тва. А для меня собаки  -  и
все. Зато те, кто сейчас здесь спит, - люди, им естьпить подавай. А для
доктора они - коллективный организм. Окажись у дока другая профессия  -
не быть бы ему с нами. Без его знаний и опыта  не  обойтись,  а  с  его
рассуждениями одна морока.
     Бертон виновато улыбнулся.
     - Сам удивляюсь, с чего это меня на  рассуждения  потянуло.  Вы  -
люди практические и таких же, кому только есть-пить подавай, ведете. Но
всякий раз что-то у вас не срабатывает, всякий раз люди не  подчиняются
вашей логике, поступают, казалось бы, вопреки здравому  смыслу,  а  вы,
вожаки, либо отрицаете это, либо просто не  задумываетесь,  почему  так
происходит. Но  случись  кому  задать  этот  вопрос,  дескать,  что  же
понуждает людей, которым лишь  есть-пить  подавай,  выходить  за  рамки
ваших  канонов,  вы  поднимаете  крик:  "Утопист!  Мистик!  Метафизик!"
Впрочем, зачем я все это говорю вам, человеку практическому? Но  именно
такие, как вы, вовлекали простых людей, кому лишь есть-пить подавай,  в
самые страшные смуты, какие только помнит история.
     - Нас ждет работа, - прервал его Мак. - Нам некогда  всякую  заумь
выслушивать.
     - Вот-вот, вы и беретесь за работу, понятия не  имея  о  тех,  для
кого работаете. И каждый раз из-за этого впросак попадаете.
     Палатки были уже совсем рядом.
     - Обратись вы с такой речью к ребятам, вас бы отсюда вышвырнули, -
буркнул Мак.
     Вдруг словно из-под земли перед ними выросла темная фигура.
     - Кто идет? Ах, это вы. А я сразу-то и не признал.
     - Дейкин охрану выставил? - спросил Мак.
     - Ага.
     - Молодец Дейкин. Молодец, нравится  он  мне,  никогда  головы  не
теряет.
     Они остановились около большой островерхой палатки.
     - Мне, пожалуй, пора, - сказал док. - Моя охрана здесь спит.
     - Конечно, выспаться надо, - поддержал Мак.  -  Завтра,  возможно,
придется раненых перевязывать.
     Док скрылся в палатке. Мак обратился к Джиму.
     - Тебе, между прочим, тоже неплохо бы на боковую.
     - А ты куда?
     - Я-то? Пройдусь еще, посмотрю, все ли в порядке.
     -И я с тобой. А то ничего не делаю.
     - Ш-ш-ш, тише ты. - Мак медленно прошел к веренице машин. - Ты мне
во многом помогаешь. Может, я уже постарушечьи сентиментален, но  когда
ты рядом, мне спокойнее.
     - Но я же только хвостом за тобой хожу! -воскликнул Джим.
     - Наверное, у страха глаза велики, но порой  я  боюсь,  как  бы  с
тобой чего не случилось. Мне бы вообще тебя не брать сюда. А то  теперь
привык, что ты всегда рядом.
     - Так чем мы займемся сейчас, Мак?
     - Тебе самое лучшее - идти  спать.  А  я  попробую  потолковать  с
легавыми, которые нас караулят.
     - Зачем?
     - А скажи-ка, слова дока тебя не зацепили?
     - Я не вслушивался.
     - Чушь он порол в общем-то, хотя кое-что и по  делу  говорил.  Для
того, чтоб забастовка удалась, нужны  два  условия:  сил  в  борьбе  не
жалеть, и население привлечь на свою сторону. Почти вся земля в  долине
сейчас принадлежит горстке  воротил.  Значит,  остальной  люд,  считай,
неимущий. И воротилам их приходится либо  подкупать,  либо  обманывать.
Ведь у этих парней на дороге хоть и  должность  полномочных  помощников
шерифа, на деле они обычные работяги, дали им шерифскую звезду,  сунули
ружье в руки, заплатили за две недели. Вот  я  и  думаю,  не  пойти  ли
потолковать с ними, прощупать, как  они  насчет  забастовки  настроены.
Конечно, они с хозяйского голоса петь  будут,  но,  как  знать,  может,
удастся к ним подобрать ключик?
     -  А  что  если  тебя  арестуют?  Помнишь,  что  нам  вчера  ночью
наобещали?
     - Ты переоцениваешь их, Джим. Они не настоящие легавые, они меня и
не узнают.
     - Все-таки я пойду с тобой.
     - Ладно, но как только почуешь, что жареным пахнет, бегом в лагерь
и ори что есть мочи.
     В палатке позади них кто-то закричал во сне. Тут же его  окликнули
несколько голосов, разбудили. Мак с Джимом  неслышно  протиснулись  меж
двух  машин.  Мерцающие  огоньки  сигарет   оказались   совсем   рядом,
заметались, изошли искрами -  их  спешно  тушили,  заслышав  незнакомых
людей.
     Мак первым подал голос.
     - Эй, ребята, выйти-то можно?
     - А сколько вас? - спросил кто-то.
     - Двое.
     - Валяйте, выходите.
     На мгновение луч фонарика высветил их  лица.  Сидевшие  на  дороге
зашевелились, поднялись на ноги.
     - А что вам нужно-то? - спросил один.
     -  Да  вот  не  спится.  Дай,  думаем,  пройдемся,  словом  с  кем
перекинемся.
     Спрашивавший рассмеялся.
     - Везет нам на собеседников сегодня ночью.
     Мак в темноте на ощупь вытащил свой знаменитый кисет.
     - Хочет кто закурить?
     - Свой табачок держим... Так чего тебе надо-то?
     - Да вот, многие  из  наших  интересуются,  как  вы  к  забастовке
относитесь, прислали узнать. Ведь вы такие же рабочие парни, как и они.
Вот наши и думают, неужто вы своим не поможете?
     Слова его были встречены молчанием. Мак тревожно оглянулся.
     Кто-то тихо произнес:
     - Ну вот что, хватит нам мозги  пудрить.  Допрыгались,  голубчики.
Еще пикнете раз, пулю в лоб схлопочете.
     - Да вы что, ребята? Что еще за шутки?
     - Джек, Эд, отведите-ка  этих  субчиков.  Чуть  что  -  стреляйте.
Ну-ка, вперед, живо!
     И, подталкивая Мака с Джимом ружьями в спину, конвоиры повели  их,
из тьмы им вдогонку крикнули:
     - Что, думали, вы так запросто всех вокруг пальца обведете? Да нам
еще днем полицейские на вас указали.
     Мак с Джимом под дулами  ружей  пересекли  дорогу,  спустились  на
обочину. Вслед им неслось:
     - Просчитались, умники! Хотели  втихую  всех  из  лагеря  до  утра
вывести, а мы - пустые палатки карауль! Да  мы  сразу  о  ваших  планах
узнали. Нас на мякине не проведешь!
     - От кого узнали-то?
     - Ишь чего захотел!
     Конвоиры не отставали ни на шаг,  тыча  ружьями  в  спины  Мака  и
Джима.
     - Вы нас в тюрьму ведете?
     - Как бы не так!  Мы  вас,  краснопузых,  в  комитет  "бдительных"
доставим. Они из вас дурь-то повышибают да вышвырнут из нашего округа -
тогда, считай, вам повезло. А не повезет - вздернут на первом суку. Нам
в долине красные ни к чему.
     - Раз вы из полиции, то должны нас в тюрьму вести.
     - Эх, размечтался! Тут неподалеку домик есть один, вот туда и путь
держим.
     За густыми кронами не видно было ни звездочки.
     - Хватит, кончай разговоры!
     - Беги,  Мак,  -  крикнул  Джим  и  рухнул  наземь.  Его  конвоир,
споткнувшись, тоже не удержался на ногах.  Джим  откатился  за  дерево,
вскочил и бросился бежать. Уже во второй яблоневой  аллее  он  проворно
вскарабкался на дерево и затаился высоко в  листве.  Внизу  послышалась
возня, кто-то застонал. По яблоням запрыгал луч  фонаря,  потом  фонарь
упал на землю, выхватив из мрака гнилое яблоко. Затрещала,  разрываясь,
ткань,  затопали  тяжелые  шаги.  Кто-то  нагнулся,  подобрал   фонарь,
выключил. С места драки донеслись приглушенные  голоса,  там  о  чем-то
спорили.
     Джим неслышно слез с дерева. Всякий раз, когда колыхалась  листва,
он задерживал дыхание. Осторожно ступая, дошел до дороги, перебрался на
другую сторону. Вот и выстроившиеся в ряд машины.  Из-за  них  выступил
патрульный.
     - Уже второй раз за ночь здесь тебя вижу, парень. И чего  тебе  не
спится?
     - А Мак не возвратился? - спросил Джим.
     - Как же! Пулей пролетел! Он сейчас у Дейкина.
     Джим поспешил к палатке, поднял коричневый полог и вошел. Дейкин и
Бэрк слушали  Мака,  а  тот  возбужденно  рассказывал.  Заметив  Джима,
осекся.
     - Ух, как я рад! - придя в себя, воскликнул он. А мы уж собирались
ребят на выручку посылать. Какого  ж  дурака  я  свалял!  Это  надо  ж!
Представляете, Дейкин, они нас под дулом ружья вели. Конечно,  вряд  ли
бы стали стрелять, но кто знает.  Джим,  как  тебе  оторваться  от  них
удалось?
     - Я просто упал ему под ноги, он - на меня, ружье дулом в землю. Я
так еще в школе над ребятами подшучивал.
     Мак вымучевно улыбнулся.
     - А я, как почуял, что ружье  мне  в  спину  не  целит,  рванул  в
сторону и конвоиру - ногой в живот. Они, наверное, друг дружку  боялись
подстрелить, оттого и огонь не открыли.
     Бэок стоял позади Мака и не заметил, как тот подмигнул Дейкину, но
от Джима это не  ускользнуло.  Дейкин  дал  знак,  что  понял:  прикрыл
бесстрастные глаза, ресницы у него были светлые-светлые.
     - Бэрк, сходи-ка проверь часовых, не заснул ли кто, попросил он.
     - Да чего их проверять, - недовольно пробормотал тот.
     - Сходи, сходи. Мало ли что. Хватит с нас  налетчиков.  Чем  парни
вооружены?
     - Дубинками крепкими, вот чем.
     - Сходи, сходи, проверь.
     Бэрк вышел. Мак шагнул к Дейкину.
     - И у стен есть уши. А мне  бы  хотелось  поговорить  с  вами  без
свидетелей. Не хотите прогуляться?
     Дейкин дважды кивнул, все трое вышли и медленно двинулись в том же
направлении, где растворился в ночной мгле Бэрк.
     - У нас уже завелся стукач, - сказал Мак. - Легавые пронюхали, что
мы собираемся до рассвета из лагеря смыться.
     - Вы подозреваете Бэрка? - холодно  спросил  Дейкин.-  Его  и  при
разговоре-то не было.
     - Никого пока назвать не  могу.  Случайно  кто-то  у  палатки  мог
оказаться и услышать.
     - Ну, и что будем делать? Вы ведь в таких делах  собаку  съели,  -
все так же холодно  и  бесстрастно  продолжал  Дейкин.  -  Правда,  мне
кажется, вы, красные, нам только в обузу. Сегодня вечером приходил один
малый, обещал -  если  мы  вас  выдворим  -  то  хозяева  на  серьезные
переговоры пойдут.
     - И вы верите? Не забывайте, расценки они срезали, когда нас еще и
в помине не было. Что ж, по-вашему, мы  эту  забастовку  начали?!  Сами
знаете, - не мы! Мы лишь помогаем, чем можем, чтоб дело наладить, а  не
пускаться в авантюры.
     Ровным, бесстрастным голосом Дейкин спросил:
     - А вам-то какая от всего этого выгода?
     - Никакой, ровным счетом! - запальчиво бросил Мак.
     - А чем докажете?
     - Если не верите,  то  и  доказательства  не  помогут.  Да  и  как
доказать-то?
     Голос у Дейкина чуть смягчился.
     - Если б вам никакой выгоды не было,  вот  тогда  бы  я  точно  не
поверил. Когда выгода - дело ясное: либо с чужого  голоса  поете,  либо
сами готовы ножку подставить. А когда нет  личной  выгоды,  не  знаешь,
чего и ждать!
     - Ну, ладно, - раздраженно оборвал его Мак.  -  К  чему  философию
разводить! Если ребята захотят нас выбросить отсюда, пусть на  собрании
за это проголосуют. Вот тогда уж нам свою правоту придется  доказывать.
Но какой толк нам друг с другом сражаться!
     - Так что ж нам делать? Ускользнуть на заре от легавых не удастся,
раз они обо всем пронюхали.
     - И  пробовать  не  стоит.  Пойдем  открыто,  не  таясь,  рискнем.
Посмотрим,  что  за  народец  привезли,  может,  без  драки  обойдется,
уговорить их удастся.
     - Ну, а что вы от меня хотите? -  Дейкин  остановился  и  принялся
чертить ногой на земле.
     - Я просто хотел предупредить,  кто-то  стучит  на  нас.  Так  что
берегите свои секреты, ни с кем не делитесь.
     - Это я давно понял. Секретов ни  от  кого  никаких  не  держу.  А
сейчас иду спать. А вы, ребята, хоть до утра на рожон не лезьте.
     Мак с Джимом разместились в  маленькой  палатке  прямо  на  земле,
укутавшись старыми шерстяными шарфами. Мак прошептал:
     - Дейкин не стукач, по-моему. Но уж больно упрям и слушать  никого
не хочет.
     - А не погонит ли он нас?
     - Как знать. Впрочем, вряд ли. Завтра вечером  у  нас  будет  куда
больше сторонников: те, кто синяков нахватает,  сложа  руки  сидеть  не
захотят. Нам, Джим,  никак  нельзя  их  пыл  гасить.  Так  здорово  все
началось!
     - Слышь, Мак?
     - Что?
     - А вдруг легавые сюда заявятся да нас заберут?
     - Кишка у них тонка. Побоятся, как бы ребята не  разъярились.  Как
тогда, с Даном. Легавые не дураки, чуют, когда  нашего  брата  лучше  в
покое оставить. Давай ка спать.
     - А скажи-ка, Мак, как тебе  удалось  там,  в  саду,  удрать.  Ты,
никак, дрался?
     - Не без этого. Но в темноте они и не разобрали, кого молотили.  Я
точно кому-то крепко вмазал.
     Джим помолчал, потом снова заговорил:
     - А тебе страшно было, когда нас под дулом ружья вели?
     - Еще бы! Я, правда, с этими субчиками-"бдительными" - не  впервой
сталкиваюсь, как и бедняга Джой. Они  храбрецы:  вдесятером  на  одного
навалятся и колошматят. А чтоб их  не  узнали  потом,  маски  надевают.
Конечно, мне страшно было. А тебе?
     - Да, особенно поначалу. А когда повели, так  прямо  холодный  пот
прошиб: представил,  что  будет,  если  я  наземь  брошусь.  Представил
четко-четко, все так потом и случилось. Но страшнее всего за тебя  было
- вдруг подстрелят.
     - Интересная штука, Джим: чем опаснее заваруха, тем меньше страха.
Когда нас уже повели, страх у меня прошел. Но ружье до сих  пор  спиной
чувствую.
     Джим выглянул из палатки. Снаружи, казалось,  было  даже  светлее,
чем внутри. Прошуршали чьи-то шаги.
     - Думаешь, победим, а Мак?
     -  Спать  давай...  Ладно,  отвечу,  после   нашего   сегодняшнего
приключения вижу: забастовке нашей не победить, уж больно организованно
действуют хозяева. Они и огонь могут открыть, им и это  с  рук  сойдет.
Победа нам не светит. Боюсь, наши ребята драпанут, как  только  жареным
запахнет. Но ты, Джим, об этом не печалься.  Забастовка  не  заглохнет.
Все дальше и дальше пойдет. А там, в один прекрасный день,  глядишь,  и
победим. Нужно только верить. - Мак приподнялся на локте.  А  без  веры
нас здесь бы не было. Док правильно  насчет  инфекции  говорил.  Только
идет вся зараза от капитала, он везде щупальца пустил, и пока он нас не
задушил, нам его  нужно  скинуть.  А  ты,  Джим,  надежный  парень.  Не
подведешь. У меня вроде даже сил прибавляется.
     - Гарри предупреждал меня, к чему  готовиться.  Говорил,  что  нас
невзлюбят.
     - Да, тяжелее ничего не придумать: и свои ненавидят,  и  враги.  А
случись нам победить, свои же и убьют. Ради чего же мы  стараемся?!  А,
ладно, давай-ка лучше спать.

     9

     Не успело рассвести, а лагерь уже  пробудился:  слышались  голоса,
кто-то колол  дрова,  кто-то  скрежетал  задвижками  ржавых  плит.  Еще
минута, и вкусно запахло костром - жгли  сосновые  и  яблоневые  чурки.
Поварская команда работала вовсю. В плитах уже рокотало пламя, наготове
стояли ведра  с  кофе,  в  корытах  разогревалась  фасоль.  Из  палаток
вылезали люди, собирались подле плит, подступали все ближе  и  ближе  к
поварам, так что тем уже негде было повернуться.
     На грузовичке Дейкина привезли от Андерсона  три  бочки  с  водой.
"Дейкин   собирает   отрядных   командиров",   полетело   меж    людьми
распоряжение.  "Велел  тотчас  явиться".  И   командиры,   исполнившись
важности, направились к палатке Дейкина.
     Небо посветлело, отчетливо проступили  черные  верхушки  деревьев.
Вереница машин растворилась в утренней дымке.
     Закипал кофе в ведрах,  дразняще-аппетитно  потняуло  от  корыт  с
фасолью. Люди подходили кто с чем: со сковородами, банками,  котелками,
жестяными тарелками, и повара оделяли каждого половником  варева.  Люди
садились прямо на землю, перочинными ножами выстругивали себе палочку с
широким концом и принимались за еду.
     Черный,  горький  кофе  помог  продрогшим, молчаливым с ночи людям:
послышался  говор, смех, приветствия. Небо над деревьями уже порозовело,
землю рассвет окрасил в голубовато-серые тона. Высоко-высоко шли гусиные
косяки.
     Дейкин вышел из палатки, справа держался  Лондон,  слева  -  Бэрк.
Командиры уже дожидались, среди них были и Мак с Джимом. Мак пояснил:
     - Нам нужно действовать осторожно. Негоже будет, если  нас  сейчас
вышвырнут из лагеря.
     На Дейкине была  короткая  хлопчатая  куртка  и  шерстяная  шапка.
Бесцветные глаза шарили по лицам стоявших перед ним.
     - Я скажу вам, ребята, как дела  обстоят,  а  вы,  если  захотите,
можете с нами не ходить. Пойдут только желающие.  Мы  встречаем  поезд,
хозяева набрали людей, чтоб вместо нас на  работу  поставить.  Мы  этих
"подменщиков" не пустим)  Встретимся,  потолкуем  сперва,  а  там,  как
знать, может, и драться придется. Ну что?
     Собравшиеся одобрительно загудели.
     - Что ж, отлично! Тогда в путь! Ребят своих не рас  пускать!  Идти
спокойно, держаться ближе к обочине. Дейкин бесстрастно улыбнулся. -  А
если кто вздумает камнями карманы набить, что ж, большой беды в этом не
вижу.
     В толпе засмеялись.
     - Ну, я вижу, вы все поняли, идите к своим ребятам  и  растолкуйте
им, что да как. Если кто заартачится, так  лучше  сейчас,  пока  мы  не
выступили. Сотню ребят оставлю лагерь охранять. Идите поешьте.
     Все разошлись, многие потянулись к кухне. Мак с Джимом  подошли  к
вожакам. До них донеслись слова Лондона:
     - ...по-моему, очень большой драки не затеют, злобы в ребятах  еще
не скопилось.
     -  Больно  час  ранний,  -  вступил  Мак.  -  Вот   попьют   кофе,
позавтракают, и вы их не узнаете.
     Дейкин строго спросил:
     - Вы с нами идете?
     - Ну, а как же! Да, и вот еще что, - вспомнил  Мак,  -  наши  люди
сейчас достают жратву, кое-что для лагеря. Как дадут знать  -  выделите
несколько машин, пусть все добро привезут.
     - Очень кстати. На ужин фасоли  уже  не  хватит.  На  такую  ораву
жратвы не напасешься.
     Заговорил Бэрк:
     -А я за то, чтоб сразу незваным  гостям  всыпать!  Как  только  из
вагонов повылезут. Чтоб неповадно соваться было!
     - Сначала попробуем договориться, - возразил Мак. - Помню,  как-то
полсостава таких вот субчиков на сторону забастовщиков перешло - так  с
ними поговорили. А наброситесь на них, кто испугается,  а  кто  ведь  и
сдачи даст.
     Дейкин не сводил с Мака недоверчивого взгляда.
     - Ладно, пора собираться, - подытожил он. - Мне еще охрану  лагеря
выбирать. Док с ними хоть порядок наведет. Я поеду на своем  грузовике,
Лондон и Бэрк со мной. А с этими  развалюхами-  легковушками  лучше  не
связываться.
     Солнце еще только-только поднималось, а неровная  длинная  колонна
уже  двинулась  в  путь.  Люди,  направляемые  командирами,   держались
обочины. Джим услышал,  как  кто-то  из  старших  советовал  товарищам:
"Комья земли не  подбирайте.  Вот  подойдем  кстанции,  там  на  насыпи
гранитные камушки - лучше не придумать!"
     В  колонне  нестройно  затянули  песню.  Впереди  на  самой  малой
скорости ехал зеленый "шевроле" Дейкина. Позади остался лагерь,  стихли
прощальные возгласы женщин.
     Едва они тронулись, как сбоку  к  ним  пристроились,  растянувшись
вдоль всей колонны, десять полицейских на мотоциклах. Прошли с полмили,
их обогнала большая открытая машина, битком набитая людьми.  Она  резко
затормозила посреди дороги. У сидевших в ней  были  в  руках  ружья,  у
каждого красовался знак -  "помощник  шерифа".  Водитель  взобрался  на
сиденье и обратился к колонне.
     - Смотрите,  чтоб  порядка  не  нарушать!  Шагайте  сколько  вашей
душеньке угодно, только движению не мешайте! - прокричал он. - Драк  не
затевать! Ясно? -- он снова уселся за руль, обогнал зеленый грузовик  и
возглавил шествие.
     Джим с Маком шли метрах в пятидесяти позади. Мак усмехнулся.
     - Видишь, какую встречу нам устроили? Все честь по чести.
     Кое-кто вокруг заулыбался, а Мак продолжал:
     - Право бастовать у нас вроде бы есть,  а  вот  пикеты  выставлять
запрещено, хотя яснее ясного, что забастовка без пикетов бессмысленна.
     Настроение у слушающих переменилось, поднялась  воркотня,  правда,
пока довольно беззлобная. Мак тревожно взглянул на Джима.
     - Не нравятся мне они! - тихо бросил он. - Какие то вареные.  Молю
бога, чтоб они встряхнулись, чтоб злоба проснулась. Если нам случай  не
поможет, считай, все впустую.
     Нестройными  рядами  вступили  забастовщики  в  городок,   держась
тротуаров