маю,  -- ответил он. -- Разве что он  был  написан  в то время,
когда там были возведены древние храмы.
     Я снова замолчал,  любуясь  невероятно красивым  пейзажем Андов. Если я
буду вести себя сдержанно,  парень рано или  поздно  проговорится о том, что
они с  Хулией здесь делают и каким образом это касается  Манускрипта.  Целых
двадцать  минут мы просидели,  так и не сказав друг другу  ни слова. В конце
концов Роландо встал и направился к мирно беседующим Хулии с Санчесом.
     В  растерянности  я не знал, как мне поступить. Я не пошел к  Санчесу и
Хулии,  так как  ясно  понимал,  что  они хотели  поговорить  наедине.  Еще,
наверное, с полчаса я сидел  на том же месте, смотря  на скалистые вершины и
прислушиваясь к тому, о чем говорили у меня над головой. Никто не обращал на
меня ни малейшего внимания.  В конце концов я решил все-таки пойти к ним, но
не успел  сделать и шага, как все трое встали и направились  к машине Хулии.
Поднимаясь вверх по скале, я двинулся к ним наперерез.
     -- Им нужно ехать, -- заметил Санчес, когда я подошел.
     --  Жаль, что  у нас не было времени  поговорить, -- сказала Хулия.  --
Надеюсь, мы  увидимся  снова.  -- Она смотрела на меня с  той  же  теплотой,
которую часто проявлял по отношению ко мне Санчес. Когда я согласно кивнул,
     illона немного склонила голову набок  и добавила: -- У  меня  вообше-то
такое чувство, что мы встретимся скоро.
     Мы  шагали  по  каменистой тропке,  и я  чувствовал,  что нужно  что-то
сказать в  ответ,  но ничего не приходило в голову.  Когда  мы  дошли до  ее
машины, Хулия лишь слегка кивнула и бросила  короткое "до  свидания". Они  с
Роланд  о  сели в кабину и покатили на север, откуда приехали мы с Санчесом.
Все происшедшее меня несколько озадачило.
     Уже в машине Санчес спросил:
     -- Роландо рассказал вам об Уиле?
     -- Нет! -- воскликнул я.  --  Они  видели  его? У Санчеса был смущенный
вид:
     -- Да. Они встретили его в деревушке в сорока милях
     к востоку отсюда.
     -- Уил что-нибудь говорил обо мне?
     -- По словам Хулии, Уил упомянул о том, что вы расстались. Она сказала,
что в основном Уил  разговаривал с Роландо. Разве вы не сказали Роландо, кто
вы?
     --  Нет,  я  не  знал,  могу ли доверять ему. Санчес  смотрел на меня в
полном изумлении:
     --  Я же сказал, что с ними можно обо всем говорить. С  Хулией я знаком
не  один  год.  У нее свое  дело  в  Лиме, но с тех  пор, как был  обнаружен
Манускрипт, она занимается поисками Девятого откровения. Хулия не взяла бы с
собой человека, которому нельзя доверять. Никакой опасности не было. Так что
вы упустили шанс получить сведения, которые могли оказаться важными для вас.
Взгляд Санчеса стал серьезным.
     -- Вот вам прекрасный пример того, как в нашу жизнь вмешиваются ролевые
установки, -- проговорил  он.  --  Вы  оказались настолько замкнутым, что не
позволили произойти важному стечению обстоятельств.
     У меня, наверное, был вид человека, приготовившегося защищаться, потому
что он тут же добавил-.
     --  Ничего страшного,  каждый  играет по тому  или  иному  сценарию. По
крайней мере теперь вы понимаете, что собой представляет ваш.
     ибо
     -- Не понимаю' -- проговорил я с досадой- -- Что именно я делаю?
     -- Ваш способ подчинения себе людей и контроля ситуации для того, чтобы
направлять  энергию  в  свою  сторону,  предполагает  возникновение в  вашем
сознании такого  сценария,  по  которому вы  замыкаетесь в  себе и выглядите
человеком непонятным  и  таинственным. Себя  вы убеждаете,  . что поступаете
осмотрительно,  а  на  самом  деле  уповаете  на  то,  что  кто-то  окажется
вовлеченным в эту схему и будет пытаться выяснить,  что  с  вами происходит.
Когда  кто-то  так  поступает, вы остаетесь  таким  же загадочным,  вынуждая
пробиваться к вам, стараться докопаться и выявить ваши подлинные чувства.
     При этом  внимание человека полностью приковано  к вам, и  его  энергия
направлена на вас. Чем дольше вам удается сохранять его заинтересованность и
неведение, тем  больше энергии вы получаете. Печально лишь то, что, когда вы
изображаете замкнутость, ваша жизненная эволюция  крайне замедляется, потому
что в ней снова и снова повторяется одна и та же сцена. Если бы вы открылись
Роландо, кинолента вашей жизни начала бы прокручиваться в новом, исполненном
значимости направлении.
     Настроение у меня было подавленное. Все это представляло собой лишь еше
один  пример  того,  что  отметил Уил,  поняв,  что мне  ничего  не  хочется
рассказывать Рено. Что верно то верно. Я действительно пытался  скрыть  свои
подлинные мысли.  Я посмотрел в окно: машина взбиралась по дороге все выше к
горным  вершинам. Санчес,  чтобы  не оказаться  в пропасти,  снова полностью
переключился  на  дорогу.  Когда  крутые  повороты   закончились,  священник
несколько раз коротко взглянул на меня и затем заговорил:
     --   Чтобы  избавиться  от  этого,  первым  делом  необходимо  осознать
собственную схему ролевого  контроля. Пока мы  не присмотримся  к  себе  как
следует и не выясним,  как  мы  захватываем энергию,  дело дальше не пойдет.
Сейчас как раз это с вами и произошло.
     6 За
     ибн1
     -- А в чем заключается следующий шаг? -- поинтересовался я.
     --  Каждый должен  вернуться в  прошлое и проследить, как формировалась
эта  привычка  в  детстве,  в  семье  родителей.  Понимание  того,  как  она
зарождалась,  даст  возможность  и  дальше сознательно контролировать ее. Не
забывайте, что  члены  нашей  семьи преимущественно  и  сами действовали  по
определенной схеме,  стараясь  вытянуть энергию из  нас, детей.  Вот  прежде
всего почему  мы вынуждены создавать свою ролевую установку.  Нам необходимо
было  выработать  способ  возмещения  энергии. Именно по отношению  к членам
своей семьи мы и вырабатываем свое  ролевое поведение. Поэтому, выяснив, как
обстояли дела  с обменом  энергией в  семье, мы можем пойти дальше и понять,
что в ней происходило на самом деле.
     -- Что значит "происходило на самом деле"?
     --  Каждый должен  рассмотреть свою жизнь с родителями с  точки  зрения
эволюции  и  духовности  и  выяснить,  что   он  в   действительности  собой
представляет. Когда мы  проделаем  это,  необходимость  в  ролевой установке
будет изжита, и у нас начнется настоящая, свободная жизнь.
     -- Так с чего же мне начать?
     --  Сначала нужно  понять, как сложилась ваша роль. Расскажите  о своем
отце.
     -- Он  человек добропорядочный, весельчак и умница, но... -- Я  осекся,
не желая показаться неблагодарным по отношению к отцу.
     -- Но что? -- не отступал Санчес.
     -- Ну... --  замялся я. -- Он все время критиковал  меня. Все, что я ни
делал, получалось не так, как надо.
     -- А как он критиковал вас? -- продолжал расспрашивать Санчес.
     Перед моими глазами возник образ отца -- молодого, сильного.
     -- Он задавал вопросы, но ему не нравилось, как я отвечал на них.
     -- И что происходило с вашей энергией?
     1161
     --  Помнится, я чувствовал себя опустошенным,  поэтому старался  ничего
ему не рассказывать.
     --=• То  есть вы стали скрытным  и начали отдаляться от  отца, стараясь
говорить  так, чтобы  ваши слова привлекали внимание, но не давали  ему пищи
для  критики. Он  был для  вас "следователем", а вы ходили вокруг да около в
своей замкнутости?
     -- Наверное, так. Но что значит "следователь"?
     -- "Следователь"  -- это еше одна разновидность ролевой установки. Роль
тех,  кто  таким  образом  получает энергию,  заключается  в  том,  что  они
целенаправленно задают вопросы, чтобы вторгнуться в  мир  другого человека и
выявить его недостатки. Обнаружив  неладное, они подвергают  этот недостаток
критике.  Когда  подобный  подход   срабатывает,   критикуемый   оказывается
вовлеченным  в данную ролевую  игру. Он  вдруг осознает,  что  в присутствии
"следователя" начинает испытывать  смущение и  обращать внимание  на то, что
делает "следователь" и что  у него  на уме, чтобы  не  допустить оплошности,
которую  тот  может  заметить.  Такое   настороженное  отношение,  вызванное
давлением на психику, и дает "следователю" желанную энергию.
     Вспомните моменты, когда вы сталкивались с подобными людьми, оказываясь
вовлеченным, в  эту ролевую игру. Разве вы не были склонны  поступать  таким
образом, чтобы этот человек не критиковал вас? Он заставляет  вас свернуть с
вашего  собственного  пути и выкачивает из вас энергию, так как вы судите  о
себе по тому, что может подумать о вас "следователь".
     Я  вспомнил,  что чувствовал  себя  именно таким образом, когда на меня
давил Дженсен.
     -- Значит, мой отец был "следователем"? -- спросил я.
     -- Судя по вашим словам, да.
     На какое-то время я погрузился в размышления о  роли  моей матери. Если
отец был "следователем", то кем была она?
     Санчес  поинтересовался, о чем  я думаю.-- Размышляю о роли матери,  --
сказал  я.  -- Сколько вообще существует ролей и чем они отличаются друг  от
друга?
     -- Давайте,  я объясню, как они  подразделяются в Манускрипте. -- начал
Санчес.  --   Чтобы  овладеть   энергией,  люди  стараются  действовать  или
агрессивно,  напрямую  заставляя  других  обращать  на  себя  внимание,  или
пассивно, пытаясь для привлечения к себе внимания сыграть на сострадании иди
любопытстве.  Если, например, кто-то  угрожает вам на словах  или физически,
вы, боясь, как  бы  чего не случилось, вынуждены обратить на  этого человека
внимание и  таким  образом передать ему энергию. Угрозами  вас  вовлекают  в
наиболее агрессивную разновидность ролевого контроля -- "шантажист", как она
называется в Шестом откровении.
     С  другой  стороны,  если  вам  рассказывают обо  всех ужасах,  которые
испытывает этот человек, да еше, может быть, утверждая, что виноваты  в этом
вы и что, если вы откажетесь помочь, весь этот кошмар будет продолжаться, то
этот человек пытается подчинить вас себе на самом пассивном уровне с помощью
роли, которая в Манускрипте называется "бедный я".  Подумайте об  этой роли.
Встречался ли вам человек, одно  присутствие которого вызывало у вас чувство
вины, хотя вы и знали, что для этого нет причин?
     -- Да, я знаком с таким человеком.
     --  Значит, вы побывали  в ролевом мире "бедный я".  Что бы эти люди ни
говорили и  ни делали,  вам  всегда  приходится оправдываться, словно вы так
мало сделали  для этого человека. Поэтому-то вы и чувствуете себя виноватым,
даже просто находясь рядом с ним.
     Я согласно кивнул.
     -- Роль каждого можно рассматривать  в зависимости от того, какое место
она занимает  между  агрессивностью  и пассивностью.  Если человек действует
агрессивно,  но исподволь,  придираясь к  вам и постепенно подрывая ваш мир,
чтобы овладеть вашей энергией, то, как мы видели на
     примере  вашего отиа,  его  роль  --  "следователь".  Менее пассивна по
сравнению с ролью "бедный  я" ваша роль  замкнутости в  себе. Таким образом,
порядок   распределения   ролей   следующий:   "шантажист",   "следователь",
"замкнутый" и "бедный я". Это понятно?
     -- Думаю,  что  да. И  вы, полагаете, что каждый может найти среди этих
ролей свою?
     -- Совершенно верно. Бывает, что в определенных обстоятельствах люди не
ограничиваются единственной ролью, но у большинства из нас преобладает одна,
в  зависимости  от  того,  насколько  успешно эта роль срабатывала на членах
родной семьи, затем мы склонны ее придерживаться.
     Тут меня осенило.  Мать вела себя по отношению ко мне точно так же, как
и отец. Я посмотрел на Санчеса:
     -- Моя мать. Я знаю, кто она. Она тоже была "следователем".
     --  Значит,  вы  получали   двойную  дозу,  --  проговорил  Санчас.  --
Неудивительно, что вы такой замкнутый. Но они, по крайней мере,  не угрожали
вам.  Во всяком случае,  вам никогда  не  приходилось  волноваться  за  свою
безопасность.
     -- А что было бы тогда?
     -- Тогда вы остановились бы на роли "бедный  я". Вам  понятно, как  это
получается?  Если  вы  ребенок, и кто-то выкачивает из  вас энергию, угрожая
телесным наказанием, то замкнутость не поможет. Прикидываясь скромнягой, вам
не удастся заставить родителей отдать вам энергию. Их не волнует, что там  у
вас в душе.  Их  напор слишком силен. Поэтому вы вынуждены перейти  на более
пассивный уровень и  попробовать подход "бедный я", взывая к милосердию этих
людей, чтобы они ощутили свою вину в том зле, которое вам причиняют.
     Если  это не получается, вам, ребенку,  приходится терпеть до тех  пор,
пока  вы  не  станете достаточно взрослым,  чтобы  воспротивиться  насилию и
ответить  агрессивностью на агрессивность. -- Священник помолчал. -- Как  та
пода-
     165вавшая  вам   ужин  девочка  из  перуанской   семьи,  о  которой  вы
рассказывали.
     Чтобы получить  выраженную  в виде внимания энергию,  человек готов  на
любые  крайности. А впоследствии эта стратегия становится для него  основным
способом подчинения себе любого другого человека для овладения его энергией,
ролью, к которой он постоянно прибегает.
     -- С  "шантажистом" понятно,  --  сказал  я. --  А вот как  формируется
"следователь"?
     --  А как  бы вы  поступили, будучи  ребенком, если  члены вашей  семьи
заняты собой и  не обращают на вас внимания, потому что главное  для  них --
карьера или они целиком поглощены чем-нибудь еше?
     -- Не знаю.
     -- Если вы замкнетесь в себе, то своего не добьетесь: они не обратят на
это  внимания.  Разве  тогда  вам  не  придется  прибегнуть  к  тому,  чтобы
вмешиваться, лезть в чужие дела и в конце концов начать  придираться к  этим
людям с целью заставить  их  уделить вам внимание и  энергию? Этим как раз и
занимается "следователь".
     До меня стало доходить это откровение:
     -- Те, кто замкнут в себе, творят "следователей"!
     -- Совершенно верно.
     --  А "следователи"  заставляют замыкаться  в себе! А от  "шантажистов"
получается "бедный я" или, если это не происходит, еше один "следователь"!
     --   Именно.  Таким  образом,  ролевая  установка  становится  явлением
постоянным. Но не следует  забывать,  что  стремление подмечать  эти  роли у
других  вовсе не  говорит о том,  что сами  мы  свободны  от  подобного. Нам
необходимо избавиться от этой иллюзии, и лишь тогда  мы сможем  идти дальше.
Почти  каждому  из   нас  свойственно,  по  крайней  мере,  какое-то  время,
придерживаться определенной роли, и нужно достаточно долго присматриваться к
себе со стороны, чтобы выяснить, что это за роль.
     Некоторое время я молчал. Наконец, снова поднял взгляд на Санчеса-.
     -- А что  потом, когда мы  поймем, в чем наша роль? Санчес  притормозил
машину, чтобы взглянуть мне прямо в глаза:
     -- Ничто не  мешает нам  стать выше этой безотчетной игры, в которую мы
играем.  Как  я  уже  говорил,  нам дано  прийти  к  более  высокому  смыслу
собственной жизни, к духовному объяснению того,  почему мы появились на свет
именно в своей семье. Мы сможем хотя бы отчасти  разобраться в  том, кто  мы
такие на самом деле.
     -- Ну вот, почти приехали, -- проговорил Санчес. Лорога шла вверх между
двумя  вершинами. Когда мы  миновали  нависавший  справа  исполинский  утес,
впереди   показался   небольшой  домик.   За  ним   возвышалась   еше   одна
величественная скала.
     -- Грузовика падре Карла нет на месте, -- заметил Санчес.
     Мы поставили машину и направились к дому. Санчес открыл входную дверь и
вошел,  а я остался ждать снаружи. Я несколько раз  глубоко вдохнул.  Воздух
был  холодный  и  очень разреженный.  Темно-серое небо  было плотно  закрыто
тучами. Похоже, собирался дождь.
     В двери появился Санчес:
     -- В доме никого. Лолжно быть, он на развалинах.
     -- И как нам туда добраться?
     Я вдруг заметил, как он вымотался.
     -- Они дальше по этой дороге, примерно в полумиле отсюда, -- проговорил
он, передавая мне ключи от машины. --  Если подняться на  ближайший перевал,
увидите развалины внизу. Езжайте один. Я хочу остаться здесь и поразмышлять.
     -- Хорошо, -- согласился я и пошел к машине.
     Сначала дорога спустилась в небольшое ушелье,  а потом стала взбираться
на  перевал.  Я предвкушал  картину, которую  мне  предстояло увидеть,  и не
обманулся  в  своих  ожиданиях. На  вершине  перевала  моему взору открылись
развалины   на  Мачу  Пикчу   во  всем   своем  великолепии.  Насклоне  горы
расположился целый комплекс храмов. Они были сложены из поставленных друг на
друга  тщательно  обработанных  многотонных  камней.  Лаже при неярком свете
пасмурного дня было так красиво, что дух захватывало.
     Я  остановил  машину  и  минут  пятнадцать  вбирал в  себя энергию.  По
развалинам  бродило  несколько  групп  людей.  Я  заметил,  как  человек   с
воротничком католического священника выбрался из развалин одного из строений
и  направился к стоявшей неподалеку машине.  Издалека  казалось,  что на нем
кожаная куртка, а  не сутана священника,  поэтому я  не  мог с  уверенностью
сказать, что это падре Кард.
     Заведя машину, я подъехал поближе. Он услышал звук двигателя, посмотрел
вверх и улыбнулся, видимо,  признав . грузовичок  Санчеса. Когда падре  Карл
заметил в кабине меня, на его диие выразился интерес,  и он подошел  ко мне.
Неяркий  шатен, он  был невысок  и коренаст. Пухлое лицо, глубоко посаженные
голубые глаза. На вид ему было лет тридцать.
     -- Со мной падре Санчес, -- сказал я, выйдя из машины и представившись.
-- Он там, в вашем доме. Он протянул мне руку:
     -- Падре Карл.
     Я  перевел взгляд на  развалины позади него. При ближайшем рассмотрении
тесаный камень производил еще большее впечатление.
     -- Вы здесь впервые? -- спросил священник.
     --  Да, --  ответил я. -- Уже не в первый раз  слышу об этом месте,  но
такого не мог и предположить.
     -- Это один из центров с самой высокой в мире энергетикой.
     Я пристально взглянул на него. Было очевидно, что он говорил об энергии
в том же значении, что и Манускрипт. Согласно кивнув, я проговорил:
     --  Я сейчас  занимаюсь тем,  что пытаюсь сознательно наращивать  запас
энергии и справиться со своей ролевой
     16*
     установкой.---  Эти  слова прозвучали несколько претенциозно, но зато я
был доволен, что сказал правду.
     --  Вы  не  производите впечатление  слишком  замкнутого  человека,  --
проговорил он. Я был поражен:
     -- Как вы узнали, что это моя ролевая установка?
     -- Выработалось какое-то чутье. Поэтому-то я и здесь.
     -- Вы помогаете людям распознать их ролевую игру?
     -- Ла, и их истинную сущность. -- Его глаза светились  искренностью. Он
говорил  со  всей  прямотой, и  было  видно, что  он  ничуть  не  испытывает
неловкости, полностью раскрывая себя перед незнакомым человеком.
     Я промолчал, поэтому он поинтересовался:
     ---- Вы разбираетесь в первых пяти откровениях?
     -- Большую часть читал, -- сказал я, -- и говорил кое с кем.
     Тут до меня дошло, что я выражаюсь слишком туманно.
     -- Вроде  бы первые пять мне ясны, --  поспешил добавить я. --  А вот с
Шестым еше не все понятно. Падре Карл кивнул, а потом сказал:
     -- Большинство  из тех, с кем я беседую, даже не слышали о Манускрипте.
Они приезжают сюда, и энергия приводит их  в  восторг. Одно  это  заставляет
переосмыслить свою жизнь.
     -- А как вам встречаются эти люди? Он посмотрел на меня со значением:
     -- Похоже, они сами находят меня.
     -- Вы говорите, что помогаете им распознать их истинную сущность. Каким
образом?
     Падре глубоко вздохнул, а потом начал:
     -- Существует лишь один способ. Каждому из нас необходимо перенестись в
детство, туда,  где мы  жили  вместе  с родителями,  и вспомнить, что  тогда
происходило.  Как только  мы  осознаем свою  ролевую  установку,  появляется
возможность сосредоточиться  на высшей истине своей  семьи, которая лежит за
пределами борьбы за энергию. Так что,как  говорится, нет хула  без  добра. И