Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
лело. Небольшая простуда застряла у него где-то в грудной клетке, сказал
он, делая попытку подняться Скарлетт навстречу. Слишком много приходи-
лось спать под дождем. Но скоро он поправится и вместе со всеми примется
за дело.
Кэтлин Калверт, заслышав их голоса, вышла из дома на веранду. Глаза
ее встретились за спиной брата с глазами гостьи, и Скарлетт прочла в них
горькую истину и отчаяние. Кэйд, быть может, и не понимал, но Кэтлин по-
нимала. В Сосновых Кущах царило запустение, в них буйствовали сорняки,
на полях начала пробиваться молодая сосновая поросль, а дом стоял забро-
шенный, неопрятный. Сама Кэтлин очень похудела и держалась натянуто.
Кэтлин и Кэйд жили в этом пустом, странно гулком доме вместе со своей
мачехой-янки, четырьмя маленькими единокровными сестренками и Хилтоном -
управляющим-янки. Скарлетт всегда недолюбливала Хилтона, как не любила
она и отцовского управляющего Джонаса Уилкерсона, а сейчас, когда Хилтон
не спеша направился к ней и приветствовал ее как равный равную, невзлю-
била еще пуще. Прежде его отличала та же смесь угодливости и нахальства,
которая была присуща и Уилкерсону, но теперь, когда мистер Калверт и
Рейфорд погибли на войне, а Кэйд был смертельно болен, всю угодливость
Хилтона как ветром сдуло. Вторая миссис Калверт никогда не умела поста-
вить себя с неграми-слугами так, чтобы заслужить их уважение, и трудно
было ожидать, что она больше преуспеет с белым слугой.
- Мистер Хилтон был так добр, что не покинул нас в эти трудные време-
на, - явно нервничая и неуверенно поглядывая на свою молчаливую падчери-
цу, произнесла миссис Калверт. - Чрезвычайно добр. Вы, вероятно, слыша-
ли, как он дважды спас наш дом, когда здесь был генерал Шерман. Просто
не знаю, что бы мы делали без него, ведь у нас совсем нет денег, и
Кэйд...
На бледных щеках Кэйда вспыхнул румянец, а Кэтлин опустила длинные
ресницы и сжала губы. Скарлетт видела, что их душит бессильный гнев -
нелегко им было чувствовать себя в долгу у этого управляющего-янки. А
миссис Калверт, казалось, вот-вот заплачет. Опять она совершила какую-то
оплошность. Она вечно попадала впросак. Прожив в Джорджии двадцать лет,
она так и не научилась понимать этих южан. Она никогда не знала, чего не
следует говорить своим пасынкам, и вместе с тем, что бы она ни сказала и
ни сделала, они были неизменно вежливы с ней. И она давала в душе обеты
богу, что уедет на Север, к родителям, забрав с собой детей, и оставит
навсегда этих высокомерных, загадочных и чуждых ей людей.
После таких визитов у Скарлетт отпала охота навещать Тарлтонов. Все
четыре брата погибли на войне, усадьбу сожгли. Тарлтоны ютились теперь в
домике управляющего, и Скарлетт никак не могла заставить себя поехать их
проведать. Но Сьюлин и Кэррин упрашивали ее, и Мелани сказала, что это
было бы не по-соседски - не проведать мистера Тарлтона, вернувшегося с
войны, - и как-то в воскресенье они все же собрались и поехали.
Это посещение было самым тяжелым из всех.
Приближаясь к развалинам дома, они увидели Беатрису Тарлтон: в рваной
амазонке, с хлыстом под мышкой, она сидела на ограде загона и безучастно
смотрела в никуда. Кривоногий, малорослый чернокожий малый-объездчик ло-
шадей - сидел с ней рядом, и вид у него был не менее угрюмый, чем у нее.
Загон, в котором всегда резвились жеребята и стояли спокойно-грациозные
породистые кобылы, был пуст, если не считать одного-единственного мула,
на котором мистер Тарлтон возвратился с войны домой.
- Клянусь богом, я просто не знаю, куда себя девать теперь - после
того, как не стало моих красавцев, - сказала миссис Тарлтон, соскакивая
с изгороди. Стороннему человеку могло бы показаться, что она говорит о
своих четырех погибших на войне сыновьях, но гости из Тары поняли, что
речь идет о лошадях. - Все мои красавчики пали. И моя бедняжка Нелли!
Останься у меня хотя бы Нелли! Ничего, кроме этого проклятого мула.
Проклятого мула, - повторила она, с возмущением глядя на костлявое жи-
вотное. - Это же оскорбление памяти моих чистокровных красоток - держать
в их загоне мула. Мулы - это противоестественные, ублюдочные создания, и
следовало бы издать закон, запрещающий их разводить!
Джим Тарлтон, обросший косматой бородой, делавшей его совершенно не-
узнаваемым, с громкими приветствиями появился из домика управляющего и
расцеловался с дамами, а следом за ним оттуда высыпали и его четыре ры-
жеволосые дочки в залатанных платьях, спотыкаясь о вертевшихся в ногах
черных и пегих собак, которые при звуках чужих голосов всей дюжиной с
лаем бросились наружу. И от напускной веселости, проявляемой всем этим
семейством, Скарлетт мороз подрал по коже - это было еще страшнее, чем
затаенная горечь в глазах обитателей Мимозы или дух смерти, витавший над
Сосновыми Кущами.
Тарлтоны настояли, чтобы гостьи остались отобедать, - ведь теперь та-
кие посещения стали редкостью, говорили они, и ужасно хочется узнать ка-
кие-нибудь новости. У Скарлетт не было никакой охоты засиживаться в гос-
тях - атмосфера этой семьи действовала на нее угнетающе, - но ее сестрам
и Мелани хотелось побыть подольше, и в конце концов они все остались
обедать и тактично отведали немножко мяса и сушеных бобов, которыми их
потчевали.
По поводу скудости угощения было отпущено немало шуток, и сестры
Тарлтон так заливались смехом, рассказывая, к каким ухищрениям научились
они прибегать, переделывая свои старые туалеты, словно смешнее этого ни-
чего нельзя было придумать. Мелани вторила им, с изумившей Скарлетт шут-
ливостью оживленно повествуя о лишениях и трудностях, которыми полна их
жизнь в Таре. А у Скарлетт слова не шли с языка. Дом казался ей опустев-
шим без четырех высоченных братьев Тарлтонов, которые должны были бы си-
деть здесь, развалясь в креслах, покуривая сигары и поддразнивая деву-
шек. А если она ощущает эту пустоту, то что же должны чувствовать сами
Тарлтоны, мужественно разыгрывающие веселую комедию перед своими соседя-
ми?
Кэррин говорила мало, но когда все встали из-за стола, она подошла к
миссис Тарлтон и что-то прошептала ей на ухо. Миссис Тарлтон изменилась
в лице, вымученная улыбка сползла с ее губ, она протянула руку и обхва-
тила тоненькую талию Кэррин. Они вместе вышли из комнаты, и Скарлетт,
почувствовав, что она больше ни секунды не может оставаться в этих сте-
нах, последовала за ними. Они пошли по дорожке через сад, и Скарлетт
увидела, что их путь ведет к семейному кладбищу. Повернуть обратно к до-
му теперь было уже невозможно. Это выглядело бы слишком грубо. Но зачем
же Кэррин понадобилось тащить мать к могилам ее сыновей, в то время как
Беатриса Тарлтон так старалась держаться мужественно?
За кирпичной оградой, под темными кедрами, белели два новых мраморных
надгробия - настолько новых, что дождь еще ни разу не успел забрызгать
их красной глиной.
- Мы получили их на прошлой неделе, - с гордостью объяснила миссис
Тарлтон. - Мистер Тарлтон поехал в Мейкон и привез их в фургоне.
Надгробные плиты! Сколько же они могли стоить? Сочувствие, которое
поначалу испытывала Скарлетт к Тарлтонам, внезапно испарилось. Люди, ко-
торые могут тратить драгоценные деньги на могильные плиты, в то время
как еда так дорога, что к ней не подступиться, не заслуживают симпатии.
И к тому же на плитах были высечены надписи - по нескольку строк на каж-
дой. А чем больше слов, тем больше денег. Вся семейка, как видно, рехну-
лась! А во что еще обошлось им привезти сюда тела трех братьев! Тело
Бойда так и не нашли.
Между могилами Брента и Стюарта возвышалось надгробие с надписью:
"Они были добрыми и любящими при жизни и в смерти остались неразлучны".
На другом надгробии были высечены имена Бойда и Тома и какая-то ла-
тинская надпись, начинавшаяся словами: "Duke et..." Но Скарлетт это ни-
чего не говорило, так как во время пребывания в Фейетвиллском пансионе
ей как-то удалось обойти латынь стороной.
Отвалить столько денег за могильные плиты! Нет, они просто идиоты!
Скарлетт была так возмущена, словно Тарлтоны пустили на ветер ее деньги,
а не свои.
А в глазах Кэррин появился какой-то необычный блеск.
- Какие прекрасные слова, - прошептала она, указывая на первое надг-
робие.
"Понятно, это в ее вкусе. Всякая сентиментальность трогает ее до
слез".
- Да, - сказала миссис Тарлтон. Голос ее потеплел. - Нам казалось,
что это очень хорошая надпись, - они ведь погибли почти одновременно.
Сначала Стюарт, а потом Брент - он подхватил знамя, выпавшее из рук бра-
та.
На обратном пути Скарлетт была молчалива. Она думала о том, что виде-
ла в домах, которые посетила, и невольно возвращалась мыслями к тем вре-
менам, когда край этот процветал и в каждом доме было полно гостей, пол-
но черных слуг и полно денег, а на усердно обработанных полях величаво
взрастал хлопок.
"Еще через год все эти поля покроются молодой сосновой порослью, -
подумала она, глядя на обступавший поля со всех сторон лес, и по телу у
нее пробежала дрожь. - Без негров мы едва-едва сумеем свести концы с
концами. Никто не сможет обработать большую плантацию без негров, и мно-
го земли останется невозделанной, и скоро на месте полей снова подымутся
леса. Никто не сможет посеять много хлопка, и как же мы будем тогда
жить? Какая участь ждет всех плантаторов? Городские жители как-нибудь
устроят свою жизнь. Они всегда находили пути. А плантаторы будут отбро-
шены на сто лет назад, к временам первых пионеров, бревенчатых хижин,
крошечных клочков обработанной земли и жизни на грани вымирания".
"Нет, - подумала она мрачно. - Не бывать такому с Тарой. Скорее я са-
ма впрягусь в плуг. Вся округа, весь штат может, если им это нравится,
зарастать лесами, но в Таре я этого не допущу. И я не стану разбазари-
вать последние деньги на могильные плиты и тратить время на вздохи по
проигранной войне. Мы как-нибудь выкрутимся. Я знаю, что мы бы все вык-
рутились, если бы мужчин не перебили на войне. Потеря негров - это еще
не самое худшее из зол. Ужасна потеря мужчин, молодых мужчин. - Она сно-
ва подумала о четырех братьях Тарлтонах, о Джо Фонтейне, о Рейфорде Кал-
верте, о братьях Манро и о всех прочих юношах из Фейетвилла и Джонсборо,
чьи имена читала в списках раненых и убитых. - Мы бы как-нибудь справи-
лись, если бы уцелело достаточно мужчин, но..."
Новая мысль неожиданно поразила ее: а что, если она захочет снова
выйти замуж? Конечно, ей это ни к чему. Одного раза вполне достаточно. К
тому же единственный человек, за которого она могла бы пожелать выйти
замуж, уже женат и неизвестно еще, жив ли. Но что, если ей все-таки за-
хочется выйти замуж? Кто же теперь остался? Кто мог бы жениться на ней?
Мысль эта потрясла ее.
- Мелли, - сказала она, - какая же участь ждет теперь наших жен-
щин-южанок?
- Что ты имеешь в виду?
- То, что я сказала. Что с ними будет? Им же теперь не за кого выйти
замуж. Понимаешь, Мелли, после того как всех мужчин перебили, тысячи
женщин в Южных штатах обречены будут умереть старыми девами.
- И бездетными, - добавила Мелани: ей эта сторона вопроса казалась
наиболее существенной.
По-видимому, такая мысль уже не раз приходила в голову Сьюлин, сидев-
шей в глубине повозки, потому что она вдруг расплакалась. Сьюлин не по-
лучала вестей от Фрэнка Кеннеди с самого Рождества и не знала - плохая
ли работа почты тому виной или непостоянство ее возлюбленного, который
лишь играл ее чувствами и уже забыл о ней. А может быть, он погиб в пос-
ледние дни войны, что было бы, конечно, все же предпочтительнее, чем
оказаться брошенной. Погибший возлюбленный придает хотя бы некий ореол
значительности своей безутешной невесте - вроде того, какой окружает те-
перь Кэррин и Индию Уилкс, - в то время как на долю брошенной не доста-
ется ничего.
- О, бога ради, перестань! - воскликнула Скарлетт.
- Да, тебе легко говорить! - всхлипывала Сьюлин. - Ты была замужем, у
тебя ребенок, все знают, что был кто-то, кто тебя любил. А каково мне? И
у тебя еще хватает низости бросать мне в лицо, что я старая дева, хотя
ты понимаешь, что это не моя вина! По-моему, это гадко!
- Ну, замолчи! Ты знаешь, я терпеть не могу тех, кто вечно хнычет. Ты
прекрасно понимаешь, что наш старина Джо - Рыжие-Бакенбарды цел и невре-
дим и скоро вернется и женится на тебе. Он достаточно для этого глуп.
Другое дело, что я бы лично предпочла остаться старой девой, чем полу-
чить такого мужа.
Какое-то время в глубине повозки царило молчание. Кэррин с рассеянным
видом утешала сестру, машинально поглаживая ее руку: мыслями она была
далеко - на лесной тропе, по которой три года назад скакала верхом с
Брентом Тарлтоном, - и в глазах ее появился странный экзальтированный
блеск.
- Ах, - грустно вздохнула Мелани, - не могу себе представить Юг без
наших прекрасных юношей! А как бы он расцвел, будь они живы! Мы должны
быть мужественными, энергичными и умными, как они, Скарлетт. Все мы, у
кого есть сыновья, должны вырастить их достойными занять место ушедших,
вырастить их такими же храбрыми, как те.
- Таких, как они, уже не будет никогда, - тихо сказала Кэррин. - Ник-
то не может их заменить.
И весь остаток пути они больше не разговаривали.
Как-то, несколькими днями позже, Кэтлин Калверт на закате солнца при-
ехала в Тару. Приехала она, сидя верхом в дамском седле на муле - такой
жалкой, хромоногой, вислоухой твари Скарлетт отродясь еще не видала, -
да и сама Кэтлин - в платье из вылинявшей полосатой бумажной ткани, ко-
торая раньше шла только на одежду для слуг, в шляпе, завязанной под под-
бородком обрывком шпагата, - являла собой почти столь же жалкое зрелище.
Она подъехала к дому, но не спешилась, и Скарлетт с Мелани, стоявшие на
крыльце, любуясь закатом, спустились по ступенькам ей навстречу. Кэтлин
была так же бледна, как и Кэйд в тот день, когда Скарлетт заезжала их
проведать, - бледное, суровое лицо ее казалось застывшим, как фарфоровая
маска, словно она дала обет молчания и боялась хоть единым словом его
нарушить. Но сидела она на своем муле очень прямо и голову держала высо-
ко.
Скарлетт внезапно вспомнился прием у Уилксон и как они с Кэтлин пере-
шептывались по поводу Ретта Батлера. Как свежа и хороша была в тот день
Кэтлин в пене голубого органди с душистыми розами у пояса, в маленьких
черных бархатных туфельках, зашнурованных крест-накрест вокруг стройных
лодыжек. Ничто не напоминало прежней грациозной девочки в этой застывшей
фигуре, каменно восседавшей на муле.
- Нет, заходить я не буду, спасибо, - сказала она. - Я заехала только
сообщить вам, что выхожу замуж.
- Как?
- За кого же?
- Кэти, какая великолепная новость!
- Когда же свадьба?
- Завтра, - сказала Кэтлин, и что-то в ее голосе смело радостные
улыбки с их лиц. - Я приехала сообщить вам, что венчаюсь завтра в Джонс-
боро... и никого из вас не приглашаю на свадьбу.
Они проглотили это сообщение молча, озадаченно глядя на Кэтлин. Нако-
нец Мелани заговорила:
- Это кто-нибудь, кого мы знаем, моя дорогая?
- Да, - ответила Кэтлин. - Это мистер Хилтон.
- Мистер Хилтон?
- Да, мистер Хилтон, наш управляющий.
Скарлетт едва не вскрикнула: "Ой!", но Кэтлин, упершись взглядом в
Мелани, внезапно произнесла негромко, с неистовым отчаянием в голосе:
- Мелли, если ты заплачешь, я этого не выдержу! Я умру!
Мелани стояла молча, опустив голову, и только тихонько погладила вде-
тую в стремя ногу в неуклюжем самодельном башмаке.
- И не надо меня гладить! Этого я тоже не перенесу.
Рука Мелани упала, но головы она не подняла.
- Ладно, я поехала. Хотела просто сообщить вам. - Кэтлин натянула по-
водья, лицо ее снова стало белой фарфоровой маской.
- Как Кэйд? - спросила совершенно оторопевшая Скарлетт, беспомощно
стараясь чем-то заполнить тягостное молчание.
- Он умирает, - коротко сообщила Кэтлин. Голос ее звучал холодно, бе-
зучастно. - И я сделаю все, насколько это в моих силах, чтобы он умер
спокойно, не тревожась обо мне и понимая, что, когда его не станет, я
буду не одна, обо мне позаботятся. Дело в том, что наша мачеха отбывает
завтра с детьми на Север. Ну, все, мне надо ехать.
Мелани подняла голову и встретила жесткий взгляд Кэтлин. Глаза Мелани
были полны сочувствия и понимания, а на длинных ресницах блестели сле-
зинки, и внезапно горькая улыбка - совсем как у ребенка, который храб-
рится, стараясь не заплакать от боли, - искривила губы Кэтлин. От всего
этого у Скарлетт голова совсем пошла кругом: она никак не могла осво-
иться с мыслью, что Кэтлин Калверт выходит замуж за управляющего, - Кэт-
лин Калверт, дочь богатого плантатора, Кэтлин, у которой было так много
поклонников, как ни у одной девушки в графстве, не считая, конечно, са-
мой Скарлетт.
Кэтлин наклонилась, Мелани встала на цыпочки. Они поцеловались. Потом
Кэтлин резко дернула поводья, и старый мул тронулся с места.
Мелани смотрела ей вслед, слезы струились по ее щекам. Скарлетт все
еще никак не могла прийти в себя от изумления.
- Мелли, она что - рехнулась? Как могла она влюбиться в него?
- Влюбиться? Боже мой, Скарлетт, какие ужасные мысли приходят тебе в
голову! Ах, бедная Кэтлин! Бедный Кэйд!
- Да брось ты! - воскликнула Скарлетт, которую все это уже начинало
раздражать. Ей было досадно, что Мелани как-то всегда ухитрялась глубже,
чем она сама, вникнуть в суть вещей. Помолвка Кэтлин поразила ее своей
неожиданностью, но вовсе не показалась чем-то трагическим. Конечно, это
не большое удовольствие - выходить замуж за янки, за белую шваль, но в
конце-то концов девушка не может жить одна-одинешенька на плантации, ей
нужен муж, чтобы помочь управиться с хозяйством.
- Вот об этом самом я и толковала тебе, Мелли, на днях. У девушек те-
перь нет женихов, и им приходится выходить за кого попало.
- Да совершенно не обязательно им выходить замуж. Ничего нет постыд-
ного в том, чтобы оставаться незамужней. Возьми к примеру хоть тетю Пит-
ти. Господи, да, по мне, лучше смерть, чем такой брак! И я уверена, что
Кэйду тоже легче было бы увидеть Кэтлин мертвой. Это конец рода Калвер-
тов. Подумай только, за кого она... какие у них будут дети! Послушай,
Скарлетт, скорей вели Порку оседлать лошадь, скачи за Кэтлин и сказки -
пусть она лучше переходит жить к нам.
- Еще чего! - вскричала Скарлетт, пораженная тем, как Мелани походя
распоряжается ее поместьем. У Скарлетт не было ни малейшего намерения
кормить еще один рот. Она уже готова была заявить об этом во всеуслыша-
ние, но что-то в удрученном лице Мелани заставило ее сдержаться. - Она
же не согласится, Мелли, - подошла она к делу с другой стороны. - Ты са-
ма понимаешь. Она слишком гордая, для нее это будет то же, что принять
милостыню.
- Да, ты права, ты права! - совершенно расстроенная, пробормотала Ме-
лани, глядя, как оседает на дорогу маленькое облачко красной пыли.
"Ты живешь тут уже который месяц, - угрюмо подумала Скарлетт, глядя
на золовку, - и тебе ни разу не пришло в голову, что ведь, в сущности,
ты принимаешь от меня подаяние. И никогда, думаю, и не придет. Таких,
как ты, не смогла изменить даже война, ты мыслишь и действуешь так,
словно ничего не произошло, словно мы по-прежнему богаты, как Крез, и не
знаем, куда девать продукты, и сколько в доме гостит народу, не имеет
для нас значения. И похоже, ты будешь сидеть у меня на шее до конца дней
моих. Но только не с Кэтлин в придачу - нет, покорно благодарю!"
ГЛАВА XXX
В то жаркое лето после заключения мира Тара перестала быть уединенным
островком. Месяц за месяцем через плантации лился поток страшных, боро-
датых, оборванных, похожих на пугала людей со сте