Уходит и оставляет ученика  поразмыслить  над тем,  чему
только  что научил,  а  потом,  в  самый  нужный  момент,  появляется, чтобы
добавить к своим наставлениям что-нибудь еще. Полагаю,  Джон  собирался  еще
раз поговорить с вами, но мы слишком быстро уехали.
     -- Хотелось бы узнать об этом соединении со всем сушим, -- сказал я.
     -- Помните ощущение радости жизни, которое вас охватило на вершине?
     -- Помню.
     --  Чтобы  вновь  испытать  это  ощущение,  я стараюсь  вобрать в  себя
энергию, к которой только что приобщился.
     Я старался  ничего не  упустить из рассказа Санчеса. Слушая  объяснения
священника, я почувствовал, что приобщаюсь  к энергии все больше  и  больше.
Мир вокруг меня
     расцвел  необыкновенной  красотой. Даже  от  камней, казалось, исходило
беловатое  свечение,  а  широко раздавшееся  в  стороны энергетическое  поле
Санчеса  начало отливать  голубым.  Теперь  священник  сосредоточенно  делал
глубокие вдохи и задерживал секунд на пять дыхание перед тем, как выдохнуть.
Я последовал его примеру.
     -- Когда  мы  представляем себе,  -- говорил Санчес,  --  что с  каждым
вдохом  вбираем  в  себя  энергию  и наполняемся ею  как  воздушный шар, нас
охватывает необыкновенный подъем, мы  чувствуем,  что становимся значительно
легче и бодрее.
     Сделав несколько вдохов, я начал ощущать себя именно так.
     -- Вобрав  в себя на вдохе энергию, -- продолжал  падре, -- я проверяю,
то ли самое  чувство  я испытываю.  Как  я уже говорил, я  считаю это верным
знаком того, что действительно приобщился.
     -- Вы имеете в виду любовь?
     -- Совершенно верно. В миссии мы уже говорили, что любовь -- это не то,
что создается силой разума, не моральный долг и не что-либо еше. Это чувство
существует  в виде фона  и  возникает  у  того,  кто  приобщается  к энергии
Вселенной, которая, несомненно, есть энергия Господа.
     Падре Санчес пристально смотрел на меня, несколько сместив угол зрения.
     -- Ну вот,  -- проговорил он, -- вы  его  и  достигли.  Это и есть  тот
уровень  энергии,  который  вам  необходим. Я вам немного  помог,  но вы уже
готовы к тому, чтобы выходить на него самостоятельно.
     -- А что значит "немного помог"? Падре Санчес покачал головой:
     -- Пусть сейчас это вас не  занимает. Узнаете об этом позже,  в Восьмом
откровении.
     В эту минуту  показался падре Карл. У него было такое выражение, словно
ему доставляло удовольствие смотреть на нас. Подойдя, он обратился ко мне:
     -- Вы уже приняли решение?
     7  Зак  N"  104Его вопрос  вызвал  у  меня  раздражение;  мне  пришлось
приложить все усилия, чтобы в результате этого не утратить энергию.
     -- Не подпадайте опять под свою ролевую установку и не уходите  в себя,
-- предупредил  падре Карл. --  Вам  не  избежать выбора.  Как,  вы думаете,
следует поступить?
     -- Ла никак я не думаю, -- сказал я. -- В этом-то и проблема.
     --  Вы  уверены?  Когда приобщишься  к  энергии, начинаешь  мыслить уже
по-другому.
     Я удивленно посмотрел на него.
     --  Мысли,  -- принялся  растолковывать  он, --  которые вы обыкновенно
прокручиваете  в  голове,  пытаясь  контролировать   происходящее,  коренным
образом меняются, ко  г-  -да отказываешься от своей ролевой установки.  Как
только  вы  наполняетесь  внутренней  энергией,   ваше   сознание  по-сешают
совершенно  иные  мысли, из какой-то возвышенной части вашего существа.  Это
ваша интуиция. Новые помыслы  несут и новые ощущения. Они просто возникают в
глубине  души, иногда это видения или  мимолетные картины, и приходят они на
ум, чтобы направлять, вести вас.
     Я так ничего и не понял.
     -- Расскажите,  о чем вы размышляли, когда  мы оставили вас  одного, --
попросил падре Карл.
     -- Я не уверен, что все помню.
     -- А вы постарайтесь вспомнить. Я попытался сосредоточиться:
     -- Мне кажется,  я думал  об  У  иле, близок ли он к тому, чтобы  найти
Девятое  откровение,  и  еше  я  размышлял  об  ополчившемся  на  Манускрипт
кардинале Себастьяне.
     -- А еше о чем?
     -- Я  вспоминал Марджори -- что с ней? Но как при помоши этого я узнаю,
что мне делать?
     --  Позвольте  мне  объяснить,  --  начал  падре  Сан-чес.   --  Обретя
достаточно  энерсии, вы готовы к сознательному  участию в эволюции,  к тому,
чтобы самому задавать движение ее потоку, создавать стечения обстоятельств,
     которые  будут  вести вас вперед.  Выражается ваше  участие в своей  же
эволюции совершенно необычно. Сначала,  как я  уже говорил,  вы накапливаете
необходимое  количество  энергии,  затем  обращаетесь  к   своему  основному
жизненному вопросу -- тому, с которым вас оставили  родители,  -- потому что
именно  этот   вопрос  определяет  направление  вашей  эволюции.  Потом   вы
сосредоточиваетесь  на  своем  жизненном пути, для  чего обращаетесь к менее
значительным  вопросам,  стоящим  перед  вами  прямо  сегодня.  Эти  вопросы
непременно имеют отношение к  вашему главному вопросу и определяют, на каком
этапе жизненных исканий вы сейчас находитесь.
     Осознав, какие вопросы вам необходимо решить в ближайшее время, вы  при
помоши  интуиции  непременно  почувствуете,  как  быть  и  куда идти. Что-то
обязательно  подскажет  вам, каким  должен  быть  следующий  шаг.  Этого  не
произойдет лишь в том случае, если вы пришли  не к тому вопросу.  Понимаете,
главное  в жизни -- не получать  ответы. Главное -- выяснить,  в чем сегодня
заключаются  ваши  вопросы. Если вы правильно сформулируете  вопросы, ответы
непременно найдутся.
     После того как вы интуитивно  почувствуете, что может произойти дальше,
ваш следующий шаг в том, чтобы быть начеку и смотреть в оба. Рано или поздно
возникнет стечение обстоятельств, благодаря которому вы начнете  двигаться в
направлении, подсказанном интуицией. Понимаете, о чем я говорю?
     -- Думаю, что да.
     -- Так вот, -- продолжал священник, -- не кажется ли вам, что эти мысли
об Уиле,  Себастьяне и Марджори имеют большое значение? Подумайте, исходя из
пережитого вами в жизни, почему вы вспомнили об этих людях именно сейчас? Из
своего детства вы вынесли желание узнать, каким образом сделать жизнь в духе
увлекательным  занятием, которое позволило  бы  вам  вырасти  в  собственных
глазах, верно?
     -- Верно.
     "95-- Повзрослев, вы заинтересовались таинственным, изучали  социологию
и работали с людьми,  хотя  еше не  понимали, почему занялись  именно  этим.
Затем,  когда  в вас  что-то стало  просыпаться, вы  узнали о  Манускрипте и
поехали  в Перу, нашли для себя,  одно за другим, откровения и постепенно из
каждого выяснили, какой духовности вы взыскуете. С пониманием этого, если вы
определите стоящие перед вами вопросы и уясните предлагаемые на  них ответы,
вы сможете обрести сверхсознание эволюции.
     Я смотрел на него не говоря ни слова.
     -- Какие вопросы стоят сейчас перед вами? -- спросил падре Карл.
     --  Думаю, мне  хочется узнать, что таится в  остальных откровениях, --
признался я. -- Особенно хочется выяснить, найдет ли Уил Девятое откровение.
Я хочу знать, что с Марджори. И я должен разобраться, что представляет собой
кардинал Себастьян.
     -- И что же подсказывает вам интуиция?
     --  Не  знаю. Я  думал  о  том, как  встретиться с  Марджори,  об Уиле,
которого преследовали солдаты. Что это значит?
     -- А где солдаты гнались за Уилом?
     -- В джунглях.
     -- Возможно, это говорит о том, куда вы  должны отправиться. В джунглях
расположен Икитос. А что насчет Марджори?
     -- Я видел, что снова встречусь с ней.
     -- А Себастьян?
     --  Я  подумал,  что  он  противоборствует  Манускрипту потому, что  не
понимает его, и что его  можно переубедить, выяснив, что именно так  страшит
его в Манускрипте.
     Оба священника переглянулись в полнейшем изумле-
     нии.
     -- Ну и что же это значит? -- спросил я. Падре Карл ответил вопросом на
вопрос:
     -- А как вы считаете?
     Впервые  после испытанного на вершине я снова ощутил, что полон энергии
и уверен в себе. Взглянув на них, я произнес:
     -- Думаю, это значит, что я  должен отправиться в джунгли  и попытаться
выяснить, что пугает Церковь в Манускрипте.
     --  Совершенно  верно!  -- улыбнулся падре  Кард. --  Можете  взять мою
машину.
     Я кивнул, и мы пошли к дому, где прямо перед  входом стояли машины. Мои
веши вместе с запасом  еды и воды уже были уложены в автомобиль падре Карла.
Грузовичок падре Санчеса тоже был готов.
     -- Вот  что мне хочется вам  сказать, -- обратился ко мне Санчес. -- Не
забывайте  останавливаться,  сколько   будет  необходимо,  и   подзаряжаться
энергией.  Пусть вас  не  покидает ощущение  полноты,  не оставляет  чувство
любви.  Помните, что как только вы сподобитесь состояния  бесконечной любви,
ваш  запас энергии всегда будет восполнен, сколько  бы ее у вас ни забирали.
По сути дела, истекающая из вас энергия будет образовывать поток, который  в
том же  объеме  будет наполнять  вас  ею  же.  Вашей энергии  уже не суждено
иссякнуть, но  только  в том случае,  если  вас  никогда  не  будет покидать
чувство полноты  и  любви. Это  особенно важно, когда вы  взаимодействуете с
людьми. ._.-
     Священник умолк. В это же время, словно они сговорились, ко мне подошел
падре Карл:
     -- Вы  познакомились со всеми  откровениями, кроме  двух  -- Седьмого и
Восьмого. В Седьмом речь идет о сознательной эволюции человека, о постоянной
готовности  к  любому  стечению  обстоятельств,  ко  всем  ответам,  которые
посылает нам Вселенная.
     Он вручил мне тоненькую папку:
     -- Это Седьмое  откровение. Оно очень краткое и носит общий характер. В
нем говорится, что нам часто бросаются в глаза такие  веши и приходят на  ум
такие  мысли, которые наставляют нас на путь истинный. Что касается Восьмого
откровения, в свое время вы сами придете к не-
     1197/му.  В нем объясняется, как мы можем помочь  другим людям, которые
доставляют нам  искомые  ответы. Более  того,  там  описывается  целый  свод
этических правил, которыми должны руководствоваться люди в своих отношениях,
чтобы облегчить друг другу эволюцию.
     -- Почему же вы не можете передать мне Восьмое откровение прямо сейчас?
     Падре Карл улыбнулся и положил мне руку на плечо:
     --  Потому что,  по нашему  мнению,  этого не следует  делать. Мы  тоже
должны следовать тому,  что  нам подсказывает интуиция.  Вы обретете Восьмое
откровение, как только верно поставите вопрос.
     Я  сказал,  что  мне  все понятно. Священники  обняли  меня  и пожелали
всяческих благ. Падре  Карл подчеркнул, что вскоре нам  суждено  встретиться
вновь и что я действительно найду ответы, ради которых здесь и нахожусь.
     Мы уже собирались разойтись по машинам,  когда Сан-чес вдруг  обернулся
ко мне:
     -- Интуиция подсказывает, что я должен  сказать вам следующее. Пусть на
вашем пути вас ведет восприятие красоты и  воображение. Те  места и те люди,
которые   дадут   вам   нужные  ответы,  будут   выглядеть   светозарными  и
необыкновенно привлекательными. Более подробно узнаете об этом позже.
     Кивнув,  я сел в машину  падре  Карла  и следовал за ними по каменистой
дороге  несколько миль, пока мы  не подъехали к развилке. Санчес помахал мне
рукой из заднего  окна машины, и они с падре Карлом направились на восток. Я
какое-то  время  смотрел им  вслед,  а потом повернул  старый  грузовичок на
север, в сторону бассейна Амазонки.
     Я  чувствовал, как во мне  растет раздражение.  За три с лишним часа  я
преодолел немалое расстояние,  а теперь  стоял на  развилке  и никак  не мог
решить, которую из двух дорог выбрать.
     Одна дорога уходила  налево. Судя по карте,  она на протяжении ста миль
шла  на север у подножия гор, а потом уходила на восток, к  Икитосу.  Другая
вела направо  и  пролегала через  тропический  лес,  чтобы  в  конце  концов
соединиться с первой дорогой.
     Я  глубоко вздохнул  и попытался  расслабиться, потом бросил  взгляд  в
зеркало заднего вида.  Никого.  В самом  деле, я  уже  больше часа никого не
встречал  -- ни машин, ни бредущих  по дороге местных  жителей. Я  попытался
стряхнуть охватившее меня беспокойство, понимая, что должен  расслабиться  и
сохранять сопричастность, если хочу принять верное решение.
     Я  сосредоточил  внимание на том,  что  меня окружало.  Дорога  справа,
проходя  между  несколькими огромными  деревьями,  вокруг которых  из  земли
выступали массивные  валуны,  уходила  вдаль  к  лесу. Громадные камни  были
окружены густыми зарослями тропических растений. Другая дорога -- через горы
--  казалась голой. Там росло лишь одно дерево,  другой растительности  было
очень немного, весь остальной пейзаж составляли скалы.
     Я опять перевел  взгляд на дорогу, ведущую к лесу, и попробовал вызвать
состояние любви. Там ярко зеленели  . деревья и кустарники. Я обратил взгляд
налево и попытался проделать то же самое. Тут же  бросилась в глаза  полоска
цветущих трав на обочине.  Сами травинки  были блеклые и в пятнышках, однако
белые цветы, если охватить сразу всех взглядом, создавали неповторимый узор.
"Интересно, -- думал я, -- как это я раньше их не заметил?" Теперь они-' уже
чуть  ли  не светились.  Я  попытался охватить  взглядом,  то, что там было.
Небольшие камни и коричневатые участки гравия, казалось, приобрели  необычно
четкие  очертания,  и  их цвета  стали  значительно  ярче. Все  переливалось
янтарными, фиолетовыми и даже темно-красными отблесками.
     Я снова  бросил взгляд на путь, ведущий в джунгли. Сама дорога, деревья
и кустарники были  красивы, но  теперь не шли  ни  в какое сравнение с видом
напротив. "Как это может быть, -- недоумевал я. -- Ведь сначала лесная
     дорога  казалась  более  привлекательной".  Я  бросил  еще один  взгляд
налево,  и  мое  интуитивное  впечатление стало  еще  ярче. Изящество форм и
богатство красок просто поражали.
     Это меня убедило. Я завел машину и двинулся по горной дороге, уверенный
в том, что принял верное решение. Машину трясло: на дороге было полно камней
и выбоин.  Меня подбрасывало на сиденье -- весь вес  приходился  на ягодицы,
спина  и шея  -- прямые, и ощущение было  такое, что тело стало легче.  Руки
лежали на руле, но не опирались на него.
     Часа  два я ехал  без  происшествий,  то и  дело доставая что-нибудь из
корзинки, которую  собрал  падре  Карл. Дорога была  совершенно  пустынна  и
петляла то вверх, то вниз среди невысоких холмов. Забравшись на один из них,
я  заметил  среди небольших деревьев  две машины,  которые выглядели  просто
развалинами. Они  прижались  к самому краю обочины. Людей не было видно, и я
решил,  что  машины  брошены.  Дальше  дорога  резко  поворачивала  влево  и
серпантином спускалась в  широкое  ущелье.  С вершины  холма было  видно  на
несколько миль вокруг.
     И тут  я резко затормозил. На пути в  ущелье  по обеим сторонам  дороги
притаилось  несколько военных машин. Рядом стояли солдаты. По спине пробежал
холодок: дорога перекрыта. Я дал задний ход, чтобы убраться с вершины холма,
поставил  машину между двух больших валунов, затем вышел из нее и вернулся к
месту, где ушелье было видно как на ладони, чтобы еще раз взглянуть, что там
делается. Одна из военных машин двинулась в противоположную сторону.
     Неожиданно  позади послышались  какие-то звуки, я резко обернулся.  Это
был Фил, эколог, с которым я познакомился в Висьенте.
     Он был поражен не меньше меня.
     -- Что вы здесь делаете? -- воскликнул ученый, бросаясь ко мне.
     -- Пытаюсь попасть в Икитос.
     2оо
     На липе Фила была написана явная тревога:
     -- Мы  тоже, только власти совсем с ума посходили с  этим Манускриптом.
Пытаемся вот решить, стоит  ли  рискнуть и попробовать пробраться через этот
заслон. Нас четверо. -- Фил кивнул  в сторону.  За деревьями я действительно
заметил несколько человек.
     -- А вам зачем в Икитос? -- поинтересовался он.
     -- Пытаюсь  разыскать  Уила.  Мы  потеряли друг друга  в Кула.  Но,  по
слухам, он направился в Икитос на поиски оставшейся части Манускрипта.
     От моих слов ученый, похоже, пришел в ужас:
     -- Он не должен делать этого! Военные запретили иметь у себя списки. Вы
слышали о том, что произошло в Висьенте?
     -- Да, кое-что слышал, а что вам известно об этом?
     --  Меня  самого  там не  было,  но,  насколько мне  известно,  военные
ворвались  туда  и  арестовали  всех,  кто  имел  списки.  Были  задержаны и
допрошены все туристы. Дейла и других ученых куда-то увезли. Никто не знает,
что с ними.
     -- А вы не знаете, отчего власти придают такое значение Манускрипту? --
спросил я.
     --  Не знаю.  Но когда я выяснил, насколько здесь становится  опасно, я
решил  вернуться  в Икитос, чтобы  забрать результаты  своих  исследований и
сразу же уехать из страны.
     Я подробно рассказал о том, чо случилось со мной и У илом после отъезда
из Висьенте, не забыв и о перестрелке в горах.
     -- Черт возьми, -- проговорил  он. -- И вы  по-прежнему играете во  все
это?
     Его слова немного смутили меня, но я сказал:
     --  Послушайте,  если  мы ничего  не предпримем,  власти не  оставят от
Манускрипта  и  следа.  Мир лишится знаний, которые несут  откровения,  а  я
считаю, что это очень важно.
     -- Настолько важно, что за это можно  отдать жизнь? В это  мгновение до
нас донесся шум моторов. Машины военных двинулись по ушелью в нашу сторону.
     -- О, черт! -- выругался Фил. -- Вот и они.
     Не успели мы и пошевелиться, как послышался рев  двигателей и с  другой
стороны.
     -- Мы окружены! -- закричал Фил. Казалось, его охватила паника.
     Я подбежал к  машине и быстро переложил содержимое корзины с продуктами
в небольшой  пакет. Вынув  папки  с Манускриптом,  я тоже  было положил их в
пакет, но потом передумал и засунул под сиденье.
     Рев моторов  нарастал,  и  я метнулся за Филом  через дорогу. Буквально
скатившись  по  склону, я наткнулся на прижавшихся за  камнями  Фила  и  его
спутников.  Я  присоединился  к  ним. Оставалось уповать на то,  что военные
проедут мимо, посчитав, как и я,  что машины брошены. Моего грузовичка видно
не было.
     Первыми подъехали военные, которые двигались с юга, и, к нашему  ужасу,
остановились у якобы брошенных машин.
     -- Не двигаться! Полиция! -- раздался громкий голос.  Мы замерли, сзади
к нам подошли  несколько военных.  Все  были  вооружены до зубов и вели себя
очень настороженно. Они обыскали нас с ног до головы, забрали все, что у нас
было, а затем заставили выйти обратно на дорогу. Солдаты уже обыскивали наши
машины. Фила и его спутников посадили  в один из армейских грузовиков. Когда
он проезжал мимо, я успел заметить Фила, бледного как смерть.
     Меня отвели в другую сторону и предложили подождать на  вершине  холма.
Рядом  встали несколько  человек с автоматами наизготовку.  Через  некоторое
время  подошел  офицер,  который  швырну/i  к  моим  ногам папки со списками
откровений. Сверху он бросил ключи от грузовичка падре Карла.
     -- Ваши списки? -- осведомился офицер. Я взглянул на него, но ничего не
ответил.
     --  Эти  ключи были  у  вас, --  сказал он. -- В машине  мы  обнаружили
списки. Спрашиваю еше раз, они ваши?
     -- Я не собираюсь отвечать,  пока  не увижу адвоката, -- пробормотал я,
запинаясь. Мои слова вызвали у офи-
     202
     иера  саркастическую  усмешку. Он что-то  сказал  солдатам и ушел. Меня
отвели в один  из джипов  и посадили  вперед, рядом с  водителем.  На заднее
сиденье  сели  двое конвоиров с автоматами. Несколько солдат расположились в
другой машине. Вскоре оба джипа уже спускались в ущелье.
     В голове мелькали тревожные мысли. Куда меня везут? Почему я повел себя
так неосторожно? Даром меня готовили  священники-, меня  не хватило  даже на
один день. Там,  на  развилке, я  был абсолютно  убежден, что выбрал  верную
дорогу.  Этот путь показался мне  более заманчивым. Я был так уверен в своем
решен