было вперед, а потом обмяк.
   Я посмотрела на Самуила: с пистолетом в  руках  он  выглядел  не  столько
грозно, сколько велело. Оружие не сочеталось с  его  пародийной  внешностью,
впрочем, так же, как и род его занятий. Где  вы  видели  частного  сыщика  с
такими пухлыми щечками, шмелиным брюшком и ревностной заботой об  опрятности
гардероба. По крайней мере, в кино они выглядят по-другому.
   - А теперь поведай нам, глубокоуважаемый, что тебе  нужно  было  от  этой
гражданки и куда ты ее вез? - Самуил кивнул в мою сторону.
   - Ничего не знаю. - Ангелочек, морщась и кривясь, подобрал под себя ноги.
- Попросила подбросить...
   - Что же ты врешь? - взорвалась я. - Ты же сказал,  что  везешь  меня  на
конспиративную квартиру. -  В  голову  мне  пришла  догадка,  от  которой  я
застонала. - Обыск - твоя работа?
   Ангелочек растянул губы в блаженной  улыбке  безобидного  идиота,  только
пузырей на губах и не хватало, и пробормотал:
   - Пистолет газовый...
   И посмотрел наверх, на дорогу, с  которой  мы  с  ним  свалились.  А  там
собралась кучка зевак, которые оживленно что-то обсуждали, показывая на  нас
пальцами. Я дернула Самуила за рукав и показала ему на дорогу.
   - Уходим, - тихо скомандовал он.

***

   - Ну вот, теперь будет кому о нем позаботиться, - удовлетворенно  хмыкнул
Самуил, заводя мотор зеленой ?Шкоды?.
   Уютно устроившись  на  заднем  сиденье,  я  имела  возможность  наблюдать
Ангелочка, полулежащего в сугробе, а также обступивших его  зевак,  их  было
четверо, и все - в ватниках и валенках. Почесав затылки, они отрядили одного
мужичка куда-то в  сторону  темнеющих  за  редким  перелеском  домишек.  Что
происходило вслед  за  этим,  осталось  за  кадром,  поскольку  ?Шкода?  под
управлением смешного  Самуила,  претендующего  на  роль  супермена,  натужно
взревев, рванула с места.
   - Каков гусь! - воскликнул Самуил, бросая прощальный взгляд на Ангелочка.
- Я всегда знал,  что  он  проходимец,  но  такого  не  ожидал.  Надо  будет
позаботиться, чтобы у него лицензию отобрали.
   - Так вы его знаете? - опешила я.
   - Да уж, имею удовольствие. - Самуил сбросил скорость перед поворотом:  в
отличие от Ангелочка он вел машину с крайней осторожностью, и эта его  черта
очень даже меня к нему располагала, особенно после  недавнего  полета  вверх
тормашками. - Это как раз  та  паршивая  овца,  которая  все  стадо  портит.
Убивать таких надо!.. - прошипел неистовый Самуил. - Весь цех подводит...
   - Так он что, тоже?.. - посетила меня внезапная догадка.
   - Тоже, тоже, - согласно кивнул Самуил,  -  только  действует,  паршивец,
такими методами - никаких правил, никаких приличий... А  насчет  обыска  это
точно?
   - Абсолютно...
   - Да за это я его в порошок  сотру,  -  пообещал  мне  Самуил,  -  совсем
обнаглел, сопляк! Дают разрешение на сыскную деятельность кому попало,  а  в
результате с нами никто дел иметь не хочет,  -  ворчливо  пожаловался  он  и
спохватился:
   - А вы уверены, что с вами все в  порядке?  Может,  проконсультируемся  у
врача, я знаю отличного травматолога.
   - Все в порядке, и  спасибо  вам  за  помощь,  -  сухо  поблагодарила  я.
Конечно, я понимала, что забота Самуила Аркадьевича о  моем  здоровье  носит
исключительно   показательный   характер   и   вызвана    не    абстрактными
филантропическими убеждениями, а его шкурной во мне заинтересованностью, но,
как говорится, все равно приятно. - Кстати, я не совсем понимаю,  откуда  вы
взялись?
   -  Да  я  как  раз  ехал  к  вам,  чтобы  узнать,   вдруг   вы   изменили
неблагоприятное мнение обо мне, и заметил, как вы отъехали  с  этим..,  этим
паразитом, а так как я хорошо  знаю  его  методы,  то  решил  проследить.  -
Похоже, Самуил из кожи вон лез, чтобы предстать передо  мной  в  благородном
обличье скромного героя.
   Я решила его поощрить:
   - Вы меня здорово выручили. Просто не знаю, что было бы, если  бы  вы  не
появились.
   В сущности, если я и покривила душой, то самую малость. Какие бы  чувства
я ни испытывала к этому нелепому толстяку, он и  в  самом  деле  оказался  в
нужное для меня время в нужном же месте.
   Самуил Аркадьевич приятно зарделся, даже его оттопыренные  уши,  торчащие
из-под клетчатой кепки, порозовели.
   - Гм-гм, не стоит благодарности, - он смущенно откашлялся.  -  А  вот  вы
все-таки бледноваты, - он посмотрел в зеркало заднего вида, - если не хотите
к врачу, то уж подкрепиться вам точно не помешает. Я знаю здесь недалеко, по
дороге, отличный ресторанчик. Может, остановимся и перекусим?
   - Валяйте, - обреченно махнула я рукой.
   Теперь, когда выяснилось, что по милости  завравшегося  Ангелочка  я  уже
пропустила добрую половину трудового дня без уважительной причины,  на  меня
снизошло странное безразличие. Впрочем, оно вполне могло быть  и  следствием
недавнего дорожного  происшествия,  из  которого  я,  по  счастью,  вышла  с
минимальными потерями. Между прочим, это было первое ДТП в моей жизни, и мне
очень хочется надеяться, что последнее.
   Буквально минут через десять  Самуил  и  впрямь  припарковал  ?Шкоду?  на
стоянке у небольшого деревянного особнячка в псевдорусском стиле: с  высоким
крылечком, резными окошками и зазывной надписью:  ?Милости  прошу  к  нашему
шалашу?.
   Самуил учтиво распахнул передо мной дверцу  машины,  а  затем  и  низкую,
стилизованную под старину дверь терема-шалаша.  В  просторных  сенях  ,  нас
встретил добрый молодец в красной поддевке и с мобильником, ощупал  коротким
взглядом профессионального секьюрити и осведомился:
   - Желаете отобедать?
   - Желаем, - ответствовал Самуил, ласково подталкивая меня к гардеробу.
   - Сегодня в меню расстегаи, поросенок с  гречневой  кашей...  -  заунывно
затараторил администратор.
   - Разберемся, - небрежно отозвался Самуил и бросился мне помогать.
   Честно говоря, эта нарочитая галантность была мне не по вкусу, а потому я
вежливо, но твердо его отпихнула. Самуил  быстро  сориентировался  и  сделал
вид, будто все так и было задумано им с самого начала. Снял свой драгоценный
плащ и, тщательно расправив каждую его складочку,  возложил  на  гардеробную
стойку. Прежде чем добавить к  плащу  клетчатую  кепку,  Самуил  внимательно
осмотрел подкладку с внутренней стороны, чем поверг в легкий транс  пожилого
обходительного гардеробщика. А я лишний раз укрепилась во мнении,  что  этот
Самуил Аркадьевич весьма странный тип.
   - Ну-с, прошу. - Самуил оттопырил короткопалую длань совсем как бронзовый
вождь возле сельского клуба. С той лишь разницей, что вождь обычно  указывал
в направлении светлого будущего, а Самуил приглашал меня отведать расстегаев
в придорожном ресторанчике.
   Немного оглядевшись, я пришла к выводу, что внутреннее убранство  теремка
до чертиков  напоминает  Алкину  кухню.  Боюсь,  владелец  заведения  слегка
перестарался с этим самым ?а-ля рюс?, поскольку за бесчисленными рушниками и
декоративными лаптями  стен  не  было  видно.  Вот  только  музыкальный  фон
подгулял: в динамиках разорялся пуэрто-риканский мачо Рикки Мартин. Мне даже
показалось, что он из кожи вон лез, чтобы  разбавить  приторную  ?русскость?
придорожного терема.
   Нам с Палтусом достался дальний столик в углу. Выбор  блюд  я  целиком  и
полностью предоставила неистовому детективу и,  пока  он  изучал  аляповатую
карту меню, глазела по сторонам. Народу в зале было немного, человек  восемь
от силы, и все они вовсю работали ножами и вилками,  не  обращая  на  нас  с
Самуилом ни малейшего внимания.
   Вопреки моим ожиданиям расстегаев Самуил не заказал,  отдав  предпочтение
жаркому в горшочках и салату из креветок, в которых русского было не больше,
чем в самом Самуиле Аркадьевиче.  Еще  официант  торжественно  принес  рюмку
коньяка, единственную.
   Я вопросительно посмотрела на Самуила, а тот кротко пояснил:
   - Это для вас. Вам не мешает взбодриться.
   Это уж точно. Я не стала жеманиться и корчить  из  себя  невинную  девицу
дворянских кровей. Кстати, если я что-нибудь в этом понимаю, то  коньяк  был
так себе.
   Не могу сказать, чтобы от выпитого я почувствовала себя бодрее, но и хуже
мне не  стало.  Мне  даже  показалось,  что  недавняя  встряска  благотворно
сказалась на моих мозгах, потому что  я  наконец  поняла,  как  мне  следует
общаться  со  всей  этой  сворой  суперсыщиков:  ничего  не  рассказывать  о
Парамонове, прежде чем они не выложат на стол свои карты. И теперь  я  молча
поглощала жаркое, дожидаясь, когда Палтус заговорит.
   А он уже управился со своей порцией и вовсю орудовал зубочисткой.
   - По-моему, неплохо.
   - А? - Мне трудно было переключиться  на  банальный  разговор  о  жареном
мясе.
   - Отличное жаркое! - похвалил Самуил местную кухню.
   - Пожалуй, - вяло  согласилась  я.  Снова  появился  официант  в  красной
поддевке и поставил на стол две чашки кофе.
   Самуил отхлебнул глоток кофе и скривился:
   - А вот кофе варить они не умеют. У меня не  было  ни  малейшего  желания
рассуждать о качестве кофе, поэтому я даже пробовать его не стала.
   - А как быть с этой паршивой овцой? - напомнила я об Ангелочке. - Он ведь
хотел меня похитить. Может, стоит в милицию заявить?
   - Я же вам сказал, что разберусь с ним, - Палтус вытер губы салфеткой,  -
а милиция тут ни к чему. Всегда  лучше  держаться  от  нее  подальше  и  без
крайней необходимости не беспокоить.
   - Странная точка зрения для частного сыщика, - заметила я.
   - Напротив, - возразил он. И тогда я пошла ва-банк:
   - Вы и в самом деле хотите найти Парамонова?
   Видели бы вы, как разгорелись глазки у этого гуся!
   Он отодвинул в сторону недопитый кофе и покосился на влюбленную  парочку,
безмятежно ворковавшую за соседним столиком:
   - Конечно, хочу. В этом не может быть никаких сомнений.
   - А можно поинтересоваться, почему?
   - В каком смысле? - не понял Самуил. Вернее, сделал вид, что не понял.  -
Ну, вы же частный детектив, так? А потому расследованием занимаетесь  не  по
обязанности. Больше того,  вы  имеете  возможность  выбора,  за  какое  дело
взяться, а от какого с презрением отказаться. Опять же расходы... Вы  возите
меня на машине, жжете дорогой бензин,  угощаете  в  ресторане.  Извините  за
любопытство, кто вас нанял? - Я в упор посмотрела на него.
   - По-моему, у вас превратное мнение о частных  детективах.  -  На  пухлой
физиономии Самуила отразилась чуть ли  не  вселенская  скорбь.  Мол,  обидно
сознавать, что тебя держат за банального хапугу.
   - Нет, это у вас превратное мнение обо мне, - заупрямилась я, - возможно,
я  и  произвожу  впечатление  бедной  овечки,  и  поступки  мои  не   всегда
благоразумные, но я не такая идиотка, какой кажусь. И если вы  рассчитываете
на мою откровенность, то учтите,  я  потребую  от  вас  того  же.  А  иначе,
извините...
   Самуил  заметно  занервничал,   обвел   опасливым   взглядом   ?горницу?,
насупился, расправил невидимую складку на крахмальной скатерти...
   - Понимаете, все будет зависеть от некоторых  обстоятельств,  вернее,  от
того, что вы...
   - Торг здесь неуместен, - сурово отрезала я, - или мы  сотрудничаем,  или
расстаемся без обид.
   Самуил пригорюнился, как Иван-царевич на распутье.
   - Думаю, этот вопрос нам стоит обсудить в другой  обстановке,  -  наконец
изрек он, - даже у стен бывают уши.
   - Согласна, - кивнула я, - а еще у стен бывают глаза. Так что, выходим по
одному с интервалом в пять минут?
   - Вижу, вы начитанная девушка, - вздохнул Самуил, - но, поверьте  мне,  в
жизни все проще, чем в книжках. И романтики поменьше.
   С последним замечанием спорить  было  трудно,  и  я  в  очередной  раз  с
сожалением констатировала, что Самуил  Аркадьевич  Палтус  не  имеет  ничего
общего с милыми моему сердцу Ниро Вульфом и Арчи Гудвином.

Глава 9

ПЯТЬДЕСЯТ НА ПЯТЬДЕСЯТ

   - А теперь я приглашаю вас к себе,  -  многозначительно  объявил  Палтус,
когда мы снова оказались в его зеленой ?Шкоде?.
   - Может, не стоит? - засомневалась я, памятуя свои недавние приключения.
   - Вам нечего бояться, - заверил меня Самуил.
   Я не знала, что и думать. Как  показала  практика,  осторожность  в  моем
положении совсем не помешает, и в то же время много ли я разузнаю, если буду
пугаться каждого куста.
   - Ладно, я согласна, - довела я  до  его  сведения  свое  решение.  Между
прочим, очень даже непростое.
   - Вот и отлично, - обрадовался Палтус и сильнее надавил на  газ.  Теперь,
когда дорога стала получше, я ничего не имела  против  этого.  -  Нам  нужно
вернуться в Москву, прежде чем начнутся пробки, - пояснил он,  -  я  ведь  в
центре живу.
   Монотонная дорога меня укачала, я откинулась на спинку сиденья и  закрыла
глаза.
   - Вот-вот, подремите, - одобрил Самуил, - а то нервишки небось того?..
   Эти его панибратские замашки мне совершенно не понравились,  а  потому  я
ничего ему не ответила, только губы сжала. Конечно,  он  мне  здорово  помог
сегодня, но это не означает,  что  мы  автоматически  сделались  закадычными
друзьями.
   Дальше мы ехали почти молча: неугомонный сыщик что-то насвистывал. До тех
пор, пока мы все-таки не попали в пробку на Садовом кольце. С этого  момента
он уже чертыхался.
   До места мы добрались уже  в  сумерках,  в  декабре  ведь  темнеет  рано.
?Шкода? затормозила возле девятиэтажной  башни  из  белого  кирпича,  Палтус
заглушил двигатель и сообщил мне с улыбочкой:
   - Ну вот и приехали.
   Потом мы в лифте поднялись на седьмой этаж  и  остановились  у  добротной
двери. Здесь Палтус довольно долго возился с замками, прежде чем  я  наконец
услышала долгожданное:
   - Проходите, пожалуйста. Для того чтобы понять, что отечественные  сыщики
живут не бедно, мне одного взгляда хватило. И это при том, что  Самуил  даже
не дал мне как следует осмотреться. Я только куртку успела стащить, а он уже
заволок меня в какую-то комнату с напутствием:
   - Милости прошу в мой кабинет. Кабинет оказался  очень  даже  нехилым.  С
какими-то секретерами  орехового  дерева,  с  кожаным  диваном  и  массивным
двухтумбовым  столом.  И  все  это  громоздкое  барахло  представляло  собой
антиквариат. Либо очень хорошую подделку.
   - Ну-с, - он потер руки, - будем заключать договор?
   - Какой еще договор? - Я немного растерялась.
   -  Обоюдовыгодный,  естественно,  -   хохотнул   Палтус,   -   на   самых
замечательных условиях. Пятьдесят на пятьдесят вас устроит?
   - Это что, шутка такая? - Я не знала, что и сказать.
   - Почему же шутка? Я вполне серьезно, - не сдавался Палтус. - У нас  ведь
есть взаимный интерес, а потому  мы  вполне  можем  договориться.  .  -  Под
интересом вы, конечно, подразумеваете Парамонова?
   - Вы очень догадливы, - похвалил меня Самуил.
   - Ага, я такая, - я изобразила самую идиотскую улыбочку, на какую  только
способна, - я очень догадливая, а еще очень строптивая. А  потому,  если  вы
рассчитываете на  мою  откровенность,  извольте  изъясняться  конкретнее.  И
зарубите себе на носу: я не скажу о Парамонове ни слова, прежде  чем  вы  не
расскажете, почему его скромная персона пользуется повышенным интересом.
   - Я и так с вайи предельно откровенен,  мне  нечего  скрывать,  -  Самуил
Аркадьевич Палтус был прирожденным вруном. - Начнем с того... Вы вот сказали
о Парамонове, что он скромная персона, а это не так.  Сегодня,  уж  поверьте
мне, Парамонов очень дорогой товар, очень...
   - Можно подумать, что вы собираетесь его продать, - вмешалась я.
   - Я собираюсь его найти, - возразил Самуил, - с вашей помощью. И  мы  его
найдем, вы и я. Это будет наша общая победа. Каждый внесет свой вклад:  я  -
свой профессионализм, вы - знание Парамонова.
   - Стойте, стойте! - сорвалась я. - Хватит слов.  Скажите  мне  одно:  что
такого сделал Парамонов и почему он ?дорогой товар?.
   - Не перебивайте, я как раз это вам и пытаюсь объяснить, - замахал руками
Палтус. - То, что я знаю о Парамонове на сегодняшний  день,  а  это  все,  к
сожалению, разрозненные сведения, заставляет  меня  думать,  что  он  весьма
неординарный человек. И его поступки, с точки зрения формальной  логики,  не
совсем понятны. Посудите сами. Казалось бы, человек адаптировался в  Штатах,
у него прекрасная высокооплачиваемая работа, собственный дом...  Короче,  он
там устроился с максимальным комфортом,  гораздо  лучше,  чем  многие,  даже
гражданство получил. А  потом  взял  и  отказался  от  него  под  совершенно
идиотским предлогом. Заявил, что он не согласен с американской политикой  на
Балканах. У него, видите ли, патриотические чувства взыграли.
   Я слушала Самуила с открытым ртом. У меня было такое ощущение, словно  он
рассказывал о  каком-то  другом  Парамонове.  Тот,  которого  знала  я,  был
откровенно аполитичным оболтусом, не имел гроша за душой  и  плевал  на  все
(включая и меня, как это ни прискорбно), кроме геофизики, а этот, о  котором
с пеной у рта разглагольствовал Самуил, послал на три буквы  целую  Америку.
Чудно!
   - Вы.., это.., гм-м.., серьезно? - Я не смогла скрыть своего удивления.
   - Ну вас-то эти милые странности вроде  не  должны  удивлять,  -  фыркнул
Самуил. - Вы же его хорошо знаете.
   - Да как вам сказать, - задумчиво произнесла я,  -  ведь  прошло  столько
лет, а люди меняются.
   - И все равно, - стал меня убеждать Самуил, - вы - единственный  человек,
понимающий Парамонова хотя бы сколько-нибудь. И  последний  из  близких  ему
людей.
   - Как это? - Мое  сердце  бухало,  как  набат,  извещающий  о  вселенском
потопе.
   Самуил пожал плечами:
   - Вам ли не знать, что Парамонов - одинокий  волк  по  всем  показателям.
Родственников у него нет, бабка и тетка, которые  его  воспитывали,  умерли,
бабка - когда он еще на первом курсе университета учился, тетка -  три  года
назад, я специально в Калугу ездил, чтобы проверить.  Жены  и  детей  он  не
завел, -  перечисляя  тех,  кого  Парамонов  потерял  и  кем  не  удосужился
обзавестись, Самуил загибал короткие смуглые пальцы с  ухоженными  овальными
ногтями, и я смотрела на это как завороженная. Можете мне не верить, но факт
полного парамоновского сиротства потряс меня до глубины души.
   А Самуил тем временем бесстрастно свел дебет с кредитом:
   - Так что из близких у него только вы.
   - А если он думает иначе?  -  хрипло  поинтересовалась  я.  У  меня  были
серьезные основания сомневаться в словах сыщика. Сами  посудите,  почему  же
Парамонов меня бросил, если я такая единственная и неповторимая?
   - А письма, а фотографии? - напомнил мне Самуил. Я прямо взвилась:
   - Черт подери, разве мои письма уже опубликовали в, широкой печати?
   Самуил поспешил затушить разгорающийся скандал:
   - Честное благородное слово, я ваших писем не читал, клянусь вам!
   - Откуда же вы знаете? Хитрый Самуил замялся и скромно потупил глазки:
   - Это всего лишь агентурные данные. Какой бы я был частный детектив, если
бы не) мог кое-что разузнать...
   Я взяла паузу и погрузилась в глубокую задумчивость. То, что я  узнала  о
Парамонове от нелепого толстяка, претендующего  на  гордое  звание  частного
детектива, требовало длительного и  подробного  осмысления,  но  вряд  ли  я
располагала такой возможностью в обозримом будущем,  учитывая  форс-мажорные
условия, заданные таинственным исчезновением моего экс-любовника. А тут  еще
новая напасть - смертная тоска по нему, которая обуяла  меня  со  вчерашнего
вечера. Похоже, парамонозависимость - хроническая и  совершенно  неизлечимая
болезнь. И подтвердить или опровергнуть этот диагноз можно, только  заглянув
Парамонову в глаза. Все будет зависеть от того, что я при этом почувствую  и
что пойму. А потому я должна молить бога о том, чтобы Парамонов  был  цел  и
невредим, иначе мне никогда не избавиться от его власти надо мной.
   - Эй, - Палтус тронул меня за плечо. - Вы что-то вспомнили?
   - Нет-нет, не  обращайте  внимания,  -  пробормотала  я,  -  продолжайте,
продолжайте дальше...
   - Так вот, - Самуил провел  пальцем  по  Лаковой  поверхности  одно