--  В силу этого, --  продолжал  он,  -- мы, похоже,  всегда  стараемся
выбрать  такую  позицию,  чтобы  оказаться на  высоте.  Вне  зависимости  от
сложившейся  ситуации  или  предмета  разговора  мы готовы говорить все  что
угодно, лишь бы возобладать  над собеседником. Каждый  хочет  найти  тот или
иной способ захватить ситуацию в свои руки и  таким образом одержать верх  в
этой борьбе. В  случае  успеха, если возобладает  ваша точка  зрения, вместо
того чтобы почувствовать слабость, мы получаем психологическую подкачку.
     Другими словами, мы, люди, стараемся перехитрить друг друга и подчинить
себе другого  не только  для  достижения  какой-либо  конкретной пели, но  и
потому,  что  испытываем  при   этом  психологический  подъем.  Вот   почему
происходит так  много  противоречащих  здравому смыслу конфликтов  не только
между отдельными людьми, но и между целыми народами.
     Специалисты в области психологии единодушно считают, что  именно сейчас
в сознании  многих людей формируется  целостное представление  об  этом.  Мы
начинаем понимать, что  слишком манипулируем друг другом,  и следующим шагом
для нас будет переоценка своего поведения. Я полагаю, эта переоценка  станет
частью того мировоззрения, о котором говорится в Манускрипте.
     Подошел Уил, и наша беседа прервалась.
     -- Ужин для нас готов, -- сообщил он.
     Мы  поспешили  вверх по тропинке, направляясь  в  полуподвал  дома, где
размешалась семья хозяина. Миновав жилую комнату,  мы вошли в помещение, где
был накрыт стол. Было подано дымящееся тушеное мясо, овощи и салат.
     -- Присаживайтесь, присаживайтесь, -- повторял по-английски суетившийся
вокруг хозяин, пододвигая стулья. Поодаль стояли женщина, по всей видимости,
жена, и девочка-подросток лет пятнадцати.
     Усаживаясь за стол, Уил случайно задел рукой вилку. Она со стуком упала
на  пол.  Хозяин сердито глянул  на жену, а та, в свою очередь, что-то резко
выговорила девочке.  Девочка бросилась в  другую комнату и вернулась с новой
вилкой в руке. Потом нерешительно подала ее Уилу. Она стояла, сгорбившись, и
руки ее слегка дрожали. Я обменялся взглядом с сидевшим напротив Рено.
     -- Приятного аппетита, --  проговорил хозяин, подавая мне одно из блюд.
За  ужином   Рено   с   Уилом  обсуждали  университетскую  жизнь,   проблемы
преподавания  и  книгоиздания.  Хозяин вышел,  а  женщина осталась стоять  в
дверях.
     Когда мать с  дочерью подавали  каждому из  нас лепешки, девочка задела
локтем мой стакан, и вода пролилась  на стол. Разъяренная хозяйка, подбежав,
набросилась на девочку. Она громко отчитывала ее по-испански и отталкивала в
сторону.
     -- Прошу прошения, --  проговорила она, вытирая  воду. -- Девочка такая
неуклюжая.
     И тут девочка взорвалась: она  запустила в женщину оставшейся лепешкой,
но  промахнулась,  и  лепешка  разлетелась  на  куски  прямо посреди  стола,
смешавшись  с  осколками фарфоровых чашек. Как  раз в  этот момент  вернулся
хозяин.
     Он что-то крикнул, и девочка выбежала из комнаты.
     -- Прошу прощения, -- пробормотал он, торопливо подходя к столу.
     --  Ничего  страшного, --  сказал я.  --  Не надо быть таким  строгим с
девочкой.
     У ил уже встал,  просматривая  счет, и мы быстро вышли из комнаты. Рено
хранил молчание, но как только мы вышли из дома и спустились  по ступенькам,
он заговорил.
     --  Ну, что вы  скажете  об этой  девочке? -- спросил  он; глядя мне  в
глаза. -- Bezib это классический пример психологического насилия. Вот к чему
приводит доведенная до крайности потребность подчинять себе других. Старик с
женой  полностью подмяли  под себя  девочку. Вы обратили внимание, какая она
нервная и сгорбившаяся?
     -- Да, -- согласился я. -- Но она, похоже, уже сыта по горло.
     -- Вот  именно!  Родители не хотят  оставить ее в  покое. А с ее  точки
зрения у нее  нет другого выбора, как только отчаянно огрызаться. Лишь таким
образом она может в некоторой степени овладеть ситуацией. К сожалению, из-за
этой  травмы,  которая  нанесена   ей  сейчас,  она,  уже,  будучи  взрослым
человеком,  станет  считать,  что  должна  владеть  ситуацией  и  давить  на
окружающих,  как  когда-то  давили  на нее родители.  Это  свойство  глубоко
укоренится  в  ней, и она сделается такой же властной, как сейчас ее мать  и
отец, особенно если будет окружена людьми легко уязвимыми, детьми, например.
     По сути дела, подобная травма была нанесена ее родителям. Теперь они не
могут  не подчинять себе,  потому что в  прошлом  так  вели  себя с ними  их
родители. Таким вот  образом психологическое насилие передается из поколения
в поколение.
     Рено вдруг остановился.
     -- Мне нужно  принести  из машины спальный мешок,  --  сказал он. --  Я
сейчас.
     Я кивнул, и мы с Уилом пошли дальше к лагерю.
     -- Вы  с Рено много беседуете,  --  заметил У  ил.  . --  Да, много, --
согласился я.
     Он улыбнулся:
     -- Правда, в  основном говорит  Рено.  Вы слушаете и  отвечаете  на его
вопросы, но сами мало что предлагаете.
     -- Мне  интересно,  что  он  хочет  сказать, --  проговорил  я,  словно
оправдываясь.
     Не обращая внимания на мой тон, Уил продолжал:
     -- Вы заметили, как перемещалась энергия  между членами этой семьи? Муж
с женой вбирали в себя энергию девочки, пока та чуть не упала замертво.
     -- Я забыл, что нужно следить за энергией, -- признался я.
     -- Хорошо, а разве вам не кажется, что Рено хотелось бы увидеть ее?  Но
сначала скажите, что вы думаете о нашей встрече с ним?
     -- Не знаю.
     -- Неужели вы считаете, что это ничего не значит? Мы едем по дороге, вы
замечаете человека,  который  напоминает  вам  старого  друга,  а  когда  мы
знакомимся  с ним, оказывается, что он тоже разыскивает Манускрипт. Не много
ли для случайного стечения обстоятельств?
     -- Пожалуй, да.
     -- Может  быть, вы  встретились, чтобы  получить  информацию, благодаря
которой вы останетесь здесь  на более долгий срок? И не следует ли из этого,
что вам, возможно, тоже есть, что сказать ему?
     -- Да, наверное. Что же, по-вашему, я должен ему сообщить?
     Уил снова взглянул на меня со свойственной ему теплотой.
     -- Правду, -- проговорил он.
     Ничего добавить  я  не  успел, потому  что  по  тропинке  к нам  быстро
приближался Рено.
     -- Я принес фонарик на случай, если потом он нам понадобится, -- сказал
он.
     Только теперь я осознал, что уже стемнело, и посмотрел на запад. Солнце
уже  закатилось,  но  небо   еще  отливало  ярко-оранжевым  светом.  Кое-где
виднелись  облака,  более  темные  и   красноватые.   На  какой-то  миг  мне
показалось, что  вокруг близлежащих растений  я вижу беловатое поде, но  это
видение померкло.
     -- Прекрасный закат, -- проговорил я, но потом заметил, что Уил скрылся
в своей палатке, а Рено вытаскивает из чехла спальный мешок.
     -- Да, прекрасный,-- рассеянно отозвался Рено, не поднимая глаз.
     Я подошел к нему.
     Он поднял на меня взгляд:
     -- Все никак было не спросить: какие откровения вам довелось прочитать?
     -- Содержание первых двух мне известно со слов, -- ответил я. -- Но вот
последние два дня мы  с  Уилом  провели в усадьбе Висьенте, близ Сатипо.  От
одного  человека,  который  проводит  там  исследования,  я  получил  список
Третьего откровения. Оно просто восхитительно. Его глаза загорелись:
     -- Список у вас с собой?
     -- Да. Хотите взглянуть?
     Рено с радостью ухватился за эту возможность и пошел  в палатку читать.
Я отыскал спички, старую  газету и разжег  костер.  Когда он разгорелся,  из
палатки вышел Уил. -
     -- Где Рено? -- спросил он.
     -- Читает перевод, который мне дала Сара.
     Уил  подошел  поближе  и уселся на  гладкое  бревно, положенное  кем-то
недалеко  от кострища.  Я сел рядом. Уже  совсем стемнело  и ничего  не было
видно, только  смутно  вырисовывались деревья, да  невдалеке  тускло мерцали
огни заправочной станции и расплывалось пятно света на палатке Рено. Лес был
полон ночных звуков: некоторые я слышал впервые.
     Примерно  через  полчаса  Рено появился из своей палатки с  фонариком в
руках. Он подошел к нам и сел слева от меня. Уил уже позевывал.
     --  Просто  поразительное  откровение,  --  признался  Рено. -- А  что,
кто-нибудь там на самом деле может наблюдать эти энергетические поля?
     Я  вкратце  рассказал  ему  про все,  что со мной произошло,  начиная с
самого приезда, и в том числе, что я видел поля собственными глазами.
     С минуту Рено ничего не говорил, а потом спросил:
     -- Они  на  самом  деле  экспериментируют, направляя  свою  энергию  на
растения, чтобы оказать влияние на их рост?
     -- Это влияет и на питательные свойства растений, -- добавил я.
     -- Однако главное в откровении выходит за рамки этого, -- подхватил он,
почти что,  рассуждая  вслух. --  Третье откровение заключается в  том,  что
Вселенная  целиком  состоит  из этой энергии, и мы,  возможно,  в  состоянии
воздействовать не только на растения,  но и на все вокруг, точно так же, как
мы  это   делаем  с  той  частью  нашей  собственной  энергии,  которая  нам
подвластна. -- Тут он ненадолго
     замолчал. -- Интересно, как мы воздействуем при помощи нашей энергии на
других?
     Уил посмотрел на меня и улыбнулся.
     -- Хочу рассказать о том, что мне довелось увидеть, -- проговорил я. --
Я  стал свидетелем  спора между двумя людьми, и энергия каждого из  них вела
себя поистине странным образом.
     Рено снова поправил очки:
     -- Расскажите, расскажите. Тут Уил встал:
     -- Думаю, мне пора ложиться. День был долгий.
     Мы  с Рено пожелали ему  спокойной ночи, и он забрался в  свою палатку.
Потом  я  как  мог  рассказал,  о чем спорили  Сара  и перуанский ученый,  и
подробно остановился на том, как вели себя их энергетические поля.
     -- Так, минуточку, --  задумчиво  произнес Рено.  --  Вы наблюдали, как
перемежались их энергии, стремясь, так сказать, поглотить одна другую?
     -- Совершенно верно, -- подтвердил я. Несколько  секунд он  пребывал  в
задумчивости.
     --  Нам необходимо  как следует все  это проанализировать. Два человека
спорят о  том, кто прав -- при  этом каждый старается взять верх, не доверяя
своему собеседнику, и открыто понося его...
     Неожиданно Рено поднял на меня глаза:
     -- Ну да, все ясно!
     -- О чем вы? -- недоумевал я.
     -- Движение этой энергии при  достаточно внимательном изучении  ее даст
ответ на вопрос, что стремятся получить люди,  когда соревнуются,  спорят  и
причиняют  вред друг другу. Подчиняя себе  другого человека, мы получаем его
энергию. Мы  восполняем  ее запас  за счет  других, этим  и  мотивируя  свое
поведение. Послушайте,  я должен научиться видеть  энергетические поля!  Где
расположена эта усадьба Висьенте? Как туда добраться?
     Я рассказал в  общих чертах,  где это, добавив,  что  более  конкретные
сведения  можно  получить  у  Уила.--  Да-да.  Завтра  я  так  и  сделаю, --
решительно заявил он. -- А  теперь мне необходимо поспать. Хочу  отправиться
как можно раньше.
     Он пожелал спокойной ночи и исчез в своей падатке, оставив меня наедине
с потрескивавшим костром и ночными звуками.
     Когда я проснулся, Уила в палатке уже не было.  До меня  донесся аромат
горячей  каши. Я  выбрался  из спального  мешка и выглянул  из  палатки. Уил
держал над  огнем  кастрюльку.  Рено  нигде  не было  видно,  исчезла  и его
палатка.
     -- А где Рено? -- спросил я, подойдя к костру.
     -- Парень уже собрался, -- сообщил Уил.  -- Он там, наверху, возится со
своим джипом, чтобы быть  готовым и уехать, как только  доставят необходимую
ему деталь.
     Уил подал мне миску с овсянкой, И мы сели завтракать на одно из бревен.
     -- Вы долго еше разговаривали? -- спросил Уил.
     -- Нельзя  сказать, чтобы  долго, -- ответил я. -- Я рассказал ему все,
что знаю.
     Не успел я произнести этих  слов, как послышались шаги. К нам торопливо
спускался Рено.
     -- Ну, я готов, -- сказал он. -- Пришел проститься.
     Мы поговорили с ним  несколько минут, а потом он поднялся по ступенькам
и уехал. Мы с Уилом по очереди помылись и  побрились в  ванной хозяина дома,
затем собрали веши, заправили машину и поехали, держа путь на север.
     -- Далеко до Кула? -- спросил я.
     -- Если повезет, должны добраться до темноты,  -- сообщил Уил. И тут же
задал мне встречный вопрос: -- Так что же вы узнали от Рено?
     Я пристально посмотрел на своего  спутника. Казалось, он хочет услышать
в ответ нечто особенное.
     -- Трудно сказать, -- проговорил я.
     -- Но все же, к каким выводам вы пришли?
     иоо
     --  Что мы,  хоть и бессознательно, стремимся к подчинению себе  других
людей. Мы хотим завладеть энергией другого. Она каким-то образом придает нам
силы, улучшает самочувствие.
     Уил  смотрел  вперед на дорогу. Было  такое впечатление, что  он  вдруг
вспомнил о чем-то еще.
     -- А почему вы спрашиваете? -- не успокаивался я. -- Это из  Четвертого
откровения? Он повернулся ко мне:
     --  Не совсем. Вы  наблюдали перемещение энергии между  другими людьми.
Однако я не уверен, что вы знаете,  какие это  вызывает  ощущения, когда это
происходит с вами.
     --  Тогда  расскажите  мне об этих ощущениях!  -- предложил я, чувствуя
растущее  раздражение. -- Вот вы  обвиняете меня в том, что я ни  о  чем  не
рассказываю! А из вас вытянуть хотя бы слово -- все равно что зуб вырвать! Я
целыми  днями  пытаюсь  выяснить  еще  что-нибудь  о  вашем  прошлом  опыте,
связанном с Манускриптом, а вы только и делаете, что уходите от разговора.
     Он рассмеялся, а потом, улыбаясь, взглянул на меня:
     -- У нас был с вами уговор, помните? У меня есть причины скрытничать. В
одном из откровений речь идет о 'том, как толковать свое прошлое. Научившись
делать  это, вы  поймете,  кто вы и  что  вам  суждено  на этой планете. Мне
хочется подождать, пока мы дойдем до этого откровения, а потом уже и обсудим
все, что происходило со мной в прошлом. Согласны?
     Он вывернулся так ловко, что и я не удержался от; улыбки:
     -- Будем считать, что договорились.
     Все оставшееся утро мы ехали молча. В синеве небес ярко светило солнце.
Случалось, когда мы  забирались высоко в горы, над  дорогой  густой  пеленой
нависали  облака  и  ветровое  стекло покрывалось  капельками  влаги.  Около
полудня мы  подъехали к площадке, с которой открывался захватывающий вид  на
лежавшие к востоку горы и долины.
     -- Есть хотите? -- спросил Уил. Я кивнул, и он вынул из сумки на заднем
сиденье два аккуратно завернутых  бутерброда. Передав один мне, он заговорил
снова:
     -- Как вам этот вид?
     -- Красиво.
     Он  чуть  улыбнулся и  стал  смотреть  на  меня,  словно  наблюдая  мое
энергетическое поле.
     -- Что вы делаете? -- поинтересовался я.
     -- Просто смотрю. Горные  вершины -- место особое, у любого, кто на них
оказывается,  может  увеличиваться  запас  энергии.  Вам,  похоже,  нравится
любоваться горными пейзажами.
     Я рассказал  ему  о долине деда, о горной гряде над озером и о том, как
ощутил там собранность и прилив энергии в тот день, когда приехала Чарлин.
     -- Может быть, то, что вы там выросли, -- сказал он, -- подготовило вас
к чему-то здесь сейчас.
     Я собрался, было  расспросить его об энергии, которую дают горы, но  он
продолжал:
     --  Когда  девственный  лес  растет  в  горах,   его  энергия   намного
возрастает.
     -- А тот девственный лес, куда мы направляемся, в горах? -- спросил я.
     -- Посмотрите сами, -- предложил он. -- Его видно отсюда.
     И он  указал на  восток. Вдалеке  виднелись две  горные гряды,  которые
тянулись несколько миль параллельно друг другу и затем сходились. Между ними
располагался  небольшой  городишко,  а   в  месте,   где  гряды   сходились,
поднималась скалистая вершина. Она, по всей видимости, была выше того места,
где находились мы, и  ее подножие, казалось,  утопало в зелени:  видимо, все
там было покрыто пышной растительностью.
     -- Там, где зелень? -- уточнил я.
     -- Да, --  подтвердил У ил. -- Это место  воздействует,  как  Висьенте,
только с большей силой и необычным эффектом.
     -- А в чем это проявляется?
     -- Можно постичь одно из последующих откровений.
     -- Каким же образом? -- допытывался я.
     Мой спутник завел двигатель и снова выехал на дорогу.
     -- Могу поспорить, -- сказал он, -- что вы это скоро узнаете.
     Примерно в течение часа никто из нас не  произнес ни  слова, а  потом я
задремал. Через какое-то время я почувствовал, что Уил трясет меня за руку.
     -- Просыпайтесь, -- проговорил он. -- Въезжаем в Кула.
     Я  сел  на сиденье. Впереди, в долине, где  сходились две дороги, лежал
маленький городок. С обеих сторон  высились  горные  гряды, которые  мы  уже
видели. На склонах росли деревья, которые казались такими же большими, как в
Висьенте, и удивительно зелеными.
     -- Пока мы еще  не  приехали, хочется кое  о чем вам сказать,  -- начал
Уил. -- Несмотря на запасы энергии в лесу, цивилизации в этих местах гораздо
меньше,  чем в других  районах Перу. Этот  городок  известен тем, что  здесь
можно добыть сведения  о  Манускрипте, однако в мой  последний приезд  здесь
было  полно  жадных людей,  которые  не чувствуют энергию и не разбираются в
откровениях. Им нужны лишь деньги и слава, которой они могут добиться, найдя
Девятое откровение.
     Я стал рассматривать городок. В нем было всего пять улочек. Две главные
улицы  пересекались  в центре  города  и  были  застроены  довольно большими
домами, однако вдоль остальных,  которые были чуть больше переулков,  стояли
совсем  маленькие  домики.  Я  насчитал,  чуть  ли  не  дюжину вездеходов  и
грузовиков.
     -- Смотрите, сколько здесь людей, что им тут делать? -- удивился я.
     Уил спокойно улыбнулся:
     -- Это  одно  из  последних  мест, где можно пополнить запасы топлива и
продовольствия перед тем, как забираться дальше в горы.
     Мы  неторопливо  въехали в городок и  остановились у  одного  из  самых
больших зданий. Я не смог прочесть  надпись на вывеске, но по выставленным в
витрине товарам я понял, что это бакалейная лавка.
     --  Подождите минутку здесь, -- обратился ко мне  Уил. -- Мне нужно кое
за чем зайти.
     Я кивнул,  и он  скрылся  внутри. Оглядевшись вокруг, я увидел,  что на
противоположной стороне улицы остановился грузовик и из него вышли несколько
человек.  Среди  них  была  темноволосая  женщина  в  солдатской  куртке.  Я
остолбенел,  когда  понял,  что  это Марджори. Вместе с  молодым  человеком,
которому было чуть  больше  двадцати,  она  перешла улицу  и оказалась прямо
передо мной.
     Я открыл дверцу и выскочил из машины с криком:
     -- Марджори!
     Она остановилась, огляделась и, заметив меня, улыбнулась.
     --  Привет!  -- радостно воскликнула она и направилась, было ко мне, но
молодой человек схватил ее за руку.
     -- Роберт не велел ни с кем разговаривать, -- тихо, чтобы я не услышал,
проговорил он.
     --  Ничего  страшного, --  сказала Марджори. --  Этого человека я знаю.
Идите пока в лавку.
     Парень  подозрительно оглядел  меня, потом повернулся и зашел  в лавку.
Запинаясь,  я  попытался  объяснить,  что произошло между нами  в садах. Она
рассмеялась и сказала,  что все это ей уже известно от Сары.  Она хотела еще
что-то добавить, но в эту минуту вышел Уил.
     Я представил  их  друг  другу, и  в течение нескольких минут, пока  Уил
укладывал припасы в багажник, мы все разговаривали между собой.
     -- Есть идея, -- сказал  Уил. -- А что если нам перекусить вон там,  на
той стороне улицы?
     Я посмотрел туда и заметил что-то вроде небольшого кафе.
     -- Неплохо придумано, -- одобрил я.
     -- А я вот не знаю, -- засомневалась Марджори. -- Мне скоро надо ехать.
Моя машина уходит.
     -- А куда вам? -- спросил я.
     --  Мили  две   на  запад.  Я  приехала