для туристов.
     Адв:  Ерунда,  поэтому   они  и  послали  меня.  Он  -  писатель.  Я  -
телохранитель. Подозреваю, что это будет...
     Лу: Эти парни - шизики... и все эти ребятишки - шизики.
     Адв: Нет проблем.
     Офиц: Да, но они на понятиях.
     Дьюк:  Двадцать  четыре  часа   насилия  в  сутки?  Вы  нас   об   этом
предупреждаете?
     Лу: Точно так. Теперь, вот здесь "Фламинго"...  Ох, нет. Я не смогу вам
так  показать.  Давайте-ка  я лучше расскажу,  как иду сама.  Прямо  там, на
первой бензоколонке "Тропикана", берите правее.
     Адв: "Тропикана" направо.
     Лу: Первая бензоколонка и есть "Тропикана". Берите правее у "Тропиканы"
и  держитесь...  по правую руку от "Тропиканы",  правее от "Парадайз", и  вы
увидите  большое  черное здание  -  оно  все выкрашено в  черный  и выглядит
по-настоящему странно.
     Адв:  По  правую  руку от  "Тропиканы",  справа  от "Парадайз",  черное
здание...
     Лу: И  там на одной из стен висит вывеска - "Клуб  Психиатров",  но они
полностью переделали его, и все такое...
     Адв: Хорошо, это довольно близко....
     Лу: Может, мне еще чем-нибудь  помочь тебе,  дорогуша... Я ведь даже не
знаю, то ли это. Но звучит похоже. Думаю, вы, ребята, на правильном пути.
     Адв: Прекрасно. Это лучшее направление, которое нам указали за два дня.
Мы расспрашивали всех людей в округе.
     Лу:... Я могу сделать пару звонков и, черт  возьми, полностью увериться
в том, что послала вас куда нужно,
     Адв: Неужели?
     Лу: Конечно, позвоню Аллену и спрошу его.
     Адв: У-у-у, буду бесконечно признателен, если вы это сделаете.
     Офиц:  Когда  поедете  вниз  по  улице  к  "Тропикане", это  не  первая
бензоколонка, а вторая.
     Лу: Там внизу будет большой  указатель, справа от  дороги -  "Тропикана
Авеню". Поворачивайте  направо, и  когда доберетесь  до  "Парадайз",  то еще
направо.
     Адв: О'кей. Большое черное здание справа от "Парадайз", двадцать четыре
часа насилия в сутки...
     Офиц: Видите, там "Тропикана", а прямо туда, вниз, Боулдер Хайвэй.
     Дькис Ну, тогда до города оказывается достаточно далеко.
     Офиц:  Вот,  где-то  здесь  рядом  "Парадайз"  разветвляется.  Вон  там
"Парадайз". А мы прямо здесь. Видите, а это Боулдер Хайвэй... и "Тропикана".
     Лу: Да, еще не предупредила, что бармен там тоже плановой...
     Адв: Да-а, вот это маршрут...
     Лу: Вы будете довольны, что остановились здесь, мальчики.
     Дьюк: Только если мы найдем ее.
     Адв: Только если мы напишем о ней статью, и пробьем ее в печать.
     Офиц: А почему бы вам не пройти внутрь и не посидеть немного?
     Дькис Мы стараемся как можно больше находиться на солнце.
     Адв: Она собирается позвонить, чтобы выяснить, где это?
     Дьюк: Ага. О'кей, тогда давай зайдем внутрь.

     ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА (продолж. ):
     Пленки   с   записями   последующей    сцены    оказалось    невозможно
транскрибировать,  из-за какой-то  липкой жидкости, попавшей на головки. Тем
не менее,  в  чудовищно  искаженных звуках присутствует  некая  определенная
последовательность,  показывающая, что  почти два часа спустя Доктор Дьюк  и
его адвокат, наконец, нашли, той что осталось от "Старого Клуба Психиатров",
-  огромные куски обожженного,  потрескавшегося бетона  на пустыре, поросшем
высокой  травой. Владелец  бензоколонки через дорогу  сказал,  что это место
"сгорело дотла около трех лет назад".


        "10."
     Тяжкая обязанность доставить в аэропорт...
     Уродливый перуанский флэшбек...
     "Нет! Уже слишком поздно! Даже не пытайся! "

     Мой адвокат  свалил на рассвете.  Мы  почти опоздали на  первый рейс  в
Лос-Анджелес, потому что  я не  мог  найти  аэропорт.  От отеля до него было
меньше получаса  езды.  Я был  в  этом  уверен.  И  поэтому  мы  выехали  из
"Фламинго" ровно в семь тридцать... однако по какой-то непонятной причине мы
не решились свернуть у светофора напротив "Тропиканы". Мы продолжали мчаться
вперед по фривэю, параллельно главной дороге, которая  вела в аэропорт, но с
противоположной стороны от терминала... а  срезать  угол можно было,  только
нарушив правила.
     - Проклятие! Мы  заблудились! - орал адвокат. -  Что мы делаем на  этой
богом забытой дороге? Аэропорт же там... там!
     И он в истерике указывал на песчаную тундру.
     - Не волнуйся. Я никогда еще не опаздывал на самолет, - и я заулыбался,
вспоминая дела давно минувшие.
     - За исключением  одного случая  в  Перу,  -  добавил я.  - Уже покидал
страну, виза кончалась,  но по обыкновению  вернулся в бар поболтать с одним
Боливийским кокаиновым дилером... и  вдруг услышал, как ни с того ни  с сего
зашумели  те большие 707  двигатели,  и со  всех ног  помчался к самолету на
посадку. Дверь была прямо за двигателями, но они уже отогнали трап. Черт, да
эти  "форсажи" поджарили бы меня как бекон... но башню снесло наглухо, и я в
отчаянии решил попасть на борт во что бы то ни стало.
     - Полицейские в аэропорту видели, что я бегу, и сгрудились у терминала.
Я бежал, как скотина, прямо на  них. Парень, что был со мной, верещал: "Нет!
Уже слишком поздно! Даже не пытайся! ". j
     Я видел, что легавые поджидают меня, и немного притормозил, сделав вид,
будто передумал... Заметив, что они
     расслабились, я резко рванул  вперед и попытался пробежать прямо сквозь
строй этих мудаков.
     Я засмеялся.  - Господи!  Это все равно как  мчаться  что  есть  мочи в
сортир, где полным - полно ящериц-ядозубов. Эти гондоны |чуть не убили меня.
Все, что я помню, это как  на меня paзом накинулись со  всех сторон пять или
шесть падл с дубинками, и множество визгливых голосов вокруг: "Нет! Нет! Это
самоубийство! Остановись, сумасшедший гринго! ".
     -  Через  два  часа  я очнулся  в баре в центре  Лимы. Они бросили меня
валяться на одном из тех кожаных диванов в форме полумесяца, в кабинете. Мой
багаж был свален в кучу на полу рядом со мной.  Никто  его  не трогал... так
что  я провалился  обратно в  сон,  и  на следующее утро вылетел  первым  же
самолетом.
     Мой адвокат пропустил половину рассказа мимо ушей.
     - Слушай,  - сказал  он. - Мне очень хочется услышать побольше о  твоих
приключениях в Перу, но не сейчас,   когда меня заботит только, как свернуть
с этого чертового шоссе.
     Мы  неслись  на  приличной скорости.  Я  искал хоть  какой-то  поворот,
какую-нибудь  боковую  дорогу  или  пусть  даже тропинку,  по  которой можно
прорваться  через взлетно-посадочную  полосу  к терминалу.  Мы проехали пять
миль от последнего светофора - времени развернуться и мчаться обратно уже не
было.
     Оставался  единственный  путь,  чтобы  успеть вовремя.  Я  затормозил и
осторожно перевалил на "Ките" через поросший травой ров между двумя полосами
фривэя.  Кювет  был слишком глубок  для лобовой  атаки, и пришлось взять под
углом.  "Кит"  чуть не застрял,  но я продолжал жать на  педаль газа,  и  мы
все-таки  выбрались на  противоположную сторону, пулей  вылетев на встречную
трассу.  К  счастью, она была  пуста.  Наша  тачка  вылезла из  кювета,  как
взмывающий в небо гидроплан...  проскочив фривэй, погнали прямо в кактусовые
заросли на  другой стороне. Припоминаю, что мы снесли по пути какую-то сетку
и протащили  ее  несколько сот ярдов, но к тому времени,  как  выбрались  на
взлетно-посадочную  полосу,  ситуация  была  уже  под  контролем...  выжимая
шестьдесят миль в  час на первой передаче,  мы ломанулись вперед, не обращая
внимания на то, что  наш  пробег к терминалу мог  теперь  не заметить только
слепой.
     Единственное  беспокойство  мне  доставляла вероятность  того,  что нас
может  раздавить,  как  тараканов,  первый же  ДС-8,  идущий на посадку, чье
приближение мы  даже не заметим,  пока он не окажется прямо над нами. "Видят
ли они нас с вышки?  " -  задавал я себе  вопрос. Скорей всего да, но к чему
волноваться?  Я  уже  сжег  за  собой  все мосты.  Поворачивать сейчас  было
бессмысленно.
     Мой  адвокат вцепился обеими  руками в приборную  доску. В  его  глазах
блуждал страх,  лицо посерело. И я  чувствовал:  внутри него все  похолодело
из-за этого рискового хода, но мы так быстро мчались через фривэй, кактусы и
взлетно-посадочную   полосу,  что,   полагаю,  он  понимал  наше  положение-
рассуждать  о разумности этого решения надо  было раньше; все уже сделано, и
нашей  единственной  надеждой было теперь  вовремя  добраться  до посадочной
площадки.
     Я взглянул на свой похожий на череп "Аккатрон", и увидел, что до взлета
осталось три минуты и пятнадцать секунд. "Времени полно, - сказал я. - Держи
наготове свое барахло.  Высажу тебя  прямо  у самолета". В 1000 ярдах от нас
замаячили красно-серебристые  очертания  лайнера...  и к тому моменту мы уже
неслись по мягкому асфальту, миновав посадочную полосу.
     - Нет! - закричал он. - Я не смогу выйти  из  машины! Они распнут меня.
Придется взять вину на себя.
     - Дудки, - отозвался я. - Просто скажи им, что ловил тачку  в аэропорт,
и я тебя подобрал. Ты никогда меня раньше не видел. Черт,  да  в этом городе
полно белых Кадиллаков с откидным верхом... и я планирую промчаться мимо них
так быстро, что они даже мельком не увидят эти проклятые номера.
     Мы приближались к  самолету. Я видел поднимающихся на борт  пассажиров,
но пока нас никто не заметил... мы вырвались из ниоткуда, а  появление с той
стороны ни у кого в голове не укладывалось.
     - Ты готов? - спросил я.
     Адвокат застонал.
     - Ладно, почему бы и нет? Только, ради бога, давай сделаем это быстро!
     Он окинул взглядом посадочную площадку и ткнул пальцем:
     - Вон туда! Выбрось меня рядом:  с тем большим фургоном. Просто заверни
за  него... и  я выпрыгну  там,  где они не смогут меня увидеть, а  ты сразу
смотаещься.
     Я кивнул. До этого все щло, как по маслу. Никаких признаков тревоги или
пoгoни. Я бы удивился, если такие вещи  в Вегасе  случаются сплошь и рядом -
тачки    с:   опаздывающими    пассажирами    отчаянно   прорываются   через
взлетно-посадочную  полосу,  и  выбрасывают  Самоанцев  с бешеными  глазами,
которые, размахивая холщовыми  сумками,  вскакивают в самолет  в:  последнюю
секунду, и с ревом моторов взмывают вверх в восходящее солнце.
     "Может.  и так,  -  подумал  я. - Возможно, в Вегасе это  самое обычное
дело, как зубы почистить... "
     Я заехал за фургон и затормозил, только чтобы он успел выпрыгнуть.
     -  И  не  позволяй этим свиньям над собой измываться,  -  проорал я ему
вдогонку.  -  Помни, если; у тебя  будут напряги, ты всегда  можещь прислать
телеграмму Правильным Людям.
     Он усмехнулся.
     - Ну да-а-а... Объясняя мою позицию. Какой-то говнюк однажды написал об
этом поэму. Это, наверное, хороший совет, если у тебя дерьмо вместо мозгов.
     И он махнул мне рукой на прощание.
     - И тебе того  же,  -  сказал я,  трогаясь  прочь. Еще раньше я заметил
разрыв  в.  высоченном проволочном ограждении - и сейчас на  мал рй скорости
направил  туда "Кита". Меня  никто не  преследовал. Я  не мог этого  понять.
Глянул в  зеркальце  и  увидел своего адвоката, карабкающегося  в самолет...
никакой   борьбы...  никаких  скандалов...  я  промчался  через   ворота   и
растворился в утреннем потоке машин на Парадайз Роуд.
     Я быстро свернул направо к  Расселу, затем налево к Мэрилэнд Парквэй...
и  неожиданно,  терзаемый  похотливой  анонимностью,  проехал  через  кэмпус
Университета Лас-Вегаса...  никакого напряжения на этих лицах. Я остановился
на  красный свет,  и  на  мгновение потерялся в  солнечном  сиянии  плоти на
пешеходной дорожке: ласкающие взгляд выразительные бедра, красные мини-юбки,
спелые молодые соски, блузы  без  рукавов,  длинные светлые волосы,  розовые
губы и голубые глаза - все отличительные черты пугающе невинной культуры.
     Я уж было  собрался окончательно  здесь  зависнуть  и  начать  страстно
бормотать  похабные  заклинания: "Эй, Сладенькая,  давай оторвемся вместе...
Прыгай в этот охуенный Кадди, и мы помчимся прямо в мой номер во "Фламинго",
накачаемся  эфиром  и  устроим  дикую  живот  ную  оргию  в  моем   частном,
почковидном басеейне... "
     "И мы как пить дать устроим", - думал я.  Но к тому  времени  я проехал
уже далеко  по парквэю; сбавив скорость на  левом повороте  к Фламинго Роуд.
Назад, в отель --  критически надо всем поразмыслить. Было  очевидно, как ни
крути, что я нарывался, прямо-таки опрашивался  на  неприятности, и  подверг
свою удачу еще большим испытаниям. Я нарушил  все  правила,  по которым  жил
Лас-Вегас, - ; кинул местных, оскорбил туристов, затерроризировал служащих.
     И  сейчас, чувствовал я, остается лишь надеяться, что мы дошли с нашими
выходками  до такой крайности, что  никто из  тех, кто способен занести  над
нами карающий меч правосудия, просто не сможет во все это поверить. Особенно
с  тех  пор,  как  мы  вписались  на  Полицейскую  Конференцию.  Когда:   ты
отрываешься по  полной программе в  этом городе, не трать  время на  дешевую
хуету и  oмелкое  хулиганство.  Играй по-крупному.  Тяни  сразу  на махровую
уголовщину.
     Ментальность Лас-Вегаса настолько чудовищно  атавистична,  что зачастую
настоящее  крупное преступление остается незамеченным. Один из  моих соседей
недавно  отсидел  неделю  в  тюрьме Вегаса  за  "бродяжничество". Ему  около
двадцати: длинные волосы, джинсовая куртка, рюкзак - как с картинки сошедший
бродяга, архетипичный  Дорожный Персонаж. И абсолютно безвредный. Он  просто
шатался по  стране в поисках того  же, на  что мы, как полагали, подсели.  в
Шестидесятые,  -  типа  кислотного  полета Боба  Циммермана в  самом  начале
карьеры.
     Во время путешествия из Чикаго в Лос-Анджелес ему стало вдруг любопытно
посмотреть  Лас-Вегас,  и  он решился туда  заехать.  Просто проезжая  мимо,
слоняясь по улицам и рассматривая вывески на Бульваре.... Никакой спешки, да
и к чему торопиться?  Он стоял  на углу  рядом с "Цирк-Цирком", медитируя на
разноцветный фонтан, когда рядом остановилась полицейская тачка.
     Он и пикнуть не  успел. Прямо в  тюрьму. Никаких телефонных звонков, ни
адвоката, ни обвинений. "Они запихнули меня в машину и  отвезли в участок, -
рассказывал он. - Завели в большую  переполненную  комнату и приказали снять
до регистрации с себя  всю одежду. Я  стоял  напротив  высоченной стойки,  в
шесть футов, наверное,  за которой  сидел легавый, смотревший  на меня,  как
судья на еретика в средневековье.
     В комнате было много людей- Может быть, около дюжины заключенных: вдвое
больше легавых  и около десятка  женщин-полицейских. Ты должен был выйти  на
середину  комнаты,  выложить все из карманов, положить  на  стол и раздеться
догола - и все на тебя глазели.
     У  меня  с   собой   оказалось  только  двадцать  баксов,  а  штраф  за
бродяжничество - двадцать пять, так что они отправили меня на скамью с теми,
кого  отправляли в  камеру. Никто не  терзал  меня вопросами. Вся  процедура
напоминала конвейер.
     Прямо передо мной были двое волосатых. Кислотные люди. Их тоже загребли
за  бродяжничество. Но  когда они начали выгребать деньги  из  карманов, вся
комната  охуела. У них  на двоих  было  130,  000  долларов,  большая  часть
крупными купюрами. Легавые не могли в это поверить.  А те  парни, оба голые,
просто  доставали  пачки и  сваливали их на стол в каком-то исступлении,  не
говоря ничего.
     Легавые  обезумели,  когда  они  увидели  все эти  деньги.  Они  начали
шептаться друг с  другом: "черт, у них не было никакой возможности повинтить
этих  ребят  за  "бродяжничество",  - злорадно засмеялся он.  -  Так что они
пришили им "подозрение в уклонении от уплаты налогов".
     - Нас всех отправили в  камеру, и те  два парня чуть не спятили... Они,
разумеется, были дилерами, и  весь свой  товар заныкали в номере отеля - так
что им надо было выбираться, пока легавые не выяснили, где они остановились.
     Они предложили одному из охранников сотню баксов,  чтобы тот отправился
поискать лучшего адвоката в городе... и через  двадцать минут  такой адвокат
примчался в участок, вопя о habeas corpus - о неприкосновенности личности, и
о всяком подобном дерьме... Черт, я сам пытался поговорить  с ним, но у того
хлыща была  одна извилина в мозгу. Я сказал, что смогу внести залог  и  даже
заплатить ему, если они  позволят мне позвонить  моему отцу в Чикаго,  но он
был слишком занят, обхаживая тех дилеров. Через  два часа адвокат вернулся с
охранником и сказал: "Пошли". И они  выбрались. Один  из  парней сказал мне,
пока  они ждали, что они попали на 30  000 долларов... И я врубался, что так
оно и было,  но какого  черта?  Это дешево, по  сравнению с  тем, что  могло
случиться, если бы они не откупились.
     В конце  концов  они разрешили послать телеграмму  моему старику, и  он
выслал  мне 125 баксов... но это заняло семь или восемь  дней; не могу точно
сказать, сколько я  там провел,  потому чти в  той камере  не  было окон,  а
кормили они нас каждые двенадцать часов... ты теряешь чувство
     времени, когда не можешь видеть солнце.
     В  каждой  камере было по 75  человек - большие комнаты с парашей прямо
посредине. Когда ты заходил внутрь, тебе выдавали соломенный тюфяк, и ты мог
спать,  где  захочешь.  Парень,  оказавшийся рядом  со  мной,  провел  здесь
тридцать лет за ограбление бензоколонки.
     Когда наконец меня  выпустили, полицейский за  стойкой  вытащил еще  25
баксов из того, что прислал  отец, - сверх той суммы штрафа,  которую  я уже
внес за бродяжничество. Что я мог сказать?  Легавый просто взял их. Затем он
выдал  оставшиеся  75 долларов  и  сказал,  что такси ждет  меня  снаружи  и
доставит  прямо в аэропорт... а когда я забрался в машину,  водитель сказал:
"Едем без остановок, дружок, и тебе лучше не  дергаться, пока не  доедем  до
терминала".
     Я не  пошевелил  и пальцем, черт возьми. Он бы пристрелил меняй Я был в
этом уверен.  И пошел прямо на  самолет,  никому не сказав ни слова, пока не
понял,  что мы  покинули Неваду. Старый,  это именно то самое место, куда  я
никогда не вернусь.


        "11."
     Мошенничество? Воровство? Изнасилование?
     Брутальное пересечение с Алисой из прачеченой.

     Я с грустью размышлял над этой историей, когда подъехал на Белом Ките к
парковке "Фламинго". Пятьдесят  баксов и неделя в тюрьме, просто за  то, что
ты стоял на углу  и  взирал  с любопытством на фонтан... Господи,  какие  же
невероятные штрафы  они извергнут  как блевотину на  меня? . Я  перебрал все
возможные обвинения, но в схематичном наброске, в форме юридических терминов
они смотрелись не так уж плохо:
     Изнасилование? Мы уверенно разобьем это обвинение. Я и в мыслях никогда
не домогался  этой проклятой девочки, не говоря уже о том, чтобы ее  лапать.
Мошенничество? Воровство? Я всегда могу предложить "уладить дело полюбовно".
Все оплатить. Или, скажем, сослаться на то,  что  я был послан сюда журналом
"Sports Illustrated", и  втянуть адвокатов "Тайм Инкорпорейтед"  в кошмарный
судебный процесс.  Связать  их  на долгие годы,  занеся  пути-дороги метелью
исков и  апелляций. Пустить по ветру все их активы в таких местах, как Джуно
и  Хьюстон,  а затем  постоянно  подавать ходатайства  о направлении дела на
новое  рассмотрение из-за его перевода в другой судебный округ  - из  Кито в
Ним, потом в Арубу...  Сделай  так, чтобы дело продолжало перемещаться, води
их  по  кругу,  измотай  до  смерти  и   ввергни  законников  в  конфликт  с
бухгалтерским департаментом:

     УВЕДОМЛЕНИЕ Абнеру X, Доджу.
     ГЛАВНОМУ ЮРИСКОНСУЛЬТУ
     Извещение: Непредвиденною  расходы по делу Р. Дьюка составляют 44, 066,
12$... и подлежат немедленной оплате. Мы  преследовали  обвиняемого Р. Дьюка
через все Западное полушарие и, наконец, загнали его в деревушку на северном
побережье  острова,  известного  как  Кулебра,  на Карибах. Однако  адвокаты
РДьюка   добились   там   судебного   постановления,   что  все   далънейшее
разбирательство  д