янку во "Фламинго" и проехали вдоль  задней стены, через
лабиринт, к нашему крылу. Никаких проблем с парковкой, никаких неприятностей
в лифте, и в номере, когда мы зашли, стояла мертвая тишина: полумрак, мирная
идиллия, высокие  гладкие стены, окна, выходившие на лужайку с подстриженной
травой и бассейн.
     Признаки  жизни  в  комнате  подавал  лишь  красный  мигающий  свет  на
индикаторе сообщений. "Наверное, обслуга номеров, - предположил я. - Заказал
немного льда и выпивки. Думаю, что их приносили, пока нас не было".
     Мой адвокат всплеснул руками. "У нас  и так этого добра полным-полно, -
сказал он. - Но мы могли бы  получить еще больше. Да, черт возьми, скажи им,
чтобы присылали".
     Я  поднял  трубку  телефона  и  связался  с  администратором.  "Что  за
сообщение? - спросил я. - Тут мигает огонек индикатора".
     Клерк, похоже, замешкался. Я слышал шелест бумаг.
     - Ах  да, -  сказал он,  наконец.  - Мистер Дьюк? Да,  для вас есть два
сообщения. Первое: "Добро пожаловать в Лас-Вегас, от Национальной Ассоциации
Окружных Прокуроров".
     - Прекрасно, - сказал я.
     - ... и еще одно, - продолжил он. - Позвоните Люси в "Американу", номер
1600.
     - Что?
     Он повторил сообщение. Ошибки не было.
     - Вот дерьмо! - пробормотал я.
     - Прошу прощения? - переспросил клерк.
     Я бросил трубку.
     Мой адвокат  снова  осуществлял в ванной  Большой Проблев. Я  вышел  на
балкон и  уставился на  бассейн,  эту  почкообразную  плоскость яркой  воды,
мерцавшей под нашим номером. Я чувствовал себя как Отелло. Я  успел провести
в этом городе всего несколько часов, а мы уже  положили основу  классической
трагедии. Герой был обречен, он только что посеял семена своего собственного
падения....
     Но кто  был Героем  этой  похабной драмы? Я  отвернулся  от  бассейна и
встретился лицом к лицу со своим адвокатом, выползшим из  ванны и обтирающим
свой рот полотенцем. Его глаза были стеклянными, прозрачными как хрусталь.
     - Этот  проклятый мескалин,  - промычал  он. - Какого хуя  они не могут
делать его не таким  чистым?  Может  быть, смешать его с "Роллейдс"  или еще
чем-нибудь?
     Отелло закидывался Драмамином, - сказал я.
     Он кивнул,  обернув полотенце  вокруг  своей  шеи, и потянулся включить
телевизор.
     -  Да-а,  я слышал  об  этих лекарствах. Твой парень,  Толстый  Арбэкль
использовал оливковое масло.
     - Звонила Люси,; - сказал я.
     - Что? - он заметно дернулся, как простреленное навылет животное.
     - Я только что получил сообщение от администратора. Она в  "Американе",
номер 1600... и хочет, чтобы мы позвонили.
     Он уставился на меня... И тут же зазвонил телефон.
     Меня словно  электрическим током  прошило, но  я взял трубку. Прятаться
бесполезно. Она нашла нас, и этого было достаточно.
     - Алло, - сказал я.
     Снова гостиничный клерк из обслуги номеров.
     - Мистер Дьюк?
     - Да.
     - Здравствуйте,  мистер Дьюк. Сожалею,  наш разговор  прервался  минуту
назад...  но  я  полагал,  что  должен  позвонить  снова, потому что у  меня
возникли кое-какие сомнения...
     -  Что?   - я  почувствовал, как над  нами сгущаются  тучи. Этот  мудак
собирался меня чем-то ошеломить. Что же эта сумасшедшая сука ему наплела?  Я
пытался сохранять хладнокровие.
     - Мы смотрим эти проклятые новости! - завопил я. - Какого хрена вы  мне
мешаете, вашу мать? Молчание.
     -  Чего вам  надо?  Где чертов  лед, который я заказывал? Где  выпивка?
Здесь война происходит, парень! Здесь людей убивают!
     - Убивают? - он почти прошептал это слово.
     - Во Вьетнаме! - орал я. - По этому проклятому телевизору!
     -  О...  да... да..., - залепетал он. - Эта ужасная война. Когда же она
кончится?
     - Скажите мне, - сказал я спокойно. - Чего вы хотите?
     -  Ах  да,  -  спохватился  он,  возвращаясь  к  своему  обычному  тону
гостиничного администратора. - Я  считаю своим долгом сказать  вам... потому
что знаю, что вы  находитесь  здесь на полицейском  съезде... Голос женщины,
оставившей это сообщение для вас, звучал очень встревоженно.
     Он помолчал мгновение, но я ничего не сказал.
     - Я думаю, вы должны это знать...
     - Что вы ей сказали?  - спросил я.
     - Ничего. Абсолютно ничего, мистер  Дьюк. Я просто  принял сообщение. -
Он сделал паузу.  - Но  говорить с  этой женщиной  было не так  просто.  Она
была... как бы это сказать... слишком нервной. Полагаю, что она плакала.
     - Плакала?  -  мой мозг  заклинило. Я не мог  думать.  Меня накрыло.  -
Почему она плакала?
     -  Ну... ох... она не  сказала, мистер Дьюк. Но  с того  момента, как я
узнал, чем вы занимаетесь, я подумал...
     - Понимаю,  - быстро  сказал я. - Послушайте, вы  должны  очень вежливо
обращаться  с этой женщиной, если  она  позвонит снова. Она - предмет нашего
изучения,   - я  чувствовал, что  меня  понесло:  слова  приходили легко  и.
просто.
     -   Она   практически   безобидна,   конечно...   не   будет    никаких
неприятностей... Эта  женщина приняла лауданум - подконтрольный эксперимент,
но я  подозреваю, что, до того как все это закончится, нам  потребуется ваше
содействие.
     -  Ну...  естественно, - сказал он.  - Мы  всегда рады  сотрудничать  с
полицией... до тех пор, пока это  не  доставляет неприятностей... для нас, я
имею в виду.
     -  Не  беспокойтесь,  - сказал  я.  - Вы под надежной  охраной.  Просто
обращайтесь  с  этой  бедной  женщиной,  как  если  бы  имели  дело  с любым
человеком, попавшим в беду.
     - Что? - он, кажется, начал тормозить. -- Ах, да, да, я понимаю, что вы
имеете в виду, да... так ответственность в конечном счете ложится на вас?
     - Конечно. А сейчас я должен вернуться обратно к новостям.
     - Спасибо, - пробормотал он.
     - Принесите лед, - сказал я и повесил трубку.
     Мой адвокат умиротворенно улыбался телевизору. "Хорошая работа,
     -  заметил  он.  -  После  этого  они  будут  обращаться с нами,  как с
проклятыми прокаженными". Я кивнул, наполнив высокий бокал "Чивас Регаль".
     - По ящику последние три  часа не: было  никаких новостей,  - рассеянно
продолжал он. - Этот несчастный идиот, наверное, думает, что мы подключились
к какому-то специальному полицейскому  каналу. Ты должен позвонить ему опять
и попросить его прислать 3000-ваттный чувствительный конденсатор, в качестве
приложения ко льду. Скажи ему, что наш только что перегорел...
     - Ты забыл о Люси. Она тебя ищет.
     Он засмеялся
     - Нет, это она тебя ищет.
     - Меня?
     - Да. На самом деле она домогается тебя. Единственный способ, с помощью
которого я мог  избавиться  от нее там, в аэропорту, так это сказать, что ты
забираешь меня  в пустыню для  разборки и что ты хочешь  избавиться от меня,
чтобы  обладать  ею, -  он пожал плечами. -  Блядь, я  должен был ей  что-то
сказать.  Я  сказал, что  она отправится  в  "Американу"  и  подождет,  пока
кто-нибудь из нас  не  вернется,  -  он снова заржал. - Догадываюсь, что она
считает тебя победителем. Это телефонное сообщение было не для меня,  не так
ли?
     Я  кивнул. Его рассуждение было бредом, но я  знал, что  это  - правда.
Наркотический ход мысли. Эти зверские  ритмы понятны - но для него  они были
прямо-таки исполнены смысла.
     Он неуклюже  развалился  в  кресле, пытаясь сосредоточиться на  сериале
"Миссия  Невозможна".  Я   поразмышлял  немного,  затем  поднялся   и  начал
складывать вещи в свою сумку.
     -- Ты что делаешь? - спросил он.
     - Не обращай внимания, - сказал я. Застежка-молния на мгновение  заела,
но я сильно ее рванул и закрыл. Потом надел свои туфли.
     - Подожди минутку, - сказал он. -- Боже, ты же не уезжаешъ?
     Я кивнул.
     - Ты прав,  черт  возьми.  Уезжаю. Но  не  волнуйся. По пути  отсюда  я
загляну к администратору. Они о тебе позаботятся.
     Он быстро поднялся,  отшвырнув от себя стакан с бухлом. "О'кей, сука ты
страшная, это серьезно! Где мой. 357? "
     Я пожал плечами, не обращая на него внимания и впихивая в свою дорожную
сумку бутылки "Чивас Регаль".
     - Я продал его в Бейкере. Должен тебе 35 баксов.
     - Господи Иисусе!  - заорал он. - Эта штука  стоила  мне сто  девяносто
проклятых долларов!
     Я улыбнулся.
     - Ты же рассказал мне, где достал эту пушку. Припоминаешь?
     Он пришел в замешательство, пытаясь сообразить,
     - Ну да - сказал он, в конце концов. - Да... Тот панк в Пасадене...
     Затем он снова начал качать права:
     -  Так что это обошлось  мне в штуку,  твою мать. Этот  гондон  замочил
наркоагента. Ему светило пожизненно!..   черт, три недели в суде, и все, что
я получил, - этот ебаный шестизарядник..
     - Ты глуп, - сказал я. - Я предупреждал тебя насчет общения с джанки  в
кредит, - особенно когда они виновны. Тебе еще  повезло,  что он не отплатил
тебе пулей в живот.
     Мой адвокат озадачился
     - Он был моим кузеном. Присяжные признали его невиновным.
     - Дерьмо! - воскликнул я. - И скольких этот ублюдочный джанки застрелил
с того времени, как  ты его знаешь? Шесть? Восемь? Этот  жалкий злобный  хуй
настолько виновен, что  я,  скорее всего, сам его прикончу, согласно кодексу
чести. Он застрелил  этого наркоагента так же хладнокровно, как прикончил ту
девицу в "Холидей Инн"... и того парня в "Вентуре"!
     Он холодно взглянул на меня.
     - Ты лучше бы поостерегся, мужик. Ты гонишь какую-то пургу.
     Я засмеялся,  сложил весь свой  багаж в кучу, в шаге от кровати,  и сел
закончить  свою выпивку. Я действительно собрался ехать. На  самом деле я не
хотел, но  чувство самосохранения подсказывало:  ничто  из того,  что  я, по
возможности, выкину на этой тусовке, не идет ни  в какое сравнение с  риском
снова  спутаться  с  Люси...  Никаких  сомнений в том, что она -  прекрасный
человек, если  даже прочистит себе мозги... очень чувствительна, с секретным
запасом хорошей кармы, если  не  брать в  расчет ее повадки Питбуля; великий
талант с отличными инстинктами... Просто крупная девочка-подросток, которой,
к несчастью, сорвало крышу где-то накануне ее восемнадцатилетия.
     Лично я ничего против нее не  имел. Но я знал,  что Люси  в состоянии -
учитывая  обстоятельства - упечь  нас обоих по меньшей мере лет на двадцать,
на оснований  какой-нибудь  омерзительной истории, о  которой мы,  вероятно,
даже никогда не услышим, пока она не предстанет перед судьей:
     - Да, сэр. Эти двое на  скамье подсудимых - те самые люди, которые дали
мне ЛСД и затащили в отель.
     - И что они сделали потом, Люси?
     - Ну сэр, я просто не могу вспомнить...
     -  Неужели?  Скорее  всего,  вот  этот  Документ  из  архива  Окружного
Прокурора освежит твою  память,  Люси.... Это заявление, которое ты  сделала
офицеру Сквейну  сразу  же  после  того,  как  тебя нашли  голой в  пустыне,
неподалеку от озера Мид.
     - o Я точно не  знаю,  что они делали со  мной, но помню,  что это было
ужасно.   Первый   парень   случайно  познакомился  со  мной   в   аэропорту
Лос-Анджелеса. Именно он дал мне  таблетку;, а  другой встретил нас в отеле;
от него воняло потом, и говорил он так быстро, что я даже не поняла, чего он
хотел... Нет, сэр, я не могу  точно припомнить, что  они  со мной  делали  в
гостиничном номере, потому что я находилась под действием этого наркотика...
Да,  сэр,  они дали  мне ЛСД. -  .. И  я  думаю, что очень долго была голой,
может,  все время,  пока  они меня  там  держали. Полагаю, это было вечером,
потому  что мне  запомнилось,  что они  смотрели  новости.  Да,  Сэр, Уолтер
Кронкайт. я видела его лицо во весь экран...
     Нет, я был к этому  не  готов. Никакой суд присяжных  не усомнится в ее
показаниях, особенно когда их разум окутает  густой туман слез и непотребных
кислотных флэшбэков.  И  тот  факт,  что она  не  могла  вспомнить  со  всей
определенностью,  что  мы  с   ней  сотворили,  отрицать  будет  невозможно.
Присяжные  догадаются,  что мы  с ней сделали. Они наверняка  читали о таких
людях, как мы,  в  бульварных книжонках в мягкой  обложке за  2.  95  $: "На
полную  катушку"  и   "Проникая  Внутрь"...  и  видели  таких  персонажей  в
пятидолларовых порнофильмах.
     И,  разумеется,  мы  не  смогли бы даже  рискнуть настаивать  на  своей
невиновности - не после того, как они выгребли подчистую багажник "Кита".
     -   И  я   хочу  подчеркнуть,   Ваша  Честь,   что   наши  Вещественные
Доказательства от "А" до "Ю" представлены  присяжным, -  да, эта невероятная
коллекция  запрещенных лекарств и наркотиков, изъятая у обвиняемых во  время
их ареста,  в ходе  которого  они  оказали  отчаянное  сопротивление  девяти
офицерам полиции... Шестеро из них все еще госпитализированы... И  последнее
доказательство   -   "Я"-  подкреплено   показаниями   под   присягой   трех
профессиональных    экспертов   по   наркотикам,   отобранных    президентом
Национальной Конференции Окружных  Прокуроров - работа которой была серьезно
затруднена  проникшими туда  по  фальшивым удостоверениям обвиняемыми, и  их
попытками извратить  и сорвать ежегодный Съезд... Эти эксперты удостоверили,
что  тайного  запаса  наркотиков,  обнаруженного  у   обвиняемых  на  момент
задержания, было достаточно, чтобы уничтожить целый взвод морских пехотинцев
США... И, Господа, я использую слово "уничтожить" с должным уважением к тому
страху  и  отвращению, которые, я уверен,  возникнут в душе каждого из  вас,
когда вы  представите себе, что эти дегенерировавшие насильники использовали
целый арсенал наркотиков, чтобы полностью уничтожить разум и моральные устои
этого  когда-то  невинного  подростка,  этой  загубленной и  деградировавшей
молодой  девушки, сидящей  сейчас перед  вами, сгорая  от стыда...  Да,  они
накачали эту девочку достаточным количеством  наркотиков, чтобы  довести  ее
мозг  до  такого  ужасного  состояния,  что  она до  сих  пор даже  не может
вспомнить гнусные  детали той оргии, которую ей пришлось вынести...  и затем
они  использовали   ее,  дамы  и  господа  присяжные   заседатели,  в  своих
омерзительных, неописуемых целях!


        "5."

     Чудовищный эксперимент с чрезвычайно опасными веществами

     Совладать  с этой ситуацией было невозможно. Я поднялся  и  собрал свой
багаж, чувствуя, что необходимо немедленно убраться из города.
     Мой  адвокат наконец-то  врубился. "Подожди!  - закричал  он.  -  Ты не
можешь оставить меня в этом гадюшнике! Номер записан на мое имя".
     Я пожал плечами. "
     - Ну  ладно,  твою мать.  -  решился, наконец, адвокат,  направляясь  к
телефону. - Послушай, я позвоню ей. И сниму этот груз с наших плеч. Tы прав.
Она- моя проблема.
     Я замотал головой..
     - Нет, это зашло слишком далеко.
     - Ты издеваешься над бедным юристом. Расслабься. Я этим займусь.
     Он связался с "Американой" и спросил номер 1600.
     - Хай, Люси, - сказал адвокат. -  Да, это  я. Получил твое сообщение...
Что? Нет, черт возьми, я преподал этому негодяю такой урок, какой он никогда
не забудет... Что?.. Нет, не мертв,  но теперь долгое время никого больше не
побеспокоит... да, я бросил его прямо там; я вырубил его,  а потом выбил ему
все зубы...
     "Боже,  -  подумал  я.  -  Что  за  жуть,  грузить  так  обкислоченного
человека".
     -  Однако  здесь  появилась  одна проблема, - продолжал он. -  Я должен
прямо сейчас уехать. Этот подонок получил внизу деньги по поддельному чеку и
указал тебя в качестве  поручителя, так что они теперь ищут вас обоих... да,
я  знаю, но внешность  всегда обманчива, Люси; некоторые люди просто сгнили,
по своей сути... в  любом,  даже самом экстренном случае,  тебе  не  следует
больше звонить  в этот отель; они отследят  звонок  и отправят тебя прямо за
решетку...  нет, я перебираюсь  в  "Тропикану";  позвоню  тебе оттуда, когда
узнаю  номер своей  комнаты...  да, наверное,  через два  часа; я  не должен
вызвать подозрений,  иначе  они схватят  меня тоже...  Я наверняка использую
другое   имя,   но   сразу  же   дам   тебе  знать...  конечно,  как  только
зарегистрируюсь...  что?...   естественно;  мы  отправимся   в  "Цирк-Цирк",
посмотреть,  что  они там вытворяют с белым медведем; тебе башню в одночасье
сорвет..
     Говоря, адвокат лихорадочно перекладывал  трубку  от уха к уху: "Нет...
слушай  внимательно... Мне пора сматываться. Они,  наверное,  уже  отследили
звонок... да, я знаю, это было ужасно,  но сейчас все кончено... О  МОЙ БОГ!
ОНИ ВЫЛАМЫВАЮТ ДВЕРЬ! ". Он швырнул  телефон на  пол и начал орать: "Нет! Не
трогайте меня! Я невиновен! Это все Дьюк! Богом клянусь! ". Долбанув телефон
об  стену,  наклонился над ним и  завопил снова: "Нет, я не  знаю, где  она!
Думаю, что она вернулась в Монтану. Вы никогда не поймаете Люси! Она уехала!
". Он еще раз пнул трубку, затем поднял и, держа ее на вытянутой руке, издал
долгий,  пронзительный вой. "Нет! Нет! Не надевайте на меня эту: штуку!  " -
визжал адвокат. И со всей силы кинул телефон в сторону
     - Ну  вот,  - спокойно  сказал он  и улыбнулся.  --  Все в ажуре.  Она,
наверное, пытается сейчас просочиться через мусоропровод. Да, я полагаю, что
мы в последний раз слышали о Люси.
     Я тяжело  рухнул на кровать.  Эта комедия  посадила меня  на измену. На
мгновение почудилось, что разум моего адвоката лопнул  как мыльный пузырь, и
он и в самом деле поверил, что его атаковали невидимые враги.
     Но в комнате снова стало  тихо.  Адвокат  вернулся обратно в  кресло и,
смотря "Миссия Невозможна", лениво  возился с  гашишной трубочкой. Она  была
пуста. "А где этот опиум? " - спросил он.
     Я бросил ему саквояж. "Будь  осторожен,  - предупредил я его.  - Там не
так много осталось".
     Он захихикал и отправился в ванную комнату.
     - Как  твой  адвокат я советую тебе не забивать  голову всякой ерундой.
Прими чуток из маленькой коричневой бутылочки в моем бритвенном наборе.
     - Что это?
     -  Адренохром,  - сказал  он.  -  Много  тебе  не  понадобится.  Просто
небольшая дегустация.
     Я взял бутылочку и сунул в нее головку бумажной спички.
     - Правильно делаешь, - заметил  он. - Эта чума  делает  чистый мескалин
похожим  на  имбирное  пиво.  Если  примешь  слишком  много,  то  совершенно
рехнешься.
     Я облизал конец спички.
     - Где ты это достал? - спросил я. - Ты не можешь это купить.
     - Не парься. Он кристально чистый.
     Я с укоризной заметил:
     - Господи! Какого монстра ты подцепил в качестве клиента на этот раз? У
этого продукта есть только один источник...
     Он кивнул с довольным видом.
     - Адреналиновые  железы  из  живого человеческого тела. Они не годятся,
если ты достаешь их из трупа.
     - Знаю, - отозвался  он. -  Но у того чувака не  было с собой наличных.
Один из тех фриков-сатанистов. Он предложил мне человеческую кровь - говоря,
что я улечу так, как никогда еще в жизни. Я думал, что  он шутит,  и  сказал
ему, что со  мной можно расплатиться примерно унцией чистого адренохрома или
просто подогнать мне пососать свежую адреналиновую железу.
     Я уже почувствовал, как меня зацепило. Первая  волна прихода напоминала
комбинацию мескалина и метедрина. "Может,  мне  пойти искупаться", - подумал
я.
     - Да, - сказал мой адвокат. - Они шили тому парню растление малолетних,
но он клянется, что этого не делал. "На фига мне ебать детей?  - заявил этот
хрен. - Они же такие. маленькие! ". Он всплеснул руками. - Господи, да что я
мог сказать? Даже самый проклятый оборотень имеет право на  адвоката... Я не
решился завернуть  этого выродка. Он мог  выхватить мизерекордию и  свалить,
вырезав мне шишковидную железу.
     -  Почему  бы и  нет, - поддакнул я, - Он  наверняка достал  для  этого
Мелвина Белли.
     И кивнул, едва ли в состоянии говорить. В моем  теле происходило такое,
будто я вставил два пальца в розетку в 220 вольт.
     - Черт,  мы должны запастись этим дерьмом, - пробормотал я из последних
сил. - Просто схавать его в один присест и посмотреть, что произойдет.