объемлющая  аудиторская  проверка  всей  финансовой  системы  фабрики
Макинтайра  показала,  что  огромное  количество  аннулированных   чеков
исчезли. Конечно, это  были  те,  которые  выписал  для  себя  Петерсен,
фальшивые чеки за сверхурочную работу. Он уничтожал их, как  только  они
возвращались обратно после аннулирования, потому что в  случае  проверки
по этим чекам можно было бы проследить, в каких банках Петерсен  получал
по ним деньги.  Но  проверка  наступила  внезапно,  без  предупреждения.
Аудиторы просто выждали, следя за ежедневной почтой, и в  четверг  утром
три фальшивых чека вернулись обратно, аннулированные  в  трех  различных
банках Восточного побережья, один в Нью-Йорк-Сити, один  в  Колумбии,  в
Южной Каролине и один в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Быстрая  проверка
в этих трех банках показала, что в одном из них, в  Нью-Йорке,  Эдвардом
Петерсеном был недавно открыт новый счет, на который начислялись  деньги
с чеков. По-видимому, Петерсен почувствовал, что  близится  развязка,  и
начал переводить свои фонды на счета,  с  которых  он  может  их  быстро
снять. По иронии судьбы, те  три  чека,  на  которых  он  попался,  были
выписаны накануне того дня, когда мы с Элис выкрали бухгалтерские книги.
   Все три чека, однако, вызвали разочарование. На всех трех было  всего
полторы тысячи из сорока пяти тысяч долларов,  украденных  за  последние
полтора года. Однако, как сообщила Сондра, полиция уверена,  что  вскоре
выйдет на след остальных денег. Петерсен был взят под стражу.
   В тот день, в четверг,  меня  почти  не  было  в  офисе,  я  проверял
школьников, расклеивавших листовки и плакаты на улицах  города.  Это  не
заняло бы у меня так много времени, если бы я сам не был  в  свое  время
школьником и не понимал, как велико  у  ребят  искушение  бросить  пачку
листовок в урну, доложить,  что  работа  выполнена,  получить  деньги  и
отправиться в кино. Поэтому я весь день разъезжал по  городу  и  следил,
как мальчишки выполняют порученное им задание.
   Когда без двадцати пять я вернулся в офис, Элис уже ушла  домой.  Это
вдвойне меня удивило. Во-первых, ее рабочий  день  кончался  в  пять,  а
во-вторых, всю неделю я возвращался с работы вместе с ней. Она  готовила
ужин, и мы вместе проводили вечер.
   Фил,  как  обычно,  куда-то  ушел,  Уолтер  тоже.   Мистер   Клемент,
нахохлившись как птица, сидел за своим столом и что-то писал. Оказалось,
он  писал  короткие  детективное  рассказы  для  журналов  -   сборников
кроссвордов и головоломок - в свободное от работы время. Но с  тех  пор,
как капитулировал Флейш, у мистера Клемента было очень много  свободного
времени. Он использовал псевдоним Феликс Лейн, в котором  будто  бы  был
какой-то скрытый  смысл  для  любителей  детективов,  но  его  миленькие
детективные рассказы, хотя дьявольски умные, поразили меня своей  полной
нечитабельностью. Они  были  написаны  на  очень  правильном  английском
языке, каждая его фраза могла бы служить примером в учебнике грамматики,
читать подобные образцовые фразы подряд было невероятно скучно.
   Он писал свои маленькие  литературные  изыски  карандашом,  печатными
буквами и, когда  заканчивал,  отсылал  какой-то  женщине  в  Вашингтон,
которая их перепечатывала.
   Я отвлек его, спросив об Элис,  и  он  сказал,  что  она  ушла  около
двадцати минут тому назад и что Уолтер повез ее домой. Поскольку она уже
должна была приехать домой, я подошел к  телефону  и  стал  набирать  ее
номер. В это время возле меня остановился Джордж,  только  что  вылезший
из-за занавески. Он стоял, глядя на меня и не говоря ни слова.
   Она ответила на второй звонок.
   - У меня ужасно разболелась голова, - сказала она, - я мучилась целый
день, поэтому в конце концов Уолтер отвез меня домой.
   - Я сейчас приеду, - сказал я.
   - Нет, не сегодня. Прости меня, Пол, но я  чувствую  себя  ужасно.  Я
сейчас лягу.
   - Ну ладно, увидимся завтра утром.
   - Прекрасно.
   - Надеюсь, завтра ты будешь себя чувствовать лучше.
   - Без сомнения.
   - Ты видела, они взяли Петерсена?
   - Да, я прочла в газете. Это здорово, правда?
   - Конечно здорово. До завтра.
   - Хорошо, Пол.
   Я повесил трубку, но Джорджа уже не было рядом, он  снова  нырнул  за
занавес. Интересно, зачем он подходил? У него была на мой счет теория, и
он смотрел на меня, чтобы убедиться в ее правильности. Мне  хотелось  бы
узнать, что это за теория.
   Я ушел из офиса и поехал в  мотель.  Уолтера  я  там  не  застал.  Но
поскольку меня вечерами в отеле не было, я не знал,  как  Уолтер  убивал
свободное время. Я схватил книгу и стал читать, но скоро  отложил  ее  в
сторону. Через некоторое время вышел из мотеля и  пошел  обедать,  после
чего зашел в бар и  выпил  пива,  а  потом  ввязался  с  посетителями  в
разговор о профсоюзе. Они знали,  что  я  работаю  в  АСИТПКР,  и  стали
задавать мне вопросы, на многие из которых я не мог  ответить.  Когда  я
снова вернулся в мотель, после полуночи, изрядно хмельной,  Уолтера  все
еще не было. Я лег в постель и забылся  тревожным  сном.  Сквозь  сон  я
услышал, что вернулся Уолтер. Было около двух часов.
   В пятницу утром у меня с похмелья болела голова. В девять я был уже в
офисе, чтобы раздать школьникам очередную порцию листовок. После этого у
меня практически было свободное время, так  что  примерно  без  четверти
десять я вернулся в мотель и снова крепко  заснул.  Я  спросил  у  Элис,
прошла ли ее голова, и, когда она ответила, понял, что  прошла,  но  это
было самое большее, на что я был способен в моем состоянии.
   Я проспал четыре часа и встал после двух часов дня.  В  комнате  было
жарко и душно. В голове стоял какой-то горячий туман, видно с  пересыпа,
особенно в  душной  комнате.  Я  принял  холодный  душ  и  отправился  в
закусочную, где с аппетитом  съел  бифштекс,  салат,  жареную  картошку,
кофе, мороженое и еще кофе. Почувствовав себя получше,  я  отправился  в
офис.
   Там опять  был  только  мистер  Клемент,  старательно  вырисовывавший
печатные  буквы  карандашом  ј  2.  Он  сообщил  мне,  что  Уолтер  ушел
совещаться с представителями местного  профсоюза  о  деталях  выборов  и
переходном периоде, если победит АСИТПКР, и взял с собой Элис, чтобы она
стенографировала.  Я  сидел  в  мрачном  настроении,   принимая   отчеты
школьников, и слушал жалобу Фила Катца,  вернувшегося  после  неприятной
встречи с менеджером местного телецентра, находящегося  довольно  далеко
от города. Это было даже не в Уотертауне, а еще  дальше,  в  тридцати  с
лишним  милях  от  Уиттберга.  Телецентр  был  основным   производителем
уиттбергских телепередач,  и  Фил  хотел  договориться  с  менеджером  о
телевизионных  дебатах  представителей  АСИТПКР  и  местного  профсоюза.
Менеджер утверждал, что Уиттберг это просто деревня на границе его  зоны
вещания, составляющая всего около семи процентов всей  аудитории,  и  он
никак не мог понять необходимость тратить драгоценное эфирное  время  на
подобную передачу. Фил был раздражен свыше меры, и его дурное настроение
по совершенно  непонятной  причине  положительно  подействовало  на  мое
мрачное расположение духа.
   Джордж неверным шагом вышел из-за занавески сразу после пяти часов, и
они с Филом позвали меня пообедать с ними.  Мистер  Клемент  намеревался
задержаться, чтобы закончить свою  очередную  детективную  миниатюру.  Я
сказал, что, тоже задержусь; я решил подождать Элис.
   Они переглянулись, и Фил сказал:
   - Забудь об этом, Пол. Эти совещания с правящей партией длятся  целую
вечность. Они могут там проторчать до девяти, а то и до десяти часов.
   - Ну ладно, тогда я пойду с вами.
   В каждом городе Соединенных Штатов есть китайцы, по крайней мере два.
Если население  города  тысяча  человек,  то  двое  из  них  обязательно
китайцы.  Один  из  них  -  владелец  прачечной,  другой  -   китайского
ресторана.
   В Уиттберге ресторан назывался "Лепесток лотоса". Это было  маленькое
заведение, на восемь - десять столиков, на втором этаже магазина мужской
одежды на Харпер-бульваре. Вероятно, здесь работали только  члены  семьи
владельца. Владелец сидел позади стойки за кассой, маленький кругленький
энергичный человек с густыми седыми бровями и  почти  совершенно  лысый,
если не считать клочков волос около ушей.  Обслуживали  посетителей  два
молодых человека, по-видимому его сыновья,  а  через  дверь  в  кухню  я
разглядел повариху - приземистую пожилую женщину, вероятно его жену.
   Я всегда считал ошибочным бытующее мнение о том, что, поев  китайской
пищи, вы чувствуете себя голодным уже через час. Это  не  пища  исчезает
вскоре после ее съедания, а названия. Кроме яичного супа и  блинчиков  с
овощами, я не имел представления о том, как называлось то, что я там ел.
Еда была вкусной, но безымянной. По крайней мере, для меня.
   После обеда  Фил  предложил  зайти  в  бар  по  соседству,  где  были
развешаны  мишени  для  игры  в  дартс  и  где  Джордж  смог  бы  выпить
апельсиновой газировки, но я решительно отказался.
   - Я не пойду, наверное, Элис уже дома. Они снова переглянулись, и Фил
спросил:
   - Ты собираешься ехать к ней?
   - Конечно, - ответил я.
   - Послушай, она наверняка еще  не  вернулась.  Эти  совещания  длятся
часами. Пойдем с нами, а к ней поедешь позже.
   - Нет, лучше я поеду сейчас.
   - А что, если ее еще нет дома?
   - Я ее подожду.
   - Давай, Фил, - сказал Джордж, глядя на меня с большим интересом.
   Фил глубоко вздохнул и, глядя мимо моего уха, сказал:
   - Я бы на твоем месте туда сейчас не ходил, Пол.
   - Почему?
   Он немного  помедлил,  закуривая,  затем  снова  глубоко  вздохнул  и
сказал:
   - Ах, черт подери. Не умею я врать. С ней сейчас Уолтер, вот что.
   Конечно, к этому времени я должен был бы уже тысячу  раз  догадаться.
Но я не догадался. Мне даже в голову не могла прийти подобная мысль.  Ни
об одном из них. В отношениях с Элис меня волновало только одно -  чтобы
она не привязалась ко мне слишком сильно.  А  Уолтер...  Уолтер  же  был
женат.
   Я все еще отказывался в это поверить. Пусть  они  меня  убедят.  И  я
сказал:
   - Ну и что? Они поехали вместе на совещание, что тут такого?
   - Я говорю не о совещании, - сказал Фил. - Я говорю о  том,  что  она
теперь с ним, что Уолтер отбил ее у тебя.
   - Вчера, - сказал Джордж, - когда тебя не было в офисе.
   - И что? - не унимался я.
   - Забудь ее, - сказал Фил. - Она просто кусок дерьма.
   - Но она...
   - Она бы и со мной пошла, - сказал  Фил.  Он  намеренно  был  излишне
прямолинейным, считая, что это меня скорее  отрезвит.  -  Наверно,  я  и
сейчас мог бы. Но я держусь подальше от девиц такого сорта.
   Такого сорта? Неужели я такой тупой? Я  раньше  встречал  шлюх  -  их
достаточно в каждом студенческом городке, и во время  военной  службы  -
военная форма привлекает подобного сорта женщин, - и я был  уверен,  что
могу распознать их с первого взгляда. Разве Элис такая? Что же,  я  один
из многих в бесконечной цепочке?
   Я  припомнил,  что  она  мне  рассказывала  о  посещении  фабрики   с
Гамильтоном в те ночи, когда они изучали бухгалтерские  книги,  как  она
объяснила сторожу наше появление там. И я вспомнил, что сторож  даже  не
удосужился взглянуть, кого она привела с собой буквально через  два  дня
после смерти Гамильтона. Ночной сторож подумал, что я  один  из  дружков
Элис. Мне было интересно, сколь часто использовала она тот кожаный диван
в офисе. Она не могла приводить их в дом, пока был жив ее дед.
   Я просто ее выдумал. Я видел ее такой, какой мне хотелось ее  видеть,
и поэтому быстро находил удобное для себя объяснение каким-то  выходящим
за рамки общепринятого чертам ее поведения. И вчерашнюю  головную  боль.
"Она меня мучила весь день, - сказала она. - Я сейчас лягу в постель". Я
мог  себе  представить,  скольких  усилий  стоило  Уолтеру,   чтобы   не
рассмеяться во весь голос.
   Грязная сука!
   - Не ходи туда. Пол, - сказал Фил.  -  Послушайся  моего  совета.  Ты
захочешь ему отомстить. А он тебя побьет. Я говорю тебе это для твоей же
пользы.
   Он был прав.  Я  даже  не  могу  отвести  душу  и  отколотить  своего
соперника. Впрочем, это  не  слишком  бы  меня  утешило.  Это  она  ведь
проститутка. Это ее следовало бы отлупить.
   - Пошли с нами, - снова  сказал  Фил.  -  Если  мы  напьемся,  Джордж
отвезет нас в отель.
   - Согласен, - сказал я.
   Мы вышли из ресторана и, свернув за угол, пошли в бар с дартсом. Я не
хотел напиваться. Я задумчиво  потягивал  пиво  и,  пока  Фил  и  Джордж
разговаривали между собой, пытался придумать, как ей отомстить.
   Я обязательно должен что-то  сделать.  Нельзя  позволить  Элис  выйти
сухой из воды. Она одурачила меня - хуже, она вынудила меня оказаться  в
дурацком положении по собственной воле. И я не успокоюсь, пока не отомщу
ей.
   Джордж неотступно следил за мной, словно  опасаясь,  что  я  в  любой
момент могу совершить какую-нибудь глупость. Это меня раздражало,  тогда
как его замечание об Уолтере с явным подтекстом во время обеда  вызывало
беспокойство. Сейчас я был ужасно зол, а потому Джордж просто невыносимо
раздражал меня. Когда Фил отлучился в туалет, я не выдержал и сказал:
   - В чем дело, Джордж?
   Он пожал плечами и отпил несколько глотков апельсиновой газировки.
   - Ничего особенного, - сказал он.
   - Ты на меня так смотришь, Джордж.  В  чем  дело?  Ты  хочешь  что-то
понять или о чем-то спросить?
   Казалось, он задумался, поболтал  стакан  с  остатками  газировки  и,
наконец, кивнул.
   - Конечно, - сказал он. Он наклонился ко мне и произнес:
   - Помнишь, я как-то тебе сказал, что ты  умный  парень.  Ты  мечтаешь
работать  в  этом   профсоюзе   и   в   один   прекрасный   день   стать
вице-президентом. Ты очень похож на Килли, но ты моложе.
   - Похож на Уолтера?
   - Да, конечно, - сказал он так, словно это само собой  разумелось.  -
Все вы, умные мальчики, одинаковы. Все считают, что вы,  умники,  хотите
быть всегда впереди, но это не так. Вы хотите  сквитаться,  вот  что  вы
хотите.
   - Это не имеет смысла, Джордж.
   - Как с той девушкой, репортером, - сказал он. - Счет был один-ноль в
ее пользу, так что ты сквитался. И то же самое с Уолтером.  Он  украл  у
тебя идею с бухгалтерскими книгами. Ведь Флетчер был вне себя от  гнева,
когда ты надолго исчез и все такое, он просто с тобой сквитался.  Многие
могли бы подумать, что  он  завоевал  репутацию,  и  поэтому  он  станет
крупной шишкой в профсоюзе, но это не так. Он сделал это, чтобы сравнять
счет.
   - Нет, ты не прав. Мне Уолтер не  нравится  даже  больше,  чем  тебе,
но...
   - Кто сказал, что мне не  нравится  Уолтер?  -  Он  казался  искренне
возмущенным. - Все вы, умники, мне  нравитесь,  -  сказал  он.  -  Очень
нравитесь.
   - Дело в том, - сказал я хмуро, - что Уолтер выдал Флетчеру мою  идею
за свою, потому что он знал, что Флетчер  злится  на  меня  и  отвергнет
любое мое предложение.
   - Флетчер? - Джордж усмехнулся и пожал плечами.  -  Флетчер  на  всех
злится, - сказал он. - Все время. Ему все равно, кому принадлежит  идея.
Если она хороша, он ее использует. Ты сам это знаешь.
   Он был прав. Флетчер мог бы считать меня последним кретином, но, если
бы я пришел с полезной идеей, он ни минуты не раздумывая принял  бы  ее.
Он педант, а педантам наплевать на людей, они думают только  о  конечном
результате.
   - И вроде того, как Килли увязался  за  Флетчером,  когда  тот  пошел
звонить в Вашингтон, -  сказал  Джордж.  -  Килли  боялся,  что  Флетчер
украдет у него репутацию, так  что  он  постарался  немедленно  сравнять
счет, держа Флетчера под контролем. Флетчеру наплевать на  репутацию.  -
Он допил свою апельсиновую газировку и сделал знак, чтобы  ему  принесли
еще одну порцию. - Все вы такие, умные парни, - сказал он. -  Вы  лезете
наверх, вы толкаете друг друга в спину, а люди говорят: "Эти парни,  они
все делают, чтобы вырваться вперед".  Но  это  не  так,  не  правда  ли,
дружок? Вы делаете все, чтобы сравнять счет. И  именно  из-за  этого  вы
рветесь вперед.
   - Ты говоришь об Уолтере, - сказал я. - Не обо мне.
   - Ты просто моложе, вот и все. - Он  любезно  мне  улыбнулся.  -  Вот
почему я за тобой наблюдал. Я раньше не видел ни одного такого раннего.
   Это было смешно. Я не такой, как Уолтер. Я никогда не  видел  себя  в
роли тех приятных лукавых персонажей, карабкающихся на  вершину  успеха,
вбивая  крюки  в  спины  своих  сотрудников.  Начнем  с  того,   что   я
недостаточно умен для этого.  И  к  тому  же  у  меня  никогда  не  было
достаточного для этого честолюбия. Я не стремлюсь к успеху и никогда  не
стремился. Все, к чему я стремился, это  мир  и  спокойствие,  я  хотел,
чтобы мне позволили жить спокойно, я бы никого  не  беспокоил,  лишь  бы
меня оставили в покое.
   Если я разозлился на то, что Уолтер и Элис меня одурачили, то это еще
не значит, что я похож на Уолтера. Разве удивительно, что я рассердился,
когда понял, что  свалял  дурака?  Порой  Джордж  очень  точно  понимает
побудительные причины того или иного поступка.
   Но  Джордж  не  прав,  делая  на  этом   основании   скоропалительные
обобщения.
   - Вот еще что, дружок, - сказал он. - Я уже говорил тебе, что ты  мне
нравишься. Теперь ты захочешь сравнять счет с Килли, а потом он  захочет
сравнять счет с тобой, и так будет без конца. Но он здесь старожил, а ты
новичок. Поэтому будь осторожен и прежде, чем отрезать, не забудь тысячу
раз отмерить.
   Тем временем вернулся Фил, и мы не стали продолжать разговор.  Я  пил
снова и снова и проиграл несколько партий в дартс - но вовсе не  считал,
что должен сравнять счет с теми, кому проиграл, - так  что  черт  подери
этого Джорджа с его теориями, и, когда мы покидали бар, я был в  стельку
пьян, как и накануне. "Ничего, - подумал я, - завтра отосплюсь".
   Фил вел машину, а я разлегся на заднем сиденье. Фил включил приемник,
и мы слушали музыку. Затем  настало  время  ночных  новостей,  и  диктор
объявил, что Эдвард Петерсен не  убивал  Чарлза  Гамильтона.  У  Эдварда
Петерсена было железное алиби. Он был арестован по обвинению в хищении.
   Поиски убийцы Чарлза Гамильтона и Гара Джефферса  были  возобновлены.
Полиция надеется, что убийца будет задержан в самое ближайшее время.
   Новость эта меня не слишком заинтересовала. И  я  опять  задремал  на
заднем сиденье "форда".

Глава 30

   Я проснулся в три часа ночи, совершенно точно зная, кто  убил  Чарлза
Гамильтона и Гара Джефферса. Голова у меня раскалывалась от боли, но сон
как рукой сняло, а мой мозг работал с удивительной ясностью, как будто я
находился под действием наркотика. Я снова и  снова  прокручивал  в  уме
свои доводы, подвергал их сомнению, взвешивал и каждый  раз  приходил  к
выводу, что я прав. Я закурил, отметив про  себя,  что  постель  Уолтера
пустует, - завтра выходной, значит, он остался у нее. Я курил, размышляя
над своим открытием. Наконец я принял решение, встал с  постели,  оделся
во все чистое, взял ключ от автомобиля с туалетного  столика,  куда  его
положил Фил, и пошел к машине.
   Ночь была светлая и прохладная. Улицы  безлюдны.  Прямо  передо  мной
простирался Харпер-бульвар, скупо освещенный редкими уличными  фонарями.
Я подъехал к полицейскому участку, пренебрегая строгим запретом, оставил
машину перед главным входом и вошел внутрь здания.
   - Мне необходимо видеть капитана Уиллика,  -  заявил  я  дежурному  у
входа, читавшему книжку в бумажной обложке.
   - Его здесь нет, - ответил он, даже не взглянув на  меня,  отмахнулся
как от назойливой мухи.
   - Меня зовут Пол Стендиш,  -  сказал  я  ему.  -  Позвоните  капитану
Уиллику домой и скажите ему, что мне известно,  кто  убил  Гамильтона  и
Джефферса.
   Он нахмурился:
   - Вы шутите? Сейчас ведь нет еще четырех утра.
   - Убийца завтра уже может сбежать, - сказал я. Это была не правда, но
я хотел видеть Уиллика сегодня, немедленно. То, что я могу поднять его