это время охранник открыл дверь и жестом предложил мне
выйти.
     Я взглянул на Пабло.
     225--  Мне  хочется  сказать  вам  об  одном  из  положений  следующего
откровения, -- торопливо проговорил он.
     Стражник  кинул на индейца недобрый  взгляд  и,  схватив меня за  руку,
вывел за  дверь.  Он  запер ее и  куда-то  повел  меня.  Пабло провожал меня
глазами через прутья решетки.
     --  В  Восьмом откровении  есть  одно  .предупреждение,  --  крикнул он
вдогонку. -- Ваш рост может приостановиться...  Это может случиться, если вы
попадете в зависимость от другого человека.
     3muka Взаимоотношений меЖду людьми
     Поднявшись за конвоиром по ступенькам, я вышел на яркий солнечный свет.
В голове звучало предупреждение Пабло.  Зависимость от другого человека? Что
он имел в виду? Какая зависимость?
     Конвоир вывел меня по дорожке на стоянку,  где двое солдат стояли^около
военного джипа. Пока  мы шли,  они пристально  наблюдали за нами.  Подойдя к
машине поближе, я заметил, что  на заднем сиденье уже кто-то есть. Марджори!
Она была  бледна и встревожена. Не успел  я встретиться с ней  взглядом, как
стоявший позади  солдат схватил меня за руку и подтолкнул на сиденье рядом с
ней.  Лвое  других  расположились впереди.  Сидевший за  рулем  обернулся  и
мельком оглядел нас, потом  завел  машину и повел  ее  по дороге, ведущей на
север.
     -- Вы говорите по-английски? -- обратился я к солдатам.
     Сидевший рядом с водителем  здоровяк тупо посмотрел на меня, проговорил
что-то непонятное по-испански и тут же отвернулся.
     Я переключил внимание на Марджори.
     -- Как вы? -- шепотом спросил я.
     -- Я... -- Тут ее голос дрогнул, и я увидел на ее лице слезы.
     -- Все  будет  хорошо, --  проговорил я, обнимая ее.  Она  взглянула на
меня,  пытаясь улыбнуться, а потом положила  голову мне  на  плечо.  Желание
волной прокатилось по моему телу.
     Мы тряслись по немошеной дороге битый час. Пейзаж за окном машины  стал
все  больше  походить  на  джунгли: растительность была пышная и  густая. За
одним  из поворотов среди зарослей  тропического леса  нашим взорам открылся
небольшой городок. По обеим сторонам дороги стояли в ряд деревянные домики.
     Впереди,  метрах  в тридцати,  путь нам  перегородила  большая  машина.
Военные  на  дороге замахали,  чтобы  мы  остановились.  Дальше  стояло  еше
несколько  машин, некоторые были  с  желтыми мигалками. Я  насторожился.  Мы
затормозили, к  нам подошел  один  из  солдат  и что-то  сказал. Мне удалось
уловить лишь слово  "гасолина" -- бензин.  Наши  конвоиры вышли из  джипа  и
вступили  в переговоры с  военными. Время от времени они поглядывали на нас:
оружие у них было при себе.
     Я  обратил внимание на  небольшую улочку, выходящую под небольшим углом
на дорогу,  и стал разглядывать расположенные на ней магазинчики. Неожиданно
мое восприятие изменилось. Очертания и цвет домов стали выступать более явно
и четко.
     Я шепотом окликнул Марджори и  почувствовал, как  она встрепенулась, но
не  успела  девушка произнести и  слова,  как джип  буквально  подбросило от
чудовищного  взрыва.  Впереди  поднялся столб огня,  и  военные рухнули  как
подкошенные.  Все вокруг тут же  окутало  дымом  и пеплом, так что ничего не
было видно.
     -- Бежим! -- крикнул я, вытаскивая Марджори из  машины. Среди всей этой
неразберихи мы  нырнули  в небольшую угловую  улочку,  которую я  только что
внимательноразглядывал. Сзади слышались крики и стоны.  Мы  пробежали метров
пятнадцать, по-прежнему окутанные клубами дыма. И тут слева я заметил дверь.
     --  Сюда!  --  крикнул я. Дверь  была не заперта, и мы заскочили в дом.
Навалившись на дверь, я плотно  захлопнул ее.  Обернувшись, я увидел, что на
нас смотрит какая-то женщина средних лет. Мы вломились в чье-то жилише.
     Глядя на женщину  и  пытаясь изобразить  приветливую  улыбку, я обратил
внимание, что  на лице  у нее  не  отразилось ни  страха, ни гнева при  виде
незнакомых людей, ввалившихся к ней в дом после того, как невдалеке раздался
страшный  взрыв.  Напротив,  она  с  удовольствием,  чуть  ли  не  улыбаясь,
рассматривала  нас, и это было,  скорее, выражение покорности судьбе, словно
она предполагала, что  мы  можем появиться,  и  теперь  должна  была  что-то
сделать. Рядом с ней на стуле сидела маленькая девочка лет четырех.
     -- Скорее! -- проговорила женышна по-английски. -- Вас будут искать!
     Она провела  нас через  скудно  обставленную  гостиную,  по коридору  и
дальше  вниз по деревянной  лестнице в какой-то длинный погреб. Левочка  шла
рядом  с ней. Мы быстро прошли через погреб, поднялись по ступенькам и вышли
через заднюю дверь, которая вывела нас в переулок.
     Там стоял совсем  маленький автомобиль. Женщина открыла дверцу машины и
предложила  нам быстро  забраться в  нее.  Мы легли  на заднем сиденье,  она
закрыла нас сверху  одеялом и повела машину, похоже, на север. Пока все  это
происходило, я не произнес ни слова, захваченный ее инициативой.  Когда я  в
полной  мере  осознал,  что случилось, целая волна энергии захлестнула меня.
Свершилось то избавление, которое было подсказано мне интуицией.
     Марджори лежала рядом, крепко зажмурившись.
     -- Ты как, нормально? -- прошептал я.
     Она подняла на меня заплаканные глаза и кивнула.
     Минут через пятнадцать женщина сказала:
     -- Теперь, я думаю, вы можете сесть.
     Я откинул одеяло и огляделся. Похоже, мы ехали той же дорогой, что и до
взрыва, только севернее.
     -- Кто вы? -- обратился я к женщине.
     Обернувшись,  она  чуть улыбнулась мне.  Это  была статная женщина  лет
сорока, и темные волосы ниспадали ей на плечи.
     -- Меня зовут Карла Диас, -- назвалась она. -- А это моя дочка, Марета.
     Девочка,  улыбаясь,  поглядывала  на  нас  своими  большими глазами,  в
которых  сквозило  любопытство. У нее  тоже были  длинные,  черные как смоль
волосы.
     Я рассказал, кто мы такие, а потом спросил:
     -- Как вы узнали, что нам нужна помощь? Улыбка Карлы стала шире:
     -- Вы же скрывались от военных из-за Манускрипта?
     -- Да, но как вы об этом догадались?
     -- Я тоже знакома с откровениями.
     -- А куда вы нас везете?
     -- Этого  я не знаю. В  этом мне должны помочь  вы. Я бросил  взгляд на
Марджори. Пока я разговаривал, она пристально наблюдала за мной.
     -- Сейчас  я  не знаю куда, --  проговорил  я.  --  До того,  как  меня
арестовали, я пытался добраться до Икитоса.
     -- А зачем вам нужно было туда?
     -- Я хочу найти своего друга. Он ищет Девятое откровение.
     -- Это дело опасное.
     -- Знаю.
     -- Мы доставим вас туда,  правда, Марета?  Девочка улыбнулась и  не  по
годам рассудительно подтвердила:
     -- Конечно.
     -- Что же это взорвалось? -- поинтересовался я.
     --  Думаю,  что бензозаправка,-- ответила  Карла.--  Недавно  там  была
авария,  утечка бензина.Не  переставая удивляться  тому, как быстро отважная
женшина приняла решение помочь нам, я решился все же
     СПРОСИТЬ об ЭТОМ:
     -- Как же вы узнали, что мы бежали от солдат? Она перевела дух:
     -- Вчера  через поселок  прошло  на  север  много машин военных. Раньше
такого не было, и это заставило меня вспомнить, как два месяца назад забрали
двух моих друзей. Мы вместе изучали Манускрипт. У нас единственных в поселке
были все восемь откровений. Потом пришли солдаты, и  моих друзей арестовали.
И никаких вестей от них до сих пор нет.
     А вчера, когда я  смотрела на проезжающие машины, я поняла, что военные
продолжают охотиться  за списками Манускрипта и что другим людям, как и моим
друзьям,  понадобится  помошь. Я сказала  себе,  что если  это  будет в моих
силах, я помогу этим людям. Конечно, я подумала, что это пришло мне в голову
именно тогда не просто так. Поэтому  не удивилась, когда вы появились в моем
доме.
     Помолчав, она спросила:
     -- А у вас такое бывало?
     -- Да, -- подтвердил я.
     Карла притормозила. Впереди была развилка.
     --  Думаю,  нам надо свернуть  направо, --  сказала она.  --  Это будет
дольше, зато безопаснее.
     Когда Карла поворачивала машину, Марете пришлось ухватиться за сиденье,
чтобы не свалиться  с него. Девочка рассмеялась. Марджори смотрела  на нее с
восхищением.
     --  Сколько лет  Марете? -- спросила  она у  Карлы.  Карлу это, похоже,
задело, но она мягко проговорила:
     -- Пожалуйста, не надо  говорить о девочке  так, словно  ее здесь  нет.
Если бы она была взрослой, вы адресовали бы этот вопрос прямо к ней.
     -- О, прошу прошения, -- извинилась Марджори.
     -- Мне пять лет, -- с гордостью произнесла Марета.
     -- Вы изучали Восьмое откровение? -- поинтересовалась Карла.
     23,0
     Нет, -- ответила Марджори. -- Я читала лишь Тре-
     тье.
     -- А я остановился на Восьмом, -- сказал я. -- У вас есть списки?
     -- Нет. Все списки забрали военные.
     -- А в Восьмом откровении рассказывается о том, как нужно  вести себя с
детьми?
     -- Да, в  нем говорится о том,  как  со  временем люди будут относиться
друг к другу, и рассказывается  о многом другом -- как, например, передавать
энергию другим людям и как избегать зависимости от них.
     Опять  это  предупреждение.  Я  собрался  было спросить  Карлу, что оно
означает, но тут к ней обратилась Марджори.
     -- Расскажите нам о Восьмом откровении, -- попросила она.
     --  В  Восьмом  откровении, --  начала Карла, -- речь идет о  том,  как
использовать по-новому энергию  при общении с людьми  вообще, но  начинается
все с самого начала, с детей.
     -----
     -- И как мы должны подходить к детям? -- спросил я.
     --  Мы  должны   усматривать  в  них  то,   что   они  являют  собой  в
действительности, рассматривать  их как крайние точки  эволюции, ведущие нас
вперед. Но  чтобы  научиться  эволюционировать,  детям постоянно нужна  наша
бескорыстная энергия. Худшее, что можно причинить детям,  это выкачивать  из
них  энергию, говоря, что они делают что-то, не так. Именно из-за этого, как
вы  уже знаете, у них  формируются ролевые установки. Однако  ребенок  может
этого   избежать,  если   взрослые   вне   зависимости   от  ситуации  будут
предоставлять всю необходимую ему  энергию.  Вот  почему  дети всегда должны
принимать участие в беседе, особенно если речь идет о них  самих. И брать на
себя ответственность следует лишь за такое  число детей, скольким вы сможете
уделить внимание.
     -- В Манускрипте говорится об этом? -- спросил я.--  Да, -- подтвердила
Карла. -- И особо подчеркивается про число детей.
     Меня это повергло в смущение:
     -- Почему так важно,  сколько у тебя детей?  Взгляд Карлы был устремлен
на дорогу, и она только мельком глянула на меня:
     -- Потому что любой взрослый способен одновременно сосредоточиться лишь
на  одном  ребенке,  чтобы  уделить  ему  внимание. Если  детей больше,  чем
взрослых  членов  семьи,  то взрослые  оказываются перегружены  и  не  могут
отдавать  достаточное количество  энергии.  Дети начинают соперничать  между
собой за то, чтобы взрослые уделили им больше времени.
     -- Детская ревность, -- проговорил я.
     -- Да, но в  Манускрипте отмечается, что  эта  проблема гораздо важнее,
чем  мы  привыкли думать.  Взрослые зачастую  приукрашивают  представление о
больших семьях и о детях, растущих вместе. Но ведь дети должны познавать мир
от  взрослых, а  не  от других  детей.  Слишком много стало стран, где  дети
собираются в  шайки. Люди постепенно осознают, говорится  в Манускрипте, что
не следует производить детей на  свет, если нет хотя  бы  одного  взрослого,
который был бы готов сосредоточить все внимание на ребенке, отдавать ему все
свое время.
     --  Но  погодите, --  возразил  я.  --  Нередко  зарабатывать на  жизнь
приходится и  отцу, и матери.  Получается, что они  не имеют права  заводить
детей.
     -- Необязательно, -- ответила Карла. -- Манускрипт утверждает, что люди
будут  жить  большими семьями,  не ограничиваясь кровными узами.  Так, чтобы
внимание каждому ребенку мог предоставить взрослый. Необязательно, чтобы вся
энергия исходила лишь от родителей. По сути дела, даже лучше, если это будет
не так.  Но тот,  кто  будет  заботиться  о  детях,  должен обеспечивать это
индивидуальное внимание.
     -- Ну что ж, -- проговорил я. --  В чем-то  у вас получилось как  надо.
Марета действительно выглядит взрослее.
     -- Не нужно говорить этого мне, -- нахмурилась Карла. -- Скажите ей.
     --  Ну да, верно. -- Я  повернулся  к  ребенку. --  Ты  ведешь себя как
большая, Марета.
     Девочка на миг застенчиво отвернулась, а потом сказала:
     -- Спасибо.
     Карла ласково обняла ее, а потом с гордостью посмотрела на меня:
     --  Последние  два  года  я старалась  строить  отношения  с  Маретой в
соответствии с наставлениями Манускрипта, правда, Марета?
     Девочка, улыбнувшись, кивнула.
     -- Я  старалась отдавать дочке  всю энергию  и всегда говорила правду в
любой  ситуации  на  понятном ей  языке. Когда  она  задавала вопросы, какие
задает  маленький  ребенок,  я  относилась  к ним  очень  серьезно,  избегая
соблазна ответить ей надуманно, как иногда поступают взрослые, очевидно, для
своего развлечения.
     -- Вы имеете в виду выдумки вроде таких,  как "детей приносят аисты" --
что-нибудь в этом духе? -- улыбнулся я.
     -- Да,  но  в  этих народных выражениях нет ничего плохого. Дети быстро
соображают, что они значат, потому что дети  есть дети. Хуже, когда взрослые
тут  же  начинают  передергивать  все   подряд  только  потому,   что  хотят
развлечься,  и  потому,  что считают  истину  слишком сложной  для  детского
понимания. А ребенку нужно всего лишь немного подумать.
     -- И что же говорится об этом в Манускрипте?
     --  В  нем  говорится,  что взрослому необходимо  найти  способ сказать
ребенку правду.
     Во  мне что-то противилось этому соображению. Я  был из тех, кто  любит
дурачиться с детьми.
     -- А  разве  дети  обычно не понимают, что  взрослые просто  играют? --
спросил  я.  --  Не кажется  ли вам,  что от всего этого они  слишком быстро
повзрослеют  и   отчасти  окажутся  лишены   радости  детства?Карла   строго
посмотрела на меня:
     -- Марета -- девочка очень веселая. Мы с ней играем в пятнашки, возимся
и  занимаемся всем,  что может придумать ребенок.  Разница  лишь  в том, что
когда мы что-нибудь придумываем, она знает об этом.
     Я согласно кивнул. Конечно, женщина была права.
     -- Марета кажется уверенной в  себе, -- продолжала Карла, -- потому что
с ней была я. Когда  это было необходимо, я  уделяла  все внимание только ей
одной.  Если  я  отсутствовала,  с  ней   была  моя  сестра,  которая  живет
неподалеку. Кто-то из взрослых всегда мог ответить на ее вопросы, и, так как
она всегда была окружена неподдельным  вниманием, она никогда не чувствовала
необходимости  что-то из себя изображать или  притворяться.  У  моей девочки
всегда  было достаточно энергии, и  это  дает  основание полагать,  что  и в
дальнейшем  ее  у нее  будет достаточно. Это, в  свою  очередь,  значительно
облегчит  для  нее переход от получения энергии взрослых к  восприятию ее из
Вселенной, и об этом мы с ней уже беседуем.
     Я обратил внимание на места,  где мы ехали. Теперь  это уже были густые
заросли тропического леса,  и хотя солнца не  было  видно  в послеполуденном
небе, я чувствовал, что оно уже клонится к закату.
     -- К вечеру доберемся до Икитоса? -- спросил я.
     --  Нет,  --  сказала Карла.  -- Но  можем остановиться  в одном  доме,
который я здесь знаю.
     -- Это недалеко?
     --  Да,  это  дом моего  приятеля.  Он работает  в службе охраны  дикой
природы.
     -- Это правительственная организация?
     --  Под охраной государства находится  только часть бассейна  Амазонки.
Мой знакомый представляет здесь эту службу и пользуется влиянием. Его  зовут
Хуан Хинтон. Не волнуйтесь. Он разделяет идеи  Манускрипта,  но  его  еще ни
разу не потревожили.
     К тому  времени, когда мы добрались до места, стало уже совсем темно. В
окружавших  нас   джунглях   началась   ночная  жизнь,   наполненная  своими
таинственными звуками. Было душно. В конце просеки, проложенной среди густых
зарослей,  виднелся  большой,   ярко  светящийся  в   темноте   дом.   Рядом
расположились  две  просторные пристройки,  и  стояли несколько машин.  Одна
машина  была  поднята  на  блоках, и  под ней  при свете ламп  работали двое
мужчин.
     Карла постучала в дверь дома, и ей  открыл худощавый перуанец в дорогом
костюме.  Он встретил  ее улыбкой, но  потом заметил на ступеньках Марджори,
Марету  и  меня и принялся что-то выговаривать  Карле по-испански, а на лице
его появилось нервное и недовольное  выражение. Женщина отвечала с мольбой в
голосе,  --  судя  по  тому,  как   он  вел   себя,   наше  пребывание  было
нежелательным.
     И тут через  приоткрытую  дверь я  заметил в прихожей женскую  фигуру и
немного  сдвинулся в  сторону, чтобы увидеть лицо  женщины. Это  была Хулия.
Пока  я  смотрел  на  нее,  она  повернулась,  тоже  увидела меня  и  быстро
направилась к нам. Казалось, она была поражена. Она тронула Хинтона за плечо
и что-то вполголоса сказала ему на ухо. Тот кивнул и с выражением покорности
распахнул дверь. Мы все представились, и хозяин повел нас в свой кабинет.
     -- Ну вот, снова  встретились,  -- проговорила Хулия, взглянув на меня.
На  ней  были  брюки защитного цвета с  карманами  на бедрах и  ярко-красная
футболка.
     -- Да, встретились, -- отозвался я.
     Хинтона  остановил   слуга-перуанец,  и,  переговорив  с  минуту,   оба
направились в другую часть дома. Хулия села на стул возле  кофейного столика
и  жестом  пригласила  всех  располагаться на  кушетке  напротив.  Марджори,
похоже, охватила  паника. Она не отрывала от меня глаз. Карла тоже поняла, в
каком подавленном состоянии находится Марджори. Она подошла к ней и взяла за
руку.
     -- Пойдемте выпьем горячего чаю, -- предложила она.
     Когда  они  уходили,  Марджори  оглянулась.  Я улыбнулся  ей и проводил
женщин взглядом. Потом повернулся к Хулии. '' "-- Так что же, по-вашему, это
означает? -- спросила она.
     -- Что это означает?.. -- эхом повторил я, еще не собравшись с мыслями.
     -- То, что наши пути вновь пересеклись.
     -- О-о... Не знаю.
     -- Как же вы оказались вместе с Карлой, и куда вы направляетесь?
     -- Она  спасла  нас.  Марджори и я были арестованы. Она пришла к нам на
помощь именно там, где нам удалось бежать.
     Хулия, похоже, была охвачена неподдельным волнением:
     -- Расскажите, что произошло.
     Я откинулся на  стуле  и  рассказал  ей все  начиная с моей  поездки на
машине  падре Карла, потом  о своем  аресте и том, как, в  конце  концов нам
удалось бежать.
     -- И Карла согласилась отвезти вас в Икитос?
     --Да.
     -- Зачем вам туда?
     --  Именно  туда,  по  словам  падре  Карла,  собирался  Уил.  По  всей
видимости, У ил напал  на след Левятого  откровения. И  Себастьян  почему-то
там.
     Хулия кивнула:
     -- Да,  у Себастьяна  в тех местах миссия. Именно там он стал известен,
обращая индейцев.
     -- Ну а вы? -- спросил я. -- Что вы здесь делаете?
     Хулия  рассказала, что тоже  пыталась найти  Девятое  откровение, но ей
никак не удавалось напасть на его след. В этот дом она  приехала после того,
как ей не раз приходили в голову мысли о ее старом друге Хинтоне.
     Я почти не слушал ее. Марджори с Карлой вышли из кухни и разговаривали,
стоя в коридоре с чашками в руках. Марджори поймала мой взгляд, но ничего не
сказала.
     --  Она много прочитала  из Манускрипта?  -- спросила  Хулия, кивнув  в
сторону девушки.
     -- Только Третье откровение.
     --  Вероятно, мы сможем  помочь ей  выбраться из  Перу, если ей хочется
именно этого. Я снова повернулся к ней:
     -- Каким образом?
     -- Завтра Роландо уезжает  в Бразилию. У нас там друзья  в американск