олный улет.
     Аудитория зашлась в громовом хохоте.
     Мой адвокат наклонился и шепнул  мне на ухо, что он  сваливает. "Я буду
внизу,  в  казино, -  сказал он. -  Я знаю до  фига  гораздо лучших способов
транжирить  свое время,  чем слушать эту хуйню".  Он  поднялся, выбил на пол
пепельницу о ножку стула и стал пробираться к входной двери.
     Расстояние между  рядами не  соответствовало  его  комплекции и не было
рассчитано, что  кто-нибудь сорвется с места. Люди пытались дать ему пройти,
но двинуться было некуда.
     - Смотри под ноги! - закричали какие-то хмыри,  которым адвокат отдавил
конечности.
     - Пошли на хуй! - рявкнул он.
     -  Сам иди туда же! - заорал еще  один. Но адвокат  уже почти выбрался.
"Мне надо выйти отсюда! - завопил он. - Мне здесь не место! "
     - Скатертью дорога, - раздался голос.
     Он  остановился,  оглянулся,  но,  решив,  что  лучше  не  связываться,
продолжил движение. К  тому времени, как он оказался у  выхода, весь  задний
ряд возмущенно  бурлил. Даже Блумквист,  стоявший  далеко впереди на  сцене,
почувствовал  что-то  неладное.  Он  перестал   говорить  и   начал   нервно
вглядываться  туда, откуда доносился шум.  Наверное,  он  полагал,  что  там
разгорается драка -  возможно, какой-то конфликт на расовой почве, в который
лучше не вмешиваться.
     Я  поднялся и  тоже  направился  к  двери.  Лучшего  момента сбежать  и
представить себе было трудно.  "Извините, я чувствую,  что меня тошнит",;  -
сказал я первой  ноге,  на  которую наступил. Нога  тут же отдернулась, и  я
повторял, как  мантру:  "Извините,  меня тошнит... извините, тошнит... прошу
прощения, да, тошнит... ".
     На  этот раз проход расчистился как  по волшебству. Никакого  протеста.
Меня даже проталкивали вперед. Они  боялись, что я проблююсь, и  никто этого
не хотел - по крайней мере, чтобы я проблевался на них. Я добрался до выхода
за сорок пять секунд.
     Мой адвокат сидел  внизу в баре, разговаривая со спортивного вида копом
лет под сорок, на  пластиковой карточке которого  было  написано,  что он  -
Окружной.  Прокурор откуда-то  из  Джорджии. "Сам  я обожаю виски, - говорил
легавый. - Там, откуда я приехал, у нас нет больших проблем с наркотиками".
     - Будут,  -  заметил  мой  адвокат.  -  Однажды ночью ты  проснешься  и
обнаружишь, что какой-то джанки вдребезги разносит твою спальню.
     - Не! - убежденно сказал человек из Джорджии. - Только не в моих краях.
     Я присоединился к ним и заказал большой стакан рома со льдом.
     - А,  ты ведь тоже  один из этих Калифорнийских парней, - повернулся он
ко мне. - Твой приятель рассказывал мне о торчках.
     - Они повсюду, - сказал я.. - Никто не чувствует себя в безопасности, И
уж, конечно, черт возьми, не на Юге. Они любят теплый климат.;
     -  Они работают парами,  - вставил  мой адвокат. - Иногда  собираются в
банды.  Они  заберутся в  твою  спальню  и  приставят  тебе к груди  длинный
охотничий нож, - он важно кивнул. -  Они  могут даже  заняться  грудью твоей
жены, а потом всадят ей нож в горло.
     - Во  имя  Христа,  -  всплеснул  руками  южанин. -  Что за  чертовщина
творится с этой страной?
     - Ты даже не поверишь этому, - гнул свое адвокат. - В Лос-Анджелесе все
вышло из-под контроля. Сначала были наркотики, теперь колдовство.
     - Колдовство? Черт, не может быть!
     - А ты почитай газеты, - посоветовал я, - Мужик, ты даже не знаешь, что
такое настоящая беда, пока не  столкнешься  лицом  к  лицу  со  сворой  этих
наркоманов, помешанных на человеческих жертвоприношениях!
     - Не! - сказал он. - Это все научная фантастика!
     - Только  не там,  где. мы  работаем,  - заявил адвокат. - Блядь,  да в
одном  Малибу эти  проклятые  сатанисты  убивают  каждый  день  шесть-восемь
человек! - он отхлебнул из стакана и продолжил, покачивая головой.  - И все,
что им нужно,  -  это  свежая кровь.  Если им приспичит,  они похищают людей
прямо на улице. Да, черт возьми. Совсем недавно мы расследовали одно дело...
Они выволокли одну  девочку прямо из "Макдональдса", невзирая на очередь  за
гамбургерами. Она была  официанткой. Всего шестнадцать  лет... и  свидетелей
было хоть отбавляй!
     - И что случилось? - спросил наш друг. - Что они с ней сделали? "
     Похоже, его глубоко взволновало то, что он услышал.
     - Сделали? - переспросил мой адвокат. - Господи Боже... Да они оттяпали
ей голову прямо на автостоянке! Они искромсали  ее ножами и выпустили из нее
всю кровь!
     - Боже всемогущий! - воскликнул человек из Джорджии... - И никто ничего
не сделал?
     -  А что они могли сделать? - сказал я. - Парень, отрезавший ей голову,
был под два  метра ростом и весил,  может, под триста  фунтов. У него была с
собой пара гранатометов, а у остальных М-16. И все они ветераны...
     - Тот  здоровяк  был  майором Морской  Пехоты  - добавил  адвокат. - Мы
знаем, где он живет, но даже близко не подходим к его дому.
     - Не! - закричал наш друг. - Не может быть, чтоб майор!
     - Ему  была нужна шишковидная железа, -  продолжил я. - Вот  почему  он
такой  большой.  А  когда  он  уволился  с армейской  службы, то  был просто
маленьким парнем, которого не сразу-то и разглядишь
     - О мой бог! - восклицал наш друг. - Это ужасно!
     - И это происходит ежедневно, - сказал адвокат. - Обычно вырезают целые
семьи.  Ночью.  Большинство жертв  даже пикнуть не успевает, как им отрезают
голову, - да и потом, конечно, уже слишком поздно.
     Бармен  перестал прислушиваться к нашему разговору.  Я наблюдал за ним.
На его лице застыла тревога.
     - Еще  три рома, -  сказал я ему. - И много  льда, и несколько ломтиков
лимона.
     Бармен кивнул, но я видел, что его мозг не в  состоянии сосредоточиться
на выполнении привычных обязанностей.
     Он уставился на таблички с именами.
     -  Вы, парни, с  того полицейского съезда, что наверху?  - решился  ОН,
наконец.
     - Ну разумеется, мой друг, - снисходительно сказал человек из Джорджии,
расплывшись в улыбке.
     Бармен печально опустил голову.
     - Я так  и думал. Никогда еще  не слышал таких разговоров в нашем баре.
Боже мой! Как только вы, парни, терпите такую работу?
     - Мы ее любим. Это клево.
     Бармен отшатнулся; его лицо передернуло от отвращения.
     -  Что тебе  не нравится?  - спросил я. - Да кто-то должен  это делать,
черт побери!
     Он посмотрел на меняли обвернулся.
     - И поторопись с напитками, - бросил ему  адвокат. - Нас мучит жажда, -
он засмеялся и прикрыл рукой глаза, когда  бармен опасливо взглянул на него.
- И толькр два рома. Сделай мне "Кровавую Мери".
     Бармен походил на застывший труп,  но наш друг из  Джорджии  ничего  не
замечал. Его разум унесло куда-то в другое место.
     - Черт, лучше  бы я этого не слышал,  - тихо  проговорил он. - Так  как
все, что происходит в Калифорнии, рано или поздно докатится до наших мест. В
Атланте им есть  где разгуляться... и  я  полагаю,  что времена,  когда  эти
подонки  были  мирными,  безнадежно   прошли.  Так  уж  сложилось,  что  нам
приходилось только держать их  под наблюдением, не больше... Да они особо  и
не шатались... - он недоуменно развел руками. - Но сейчас, господи, никто не
чувствует себя в безопасности. Они могут появиться где угодно
     - Ты  прав,  - сказал мой адвокат, -  Мы выучили  это в  Калифорнии. Ты
помнишь, где появился Мэнсон, не так ли? Прямо  посреди  Долины Смерти.  - У
него там  была  целая армия  наркоманов и  секс-маньяков. И  мы забрали лишь
нескольких.  Почти  вся  его  команда  рассеялась  в  дюнах...  Как  большие
ящерицы... И каждый бежал абсолютно голым, не считая оружия.
     -  Довольно  скоро  они  где-нибудь  объявятся, - заметил я. -  И  надо
надеяться, что мы будем к этому готовы.
     Человек из Джорджии стукнул кулаком по стойке.
     -  Но  мы не  можем запереться  в  собственных домах  и  превратиться в
заключенных! - воскликнул он. -  Мы  даже не  знаем, кто эти люди! Как ты их
вычислишь?
     - А ты и не сможешь их вычислить, - ответил мой адвокат. - Единственный
способ бороться с ними - это взять быка за рога: вырезать всю эту шваль!
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ты знаешь, что  я имею в виду, - - сказал  адвокат.  - Мы  делали это
раньше, и будь я проклят, если не сделаем это снова.
     -  Отрежем  им на  хер  головы,  -  подхватил я. - Каждому. Этим  мы  и
занимаемся в Калифорнии.
     - Что?
     - А как ты думал, - заметил адвокат. - Эскадроны Смерти, и каждый, кому
не все равно, пойдет с нами до конца.
     - Боже! Я  и понятия не имел, что дела обстоят  так плохо! - сокрушался
наш друг.
     - Мы  их сдерживаем, - утешил я его. - Только это не  та тема, которую,
например, можно  перетирать  там, наверху. Особенно,  когда  вокруг  шныряет
пресса.
     Наш собеседник согласился.
     - Нет, черт возьми! Мы никогда не сможем положить этому конец.
     - Доберманы не говорят, - сказал я.
     - Иногда легче  просто  устраивать  на них  псовую  охоту, -  разъяснил
адвокат. - Они  будут  драться как  черти,  если ты попробуешь заполучить их
скальпы, не натравливая собак.
     - Боже всемогущий!
     Мы  оставили  его в  баре, с  мрачным  лицом помешивающим  лед в  своем
стакане. Он был озабочен дилеммой: поделиться услышанным со своей  женой или
нет.  "Она никогда не поймет, -  пробормотал он. --  Ты  же  знаешь,  каковы
женщины".
     Я  кивнул. Мой  адвокат уже  отправился к выходу, торопливо  пробираясь
через лабиринт игральных автоматов. Я попрощался с нашим другом, предупредив
его, чтобы он не рассказывал ничего из того, что мы ему поведали.


        "8."
     Красивая жопа...
     И, наконец, немного серьезных автогонок по Бульвару

     Примерно около полуночи  мой адвокат захотел кофе. Когда мы выехали  на
Бульвар,  он начал довольно регулярно блевать и основательно загадил  правое
крыло "Кита". Мы  подкатили  к  светофору  напротив "Серебряного  Башмачка".
Рядом оказался  большой  голубой "Форд" с  Оклахомскими номерами... и  двумя
свиноподобными парами внутри -  наверное, легавые из Маскоги, использовавшие
Наркоконференцию, чтобы  выгулять своих жен в Лас-Вегасе. Они выглядели так,
как будто вскрыли "Дворец Цезаря" на тридцать три доллара, играя в блэкджек,
и сейчас направлялись в "Цирк-Цирк" проматывать их...
     ... однако неожиданно обнаружили в двух шагах от себя заблеванный белый
Кадиллак  с  откидным  верхом  и  300-фунтовым  Самоанцем  в  желтой  майке,
напоминавшей рыболовную сеть, орущим:
     - Эй, вы там! Ребята, хотите купить немного героина?
     Молчание. Никакой ответной реакции. Их предупреждали о подобной ерунде:
просто игнорируй ее...
     -  Эй, вы, мудилы! -  визжал мой адвокат. - Я же серьезно, вашу мать! Я
хочу продать вам немного охуенного чистого герыча! Он  высунулся из машины и
кричал прямо у них  под носом. Но  никто  по-прежнему не  отвечал. Я мельком
взглянул на них и увидел четыре Американские  рожи средних лет, похолодевшие
от шока, упорно смотревшие вперед перед собой.
     Мы находились на встречной полосе. Быстро повернуть налево - незаконно.
Когда  загорится  зеленый,  надо  было  ехать  прямо,  а затем  скрыться  на
следующем перекрестке. Я ждал, нервно нащупывая ногой педаль газа...
     Мой адвокат совсем распоясался.
     - Дешевый героин!; Это настоящий продукт! Вы не подсядете! Вашу мать, я
знаю,  что  продаю! -  он  замолотил  по  крылу  машины,  чтобы  привлечь их
внимание, но они не хотели с нами связываться.
     - Вы что, ребята,  никогда раньше не говорили с  ветераном? - измывался
адвокат. -  Я только что  вернулся  из Вьетнама. Это  пиздец, ребята! Чистый
пиздец!
     Вдруг загорелся зеленый свет, и "Форд" рванул как ракета. Я тоже поддал
газу  и  пристроился  прямо напротив  них,  на расстоянии  в  двести  ярдов,
наблюдая за легавыми в зер кальце, тогда  как мой адвокат  продолжал вопить:
"Стрелять! Ебать!  Колоть!  Кровь! Героин!  Насиловать!  Дешевый! Коммунист!
Всажу штык в твои буркалы, ебать тебя не переебать! "
     Мы на полной скорости приближались к "Цирк-Цирк", и Оклахомская  машина
заложила влево,  пытаясь  прорваться  на  подъездную  аллею. Я слегка осадил
"Кита" и тоже стал  показывать, что поворачиваю, и на  миг  мы мчались бок о
бок. Водила "Форда"  не собирался ударять мне по борту, в его глазах  застыл
ужас...
     Мужик на заднем  сиденье  потерял над собой контроль... и, перегнувшись
через свою жену, завопил: "Грязные  ублюдки! Остановитесь, и  я убью вас! Да
будьте  прокляты вы!  Выродки! "  Казалось, он,  обезумев  от  ярости, готов
выпрыгнуть  прямо из окна в нашу тачку. К счастью, у "Форда" было только две
двери. Он не мог выбраться.
     Мы доехали до следующего светофора, а "Форд" все еще пытался проскочить
влево. Мы оба  гнали изо всех: сил. Я глянул через  плечо и увидел, что весь
остальной транспорт остался далеко позади;  и  справа все было свободно. Так
что я резко тормознул, причем, адвокат завалился на приборную доску, и в это
мгновение  "Форд"  вырвался вперед,  мы  пристроились  ему в  хвост, а затем
промчались на боковую улицу. Лихой правый поворот через три полосы движений.
Но  это  сработало.  Мы  оставили  "Форд",  с  визгом  застрявший  на  левом
полуразвороте,  посредине  встречной  полосы  на  перекрестке.  Если немного
повезет, его водилу арестуют за нарушение правил уличного движения.
     Мой адвокат  все  еще смеялся,  когда  мы,  перейдя на первую передачу,
выключив фары, блуждали  по  пыльному  сплетению глухих  улиц  неподалеку от
"Дезерт Инн". "Господи Иисусе, - сказал  он, торжествующе  качая  головой. -
Эти  Оклохи   все-таки  возбудились.   Парень  на   заднем  сиденье  пытался
схлестнуться  со мной!  Блядь, да  у него  пена шла  изо рта. Я  бы  вырубил
гондона   слезоточивым  газом...  у  этих  психопатов-уголовников  полнейшее
разложение  нравов...  никогда  не угадаешь, когда  они могут  взорваться от
злости! "
     Я резко вывернул  на поворот, который, похоже, вел  дальше  в  лабиринт
улиц, но вместо плавного заноса ублюдок "Кит" чуть не врезался в столб.
     "Срань  господня! - взвизгнул адвокат. - Да включи  эти ебаные фары! ".
Он держался за  ветровое стекло... внезапно  у  него  снова  начался Большой
Проблев, и ему пришлось высунуться из машины.
     Я отказался сбавить скорость, пока полностью не уверился, что нас никто
не преследует, особенно этот "Форд" из Оклахомы: люди, сидевшие в нем,  были
явно опасны, по крайней мере,  пока они не остынут  Стукнут ли они в полицию
об этой кошмарной стычке? Скорее  всего, нет.  Все произошло слишком быстро,
без  свидетелей, и  наши шансы были предпочтительнее, потому что им в  любом
случае никто не поверит. Сообщение о двух пушерах героина  в белом кадиллаке
с  откидным  верхом,  мотавших  взад  и  вперед по  Бульвару,  стремавщих  и
оскорблявших абсолютно  незнакомых  им  заезжих туристов,  на первый  взгляд
покажется абсурдом.  Даже Сонни  Листон  (прим.  -  знаменитый  американский
боксер)не заходил так далеко в своем беспределе.
     Мы еще раз повернули,  и едва не врезались снова. "Коупа да Вилле" - не
совсем идеальная тачка  для сверхскоростных  разворотов и поворотов в  узких
улочках жилых  кварталов.  Слишком  мягкое  управление...  не такое,  как  у
"Красной Акулы", которая  довольно  четко слушалась руля в ситуациях,  когда
требовался  быстрый четырехколесный  вираж.  Но  "Кит", вместо  того,  чтобы
парить как птица, в  критический момент имел тенденцию ползти как  черепаха,
полностью  соответствуя  тошнотворному  ощущению  "а  вот  и  мы  прикатили,
здрасте! " на светских раутах.
     Сначала  я  посчитал,  что все дело в  спущенных  шинах,  и  поехал  на
бензозаправку  рядом  с Фламинго",  где  подкачал  их до  пятидесяти  фунтов
каждую,  что,  в  свою  очередь, насторожило  местного техника,  пока  я  не
объяснил ему, что это - "экспериментальные" шины.
     Но даже при  этих  пятидесяти фунтах  повороты давались  нам хреново, и
спустя  несколько  часов  я  вернулся,  сказав  ему,  что  хочу  попробовать
семьдесят  пять.  Его  передернуло. Заметно нервничая, он заявил, протягивая
насос: "Только без меня. Вот. Это твои колеса. Ты это и делай".
     - А  что не  так-то?  - спросил  я. - Ты полагаешь, что  они не  сдюжат
семьдесят пять?
     Техник  кивнул, опасливо отойдя в сторону, когда я начал разбираться  с
левой стороной.
     - Ты прав, черт возьми, - сказал он. - Этим шинам надо  двадцать восемь
спереди  и тридцать два  сзади. Черт, уже пятьдесят -  опасно, но  семьдесят
пять - это безумие. Они лопнут!
     Я  отрицательно  замотал головой,  продолжая накачивать  переднее левое
колесо:
     -  Я же говорил тебе. Эти шины разработали в лабораториях "Сандоз". Они
специальные. Я могу загнать в них до сотни.
     - Боже всемогущий! - простонал он. - Только здесь этого не делай.
     - Не сегодня,  - отозвался  я. - Хочу увидеть, как они  поворачивают на
семидесяти пяти. Техник захихикал.
     - Вы даже до угла не доберетесь, Мистер.
     - Посмотрим, - заметил я, перейдя с насосом к заднему колесу.
     По правде говоря, я нервничал. Передние колеса были натянуты туже,  чем
кожа  на барабанах; когда я заворачивал  на них колпачки, на ощупь они были,
как тиковое дерево. "Но какого  черта, - думал я. - Ну и что страшного, если
они  лопнут?   Не   так   часто  человеку  предоставляется   шанс   провести
заключительные  эксперименты с девственным Кадиллаком и  четырьмя совершенно
новыми, только что с конвейера,  колесами за 80 долларов". Насколько я знал,
эта штука может  начать поворачивать,  как "Лотус  Илэн". Если нет, все, что
мне  надо  было сделать, - позвонить в ВИП агентство и устроить доставку еще
одной... пригрозить  им  судебным процессом,  потому что  все  четыре колеса
лопнули, когда я ехал в  сильном потоке транспорта. Потребовать на следующий
раз  "Эльдорадо",  с  четырьмя  "Мичелин Икс". И сунуть им еще раз карточку,
списав все на "Сент-Луис Браунз".
     Как оказалось, с подкачанными  шинами "Кит"  заработал весьма прилично.
Движение было немного шероховатым; я чувствовал каждый камень, попавший  под
колесо на автостраде,  как если бы катался на роликовых коньках по усыпанной
гравием дорожке... однако тачка начала поворачивать в очень стильной манере,
сильно  напоминая езду  на мотоцикле  на  предельной  скорости под проливным
дождем; едва поскользнулся - и ХУЯК, кубарем  вылетел в кювет, украсив собой
пейзаж, точнее своей головой, оказавшейся почему-то в руках.

     Через полчаса после  нашего столкновения с Оклохами мы  остановились  у
ночной забегаловки  на  шоссе  "Тонопа",  на задворках убогого,  вонючего  и
грязного  гетто  под названием "Северный  Лас-Вегас". В действительности оно
было  уже за  городской чертой. Ты  отправляешься в  "Северный Вегас" только
тогда, когда в один  прекрасный день  слишком  круто облажался на  Бульваре,
засветившись и испортив все мазы,  и когда твоему появлению не  рады  даже в
магазинчиках, расположенных вокруг "Казино Центра", где торгуют по сниженным
ценам.
     Это ответ Невады на Восточный Сент-Луис  - трущобы, кладбище, последняя
остановка  перед пожизненной  ссылкой в Или  или Виннемучу. Отправляешься  в
Северный Вегас, только если ты - блядь лет под  сорок,  и люди синдиката  на
Бульваре  решили,  что  ты  уже не  слишком хороша  и привлекательна,  чтобы
обслуживать птиц высокого полета... или если ты сутенер, у которого накрылся
кредит в "Песках", или,  как они называют  таких в  Вегасе, "забулдыга". Для
них это  может значить  все что  угодно, от жалкого  алкаша до опустившегося
джанки. А в терминах коммерческой пригодности это означает, что тебе дан  от
ворот поворот во всех правильных и приличных местах. большие  отели и казино
лезут из  кожи вон, чтобы обезопасить играющих толстосумов  даже от малейшей
перебранки  с  "нежелательными лицами";. Они  хотят  быть  в  этом полностью
уверены. Секьюрити в таких заведения