, скажи ей просто, как это послужит святой местью за  смерть  ее
деда и так далее. Хорошо?
   - Хорошо, - сказал я тихо и все еще смущенно. Пиво мешало мне обрести
над собой контроль.
   - Почему бы тебе не отправиться прямо сейчас, Пол?
   - Сейчас? - удивился Флетчер, переводя взгляд с Уолтера  на  меня.  -
Разве это следует делать не ночью?
   - Почему? - спросил Уолтер. - Бой часов в полночь и  прочее?  Гораздо
менее подозрительно прийти на фабрику в девять вечера,  чем  в  полночь.
Правда, Пол?
   - Правда.
   - Правда, - весело сказал Уолтер. И так же весело добавил:
   - Тебе нужно ехать на машине,  парень.  Но  не  задерживайся  слишком
долго.
   - Да, сэр, - сказал я, улыбнувшись ему в ответ. Уолтер  проделал  все
прекрасно, гораздо лучше, чем это мог сделать я, и я был ему благодарен.
   - И чтобы никаких поцелуев, - добавил он и засмеялся, когда  я  снова
начал краснеть.
   Я схватил ключи от "форда" и выбежал на улицу.

Глава 25

   Даже несмотря на то, что я остановился в закусочной, чтобы съесть два
гамбургера и выпить три чашки кофе, я подъехал к дому Элис слишком рано,
без четверти девять. Я посетовал на себя за то, что не спросил, где  дом
соседки, у которой должна была коротать день Элис, когда заметил, что  в
гостиной Элис горит свет. Я поспешил к ее дому и позвонил.
   Элис открыла дверь почти сразу и сквозь сетку улыбалась мне.
   - Ты приехал раньше, - сказала она. - Входи.
   - Ты не должна так сразу открывать дверь, - упрекнул я ее.  -  Откуда
ты знаешь, кто звонит?
   - Ох, я забыла. - Она выглядела скорее растерянной, чем испуганной. -
Я не привыкла прятаться. Я поспешил ее успокоить:
   - Ладно. Не имеет значения. Но  ведь  ты  должна  была  находиться  у
соседки.
   - Я только что вернулась, - сказала  она.  -  Чтобы  подготовиться  к
твоему приходу. Я как раз собиралась одеваться.
   На ней была белая мужская рубашка и  линялые  джинсы,  подчеркивающие
стройность и соблазнительность ее тела. Я спросил:
   - Чем не подходит тебе эта одежда?
   - Глупый! Не могу же я отправиться  в  таком  виде  на  фабрику!  Мне
полагается ходить в черном. - Внезапно она скривила губы и сказала:
   - Иначе могут подумать, что я не скорблю по деду.
   - Успокойся, Элис, - сказал я. - Ты жива и здорова, и  ты  молода.  Я
знаю, что ты любила своего дедушку, и знаю, что ты  испытала,  когда  он
умер. Но не надо завязывать себя узлом и пытаться все  время  ходить  со
скорбным  лицом.  Это  было  бы  неестественно,  и   ты   только   снова
расстроишься.
   - Что бы я без тебя делала. Пол, - сказала она. Она положила руку мне
на плечо, затем повернулась и направилась к лестнице. - Я спущусь  через
минуту, - сказала она. - Если хочешь, поставь пластинку.
   Я не стал ставить пластинку. Я сел в гостиной и  стал  читать  старый
номер "Сатердей ивнинг пост" за прошлую неделю.  Мне  давно  не  попадал
"Пост". Они изменили оформление обложки и формат, сделали иллюстрации  и
макет как у "Плейбоя", но вовсе не изменили содержания журнала.  Все  та
же сентиментальщина и все те же байки про стройных блондинок  в  красных
купальниках. Иногда мне хочется, чтобы провели среди  американцев  опрос
на тему: а) Прочитали ли вы до конца хоть одну историю с продолжением  в
этом журнале и б) если да, то поняли ли вы что-нибудь?
   Элис  спустилась  вниз  в  черном  платье  с  облегающим   верхом   и
расклешенной плиссированной юбкой. Она выглядела как вместе взятые Лесли
Карон, Одри Хепберн и Митци  Гейнор.  Она  выглядела  как  все  девушки,
которые танцевали на фоне Эйфелевой башни с Джином  Келли.  У  нее  была
темная губная помада, но ее глаза были темнее. Она взяла меня под руку и
улыбнулась. Мы вышли из дома и направились к машине.
   Это выглядело так, будто ты ведешь свою девушку в кино. Я  желал  бы,
чтобы я сейчас действительно вел Элис в кино. Я  пытался  себе  внушить,
что это всего-навсего свидание, что  мы  вдвоем  едем  приятно  провести
время. Но у меня ничего не получалось, и я  отказался  от  сознательного
самообмана.
   Она указывала мне дорогу к фабричным корпусам, в которых  размещалась
бухгалтерия. На огромной  автомобильной  стоянке  было  пусто,  если  не
считать серо-белого "метрополитена".
   - Это машина Эбнера, - сказала Элис.
   - Эбнера?
   - Ночного сторожа. Не беспокойся. Он нам не помешает.
   - Будем надеяться.
   Я оставил "форд" в тени здания,  и  мы  пошли  кругом,  к  маленькому
боковому входу. Элис достала ключ, отперла дверь, и мы вошли внутрь.
   Слева от нас была металлическая лестница, ведущая вниз  в  темноту  и
вверх   в   темноту,   прерываемую   слабыми   отблесками   волнообразно
двигающегося света.
   - Это Эбнер, - шепотом сказала Элис,  -  это  его  фонарик,  -  затем
засмеялась, слегка неестественно, и наконец  сказала  вполне  нормальным
голосом:
   - Я не знаю, почему говорю  шепотом.  -  Она  подошла  к  лестнице  и
крикнула:
   - Эбнер, Эбнер!
   Я услышал наверху звук тяжелых шагов, и вслед за тем замелькали более
яркие отблески света.
   - Кто там? - спросил Эбнер.
   - Это я, Элис. Я не одна. - Она взяла меня за руку и сжала ее.  -  Мы
немного побудем в офисе, - крикнула она.
   - Хорошо, - откликнулся голос, и  тяжелые  шаги  снова  удалились,  а
мелькающие отблески света стали бледнее.
   - Сюда, - сказала Элис. Все еще держа меня за руку, она провела  меня
через двери на лестничной клетке в длинный  коридор,  в  конце  которого
справа находилась стеклянная дверь. Мы прошли в нее и  оказались  еще  в
одном коридоре. Стук каблучков Элис по каменному полу гулко отдавался  в
пустом помещении. Было почти совсем  темно,  если  не  считать  тусклого
света уличных фонарей, проникавшего сюда  сквозь  стеклянную  дверь.  Но
Элис, видимо, прекрасно ориентировалась здесь даже в темноте.
   Наконец мы остановились перед какой-то дверью.  Элис  достала  связку
ключей и, отыскав нужный, вставила в замочную скважину. Щелчок, и  дверь
открылась. Мы вошли в длинную комнату с несколькими окнами  с  одной  ее
стороны,  выходившими  на  боковую  улицу.  При  тусклом  свете  уличных
фонарей, пробивавшемся сквозь стекла окон, я видел  два  ряда  столов  и
шкафы с документами.
   Элис прошла между столами.  В  дальнем  конце  комнаты  за  дверью  с
матовым стеклом находилась еще одна комната,  небольшая  по  размеру,  с
единственным столом, но вдвое большим по размеру, чем  столы  в  большой
комнате. Окно всего одно, но широкое, а у противоположной стены еще один
шкаф для документов и массивный сейф.
   - Пожалуйста, зажги спичку. Пол, - попросила Элис. Она опустилась  на
колени перед сейфом.
   Я зажег спичку  и  наблюдал  при  ее  свете,  как  ее  ловкие  пальцы
поворачивают  наборный  диск.  Затем  она  повернула  рукоятку  вниз,  и
раздался щелчок. Она  подождала,  повернула  ее  чуть  дальше,  и  снова
раздался щелчок. После этого она потянула дверцу, и та открылась.
   Первая спичка догорела. Я задул ее, бросил на  пол  и  зажег  другую.
Элис вытащила из сейфа огромную тяжелую кожаную бухгалтерскую книгу,  за
ней вторую, третью и четвертую.
   - Они все нам понадобятся, - сказала она.  -  Вот.  Это  они.  -  Она
закрыла дверцу сейфа и закрутила наборный диск.
   - Они кажутся очень тяжелыми, - сказал я. Вторая спичка сгорела почти
до конца, и я загасил ее. Я стал вынимать третью спичку, но Элис подошла
и поцеловала меня.
   Я отнюдь не  бесчувственное  существо.  Обычно  я  живо  реагирую  на
сексуальные заигрывания. С другой стороны,  вполне  владею  собой  и  не
страдаю излишней  возбудимостью.  Но  что-то  такое  было  в  Элис,  что
поражало меня навылет. Моя реакция на нее неизбежно  была  моментальной,
полной и бездумной. Не прошло и секунды, как мы были уже на диване.
   Пока мы срывали мешавшую нам одежду, мне пришла отрезвляющая мысль.
   - Попадешься, - прошептал я. - Что, если ты забеременеешь?
   - Я об этом позаботилась, - ответила она шепотом.  -  Не  беспокойся,
Пол, я об этом позаботилась. Милый Пол. Давай, Пол. Эта  кожа  холодная.
Согрей меня, Пол.
   Разве не пришпоривает мужчину нежный голос женщины, произносящий  его
имя? Звук моего  собственного  имени,  произнесенного  с  такой  горячей
настойчивостью, дыхание Элис  у  моего  уха  не  оставляли  времени  для
раздумий и сомнений.
   Через двадцать минут мы ушли,  я  нес  четыре  тяжелые  бухгалтерские
книги. Эбнера и след простыл.

Глава 26

   Бухгалтерские книги привели мистера Клемента  в  восторг.  Впервые  я
увидел, как оживилось его лицо. Они  с  Элис  сели  рядом  за  карточный
столик в номере, который мистер Флетчер занимал вместе  с  Клементом,  и
начали листать книги одну за другой, в то время как все остальные затаив
дыхание наблюдали за ними.
   Для мистера Клемента это занятие было сущим  наслаждением.  Он  качал
головой, хмыкал и то и дело издавал восторженные возгласы. Элис  провела
его по лабиринту этих книг, время от времени они то заглядывали  вперед,
то назад, то в одну книгу, то  в  другую,  и  все  четыре  книги  лежали
раскрытыми, заполонив всю столешницу карточного стола. А  в  том  месте,
где река похищенных денег уходила под землю  и  Элис  так  и  не  сумела
проследить дальнейший путь уведенных на сторону  денег,  мистер  Клемент
склонялся ниже и водил по строкам чисел непослушным пальцем,  согнувшись
от напряженного внимания и с застывшим выражением  лица,  пока  не  смог
воскликнуть: "Ах-ха!", победно указывая пальцем и говоря: "Наконец-то!",
и скороговоркой объяснял Элис, которая кивала иногда понимающе, а иногда
в замешательстве.
   - Грандиозно. Что за прелесть, - бормотал мистер  Клемент.  Это  было
восхищение  профессионала  работой  другого   профессионала   при   виде
мельчайших нюансов и  изобретательности,  которую  никогда  не  смог  бы
оценить профан.
   Этому не было конца, и мы, все остальные,  слегка  притомились.  Даже
Элис, которой подобные вещи были  интересны,  стала  проявлять  признаки
усталости. Но мистер Клемент переживал звездный час своей жизни.  Первым
отступился Джордж. Он пробормотал что-то о восьмичасовом сне  и  ушел  в
соседнюю комнату спать. Фил Катц, не находящий связи этого  открытия  со
своей непосредственной специальностью, вскоре последовал за ним. Флетчер
объявил, что предлагает поспать, поскольку мы все будем заняты с утра, и
растянулся, не раздеваясь, на  своей  кровати.  Он  закрыл  глаза.  Лицо
медленно расслабилось во сне,  но  он  все  еще  сохранял  вид  педанта,
вынужденного жить в несовершенном мире.
   Мы с Уолтером бодрствовали дольше всех,  но  даже  Уолтер  постепенно
начал широко зевать и потягиваться.
   - С  меня  достаточно,  -  сказал  он.  -  Очень  мило  было  с  вами
познакомиться, Элис. Увидимся утром. Элис подняла голову:
   - Который час?
   Уолтер посмотрел на свои часы:
   - Полтретьего.
   - О Боже ты мой! - Она вскочила на ноги. - Мне пора домой.
   Мистер Клемент, не обращающий на нас внимания,  продолжал  заниматься
своим делом, что-то бормоча себе под нос и колдуя над книгами.  В  конце
концов нам удалось его отвлечь, и мы сказали, что уезжаем.
   - Да, да, - ответил он. - Я все это запишу завтра утром. - И он снова
погр