стро пошла прочь.

***

   Больница была у черта на рогах. Я  чуть  с  ума  не  сошла  и  совершенно
выбилась из сил, пока ее разыскала. А все потому, что аборигены  с  тридцать
седьмого километра по непонятной мне причине  каждый  раз  посылали  меня  в
совершенно разные концы. В результате у  больничных  ворот,  к  счастью  для
меня, открытых, я оказалась в начале девятого вечера, огляделась и поспешила
к ярко освещенному трехэтажному корпусу, возле которого  стояли  три  машины
?Скорой помощи?. Эти яркие огни после непроглядной темени  сыграли  со  мной
коварную шутку: ослепленная ими, я потеряла протоптанную в  сугробе  дорожку
и, оступившись, скатилась в какой-то ров. Мне еще повезло,  что  он  был  не
очень глубокий и наполовину засыпанный снегом. Но ногу  я  все-таки  ушибла,
хорошо хоть не сломала.
   Выбравшись из канавы, я снова взяла курс на больничный корпус и уже через
несколько метров смогла прочитать надпись на входе: ?Приемное отделение?.  А
мне нужен морг. От одной мысли об  этом  меня  мороз  по  коже  пробирал.  Я
никогда прежде не бывала в морге, а уж что говорить о самом поводе: опознать
Парамонова, человека, которого я безумно любила десять лет назад  и  который
ускользнул от моей любви теперь уже навсегда.
   В  приемном  отделении  мне  популярно  объяснили,  где  находится  морг,
попросту махнув рукой:
   - Там.
   Я догадалась, что ?там? это в каком-то дальнем и темном углу  больничного
двора, и принялась их  методично  обследовать.  В  конце  концов  отыскалась
низенькая избушка без каких-либо опознавательных знаков, с темными окнами  и
тусклым фонарем над  крыльцом.  Хоть  я  и  понимала,  что  это  безнадежно,
все-таки дернула наглухо запертую дверь, обошла вокруг избушки и постучала в
одно из окон: мне показалось, что из-за  плотной  шторы,  которой  оно  было
завешено изнутри, пробивается тусклый свет. Постучала и побежала к  двери  -
ждать реакции. Она, надо сказать, была почти молниеносной.
   - Кто там? - спросил надтреснутый  голос,  такой  тихий  и  слабый,  что,
окажись я более суеверной, непременно испытала бы панический страх.
   - Здесь морг? - уточнила я на всякий случай.
   - А в чем дело? - прошамкали за дверью.
   - У вас тут один человек, которого мне  нужно  опознать.  -  Меня  просто
раздирало от страстного желания убежать куда глаза глядят.
   А потому с моих плеч точно камень  свалился,  когда  загробный  голос  из
морга дал мне от ворот поворот:
   - Посещения до шестнадцати часов. Приходите завтра.
   Я механически отметила про  себя  странный  термин  ?посещения?  и  пошла
прочь, утешая себя мыслью о том, что я сделала для Парамонова все возможное.
И еще тем, что он для меня и такого не сделал  бы,  если  бы,  не  дай  бог,
умерла я, а не он. Проживал бы себе спокойненько в своей Америке и в  ус  не
дул. Так я себя  успокаивала,  но  на  душе  у  меня  было  так  плохо,  так
муторно...
   Потом  я  вернулась  на  станцию  и  в  последний  момент  запрыгнула   в
электричку, отходящую от платформы. И только через три остановки догадалась,
что она идет не в Москву,  а  в  противоположную  сторону.  Мало  того,  она
оказалась последней. У меня не было  другого  выхода,  кроме  как  выйти  на
конечной остановке и дожидаться утра, когда пойдет первая электричка.
   Ночь я провела в каком-то маленьком холодном вокзальчике, без сна,  но  в
кошмарах. Все-таки я нашла Парамонова, но уж лучше бы я его не находила.

Глава 16

ВОДОВОРОТ

   - Вы?! - Что-то жевавший Самуил Аркадьевич чуть не подавился.
   - Может, позволите  мне  войти?  -  сказала  я  устало.  После  вчерашних
увлекательных, в кавычках, приключений и бессонной ночи я  чувствовала  себя
совершенно разбитой.
   - Ну проходите. -  Палтус  отодвинулся  от  двери,  как  мне  показалось,
неохотно. Я сразу заметила, что мое неожиданное появление не вызвало у  него
особенного восторга - а ведь еще совсем недавно он  передо  мной  прямо-таки
расстилался, но обмозговывать причину таких  метаморфоз  не  стала.  У  меня
просто не было сил для этого.
   Я шагнула в его  антикварные  апартаменты,  мимоходом  отметив,  с  каким
сомнением их хозяин посмотрел на мои размокшие, в грязных  солевых  разводах
сапоги, представляющие нешуточную угрозу  для  дорогого  наборного  паркета.
Может, разуться, чтобы не наследить, мелькнуло у меня. А впрочем, пошел этот
Палтус куда подальше.
   - Я вам звонила вчера, - обернулась я к  Самуилу,  методично  запиравшему
свои сейфовые замки, - а ваш телефон не отвечал.
   - Да, я уезжал ненадолго, два часа как с  самолета,  -  рассеянно  кивнул
Самуил, не сводя глаз с грязной лужи, натекшей с моих  сапог,  и  добавил  с
досадой:
   - Ну что у вас стряслось?
   - Стряслось то, что Парамонова больше нет. Его сильно избили, и он  умер,
- сообщила я бесцветным голосом.
   - Кто вам это сказал? - Палтус был поразительно спокоен.
   - Я сама была там, где это произошло, только  в  морг  не  попала.  Нужно
поехать туда и опознать.
   - Так-так, подождите, я соображу, -  Самуил  насупился.  -  А  когда  это
произошло?
   - Точно я не знаю, но скорее всего  девятого,  на  следующий  день  после
того, как он приходил ко мне... Он.., он попал в милицию. Что  там  было,  я
могу только предполагать, знаю одно: после  этого  он  оказался  в  морге...
Может, вы все-таки предложите мне сесть? - Я едва держалась на ногах.
   - Ах да, проходите. - Самуил пригласил  меня  в  свой  кабинет,  украдкой
взглянув на часы, но я все равно это заметила. Для  человека,  минуту  назад
узнавшего о смерти того, кого он должен был найти живым,  Самуил  Аркадьевич
Палтус вел себя  довольно-таки  странно.  Что-то  тут  неладно,  вот  только
непонятно что.
   Я рухнула на диван и продолжила  наблюдения  за  хитрым  лисом  по  имени
Самуил, который, между прочим, снова посмотрел  на  часы,  на  этот  раз  не
скрываясь. Похоже, он куда-то торопился.
   А через полминуты он сам в этом признался:
   - Э-э.., уважаемая Галина Антоновна, я сейчас очень спешу,  вы..,  знаете
что, отправляйтесь домой и отдохните, а я на обратном пути к вам заеду, и мы
все обсудим.
   - Да вы что?! - у меня вырвался вопль отчаяния. - Вы хоть понимаете,  что
Парамонов  умер?!  Умер!  Он  лежит  сейчас  в  морге  на  тридцать  седьмом
километре, и мы должны туда немедленно поехать!
   - Тише, тише, - зашикал на меня Самуил и приложил палец к толстым  губам.
- Что вы орете, как на футболе?! - накинулся он на  меня.  -  Прямо  ?шайбу,
шайбу!?.
   - Какая шайба в футболе? - опешила я. - Там же мяч!
   - Какая разница: мяч или шайба? - проворчал Самуил. - Орать надо  меньше,
у стен тоже уши бывают, разве вы забыли?
   Действительно, какая разница: мяч или шайба. Парамонова это все равно  не
оживит.
   А потом меня взяла оторопь, я услышала тихую-тихую  мелодию.  Я  даже  ее
узнала - Бетховен, ?К Элизе?. Вот только откуда она  лилась,  я  не  поняла.
Наверное, так сходят с ума.
   Что до Самуила, то он сунул руку в карман пиджака, достал из него сотовый
телефон, приложил его к уху и буднично отозвался:
   - Да, это я.
   По телефону он больше ни слова не сказал, посмотрел на меня, буркнул:
   "Извините, я на минуточку?, и скрылся за дверью.
   Поскольку обещанная ?минуточка?  изрядно  затянулась,  я  позволила  себе
немного расслабиться и вытянуть гудящие, налитые свинцом ноги.
   Наконец появился Самуил, какой-то суматошный и взъерошенный, и  сразу  же
завел свою волынку по новой. Ну, насчет того,  что  он  очень  торопится,  а
поговорим мы потом, когда он ко мне заедет.
   - Вы меня выставляете? - я отказывалась верить собственным ушам. - А  как
же пятьдесят на пятьдесят? У нас же был договор, и, между прочим, вы, именно
вы меня к нему склоняли! Я вам все рассказала, а теперь вы меня гоните!
   Самуил засуетился:
   - Да что вы из мухи слона делаете? Я не разрываю наш договор, он остается
в силе. Как и условились: пятьдесят на пятьдесят.
   - Да какое, к черту, пятьдесят на пятьдесят! - я была близка к  истерике.
- Парамонов мертв, вы что, не понимаете?  Нужно  срочно  ехать  в  морг  его
опознавать. И раз у нас пятьдесят на пятьдесят, вы могли бы по крайней  мере
составить мне компанию.
   - Хорошо-хорошо, мы поедем,  мы  туда  поедем,  только  потом.  -  Палтус
разговаривал со мной как с дурочкой. - Я улажу свои  дела,  и  мы  поедем  в
морг, идет?
   - Не  идет,  -  отрезала  я,  -  я  разрываю  наш  договор  и  немедленно
отправляюсь к майору Сомову. - Дабы убедить его в том, что я  не  блефую,  я
приподнялась с дивана, хоть мне этого и не хотелось.
   Вы будете смеяться, но мой примитивный шантаж произвел на  Палтуса  очень
сильное впечатление.
   - Ну к чему тут Сомов? - заметно занервничал он. -  Сомов  все  испортит.
Что он может? Да ничего! В лучшем случае вызовет ОМОН и устроит маски-шоу, а
тут требуется тонкая, ювелирная работа. Тут головой  нужно  работать,  а  не
кулаками. Вы когда-нибудь имели дело с этими ребятами в камуфляже?
   Я хотела сказать, что имела, причем совсем недавно, но  сочла  за  лучшее
промолчать. Сначала я выслушаю этого пройдоху, уж очень мне  интересно  было
узнать, какой еще лапши для моих ушей он заготовил.  Как  оказалось,  с  ней
(лапшой) Самуил перебоев не испытывал.
   - Мы обойдемся без Сомова, -  на  голубом  глазу  заверил  он,  -  как  и
договаривались. Зачем нам этот дуболом? Дайте  мне  сорок  минут,  буквально
сорок минут, это все, что мне нужно, а потом мы поедем, куда вы прикажете.
   - Ни за что! - я была непреклонна.
   Палтус тяжело вздохнул:
   - Ну хорошо, я вам кое-что скажу. Эта встреча, на  которую  я  тороплюсь,
она связана с Парамоновым, понятно?
   - Подробности! - потребовала я.
   - Терпение, терпение, запаситесь терпением, - Самуил почти умолял меня. -
Потом вы все узнаете. Ну будьте ко  мне  милосердны.  Я  вымотан  не  меньше
вашего, всю ночь провел в самолете... Ах, эта  тряска,  эти  воздушные  ямы,
прямо как ухабы на проселочной дороге. А этот Новохатск? Вы представить себе
не можете, какая это дыра. Черная! Поесть негде!
   - Что еще за Новохатск? - насторожилась я.
   - Да есть такой забытый богом городишко, - досадливо поморщился Палтус. -
Ну давайте потом, потом решим все вопросы...
   - Ах потом? И я должна поверить вам на слово? А кто  мне  врал,  кто  мне
беззастенчиво врал?! - я снова вскочила с дивана. - А кто меня улещал:
   "Будем сотрудничать на равных?? - напомнила я Самуилу его сладкие речи. -
А при этом, при этом... Вы не сказали мне, в чем причина всеобщей  заботы  о
Парамонове... Вы вешали мне лапшу на уши,  прекрасно  зная,  что  он  открыл
новый способ обнаружения и разработки нефтяных месторождений,  и...  И  этот
метод дает бешеную экономию, а значит,  деньги,  деньги,  деньги,  будь  они
прокляты! Вот почему весь белый свет сошел с ума!
   Только я заговорила о нефти, как Самуил пришел в жуткое возбуждение: лицо
его налилось кровью, маленькие глазки забегали, пухлые губы задрожали,  того
и гляди в обморок упадет.
   - Молчите, молчите, ненормальная... - замахал  он  руками.  -  Откуда  вы
узнали про нефть, немедленно отвечайте!
   - Из конфиденциальных источников, - я не упустила случая поиздеваться над
этим зарвавшимся типчиком. Ишь ты, ?немедленно отвечайте!?.  Сейчас  он  мне
двойку за поведение поставит и родителей вызовет.
   - Романтически настроенная дура, куда вы лезете? -  На  этот  раз  Палтус
очень убедительно застонал, обхватив ладонями круглую  лысую  голову.  -  Вы
просто не представляете,  куда  вы  сунулись  и  чем  вам  это  грозит.  Это
водоворот, водоворот, который может  увлечь  вас  за  собой,  а  у  вас  нет
необходимой выдержки, опыта, вам нечего будет противопоставить...
   - Ой, ой, ой, как страшно, ха-ха-ха! - Честно  говоря,  я  храбрилась  из
последних сил, потому что мне и без всяческих нагнетаний с его стороны  было
страшновато. Видно, смерть Парамонова давила мне на психику. - Что вы  такое
плетете, какой водоворот?
   - Такой, от которого нужно держаться подальше. - В руках Самуила оказался
большой носовой платок, которым он промокнул вспотевшее лицо. - Подальше!
   Ох и нравятся мне такие рассуждения. Сначала он  упорно  уговаривал  меня
оказать ему содействие в так  называемом  частном  расследовании,  а  теперь
пугает какими-то водоворотами.
   - В общем, так, - я снова опустилась на диван, - я никуда отсюда не уйду,
пока вы не расскажете мне все от начала до конца: и про  водовороты,  и  про
эту вашу загадочную встречу. А еще лучше - возьмите меня с собой.
   -  Ну  хорошо,  хорошо,  я  принимаю  ваши   претензии,   -   для   пущей
убедительности Самуил  молитвенно  сложил  руки  на  груди,  -  согласен,  я
несколько погорячился и  Заговорил  вам  лишнего...  И  всего  лишь  по  той
причине, что очень  тороплюсь.  Да  и  вы  тоже...  Представили  меня  таким
монстром, - он нервно хохотнул. - Да я бы взял вас с собой на  эту  встречу,
но она может не состояться, если я вас захвачу. Вы же понимаете, что это  не
простые посиделки. Человек, с которым я встречаюсь, облечен большой властью,
о-очень серьезный человек и требует  от  меня  конфиденциальности.  Поэтому,
умоляю вас, будьте благоразумны, не упрямьтесь. Можете даже  подождать  меня
здесь, если вы мне совсем не доверяете.
   - Здесь? - уточнила я, немного подумала и согласилась:
   - Хорошо, я согласна, но если вы задержитесь дольше, чем на сорок  минут,
я немедленно связываюсь с Сомовым, - пригрозила я вполне серьезно.
   - Ну наконец-то, - воспрял духом Палтус, но все-таки  выторговал  у  меня
еще двадцать минут, а потом опрометью выскочил за дверь. Время-то поджимало.
   Да, еще он предупредил, чтобы я не подходила к телефону в его отсутствие,
мол, пусть звонит, пока не перестанет.
   - Не буду я подходить к вашему телефону, - милостиво пообещала я и  стала
медленно погружаться в полудрему, к которой кожаный  диван  частного  сыщика
Самуила Палтуса очень даже располагал.
   Собрав остатки сил, я  сбросила  промокшие  сапоги,  положила  голову  на
подлокотник и закрыла глаза. В то же мгновение на улице что-то  оглушительно
грохнуло, будто громадный шар лопнул.  Даже  стекла  в  антикварных  комодах
задрожали.
   Я бросилась к окну, отодвинула тяжелую бархатную портьеру и выглянула  на
улицу. Убедившись в том, что дом напротив не лежит в  руинах,  я  посмотрела
вниз. А там пылала зеленая машина, припаркованная у подъезда, очень  похожая
на ту, в которой меня возил Самуил. Минуты две я не могла отвести взгляда от
адского костра, а потом опустилась на пол и обхватила голову руками.
   - А ведь я хотела поехать с ним, - прошептала я, уставившись на ближайший
ко мне ореховый комод.
   Потом я поднялась и еще раз выглянула в окно, чтобы убедиться в том,  что
горящий автомобиль мне не пригрезился. Он все еще полыхал, но  во  двор  уже
въезжала пожарная машина, а у подъезда собралась  толпа.  Возбужденные  люди
кричали и жестикулировали, а один указал  на  окно,  у  которого  я  стояла.
Только после этого до меня дошло, что пора уже подумать о себе. Того и гляди
милиция приедет, и что я им скажу?
   Я натянула сапоги и стремглав кинулась в  прихожую.  С  замками  пришлось
повозиться, и, ломая ногти, я покрывалась испариной от одной мысли, что могу
не успеть. Но успела: когда раскрашенный, как попугай,  милицейский  ?уазик?
подкатил к подъезду, я была уже на противоположной стороне улицы.
   Сначала я бежала, хотя меня никто не преследовал. Бежать было  тяжело  не
столько из-за усталости, сколько  из-за  ушибленной  во  дворе  больницы  на
тридцать седьмом километре ноги и тяжелых  промокших  сапог.  Я  чувствовала
себя загнанной в прямом и  переносном  смысле  этого  слова.  Как  бы  я  ни
относилась к милиции  в  целом  и  к  майору  Сомову  в  частности,  он  был
единственным человеком, к которому я могла обратиться за помощью.  И  больше
ни  к  кому.  Поэтому,  немного  отдышавшись,  я  отправилась  к  ближайшему
телефону-автомату.
   К сожалению, и в этот раз мне не повезло. Как  и  накануне,  мне  ответил
бравый басок, бесстрастно сообщивший, что майор Сомов будет через час. Через
час, который мне нужно было как-то прожить. И я отправилась  домой,  там  по
крайней мере я могла напиться горячего чаю и переодеться.
   Но ни того, ни другого я так и не сделала, а  всему  виной  пронзительный
телефонный звонок, который я услышала  еще  на  лестничной  площадке.  Из-за
волнения я долго не могла попасть ключом  в  замочную  скважину,  а  он  все
звонил, звонил...
   - Да! - отчаянно крикнула я в трубку.
   Ответом мне был протяжный всхлип.
   - Кто это? - спросила я испуганно.
   - Это Люся, - снова всхлипнула трубка.
   - Какая еще Люся?
   - Я.., насчет Бориса,  -  продолжала  хныкать  трубка,  -  он..,  он  при
смерти...
   Это все водовороты, подумала я.

Глава 17

ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА

   Борькина  фифа  была  в  том  же  коротком  халатике,   из-под   которого
по-прежнему  торчали  костлявые  коленки,  покрывшиеся  гусиной   кожей   от
сквозняка. Я молча отодвинула ее в сторону и ворвалась в квартиру.  Фифа  же
щелкнула за моей спиной замками.
   В комнате Бориса не было, зато  на  диване,  вольготно  развалясь,  сидел
импозантный, хорошо одетый дядька с тщательно зачесанными седыми висками.  Я
тряхнула головой в надежде прогнать наваждение  и  обернулась  к  впустившей
меня в квартиру сопливой Борькиной зазнобе.
   - В чем... - Я не договорила, потому что  потеряла  дар  речи.  У  двери,
прислонившись спиной к косяку и сложив на груди руки,  стоял  Ангелочек.  На
его губах играла издевательская улыбочка. Что касается коварной Люси, то  ее
не было видно: то ли в прихожей осталась, то ли на кухню завернула.
   Я больше не могла выносить ухмылку Ангелочка, а потому перевела взгляд на
импозантного:
   - Где Борис?
   У Импозантного был прямо-таки бархатный баритон:
   - Не волнуйтесь, с ним все в порядке, просто он ненадолго отлучился.
   - А что же  эта...  -  я  не  нашла  подходящего  эпитета  для  Борькиной
?пипетки?. - Что же она сказала, что он при смерти?
   - Вы про Люсеньку? - уточнил этот Сахар Медович. - Она не  виновата.  Это
мы попросили, чтобы она вам позвонила. Очень нам нужно с вами поговорить.
   - Догадываюсь, на какую тему. - Я покосилась на Ангелочка.
   - Тем лучше. - Импозантный был  сама  любезность.  -  Значит,  мы  скорее
договоримся.
   - Сомневаюсь, - я посмотрела на него с вызовом.
   - А  зря.  Люсенька,  принеси  письмо!  -  Он  щелкнул  пальцами,  словно
официантку подзывал.
   Люсенька моментально нарисовалась в дверном проеме, сделала  два  шага  в
мою сторону и протянула сложенный вчетверо лист бумаги.
   Я демонстративно спрятала руки за  спину,  и  она,  коротко  взглянув  на
Импозантного, положила листок на подлокотник кресла.
   - Ну почитайте, почитайте, - попросил Импозантный.
   Я заколебалась. А  потом  подумала:  ну  что  я  теряю?  -  и  развернула
сложенный вчетверо лист.

ПЕРВОЕ ПИСЬМО ПАРАМОНОВА

   ?Галка, привет!
   Признаюсь, нелегкое это дело - сочинять письмо  девушке,  от  которой  ты
однажды ушел, толком не попрощавшись. Но ты не пугайся, в данном случае  это
обычное  явление,  вызванное  эпистолярным  недугом  и  некоторыми   особыми
внешними обстоятельствами, в которых я нахожусь. Ну ладно,  прежде  всего  о
корыстных интересах, а об истории потом.
   А дело в том, что мне ужасно скучно. Я в Ульяновске, если ты не в  курсе.
Снимаю квартиру у одной бабки, бабка старая, тихая,  почти  не  ходит  и  из
своей комнаты не высовывается.
   Теперь немного истории. Если мне не изменяет  память,  последний  раз  мы
виделись еще перед моей защитой. После этого я, как последняя свинья, исчез,
а события подхватили меня бурным потоком.  Это  была  сплошная  нервотрепка!
Оформление предзащиты, дописывание диссертации, пробивание публикаций, сдача
имущества на работе, кратковременная  командировка  в  Уфу  и  т.д.  и  т.п.
Неудив