одираясь сквозь  мелкие  заросли  кактусов,  похожих  на  железные
перекати-поле.  Внезапно  из моих  рук вылетела кружка пива, перевернулась и
упала на колени, окатив мне промежность теплой пеной.
     - Ты уволен, - сказал я водителю. - Вези меня обратно на арену.
     Остро чувствовалась необходимость осесть на одном месте -  поразмыслить
над этим гнусным заданием и понять, как с ним  справиться. Ласерда настаивал
на Всеобъемлющем Репортаже.  Он  хотел вклиниться  в  эту  песчаную  бурю  и
попробовать  применить  какие-то  редкие  комбинации  пленки  и  объективов,
способные проканать в этом паскудстве.
     Решал  Джо,  наш  водитель. На самом  деле  звали  его не  Джо, но  нам
рекомендовали так  его называть при  инструктаже.  Прошлой ночью я говорил с
боссом из  "Фо Мо Ко", и когда он упомянул о приписанном к нам  водителе, то
важно сказал: "Его настоящее имя - Стив, но ты должен звать его Джо".
     - Какие проблемы? -  отозвался я.  - Мы  будем Звать  его так,  как  он
захочет. Как насчет "Свечи" или "Горки"?
     -  Никакой отсебятины, - отрезал  представитель "Форда".  - Зовите  его
"Джо".
     Ласерду уломали, но около полудня он снова  выехал в пустыню в компании
нашего  водителя,  Джо. А  я  окончательно вернулся в  бетонный  бар-казино,
которое  в  действительности  было   "Стрелковым  Клубом  Минт",  где  начал
основательно  бухать,  основательно  думать  и  делать  много  основательных
заметок...


        "6."
     Ночь в городе...
     Конфронтация в "Пустынном трактире"...
     Нарконеистовство в "Цирк-Цирке"

     Суббота, полночь... Слишком уж расплывчаты  воспоминания об этой  ночи.
Все, что  у меня есть  для ориентации  во  времени  и пространстве, так  это
полный  карман  карточек   лото   и  салфеток   для  коктейлей,  испещренных
каракулями. Вот одна: "Достать человека из "Форда", потребовать "Брончо" для
обзора гонок... фотографии? Ласерда  - позвонить... Почему бы и не вертолет?
Сесть на телефон, напрячь гондонов... чудовищный перегар".
     Другая  гласила:  "Отметиться на Бульваре Парадиз... "Безостановочный и
Безграничный"...   по  сравнению   с   Лос-Анджелесом...   сексуальная  лига
австралопитеков:  флирт   здесь  -  всеобщий,  публичный  разгул  нудизма  в
Лос-Анджелесе...  Лас-Вегас...  общество  вооруженных  онанистов... азартные
игры  -  вот что  заводит.. секс  излишнее...  странный полет  птиц высокого
полета...  бляди  на  дом  для  победителей,  карманный  бильярд  для  толпы
проигравших".
     Много  лет  назад, когда я жил в  Биг Суре.  вниз  по дороге от Лайонел
Олэй, у меня был друг, обожавший  от случая  к случаю  наезжать в "Рино". Он
владел магазином спортивных  товаров в Кармел.  И вот однажды  он  трижды  в
течение  месяца  подкатывал к  "Рино" в  выходные на своем "Мерседесе", этом
крейсере автострад, - и каждый раз крупно выигрывал.
     После  трех набегов  его  общий  выигрыш  составил  что-то около  15000
долларов, и он решил  забить на "Рино"  в четвертый уикэнд, созвав друзей на
обед в  "Лотос". "Всегда надо уметь остановиться,  -  пояснил он. - И. кроме
того, далеко ездить".
     В  понедельник  утром  ему позвонили  из "Рино"  -  звонил  генеральный
менеджер казино, которое он так успешно обработал. "Нам не хватало Вас в эти
выходные, - пожаловался Г. М.  - Сдающие откровенно скучали". - Наплевать, -
сказал мой друг.
     И на следующий уикэнд прилетел в "Рино" на личном самолете, с приятелем
и двумя девицами - как "специальные гости" Г. М. Ничего хорошего не  светило
птицам высокого полета...
     Утром в  понедельник тот  же  самолет  -  но  теперь самолет  казино  -
доставил его обратно в аэропорт Монтерей.  Пилот одолжил  ему дайм на звонок
другу, чтобы тот подвез его  в Кармел. Мой приятель попал на 30000 долларов,
и два месяца спустя, потупив  взор и без гроша в кармане, уже сидел в кресле
с  круглой  спинкой  одного  из  крупнейших  в  мире  агентств   по  продаже
недвижимости.
     Магазин мой  друг продал,  но долг не  покрыл.  "Они могут  подождать с
остальным", -  уверял  он. Но  когда его  измудохали,  это убедило  его, что
наилучшим выходом  будет  занять необходимую  сумму  денег и выплатить  весь
"карман".
     Азартные игры  в главных точках -  очень  крупный  бизнес, и  Лас-Вегас
делает "Рино"  похожим на дружеское  обслуживание в бакалейной  лавке, что в
двух шагах  от вашего дома. Ддя неудачников  Вегас - самый  подлый  город на
земле. Еще год назад в окрестностях Лас-Вегаса  высилась гигантская дорожная
вывеска:

     НЕ БАЛУЙТЕСЬ С МАРИХУАНОЙ!
     В НЕВАДЕ:
     ХРАНЕНИЕ - 20 ЛЕТ
     ПРОДАЖА - ЖИЗНЬ!

     Так  что я чувствовал себя в  не своей тарелке, раскатывая под кислотой
мимо казино в  субботнюю ночь в машине, начиненной марихуаной. Несколько раз
мы были на  волосок от пиздеца: в одном месте я попытался въехать на Великой
Красной Акуле  в  прачечную Отеля  "Лэндмарк", но проход был слишком узок, а
люди, находившиеся внутри, похоже, сели на глобальную измену.
     Мы поехали в "Пустынный  Трактир", вписаться  на шоу Дебби Рейнольдс  -
Гарри Джеймса. "Не знаю, как у тебя, - сказал я своему адвокату. - но в моем
бизнесе важно держать руку на пульсе событий".
     - В моем тоже,  - заметил он. - Но  как  твой адвокат,  я  советую тебе
завернуть в "Тропикану" и  выпасти там  Гая Ломбардо. Он в  голубом Зале  со
своими Королевскими Канадцами.
     - Зачем?
     - Зачем что?
     -  Зачем  я  должен тратить  свои кровно  заработанные  доллары,  чтобы
посмотреть на какой-то блядский живой труп.
     -  Послушай, - сказал  он.  -  Зачем  мы вообще здесь? Развлекаться или
задание выполнять?
     - Конечно, задание выполнять, - ответил я.
     Мы сделали  крюк,  и  проскочили  стоянку какого-то  злачного  места...
Сначала  я  думал,  что  это "Дюны",  но  вскоре  оно  трансформировалось  в
"Фандерберд"... или, возможно, это была "Гасиенда"...
     Мой  адвокат штудировал  "The Vegas  Visitor", отмечая  достойные мазы.
"Как насчет Пассажа "Щель Никель Ника"? - спросил он. - "Горячие щели" - это
звучит круто... Хот Доги по двадцать девять центов... ".
     Неожиданно на  нас стали  орать  люди. Мы вляпались. Два  головореза  в
красно-золотых  куртках  угрожающе  нависли  над капотом:  "Какого черта  вы
делаете? - вопил один. - Здесь нельзя останавливаться".
     -  Почему  нельзя?  -  сказал я.  Вполне  прилично для  парковки, полно
места...  Я  целую  вечность  высматривал,  где бросить якорь.  Уйму времени
угрохал. Уже собирался бросить тачку на произвол судьбы и  вызвать  такси...
но затем, да, мы нашли этот закуток.
     Как  выяснилось,  это был  тротуар  прямо  напротив  главного  входа  в
"Пустынный Трактир". К  тому моменту я  промчался мимо  стольких обочин, что
даже не заметил, куда под конец  заехал.  И сейчас  мы оказались в ситуации,
которую  трудно  было объяснить... вход  заблокирован,  бычье  орет  на нас.
неловкое замешательство...
     Мой  адвокат мгновенно  выскочил  из  машины, размахивая пятидолларовой
купюрой.  "Мы  хотим, чтобы эту  машину припарковали! Я старый друг Дебби. Я
возился с ней раньше".
     Мне было почудилось,  что он  все  облажал... но тут  один из швейцаров
потянулся за бумажкой, говоря: "Хорошо, хорошо. Я позабочусь о ней, сэр".  И
он вырвал из квитанционной книжки парковочный талон.
     - Ох,  блядь! - воскликнул я, как только  мы прошли через  вестибюль. -
Они почти нас поимели. Еле выкрутились.
     - А чего ты ожидал? - сказал он.  - Я - твой адвокат... и ты должен мне
пять баксов. И я хочу получить их прямо здесь и сейчас.
     Я пожал плечами и отстегнул ему банкноту Кричащий. безвкусный, покрытый
плотным орлоном холл "Пустынного Трактира" сразу давал понять, что это не то
место, где вы можете на  фу-фу подмазать  служителя  автостоянки. Торг здесь
был  неуместен.  Это  вотчина  Боба  Хоупа.  Фрэнка  Си-натры.  Спиро  Эгню.
Вестибюль   потрясал   никчемное  воображение  шикарной  обивкой   кресел  и
пластиковыми пальмами - перворазрядная обитель Крупных Транжир.
     Преисполненные чувством собственного достоинства мы поперлись в большой
зал.  но на  входе  отказались нас туда пускать.  Мы слишком припоздали, как
сказал мужик в темно-красном смокинге: в зале аншлаг - мест  не осталось, ни
за какие деньги.
     - Да в  жопу  места, - заявил мой  адвокат:  - Мы  старые друзья Дебби.
Специально  прикатили на это шоу  прямо из Лос-Анджелеса, и мы, черт подери,
прорвемся.
     Человек-смокинг   начал   лепетать   что-то   про   правила   "пожарной
безопасности",  но   адвокат  отказался  слушать.  В   конце  концов,  после
непристойного  шума,  человек пустил нас просто так, с тем  только условием,
что мы будем тихо стоять сзади и не курить.
     Мы  пообещали, но,  попав  внутрь,  немедленно распоясались. Напряжение
было  слишком  велико.  Дебби   Рейнольде  хиляла  по  сцене  в   серебряном
Афро-парике...  под  мелодию  "Сержанта  Пеппера", выдуваемую золотой трубой
Гарри Джеймса.
     - Господи,  какое  холуйское говно!  -  воскликнул мой  адвокат.  -  Мы
застыли во времени!
     Тяжелые лапы  сдавили  наши  плечи.  Я  вовремя  успел  сунуть гашишную
трубочку назад  в карман. Вышибалы проволокли нас по холлу и крепко  держали
напротив  входной  двери,  пока  подгоняли нашу тачку. "Все, проваливайте, -
сказал   темно-красный  смокинг.  -   Мы   даем  вам  шанс  убраться  отсюда
подобру-поздорову. Если у Дебби есть такие друзья, как вы, ребята, она еще в
большей беде, чем я думал".
     - Еще посмотрим, кто кого! - крикнул мой адвокат, когда мы отъезжали. -
Ты шизанутое хуйло!
     Я  подъехал к  казино "Цирк-Цирк"  и  припарковался у служебного входа.
"Вот это то самое место, что нужно, - сказал  я. - Они  никогда нам здесь не
вставят".
     - Где эфир? - спросил мой адвокат. - Этот мескалин не цепляет.
     Запалив кропалик в трубке,  я дал ему ключ от  багажника. Он вернулся с
бутылкой  эфира, откупорил ее, вылил немного  на  платок  и. глубоко вдыхая,
залепил им  свою физиономию. Я промокнул другой платок  и осквернил  им свой
нос. Запах подавлял, сметал все на своем пути, невзирая на отъехавшую башню.
И  вскоре  мы, пошатываясь,  неуверенно ковыляли вперед  по  ступенькам,  по
направлению к входу, глупо смеясь и поддерживая друг друга, как пьяные.
     Это  главное  преимущество эфира: от него  ты начинаешь вести себя. как
деревенский  пьяница  в  старом  Ирландском  романе...  полное  расстройство
вестибулярного  аппарата,  расплывшаяся  картинка  перед  глазами,  никакого
равновесия, онемевший язык - разрыв дипломатических отношений  между телом и
мозгом. Что интересно:  так  как  мозг продолжает функционировать более  или
менее нормально, ты в натуре можешь видеть со стороны свое тело, оказавшееся
в кошмарном положении, но контролировать ты его не в состоянии.
     Добираешься до  турникета, ведущего к "Цирк-Цирку", и  понимаешь,  что,
когда  туда  доползешь, тебе  надо сунуть  мужику два доллара, иначе  он  не
пустит внутрь... но, когда доползаешь. все происходит  не так,  как у людей:
ты недооцениваешь расстояние до  турникета,  и с грохотом падаешь, навзничь,
неуклюже  пытаешься  приподняться,  хватаясь   за,  пожилую  даму  чтобы  не
свалиться  окончательно: какие-то злобные завсегдатаи клуба "Ротари"  пихают
тебя в спину,  и ты думаешь: "Что здесь происходит? Что  случилось? ". Затем
слышишь в ответ  свое  бормотание:  "Собака  выебла Палу  Римского, а  я  не
виноват.  Осторожно!...  Какие  деньги?  Меня  зовут  Бринкс;  я  родился...
родился?  Не  без урода...  Овцу  по боку...  Женщин  и детей в бронемашину:
приказывает капитан Зип".
     Ох,  дьявольский  эфир - совершенный наркотик тела. Разум, не способный
общаться  с  позвоночником,  в  ужасе  содрогается.  Руки  безумно  шарят  в
воздухе...  Вытащить деньги  из  кармана  невозможно...  искаженный  смех  и
шипение изо рта... застывшая на лице улыбка.
     Эфир -  отличный  наркотик для  Лас-Вегаса. В этом городе любят пьяных.
Легкая добыча. Свежатинка.  Так  что  они протащили  нас  через  турникет  и
бросили внутри как мусор.
     "Цирк-Цирк" - это  именно то, чем бы  занимался  богемный мир в субботу
вечером, если бы Наци выиграли войну. Это Шестой Рейх.  На первом этаже, как
и в других казино, полно игральных столов... но в этом месте было еще четыре
яруса, в стиле цирковой  палатки...  обычаи и  нравы странного  сумасшествия
Сельских  Ярмарок   -  Польских  Карнавалов  обретали  новую  жизнь  в  этом
пространстве.  Прямо над игральными  столами растянута пружинистая сетка, на
которой  40  Летающих Братьев  Каразито,  вместе  с  четырьмя  Росомахами  в
намордниках  и  шестью  Сестрами-Нимфетками  из  Сан-Диего,  исполняют  лихо
закрученную трапецию.  Внизу,  на  главном  этаже, ты режешься в блэк  джэк,
ставки растут,  случайно смотришь  вверх, а там, в считанных сантиметрах над
твоей головой, полуголую  четырнадцатилетнюю девочку преследует  на  бреющем
полете рычащая росомаха,  с  которой в свою  очередь сходятся в  смертельной
воздушной схватке  две  серебристые  Полячки, спрыгнувшие  с противоположных
балконов...  Они  встречались в воздухе над  шеей росомахи... Падая прямо на
игральные  столы, полячки  подхватывали животное, но тут пружинила  сетка, и
они  снова  взлетали  вверх  под  купол,   разделялись  в   воздухе  в  трех
противоположных направлениях и снова было падали  вниз,  как их подхватывали
трое Корейских Котят и затаскивали обратно, каждый на свой балкон.
     Это безумие продолжалось без продыху, но никто,  похоже, не  обращал на
него ни  малейшего  внимания. Азартные  игры, гэмблинг,  проходят на главном
этаже  двадцать четыре  часа  в  сутки,  и  цирк  никогда не кончается.  Тем
временем на всех верхних балконах  посетителей разводили любой  немыслимой и
эксцентричной    хуйней.    Отстрели    печенье    с   сосков   трехметровой
блондинки-лесбиянки  и выиграй козочку из сладкой ваты. Встань напротив этой
фантастической машины, мой друг, и  всего за  99 центов  твое двухсотфутовое
изображение появится  на гигантском  экране над  центром Лас-Вегаса. Еще  99
центов башляешь за  аудиосообщение. "Скажи все, что  ты хочешь,  дружок. Они
услышат тебя,  на этот счет  не  беспокойся.  Помни, что ты  будешь ростом в
двести футов".
     Господи  Иисусе.  Я мог представить себе, как лежу в  постели, в номере
отеля  "Минт",  полусонный, лениво  уставившись в окно,  и  вдруг откуда  ни
возьмись,   в  полночном  небе  появляется  похабная  двухсотфутовая  фигура
алкаша-наци, вопящего всему миру прописную истину: "Вудсток Убер Аллес".
     Сегодня  ночью мы  задернем  все шторы.  Такая  штука может посадить на
измену любого  нарколыгу, заставить  его  метаться  в панике по комнате, как
пинг-понговый  шарик.  Галлюцинации  вообще   довольно  противны.  Но  через
некоторое  время ты учишься  приспосабливаться к таким  явлениям, как  визит
покойной  бабушки,  ползущей по  твоей ноге  с  ножом в  зубах.  Большинство
знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.
     Но  никто не сможет выдержать другой полет - допустить возможность, что
каждый кислотный маньяк может прийти в "Цирк-Цирк" с долларом и 98 центами и
неожиданно появиться в небе  над центром Лас-Вегаса, в двенадцать раз больше
Господа Бога по  образу  и  подобию,  выкрикивая  все, что только  в  голову
взбредет.  Нет это  не  очень  хороший город  для  психоделических  веществ.
Реальность сама слишком удолбана.
     Добротный мескалин  вставляет медленно. Первый час  все ждешь,  потом в
середине  второго часа  начинаешь  изрыгать  проклятия  в  адрес  того,  кто
подсунул тебе это фуфло, потому что ничего не  происходит, а  затем... ХУЯК!
Жестокий,  глубокий  приход,  странная  яркость красок  и  вибраций... очень
суровое испытание в таком месте, как "Цирк-Цирк".
     -  Мне неприятно  это  говорить, - начал  мой  адвокат, как  только  мы
расположились  в  баре "Карусель" на втором ярусе,  - но это  место  достает
меня. Мне кажется, я чувствую, что на меня накатывает Страх.
     - Чепуха, - сказал я. - Мы прибыли сюда в поисках Американской Мечты, и
сейчас, когда нас занесло прямо в этот водоворот, ты идешь на попятный.
     Я схватил  его за бицепс  и  крепко сжал. - Ты должен осознать, что  мы
нащупали  главный нерв. - Я знаю, - сказал он.  - От этого меня и охватывает
Страх.
     Эфир   весь  выветрился,  кислота  давно  уже  отпустила,  но  мескалин
по-прежнему  крепко  держал  за  небольшим   круглым  золоченым  пластиковым
столиком. Мы описывали на карусели круги вокруг бармена.
     -  Во,  ты  только  глянь.  -  заволновался я. -  Две бабы ебут  белого
медведя.
     - Пожалуйста. - протянул он. - Не говори мне таких вещей. Не сейчас,  -
он дал знак официантке, чтобы она принесла еще два "Диких Индюка". - Это моя
последняя выпивка. Сколько ты сможешь мне одолжить?
     - Немного, - сказал я. - А что?
     - Мне надо идти.
     - Идти?
     - Да. Немедленно покинуть страну.
     - Остынь и успокойся. Через несколько часов ты будешь как огурчик.
     - Нет. Это серьезно.
     - Джордж Метески тоже был серьезным. И посмотри, что они с ним сделали?
     - Не еби мне мозги! - заорал он. - Еще один час в этом городе, и я убью
кого-нибудь.
     Я видел, что он на  пределе. Сел на  измену от пугающего  напряжения на
пике мескалинового путешествия.
     - О'кей, - сказал я. - Я одолжу тебе чуток денег. Давай выйдем на улицу
и посчитаем, сколько у нас осталось.
     - А мы сможем это сделать?
     -  Ну.. это зависит от того,  скольких людей мы обматерим  отсюда и  до
входа. Ты готов уйти спокойно?
     - Я хочу уйти быстро, - выпалил он.
     -  О'кей. Давай оплатим  этот  счет  и  очень медленно встанем.  Мы оба
слетели с катушек. Это будет долгий поход.
     Я  закричал  официантке,  чтобы  она  подавала  счет.  Она  подошла  со
скучающим видом. Мой адвокат поднялся.
     - Сколько они тебе платят за еблю с медведем? - спросил он ее.
     - Что?
     - Дядя просто шутит, - сказал я, встревая между ними.
     - Давай, Док, пошли вниз, поиграем.
     Я  загнал  его  на  самый край  бара,  на самый край  карусели,  но  он
отказался слезать, пока она не прекратит вращаться.
     -  Она  не остановится, - пытался  я убедить его. - Даже не  собирается
останавливаться.
     Я сошел с нее и повернулся, ожидая,  что он последует за мной, но он не
двигался... Не успел я в него вцепиться и сдернуть с карусели, как  он резко
подался  назад. "Не двигайся! -  орал я. - Тебя закружит! ".  Его  невидящие
глаза  уставились вперед, окосев от панического  страха.  Однако  он даже не
шелохнулся, пока не описал полный круг Я подождал, что он  снова приблизится
прямо ко мне, и потянулся, чтобы его схватить, но он опять отпрыгнул назад и
описал  на карусели  еще  один  круг. Я начал жутко нервничать. Почувствовал
себя на  грани  кислотного психоза.  Бармен,  казалось, внимательно за  нами
наблюдал.  "Карсон  Сити, - подумалось  мне. - Двадцать лет".  Я забрался на
карусель, быстро  прокрался по  бару, зайдя моему адвокату в тыл, и когда мы
оказались  в  нужной точке,  от  души  дал ему сильного  пинка  под зад.  Он
грохнулся в проход, потеряв равновесие, издал жутчайший вопль, покатился как
бревно в  толпу; сбивая людей с  ног. В  мгновение  ока поднялся со  сжатыми
кулаками, готовый ударить любого, кто подвернется под руку
     Я  подошел  к  нему  поближе,  приняв  боксерскую  стойку,  но  пытаясь
улыбаться.
     - Ты упал, - констатировал я. - Пошли.
     К тому времени  на нас  уже  пялились со всех. сторон. Но этот козел не
двигался с места, и я знал,  что  произойдет, если я попытаюсь его потащить.
"Хорошо,  -  сказал  я. -  ты остаешься  здесь  и гремишь  в тюрягу. Лично я
сматываюсь".   И  зашагал  к  лестнице,   игнорируя  своего   адвоката.  Это
подействовало.
     - Ты видел? - спросил он, догоняя меня.  - Какой-то сукин сын пнул меня
в спину!
     -