- Чем этим?
     - Вытяжкой из шишковидки.
     Адвокат удивленно посмотрел на меня и сказал:
     -  Уверен.  Это хорошая  идея.  Один  глоток  этой дряни,  и  ты,  бля,
превратишься  в  подобие   медицинской  энциклопедии!  Старый,  твою  голову
разнесет, как  арбуз, и ты за два часа прибавишь в весе фунтов сто... когти,
кровоточащие бородавки,  а потом обнаружишь, что  у  тебя  на спине  выросло
шесть огромных волосатых сисек.
     Он многозначительно покачал головой.
     -  Старый,  я перепробовал почти все; но  даже в  самом страшном сне не
коснусь шишковидной железы. На прошлое Рождество  кто-то подсунул мне Дурман
Вонючий, корень весил,  должно быть, около двух  фунтов - на год хватило бы,
но я съел всю эту проклятую хуйню за двадцать минут!
     Я  наклонился к нему, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Небольшая
заминка, и  мне  захотелось  схватить  его  за горло  и  заставить  говорить
быстрее.
     - Так! - воскликнул я,  сгорая от  нетерпения.  - Дурман Вонючий! И что
произошло?
     - К счастью, я почти все сразу же выблевал назад. Но и так ослеп на три
дня. Боже, я даже ходить  не мог!  Мое тело обратилось в воск. Я стал  такой
бесформенной массой, что им пришлось тащить меня обратно на ранчо в тачке...
Они рассказывали, что я пытался говорить, но голос был, как у енота.
     - Невероятно, - сказал я.
     Я  едва мог его слышать. Скрутило так, что, пока  он говорил,  мои руки
судорожно  вцепились  в  постельное покрывало, тщетно пытаясь выдернуть  его
из-под меня. Мой  пятки уперлись в матрац, колени онемели...  Я  чувствовал,
как мои глазные яблоки разбухают и вот-вот выскочат из орбит. >
     - Заканчивай свою охуительную историю! - заревел  я. - Что случилось?
Что насчет желез?
     Адвокат резко отпрянул и,  не спуская  с меня  глаз" Осторожно отошел в
сторону.
     -  Может, тебе еще выпить, -  нервно  сказал  он.  - Боже, да  эта чума
пробрала тебя до печенок, а?
     Я попытался улыбнуться.
     - Ну... ничего хуже... нет, это - худшее...
     Шевелить челюстями было тяжело, а язык походил на пылающий магний.
     - Heт... не о чем беспокоиться; -  прошипел я.  - Может,  ты  просто...
кинешь меня в бассейн или еще чего-нибудь придумаешь...
     -  Черт  возьми.  Ты  принял  слишком  много. Тьг  вот-вот  взорвешься.
Господи, да посмотри на свою рожу!
     Я  не мог двигаться. Наступил полный  паралич. Каждый мускул моего тела
сократился. Я не мог моргать, еще меньше - говорить или вертеть головой.
     - Это долго не продлится,  -  констатировал он. -- Самая чума  - первый
накат.  Надо  пересидеть  ублюдка.  Если я тебя отнесу сейчас в бассейн,  ты
камнем пойдешь ко дну к такой-то матери.
     Смерть.  Я  был   в  том   уверен.  Даже   мои  легкие,   казалось,  не
функционировали. Мне требовалось искусственное дыхание, но  я не мог открыть
рот, чтобы об  этом  попросить. Я собрался умереть. Парализованный,  сидя на
кровати...  ну хоть по крайней мере  это  не больно.  Наверное,  я отключусь
через несколько секунд, а после этого все уже будет неважно.
     Мой адвокат  в  очередной  раз  переключился на  телевизор.  Опять  шли
новости. Экран заполнила  физиономия Никсона, но  его  речь была  безнадежно
искажена, Я смог только вычленить одно слово -  "жертва".  И оно повторялось
снова и снова: "Жертва... жертва... жертва... ".
     Я слышал  свое тяжелое  дыхание. Мой адвокат, кажется, обратил на  него
внимание. "Просто оставайся  расслабленным, - бросил он через плечо, даже не
взглянув  на меня. Не  пытайся  бороться с адренохромом, иначе  у  тебя мозг
пойдет   пузырями...  параличи,   аневризмы...   просто  парализует,  и   ты
подохнешь". Его рука по-змеиному вытянулась, переключая каналы.
     Лишь  после  полуночи  я  оказался,  наконец,  в  состоянии говорить  и
двигаться по  комнате... Но наркотик все-таки еще  действовал; электрическое
напряжение  просто  снизилось с 220 до 110  вольт. От перевозбуждения у меня
начался словесный понос, и  я,  неимоверно  потея, метался  по  комнате, как
дикое животное, не в состоянии сконцентрироваться на какой-нибудь конкретной
мысли больше двух или трех секунд.
     Мой адвокат, сделав несколько звонков, отодвинулся от телефона.
     - Есть только  одно место, где мы можем достать  свежую красную рыбу, -
сообщил он, - и оно по воскресеньям закрыто.
     - Конечно,  -  раздраженно сказал я. - Эти проклятые Одержимые Иисусом!
Они размножаются как крысы!
     Адвокат с любопытством пожирал меня глазами.
     - Как насчет "Процесса"? - спросил я. - Есть ли он здесь вообще? Ну там
деликатесы или еще чего-нибудь в этом роде? С несколькими столиками у задней
стены?  У них  фантастическое меню в Лондоне. Я ел там однажды, удивительная
еда...
     - Спустись с небес на землю и возьми себя в руки. И ты не захочешь даже
упоминать о "Процессе" в этом городе.
     -  Ты прав. Позови  инспектора Блера. Он знает  толк в еде. Полагаю,  у
него есть прейскурант.
     - Лучше вызвать обслугу номеров, - предложил он. - Мы можем развести их
на клешни краба и кварту муската "Братья Во Христе" за двадцать баксов.
     - Нет! Мы должны отсюда  выбраться.  Мне  нужен  воздух. Давай поедем в
"Рино" и закажем там большой рыбный салат с тунцом... черт, да это не займет
много времени. Всего около четырехсот миль; в пустыне никаких пробок...
     -   Забудь  об  этом.  Это   Армейская  территория.   Испытания   бомб,
нервно-паралитического газа - нам там ничего хорошего не светит.
     На полпути к центру мы забурились в место под названием "Большой Флип".
Я  сожрал "Нью-Йоркский Бифштекс" за 1. 88$. Мой адвокат заказал  "Койот Буш
Баскет"  за 2. 09$... а  после мы выпили по кружке водянистого кофе "Золотой
Запад", наблюдая, как  четверо в стельку пьяных  ковбойского  типа  молодцов
забивают до полусмерти какого-то педика между бильярдными столами.
     -  Этот навязший  в зубах спектакль никогда  не закончится в  Вегасе, -
заметил  мой  адвокат,  как  только  мы  похиляли  к  машине.  -  Человек  с
Правильными  завязками,  зависнув здесь ненадолго,  может  надыбать  столько
свежего адренохрома, сколько его душе угодно.
     Я согласился с ним, хотя в тот самый момент пропустил все  мимо ушей. Я
не спал  около восьмидесяти часов, и  это страшное испытание довело  меня до
полного истощения... а завтра  мы уже должны  взяться за  ум.  Наркотическая
конференция разразится в полдень... а мы все еще не были уверены, как на ней
себя вести. Так  что приехали обратно в отель и уселись  смотреть английский
фильм ужасов в шоу для полуночников.


        "6."
     Возвращаясь к работе...
     День открытия наркотической конференции

     "От имени прокуроров этого округа я приветствую уважаемое собрание".


     Мы сидели в  арьергарде полуторатысячной  толпы  в  главном зале  отеля
"Дюны".  А  далеко  впереди,  на сцене,  едва  различимый  с  задних  рядов,
исполнительный директор Национальной Ассоциации Окружных Прокуроров по имени
Патрик Хили - средних лет,  холеный,  походивший на удачливого бизнесмена из
"Великой  Старой Партии"  - открывал  Третий  Национальный Съезд по проблеме
Наркотиков  и Опасных Наркотических Веществ. Его  реплики доходили до  нас с
помощью  большого,  низкочастотного   громкоговорителя,  установленного   на
стальном столбе в нашем углу. Около десятка других были установлены по всему
помещению, угрожающе нависая над толпой... так что не имело значения, где ты
сидел, и если даже пытался спрятаться, тебя все равно  настигало здоровенное
рыло громкоговорителя.
     Что  создавало  довольно странный эффект. Вместо того чтобы смотреть на
отдаленную фигуру, трепавшуюся впереди на подиуме, слушатели начали пялиться
на    ближайшую   к   ним   тошнотворную   бубнилку.   Способ   расположения
громкоговорителей, а ля 1935 год, полностью обезличил зал. В этом было нечто
зловещее  и  авторитарное.  Наладчик этой "саунд-систем"  наверняка числился
вспомогательным  техником  Шерифа  по  вызову  и  работал в  кинотеатре  для
автомобилистов на открытом воздухе в Маскоги, штат Оклахома,  где менеджмент
не может позволить себе раскошелиться на индивидуальные динамики для машин и
полагается  на  десять  огромных репродукторов, закрепленных  на  телефонных
столбах  на стоянке.  Год  тому назад  я побывал  на Рок-фестивале "Небесная
Река" в окрестностях Вашингтона. И там  дюжина совершенно отъехавших  фриков
из  Фронта  Освобождения  Сиэттла  смонтировали  "саунд-систем",  доводившую
каждую ноту акустической гитары  - даже кашель или звук ботинка, стучащего в
такт,  -  до  ушей  наполовину  оглохших  кислотных  жертв,  сгрудившихся  в
кустарнике на расстоянии в полмили.
     Однако  лучшие  техники,  доступные  на  Национальном  Съезде  Окружных
Прокуроров в Вегасе, явно не могли себе этого позволить. Их звуковая система
работала так, как будто орал осипший Улисс С.  Грант,  направляя свои войска
во  время  осады  Виксбурга.  Голоса,  раздававшиеся  со  сцены,  немедленно
искажались  до   смутного   вибрирующего  эха.,   и  этого  запоздания  было
достаточно, чтобы слова доходили до слушателей вне  контекста, не совпадая с
жестами докладчика.
     "Мы обязаны справиться  с  Наркотической  Культурой  в  этой стране!...
стране...  стране...  - искаженными  волнами доносилось  до задних  рядов. -
Сигарета  с марихуаной называется "таракан", потому что она имеет сходство с
тараканом... тараканом... тараканом... "
     -  Что  за  хуйню  они несут?  -  прошептал мой адвокат. -  Надо совсем
спятить от кислоты, чтобы решить, что косяк напоминает паршивого таракана!
     Я  пожал  плечами. Очевидно,  что нас  занесло  на  сборище первобытных
людей. Голос "наркоэксперта" по фамилии Блумквист  похрюкивал из близлежащих
громкоговорителей: "...  об  этих  флэшбэках пациент  не знает ровным счетом
ничего... Он думает, что все кончено,  возвращается к нормальной жизни...  а
потом, спустя  шесть  месяцев,  кислотное  путешествие,  подобно  проклятию,
возвращается к нему".
     Чума забери это дьявольское ЛСД! Доктор медицины  И. Р.  Блумквист  был
основным оратором,  одной из самых больших звезд  этой конференции. Он также
являлся  автором  брошюры  под  названием "Марихуана", которая,  если верить
обложке, "рассказывает все, как оно  есть" (именно Блумквист изобрел  теорию
"косяк=таракан"... ).
     Согласно суперобложке книги,  он  был "Адъюнкт-Профессором  Клинической
Хирургии  (Анестезиологии)  на   Кафедре  Медицины   в  Университете   Южной
Калифорнии", а также "известнейшим авторитетом по вопросу о злоупотреблениях
опасными наркотиками". Доктор Блумквист "выступал в программах национального
телевидения, привлекался  в качестве консультанта правительственных агентств
и был  членом Комитета по  Проблеме Наркотической Зависимости  и Алкоголизма
при Совете Ментального Здоровья Американской Ассоциации Медиков".,
     Его  мудрые  изречения  широко  перепечатывались  и   распространялись,
утверждал издатель. Он, несомненно, был одним  из тяжеловесов  этого выводка
посредственных академических  прохвостов, которым башляли  от пяти сотен  до
тысячи баксов за лекции перед толпой легавых.
     Книга доктора  Блумквиста - краткое изложение государственной  поебени.
На странице 49 он объяснял  "четыре  состояния сознания" пребывания  в  мире
каннабиса:  "Клевый, Свой, Хип и Цивил" - в таком нисходящем порядке. "Цивил
(квадрат) практически никогда не бывает клевым,  - заявляет Блумквист. -  Он
"не с этим"  и  не знает, "что происходит". Но  если  он окажется  способным
понять, то переходит в "хипы". Посчитав правильным  то, что  происходит,  он
становится "своим". И после всего этого, если проявит  упорство и если ему в
значительной степени повезет, он может подняться до ранга "клевых".
     Блумквист   писал  как   субъект,  однажды  подловивший  Тима  Лири  на
коктейльных  посиделках в  кэмпусе  и оплативший все напитки.  И,  вероятно,
Лири,  набравшись на халяву, сказал ему  с  непроницаемым  лицом, что темные
очки известны в наркокультуре как "Стекла Плановых".
     Что  породило   опасный  бред,   нашедший  свое   воплощение  в   форме
мимеографических бюллетеней, вывешенных в раздевалках полицейских участков.
     Разумеется:  "РАСПОЗНАЙ'ТОРЧКА. ТВОЯ ЖИЗНЬ МОЖЕТ ОТ ЭТОГО ЗАВИСЕТЬ!  Ты
не  сможешь увидеть  его глаза  -  они  спрятаны за  темными очками, но  его
костяшки будут белыми от внутреннего напряжения, а на штанах виднеются пятна
спермы  от   постоянного  онанизма,  когда  он  не  может  найти  жертву   и
изнасиловать ее. Он будет мяться и  в ответ на заданные вопросы нести всякий
бред. Он не  уважает твой значок.  Торчок ничего не боится. Он нападет  безо
всякой на то  причины,  применяя любое  оружие, которое у него под рукой,  -
включая  твое.  БЕРЕГИСЬ. Каждый офицер  должен немедленно использовать  при
задержании  подозреваемого  в  употреблении  марихуаны всю необходимую силу.
Один  своевременный выстрел (в  него) обычно  избавляет  от  девяти в  тебя.
Удачи.
     Шеф

     А как же. Человеку всегда  нужна удача,. особенно в  Лас-Вегасе, а наша
начинала нам изменять. Не надо  быть семи пядей  во  лбу, чтобы понять - эта
наркотическая  конференция  оказалась  не тем, что мы планировали. Она  была
слишком  открытой,  слишком разношерстной.  Треть  толпы  выглядела так, как
будто она мимоходом заглянула на это шоу, по пути на матч-реванш Фрэзиер-Али
в  "Конвеншн  Центре"  Вегаса  на  другой  стороне города.  Или, может,  они
направлялись на  благотворительную схватку для Старых Героиновых Барыг между
Листоном и Маршалом Куай.
     В зале соответственно преобладали бороды, усы и  супермодовская одежда.
Конференция  определенно  притягивала  как  магнит  значительный  контингент
секретных наркоагентов и других типов  подозрительной наружности..  Помощник
Окружного Прокурора из  Чикаго щеголял в ярко-желтом трикотажном костюме без
рукавов. А его жена стала звездой казино "Дюны"; она кометой пронеслась:  по
этому месту, как Грейс Слик на сходке  бывших  одноклассников Финч Колледжа.
Они были классической парой обкуренных свингеров.
     В  наши  дни служба в  полиции абсолютно не означает, что ты  не можешь
"Быть с  Этим". И эта конференция привлекла некоторых настоящих павлинов. Но
мой  собственный  костюм  -  ФБРовские очки за сорок долларов и ПэтБуновская
хлопчатобумажная  спортивная  куртка -  вполне  подходил  для  представителя
прессы; потому  что на  любого городского  хипстера приходится  до  двадцати
бычар,  прошедших подготовку в качестве помощников  больных тренеров в штате
Миссисипи.
     Здесь  находились  персонажи,  заставлявшие  моего   адвоката   изрядно
нервничать. Как и большинство жителей Калифорнии;  он был изрядно шокирован,
увидев  своими  глазами провинциальных жлобов. Здесь  собрались  полицейские
сливки  со всей Средней Америки... и, о Боже, они выглядели и разговаривали,
как банда пьяных фермеров-свиноводов!
     Я попытался утешить его:
     -   В   действительности  они   прекрасные   люди.  Тебе   надо  только
познакомиться с ними поближе.
     Он улыбнулся:
     -  Познакомиться  поближе? Ты  что, шутишь? Старый, да они из  меня всю
кровь высосали, мать их за ногу!
     - Не произноси здесь это слово, - сказал я. - Ты можешь их возбудить.
     Он кивнул.
     - Ты прав. Я видел этих подонков в "Беспечном Ездоке", но не верил, что
они  существуют на  самом  деле.  Совеем не так  я  себе их  представлял. Не
ожидал, что их целые сотни!
     Мой  адвокат  был облачен в двубортный голубой костюм в  узкую полоску,
гораздо более стильный прикид, нежели мой... но он все равно чувствовал себя
не в своей тарелке. Потому что  быть  стильно одетым в этой  толпе означало,
что ты - секретный агент, а мой  адвокат зарабатывал себе на хлеб, имея дело
с людьми, слишком болезненно реагирующими на эту тусовку.
     -- Да  это,  блядь, кошмар  какой-то! -- продолжал  он  вор  чать. -- Я
внедрился на эту чертову конференцию Свиней,  но в этом городе как пить дать
найдется  какой-нибудь  маньячный  травяной  барыга, который  узнает  меня и
пустит слух, что я развлекаюсь здесь в компании тысячи легавых!
     У  нас на пиджаках были бирки с именами. Их принесли со  100-долларовой
регистрационной платой. На моей  значилось, что  я -  "частный  детектив  из
Лос-Анджелеса", и это  было  правдой, если пораскинуть мозгами; а  вот моему
адвокату  достался  титул   "Эксперта   по   Анализу  Криминального  Оборота
Наркотиков". Что тоже было правдой, если пораскинуть мозгами.
     Но всем было наплевать, кто есть кто, и почему. Секьюрити были  слишком
распущенны, чтобы предаться решительной паранойе. Но мы все  же  стремались,
потому  что  всучили  на  входе  фальшивый  чек  для  оплаты  нашей  двойной
регистрационной платы.  Этот чек,  в свою очередь, подсунул  моему  адвокату
один   из   его   клиентов   из   криминального   мира   сутенеров-торговцев
наркотиками... и он стоически его принял,  зная  на. основе; своего большого
жизненного опыта, что такие чеки абсолютно никуда не годятся.

        "7."
     Если ты не знаешь, приходи учиться...
     Если знаешь, приходи учить

     - девиз приглашений
     на Национальный Съезд Окружных Прокуроров в Вегасе, 25- 29 апреля, 1971
года


     Первая сессия  - приветственные речи - продолжалась большую часть  дня.
Мы терпеливо высидели первые  два часа, но с самого начала было ясно, что мы
не собираемся ничему Учиться,  не говоря  уже о том, что  было  бы  безумием
пытаться  кого-то  Учить.  Достаточно  того,  что  мы  просто  сидели   там,
закинувшись мескалином,  и  час  за часом  внимали несносному бреду...  Что,
естественно,  не было сопряжено  и с  малейшим риском. Эти бедные ублюдки не
могли отличить мескалин от макарон.
     Я подозреваю, что мы  могли бы провернуть все дело под кислотой... если
бы только не все  эти люди -  в этом  шалмане  были лица  и  тела совершенно
невыносимые, если ты закинулся  веществом. Вид 344-фунтового шефа полиции из
Вако, штат Техас, начавшего без стеснения лапать свою 290-фунтовую жену (или
что там за кобыла с ним была), когда  выключили свет для просмотра  учебного
фильма о  траве, едва можно было стерпеть под мескалином - по большей  части
чувственно-внешним  наркотиком,  преувеличивающим  реальность,  вместо  того
чтобы  изменять ее,  -  но с обкислоченной  головой вид двух распоясавшихся,
фантастически  жирных человеческих  существ,  облизывающих друг  друга, пока
тысяча легавых вокруг смотрит кино об  "опасностях  марихуаны", эмоционально
неприемлем.  Мозг бы  отверг его: спинной  попытался бы  не  реагировать  на
сигналы, поступающие от лобовых  долей... а головной, между тем,  предпринял
бы отчаянную попытку представить разные интерпретации этой сцены, прежде чем
отправить их назад спинному, с риском физического вмешательства.
     Кислота по своему  воздействию - довольно сложное  вещество,  тогда как
мескалин чрезвычайно прост и прямолинеен. Однако при подобных сценах разница
между  ними  представляла интерес  лишь  с  научной  точки  зрения. На  этой
конференции  просто  не было других позывов, кроме  как притуплять сознание:
Красными,  Дурью,  Бухлом,  потому  что  вся  программа  была,  вне  всякого
сомнения, составлена людьми, пребывавшими в Секональном ступоре с 1964 года.
     Здесь было  больше тысячи высокопоставленных  легавых,  убеждавших друг
друга, что  "мы обязаны  разобраться с наркокультурой",  но  они  понятия не
имели, с чего начинать. Они даже не могли вычислить, откуда у этой проклятой
проблемы  ноги растут. В  предбаннике ходили слухи, что за этим стоит Мафия.
Или,  возможно,  "Битлз".  Кто-то  из слушателей спросил  Блумквиста, что он
думает по  поводу "странного поведения"  Маргарет  Мид в последнее время,  и
можно ли его объяснить привыканием к марихуане.
     - Даже не знаю, что и сказать, - ответил Блумквист. - Но  если Маргарет
Мид в ее возрасте курит марихуану... то это п