л, опрокидывался, вырывался из-под ног.
   Лицо блестело от пота так, словно было покрыто маслом. Морис подлетел к
Полу и вцепился в руку.
   - Как я рад снова тебя видеть, Пол, - болтал он без умолку. - Я все
думал и думал, как мне тебя найти и отблагодарить за все, что ты для меня
сделал, когда мне было так плохо, но я не знал, где тебя искать, а
позавчера встретил Айрис вместе с Мэг и Берти, и она сказала, что у тебя
какие-то неприятности, и что она живет пока у них, и я подумал, что просто
обязан приехать и выразить свое сочувствие. Привет, привет, а кто эта твоя
новая подружка, а? Это не с ней я видел тебя как-то на танцульках?
   Не переставая щебетать, он изобразил какую-то дикую пародию на
танцевальную фигуру, речь его при этом сопровождалась отвратительным
хихиканьем. Отшатываясь и стараясь, чтобы это было не слишком заметно, Пол
увидел краем глаза, что Арчин снова появилась на лестнице. Она успела
влезть в платье и босоножки, решив, очевидно, не тратить время на чулки.
   - Играй, моя мышка, ушла кошка домой, танцуй, моя крошка, этот танец со
мной, - голосил Морис, безуспешно пытаясь попасть в мотив песенки "Падает
Лондонский мост". - Удивляюсь я тебе, ты же врач, конечно, конечно, врачи
тоже люди, как и все остальные, верно? - Он подмигнул Полу и легонько
толкнул его локтем под ребро. - Мне было так приятно это узнать - я тебе
никогда не говорил? Это значит, что я смогу справиться с самой тяжелой
фазой гораздо легче. Конечно, конечно, я сейчас на вершине блаженства, и
все потому, что так давно тебя не видел, и так рад, после всего, что: - Он
потерял нить речи, некоторое время беззвучно шлепал губами, потом,
наконец, проговорил: - Ладно, ты собираешься меня знакомить?
   - Арчин, это Морис, - выдавил из себя Пол. - Мой лондонский друг.
Морис, Арчин.
   - Какое-то сумасшедшее имя, - воскликнул Морис. - Икра - это яйца рыб
длиной в аршин. Арчин - хмммм: Ларчин-марчин. Икра - это яйца рыбных целок
- а вот и неправильно, конечно, я же знаю, что если лососиха идет метать
икру, то она уже потеряла свою вишневую косточку. И я тоже скоро свою
потеряю. - Он засунул пальцы под брючный ремень и уставился на Пола
жалобным взглядом.
   - Ты: гм: ты, наверно, устал с дороги, - рискнул Пол. - Хочешь выпить?
   - Да, я взял напрокат машину в какой-то дурацкой фирме только сегодня
утром в какой-то жуткой дыре, и надо же было так случиться, что этот дурак
на своем "мини" вылез прямо у меня перед носом - ладно, это все должно
быть застраховано, но я ужасно рад, что успел приехать до темноты, потому
что с фарами творится черт знает что, одна вообще разбита, а другая
смотрит на Марс, или на Юпитер, или еще на какую другую планету, черт ее
знает. Я все думал, что надо послать им сигнал морзянкой, сказать привет,
это Морис, но после этой дурацкой аварии, машина как-то странно дребезжит,
когда нажимаешь на тормоз, поэтому я промахнулся на целую милю. Выпить!
Да, нам обязательно надо выпить за встречу.
   Как мы давно не виделись, Пол. Я тебя люблю, я тебе когда-нибудь это
говорил?
   Он начал пританцовывать на месте, слегка приседая и подскакивая так,
словно мышцы его беспорядочно сокращались и не давали конечностям покоя.
Его выпученные глаза перескочили с Пола на молчаливую и напряженную Арчин
и мгновенно вспыхнули злобной ревностью.
   - Садись, - предложил Пол, ужаснувшись этому мновенно исчезнувшему
взгляду.
   "Хотя:? Не знаю. Возможно, так: это мой шанс поймать Пола одного, без
женщины."
   - Я могу постоять, - сказал Морис. - Я могу поставить. Я могу поставить
все.
   Вообще все.
   Его глаза остановились на Арчин, и усмешка, не успев появиться, тут же
превратилась в наглую ухмылку.
   - Насчет выпивки, - спокойно сказал Пол. - У меня есть крепкий эль, он
должен тебе понравиться. Арчин, пойдем, поможешь мне принести стаканы.
   Она подчинилась без возражений. И как только за ними закрылась кухонная
дверь, прошептала:
   - Пол, он болен?
   - Боюсь, что да, - быстро ответил Пол. Он достал небольшую бутылку со
спиртом, плеснул примерно на три пальца в стакан и только потом вылил туда
пиво.
   - Зачем ты так делаешь?
   - Я не смогу заставить его принять транквилизатор. От этого он опьянеет
- и, может быть, уснет, хотя в таком состоянии, мы рискуем, что он сначала
войдет в совсем буйную фазу.
   Пиво вспенилось до краев стакана, и он вылил остаток бутылки в другой
стакан - на всякий случай, для себя.
   - Хочешь? - он протянул стакан Арчин. Она отпила глоток, сморщилась и
покачала головой.
   - Пол! - окликнула она, когда он уже собирался выходить из кухни. - Это
правда, то что ты сказал? Тебе нельзя: ничего со мной делать? Это не
потому, что ты не хочешь?
   - О, мой Бог, - выговорил Пол. - Как ты могла подумать, что я тебя не
хочу?
   Она печально улыбнулась и дотронулась до его щеки так легко, что он
едва почувствовал прикосновение ее пальцев.
    
 Морис суетливо мерил шагами гостиную; несколько раскрытых книг валялись
на полу, каминные щипцы были осмотрены и брошены далеко от своего места, а
одна из диванных подушек перевернута.
   - Эй, - окликнул его Пол, и он танцующей походкой прискакал за стаканом.
   "Я никогда не видел его в таком состоянии. Может он чувствует свою
вину, и это как-то вымещается на всем остальном."
   Морис одним глотком залил себе в горло полный стакан фальшивого пива,
потом высунул язык и облизал с усов оставшуюся там пену.
   - Х-ха! - воскликнул он. - Не то что в этих вонючих лондонских
посудомойках!
   Добрый пинок - как от лягучей лошади. Что значит деревня!
   - Еще? - спросил Пол.
   "Если пропустить через него три или четыре стакана:"
   - Я принесу, - предложила Арчин, протягивая руку за пустым стаканом.
   - То же самое, - с нажимом сказал Пол, и она понимающе кивнула.
   - Шагай! - Морис облокотился на ручку дивана, но, видимо, счел эту позу
неудобной, потому что снова вскочил на ноги. - У меня для тебя целая куча
новостей, Пол, старый Пол - Полпол, Полопол, хорошее местечко ты себе
нашел, это здорово, что айрисовский старикан устроил вам такой домишко. Он
помер, я слышал, это правда? Неважно, это будет просто идеально для того,
что я тебе придумал, у тебя будет в сто раз больше денег, чем на этой
дурацкой работе, которой ты сейчас занимаешься, ты должен открыть
специальную психиатрическую больницу - вот как она будет называться, СПБ,
стратегическое пиздовое безобразие, тебе нравится? Я сам это придумал,
потому что самое главное для таких людей, как мы с тобой, ты, наверно,
потому и разбежался с Айрис, это то, что у нас никогда не было места,
чтобы привести в порядок рефлексы. - По толстой щеке Мориса поползла
слеза, но поток слов не прекращался ни на секунду, так что Пол даже не был
уверен, переводил ли он дыхание.
   - Ты только представь, Пол, беднягу с самого раннего возраста отдают на
растерзание все этим гадским бабам и бабьим сплетням, смотри, пацану
некуда пойти без своей сестры, например, какой-нибудь законник будет
думать, что это что-то вроде респектабельного братства, ты его
организуешь, чтобы заполучить целую кучу привелигированных богатеньких
пациентов, которые заплатят кучу денег, чтобы у тебя лечиться, а значит
никакого общественного надзора, и вообще, это не дурдом, и там можно будет
привести в порядок все эти рефлексы, про которые я говорил, ну, ты
понимаешь, всякие там фотографии хорошеньких телочек с большими сиськами
на всех четырех стенах, а обслугу мы переманим у Майсона, или еще
откуда-нибудь, мне один приятель говорил, что знает парочку таких мест,
может тогда и не будет таких проблем, как у нас с тобой, и ты будешь
вполне счастлив со своей толстомясой коровой Айрис и перестанешь гоняться
за мальчишеским типом вроде этой лососевой целки Арчин.
   Он театральным жестом вытянул руку, Арчин отступила назад, при этом
лицо ее подозрительно вытянулось.
   - Это уже тысячу лет, я не знаю, почему это не делают в какой-нибудь
Швеции, а может уже и делают, но кто-то же должен заняться и в этой
стране, и может у тебя будут даже мальчики, их пришлют родители, которые
захотят вырастить их так, как считается правильным и гетеро, ну, ты
понимаешь, и никто не узнает, если ты отсортируешь совсем уж безнадежных,
а вот и мое пиво, спасибо.
   Пиво вылилось ему в глотку как и в первый раз, без остановки.
   - Пол, ты должен это сделать, ты должен помочь мне стать нормальным, я
схожу с ума, помоги мне, начни учить меня прямо сейчас, смотри, как она
похожа на маленького прекрасного мальчика, я:
   Морис дернулся, пытаясь схватить Арчин, выронил стакан, который тут же
разлетелся по полу мелкими осколками, а в следующую секунду, после
короткого и совершенно незаметного жеста девушки, недвижно растянулся во
весь рост на полу.
   - О, Боже! - ошеломленно проговорил Пол.
   - Пол! - голос ее звучал испуганно. - Я:
   - Тихо, - скомандовал он и опустился на колено рядом с Морисом. - Что
ты с ним сделала?
   - Я: я: - Она с усилием проглотила комок в горле. - Чтобы остановить
его, и все.
 
   "Может, и к лучшему."
   От этой мысли внутри, несмотря на жару, все похолодело. Он взял Мориса
за руку, пульс был на месте - непонятно, что она с ним сделала, но он был
без сознания и не временно, как после боксерского нокаута, а одному Богу
известно, на сколько.
   Он поднялся и внимательно посмотрел на ее полудетское лицо, испуганное,
несмотря на всю мощь, на которую она оказалась способна. Не в силах
отвести он нее взгляд и стараясь не наткнуться ни на что по пути, Пол
добрался до телефона и набрал номер Чента.
   Ферди Сильва ответил в ту же минуту.
   - Ферди, это Пол. Я дома. Пришли ко мне машину. Экстренный случай. Мой
бывший пациент, еще из Лондона, Морис Дукинс, он появился несколько часов
назад в тяжелом маниакальном состоянии: Нет, он - он без сознания. Я дал
ему пива со спиртом, и оно сработало: Да, Арчин здесь. Я скоро ее привезу.
   Он повесил трубку, на лице застыла маска отчаянья.
   "Это все, что я могу сделать. Когда ложь про пиво выйдет наружу; тогда
я и буду с этим разбираться. Можно попробовать отослать его завтра в
Лондон к лечащему врачу, пока он не начнет болтать языком. Надо
постараться, чтобы Ферди не упустил его гомосексуальность, подать идею,
что все его слова об Арчин - фантастический бред на почве ревности, все
отрицать:"
   Он попытался представить разговор с Холинхедом, но не мог вообразить
даже выражение лица главврача, не говоря уже о результатах.
   - Пол!
   Чуть не плача и спотыкаясь на ходу, Арчин подошла туда, где он все еще
стоял рядом с телефоном.
   - Пол, прости, но я так его испугалась! Я все эти месяцы прожила с
сумасшедшими, и я их очень боюсь.
   - Все в порядке, - ответил он тускло. - Ты не виновата. Может, это даже
к лучшему.
   Она прижалась к нему и уткнулась лицом в грудь. Автоматически, думая о
другом, он поднял левую руку и погладил ее по голове. Она повернулась,
подставляя щеку механическим движениям его пальцев.
   Внезапно, без предупреждения, она подтянула к поясу короткий подол
своего желтого платья, схватила его правую руку и изо всех сил
конвульсивно напрягшихся мускулов зажала ее между бедер. Не в силах
пошевелиться и освободить руку, он смотрел на ее зажмуренные глаза,
полуоткрытый рот и вслушивался в частое пульсирующее дыхание.
   Сильнее всего его поразила наждачная жесткость волос у нее на лобке.
    
  
 38
  
 Пол сидел в ординаторской, вороша в пепельнице размочаленные окурки.
Ферди Сильва не предложил ему осмотреть Мориса; более того, он даже
продемонстрировал достойный Мирзы такт и удержался от комментариев по
поводу состояния Пола.
   После той неожиданной вспышки сексуального неистовства Арчин быстро
поцеловала его в холодные губы, убежала наверх и не показывалась, пока
санитары не погрузили Мориса в машину. Потом она материализовалась опять,
полностью одетая, держа в руках узел с больничным платьем, который, когда
они приехали, зачем-то забрала из машины. Сейчас она была благополучно
водворена в палату.
   "Где все уже вдоволь насудачились о том, куда скрипач водил свою сучку.
Ну и черт с ними."
   Более сложное чувство, чем эта мимолетная досада, владело им в сейчас.
Все его тело заполняло вожделение - такое, какого он не испытывал со
времен ранней юности. Словно кожа его обрела собственную память, пальцы
вновь и вновь чувствовали прикосновение жестких волос Арчин.
   И только один связный образ в состоянии был проникнуть сквозь плотный
экран чувственного воображения - пучок, похожий на цепочку нервных
волокон, все расходящихся и расходящихся, пока в самой далекой ветви
последнее из них не упиралось в прекрасную и невозможную страну Ллэнро.
   Дверь распахнулась. Пол вздрогнул и чуть не выронил остаток сигареты.
   - Все в порядке? - сдавленным голосом спросил Пол.
   - У него синяк на груди, - сказал Ферди. - Прямо над сердцем. Ты
уверен, что он отключился именно от алкоголя?
   - Думаю, да, - сразу отозвался Пол. - У меня в аптечке стояла бутылка
чистого спирта, половину выпил он.
   - Значит, ты его не бил, - настаивал Ферди, ровным голосом, даже без
намека на вопрос.
   "Машина!"
   - Я знаю, как это могло случиться, - воскликнул Пол. - Он приехал на
взятой в прокат машине и что-то говорил про то, как по дороге из Лондона
столкнулся с "мини". Он мог получить травму во время аварии.
   - Интересно, - глаза Ферди смотрели куда-то в стену у Пола над головой.
- Он говорит, что когда въехал в ту машину, даже не почувствовал удара.
   - Он разговаривает? Ты дал ему что-нибудь? - Пол чуть не выпрыгнул из
кресла.
   - Он пришел в себя, пока я его осматривал, - сказал Ферди. - Я не стал
кормить его лекарствами, пока не убедился, что у него нет физических
повреждений. Потом я дал ему снотворное, и теперь он спит, как ребенок.
   Пол сник.
   - И: и много он говорил, когда пришел в себя? - рискнул он.
   - Нет. Но он сказал одну вещь, которая меня сильно насторожила.
   - Что?
   "Будь что будет."
   - Если напрямую, то он утверждает, что когда вошел, вы с Арчин
занимались любовью. Прости, Пол, но я подумал, что должен тебя
предупредить.
   - Предупредить! - Пол рассмеялся со всей убедительностью, на которую
был способен. - Спасибо большое, но я ничуть не удивлен. Бедняга мнителен
настолько же, насколько глуп, и уже много лет зафиксирован на мне. Ради
Бога, не принимай его слова всерьез.
   - Я и не собирался. К несчастью, он выбрал не самое лучшее время для
визитов. - Ферди помолчал. - Кстати, с Арчин все в порядке?
   - Да. Эта прогулка пошла ей на пользу. За все время, пока она здесь, я
ни разу не видел ее такой спокойной.
   - Должен сказать, что я здорово волновался, пока ты не позвонил.
Боялся, что все вышло, как в прошлый раз - весь рентгенкабинет лежит
штабелями, и:
   - Если ты хочешь что-то сказать, то не тяни.
   Ферди глубоко вздохнул.
   - Она ведь могла втянуть тебя в компроментирующую ситуацию и без твоего
согласия, верно? Такие вещи очень часто случаются, а потом ворвался этот
твой друг Дукинс:
   - Довольно, - рявкнул Пол. - Этого не было, ясно тебе, не было! Я
полдня возил ее по окрестностям, и мы приехали всего за несколько минут до
того, как появился Морис, я готовил ужин на кухне, а Арчин была в ванной.
Он знает мою жену, и его грязный умишко заработал в том же направлении.
Это все. - Он с отсутствующим видом вытер лоб тыльной стороной ладони. -
Ладно, я пойду. Кроме всего прочего, у меня перед домом стоит разбитая
машина из проката, которую скоро будут искать, так что мне еще надо
связаться с полицией. Кстати, я знаю врача, который вел Мориса в Лондоне;
я свяжусь с ним и скажу, что мы завтра привезем ему пациента.
   - Завтра воскресенье, - возразил Ферди.
   - Знаю. Его может не быть в больнице, но:
   - Пол, у нас нет столько свободных шоферов, чтобы возить больных по
воскресеньям в Лондон! Зато есть несколько свободных коек; и, думаю,
ничего страшного не случится, если он побудет здесь, пока не спадет пик, а
потом мы отвезем его домой на поезде или просто отпустим.
   "Нет. Это невозможно, оставить Мориса в Ченте, чтобы он поливал грязью
меня и Арчин."
   Пол вскочил на ноги и, сжав кулаки, встал напротив Ферди.
   - Я регистратор в этой больнице или ты? Я столько лет возился с этим
человеком или ты? Я настаиваю, чтобы его немедленно перевезли к
постоянному врачу и в ту больницу, в которой он находился раньше.
   Ферди тоже поднялся, и его смуглое иберийское лицо посерело. Ответил он
с таким же нажимом:
   - А мне случилось сегодня быть здесь дежурным. И я не собираюсь
посылать единственную санитарную машину в Лондон только потому, что тебе
этого хочется.
   - Тогда мне придется найти того, кто за ним приедет.
   - Сколько угодно. - Ферди повернулся на пятках и зашагал к выходу. -
Это, слава Богу, меня не касается.
   Ошеломленный Пол остался стоять перед захлопнувшейся дверью. Он никогда
еще не видел этого невозмутимого гвианца в таком бешенстве. Последствия
будут ужасными.
 
   "Он поверил Морису. Он думает, что я лгу и хочу спровадить Мориса
подальше, пока все не вышло наружу. Он напишет все это в отчет. Я погиб,
со мной все кончено.
   Проклятье, Арчин, как тебе взбрело в голову разгуливать голой перед
этим маньяком?"
   Эту мысль смыла волна другой, мучительной фантазии. Когда он пришел в
себя, то с ужасом осознал, что видел только что, как входит в аптеку,
берет шприц, и втыкает Морису в сердце пузырь воздуха, прямо в
кровоподтек, чтобы скрыть след укола.
   "Никогда. Что за мерзкая идея. Но если бы Морис:"
   Он выскочил из ординаторской, потом из здания так, словно спасался от
гнавшихся за ним мыслей. У "Иголки" он остановился и на последние деньги,
оставшиеся после того, как он поддался импульсу приодеть Арчин, купил
бутылку водки.
   Дома его теперь преследовало видение не Айрис, а Арчин. Запах, который
она принесла из ванной вместе с теплом своей кожи, следовал за ним, куда
бы он ни вошел; тень, мелькавшую в углу, он принимал за Арчин, и тут же
воображение наполняло руку твердостью ее мускулов и гладкостью кожи.
   Безнадежно напившись, он очнулся в четыре утра и обнаружил, что хриплым
шепотом умоляет Арчин довершить начатое, сжать железные пальчики на шее
Мориса, вытряхнуть из него дух, так чтобы они могли без помех соединиться
на полу рядом с его телом.
    
  
 39
  
 В понедельник утром, изо всех сил стараясь скрыть, каких душевных мук
стоил ему приход на работу, он первым делом постучал в кабинет Холинхеда.
   - Да, - сказал главврач, поднимая глаза от бумаг. - А, это вы, Фидлер.
Я уже собирался за вами посылать. Садитесь. Говорите сначала, что вы
хотели.
   Слова отказывались произноситься, и он усилием воли выталкивал их из
онемевшего рта.
   - Сэр, я много думал над тем, что вы сказали мне в субботу утром -
насчет Арчин - и пришел к заключению, что вы правы, лучше будет, если
доктор Радж возьмет ее на себя.
   - Вы несколько опоздали, Фидлер, - мрачно произнес Холинхед. - У меня в
руках отчет об осмотре этого человека, Мориса Дукинса, и я считаю, что
говорить больше не о чем. Вы допустили вопиющее нарушение профессиональной
этики, и у меня нет другого выхода, кроме как отстранить вас от занимаемой
должности и сообщить о вашем поведении в Главный Медицинский Совет.
   - Неужели вы верите обвинениям психопата?!
   - Если вы приняли Мориса Дукинса за душевнобольного, то ваша
некомпетентность столь полна, что я удивляюсь, как вам удалось ввести меня
в заблуждение при приеме на работу. И сейчас, и весь вчерашний день, и
несомненно тогда, когда, ошибочно оценив его состояние, вы решили, что
сможете легко от него избавиться, он полностью владеет своим сознанием. -
Холинхед с шумом перелистал бумаги на столе. - Доктор Сильва уверил меня,
что в этом нет никаких сомнений.
   Пол закричал.
    
 В воскресенье он с большим трудом дозвонился до своего бывшего
лондонского коллеги и сообщил ему, что Морис Дункинс в Ченте, и что его
необходимо как можно скорее достави