л?

- Да тебя этот... все за рукав таскает, - кивнул на фигуру Поджарова.

Оставив Карпенко, Ражный незаметно спустился под берег и стал отвязывать
свою лодку.

- Эй, ты куда? - спохватился финансист. Уйти из-под его ока было невозможно
и послать подальше - тоже, поскольку хотелось сначала выяснить, что стоит
за пристальным интересом к нему.

- Скоро стемнеет, - президент запустил мотор. - Ему же завтра в Нью-Йорк...

- Я с тобой! - финансист вскочил в лодку. "Горгона" тоже что-то закричала,
замахала руками, но Ражный выехал на плес и помчался вниз. Река крутилась
между холмов, выписывая большие меандры, размывала берега, и стройный
сосновый лес рушился в воду, захламляя фарватер. Даже зная его, ездить на
скоростной технике здесь было опасно, тем более в сумерках или ночью.

Случилось то, чего ожидал Ражный: телохранитель сидел на берегу мокрый
сразу же за третьим поворотом, умудрившись наскочить на топляк еще при
свете. Увидев лодку, зачем-то начал палить из пистолета в воздух. Мотоцикл
у него опрокинулся и уплыл, а сам он едва добрался до берега, поскольку был
в кожаных брюках и такой же куртке. Каймака он так и не догнал, хотя все
время видел впереди, пока тот не скрылся за поворотом.

Ражный уже едва скрывал тревогу: если его не подстрелит Герой - а берегом,
срезая длинные речные меандры, он может и обогнать его, - то налетит вот
так же на корягу, вышибет мозги или просто на дно уйдет, раков кормить...

Подсадив телохранителя, поехали дальше. А Поджарову было на все наплевать,
тем более на своего шефа. Перескочив к Ражному на корму и перекрикивая вой
мотора, он спросил:

- Послушай, а ты Пашу Диева знаешь? Вольник из Мурманска?

- Знаю, - без интереса сказал Ражный, не желая продолжать эту тему.

- Ага, значит, ты был в Минске! На кубке, в восемьдесят седьмом! Вот откуда
я тебя знаю!.. Но что я фамилию твою никак не вспомню? Ражный... Убей
бог... - и видя, что разговаривать с ним не желают, презрительно махнул
рукой. - Ну его на хрен, брось ты переживать! Успокойся, все нормально.
Знаешь, откровенно сказать, капризы надоели! Если жрать, то подавай всякую
падаль. Сам подумай, нормальные люди едят такую гниль?.. И баб своих
привез! Ты посмотри на них! В голодный год за мешок картошки бы не стал, а
ему самое то... Или мужиков подавай.

- Мне наплевать на твоего шефа, - отозвался президент. - Но он мой гость, и
я получил предоплату.

- Бизнес, конечно, святое дело, - согласился Поджаров. - Да мы русские люди
или уже нет?

- Новые русские...

- Нет, это я к тому, что нечего выдрючиваться. На природе и в бане все
равны. Не бойся, получишь расчет, - как-то многозначительно пообещал
Поджаров. - Моя гарантия. Я финансовый директор.

- Утешил...

В это время телохранитель, рыщущий взглядом по берегам, закричал, заблистал
глазами, указывая рукой на берег. Там, у песчаной косы, на отмели, стоял
водный мотоцикл.

Ражный заложил крутой вираж и причалил рядом, выключил двигатель. Японское
чудо техники оказалось привязанным за специальный штырь, вонзенный в песок.
Размазанные по сырой глине следы вели на берег - Каймак гулял где-то по
суше.

Поджаров облегченно вздохнул, однако с прежним воинственным видом сказал
полушепотом:

- Ну, что я говорил? Да с ним никогда ничего не случится!

В сумерках эхо было звучным и многократным из-за пересеченной местности.
Что-то зашуршало в угнетенных, изуродованных ветром соснах, и
телохранитель, легко выпрыгнув из лодки, понесся в гору.

Ражный чуял, что поблизости никого нет, по крайней мере, на полкилометра в
округе. Он не мог объяснить этой своей способности - чувствовать
человеческое присутствие, но такая интуиция еще ни разу не подводила.

- Ты еще не устал от хлопотных гостей, Вячеслав Сергеевич? - вдруг спросил
финансист.

Они не знакомились, хотя имя Поджаров мог узнать и от егерей, и это
обращение еще больще насторожило его: он был для финансового директора
"Гор-гоны" если не слугой, то чем-то вроде официанта, которого величать не
принято.

- Это мой бизнес, - сказал в сторону Ражный.

- Какой это, на хрен, бизнес?! - он натянуто засмеялся. - Вячеслав Ражный
лесник! Бизнес нашел - всякой шпане прислуживать!

- И шеф ваш - шпана?

- Ну, шеф с закидонами, но не шпана. А остальные - шушера! Одни панты! Они
в спорте больше пивной кружки веса не брали!.. А ты - Ражный! Ладно, не
буду темнить. Я тебя сразу же узнал. Вернее, можно сказать, по моей
инициативе отмечаем юбилей на твоей базе. Это я вышел на твоего приятеля,
заплатил ему бабки и заставил устроить отдых на базе.

С этого момента Ражный определил для себя, что вступил в поединок, и
начавшаяся схватка потому вялая, что Поджаров не приступил к активным
действиям, а пока прощупывает соперника, ищет уязвимые места и, возможно,
ждет подкрепления.

И вот уже пробует пойти на обострение...

- А что было сразу-то не сказать? Крутил, вертел...

- Подходы искал, - признался финансист. - Боялся отпугнуть повышенным
интересом,

- Чем же я обязан за столь пристальное внимание?

Поджаров улыбнулся каким-то своим мыслям.

- Не ты обязан - мы тебе обязаны. Отдохнуть епархии у самого Ражного! Они
же никто этого не осознают. Но зато я отлично представляю, с кем имею дело.

- Ну-ну, продолжай, - разрешил он. - А я тебя послушаю.

- Помню, у тебя привычка была перед схваткой руку в штаны пихать, яйца
укладывать. Была?.. Мы еще смеялись: ну все, Бирюк яйца уложил, сейчас
противника уложит! А ты прилично боролся! Я только-только мастера выполнил,
а ты...

- Почему - Бирюк? - спросил хмуро Ражный.

- Да это так тебя звали, за глаза, в кулуарах, среди молодняка, - в голосе
его послышалась ностальгия. - Мы на видео снимали твои поединки, а потом на
разборе полетов в замедлении крутили... Я все хотел понять, как ты делаешь
захват девой. Вроде бы за кимоно, а получается со шкурой... Столько раз
видел, а повторить не могу... Нет, объясни, как это делается? С захватом?

- Может, показать?

- Показывать не надо! - засмеялся Поджаров. - Я же все-таки финансовый
директор!.. Или это твой секрет?

- Никакого секрета, - пожал плечами Ражный, отмахиваясь от комаров. -
Волчья хватка.

- Я тренировался, не получается...

- Потому что был сытый. Всегда был сытый и не испытал волчьего голода.

- Не понял, ты о чем?

- О голоде. Голодный волк вырывает у бегущего лося куски мышц. Вместе со
шкурой. Одним щипком. Он не давит его за горло, это вранье. Он вырывает
промежность и неторопливо идет следом. Добыча через километр ляжет от
потерю крови...

- Но ведь надо еще иметь руку, как волчья пасть. Желательно с клыками.
Ну-ка, покажи руку?

- Ты же не цыганка, руку тебе показывать...

- Нет, точно Бирюк! Не зря прозвище дали... Слушай, Вячеслав, я вспомнил: у
тебя еще одна привычка была - лежать на земле после схватки. Говорят, даже
на снегу лежал... А это зачем?

- Отдыхал.

- Ну, перестань! Я знаю, это ритуал какой-то. Но так никто ничего не понял.
Болтали даже, будто ты какой-то свой допинг изобрел, который медики не
ловят. Было или нет?

- Ерунда...

- Зачем тогда отлеживался?

- Приземлялся, - честно сказал Ражный, однако собеседник не поверил, опять
принял за отговорку.

- Нет, ты всегда был какой-то странный, с прибабахом. С чего вдруг на самом
подъеме из спорта ушел?.. Смотри, ушел и ведь забыли сразу! Один я не
забыл!.. А если бы остался? Да ты бы сейчас гремел!

Ражный молчал, поскольку не мог объяснить, почему и ради чего ушел. Но
Поджаров опять понял по-своему.

- Что ты в самом деле? Расслабься, отдохни, - дружески похлопал по плечу. -
И не бери в голову проблемы эти! Сейчас приведут Каймака, никуда он не
денется... Слушай, а ты сколько уже не борешься?

- Почему? Все время борюсь... В основном за место под солнцем.

- Зря бросил! Ты же еще не в возрасте! Смотри, что сопливый молодняк
делает? За кордон продаются на раз, такие бабки стригут! За кого только не
борются! Тебе-то зачем бизнес? Да и что это за бизнес? Хочешь, помогу
вернуться?

В лесу дважды хлопнули гулкие пистолетные выстрелы, через несколько секунд
еще один. Поджаров невозмутимо послушал эхо.

- Развлекаются ребята, - заключил он, хотя думал совершенно об ином и будто
бы радовался, что все наконец-то ушли.

- Это что, входит в программу отдыха? - Ражный развел дымокур от комаров.

- В программу празднования юбилея... В это время за поворотом завыл мощный
мотор катера и через несколько минут он вылетел на плес, несмотря на
загрузку, едва касаясь воды и словно паря над ней. Поджаров помигал
зажигалкой, но их и так заметили, подрулили к берегу.

Это прибыло подкрепление финансиста, точнее, обеспечение его поединка -
своеобразные болельщики-квакеры, чтобы давить на Ражного психологически.
Значит, настоящая схватка еще только начинается...

Приехавшие кричали, что нужно немедленно организовать поиск Каймака,
прочесать место, где стреляли и выловить стрелков. Они размахивали
автоматами, явно задирали хозяина, и когда Поджаров попробовал их
урезонить, чтоб не лезли в незнакомый лес ночью, то возмутились и на него.

- Ты что, не врубился? - распускал "панты" пьяный каратист, начальник
службы безопасности, и косился на Ражного. - Тут банда работает! Каймака
вынудили на ночную прогулку по реке, его просчитали. Заманили и наверняка
грохнули! А на базе у машин все время срабатывает сигнализация! Ты что, не
чуешь? Все это - явная операция! Против "Горгоны"! Нас сюда затащили,
понял?

- Иди в задницу! - без всякого желания и азарта ругался на него Поджаров. -
Ну что ты городишь? Ты хоть помнишь, где находишься?.. Поехали на базу!

- Кто начальник службы безопасности? Ты или я? - все больше расходился
каратист, и возбужденная толпа его поддерживала. - Сейчас я организовываю
поиск! А потом и базу пощупаем, и хозяина! Проверим его связи!

Парням "Горгоны" очень уж хотелось проявить себя, пострелять - деятельные,
энергичные и кичливые, они заскучали возле костра, и потому никто уже не
хотел слушать, все рвались в бой. Кое-как рассыпавшись в нестройную цепь и
предводимые каратистом, они пошли в глубь леса на пойменном берегу - куда
уже бегал телохранитель. Раздухаренные служители "Горгоны", треща кустами и
чертыхаясь, скрылись в мелколесье, и через несколько минут там застучали
сначала одиночные выстрелы, затем и очереди из "узи" и АКСУ. Потом стрелять
перестали, но зато стали перекликаться, и скоро все голоса собрались в одно
место, и начался базар - галдели и матерились, как вспугнутые галки, и с
этим галдежом, толпой вылезли из подлеска еще более обозленные, изъеденные
гнусом и мокрые. И уже появились ропчущие.

- На хрен, поехали на базу! Там водяра и телки а тут комары и болото!

Каратист был непреклонен в яростном порыве найти Каймака, загнал всех на
катер и повез на другую сторону. Матерился и гнал парней, как старый
фельдфебель, а они уже настрелялись и полезли на берег с молчаливой
ненавистью. На сей раз ушли без выстрела - может, патроны кончились? - а
скоро треск и голоса стихли.

Но по крайней мере один человек остался у реки - залег в прибрежных кустах
и затаился. Не предусмотрел лишь одного - тучу гнуса, обычно злого в
прохладные вечерние часы...

Поджаров облегченно вздохнул, подбросил в огонь сырой травы и уже без
опаски пошел в атаку.

- Лет пятнадцать назад я с одним япошкой боролся. Хоори - не слышал? Жестко
он работал, почти всю встречу очками меня давил. Ну сам знаешь, публика-то
наша, трибуны орут и тоже на мозги давят... Оставалось двадцать две
секунды, и вдруг он делает непоправимый промах, подставляется... В общем,
провожу бросок, и чистая победа. Глазам своим не верю, но судья встречу
остановил и поднял мою руку.

- Поздравляю, - буркнул Ражный. Поджаров не обратил внимания на его тон,
продолжил задумчиво:

- Подставился мне, чтобы дружбу завязать. Я тогда еще не врубился... И
завязал! По-русски говорил лучше нас с тобой. В Москве подзаторчал будто бы
по каким-то коммерческим делам на полтора месяца. И каждый день - кабаки с
японской кухней, какие-то представительства, а там знакомства, сакэ до
упаду, какие-то гостиничные номера, гейши... Короче, КГБ мне на хвост
упало, с женой до развода, в клубе на меня коситься стали, а я никак не
пойму, чего ему нужно? Напоит и спрашивает, гейш своих подошлет - те в
постели спрашивают, потом мужики с Лубянки в кабинетах пытают, про что
базар был, так сказать. Мне же и ответить нечего - речь-то о спорте идет, о
тренерах, о борцовских традициях. Наша обычная болтовня, как в
раздевалках... И наконец, Хоори раскололся, поведал, чего хочет.

Он сделал паузу, стараясь вызвать любопытствуюший вопрос, - не вызвал, но
интереса к своему рассказу не потерял.

- Он проводил исследования древнекитайских источников, обошел чуть ли не
все монастыри Тибета, сделался ламой и нашел то, что искал - самую древнюю
и таинственную школу единоборств Мопатене. Этим стилем владеют единицы
особо посвященных монахов. После нескольких лет ученичества Хоори овладел
Мопатене, однако его гуру открыл ему еще одну тайну: глубинную суть
тибетской школы этого вида борьбы можно познать... в России. И дали ему
прочитать древний манускрипт, где к этому было прямое указание.

Поджаров говорил не спеша, размеренно, однако сильно волновался: волны,
исходившие от него, даже пахли адреналином. Ражный чуть отвернулся, сел
боком, чтобы этот ненавистный запах ночным тягуном относило в сторону.

Финансист боролся с собственными чувствами.

- У нас в России существует некая бойцовская традиция, эдакая древняя
кузница богатырей, тайный орден борцов. И будто дожил он до наших дней,
сохранился и существует благодаря русскому святому Сергию Радонежскому.
Живут обыкновенно, с виду не выделяются физической мощью, а то и этого не
заметно... Говорит, если за таким человеком несколько лет пристально
наблюдать, можно уловить некоторые отклонения, странности. Например,
необъяснимые отлучки раза два-три в год, несколько необычный образ жизни,
страсть к одиночеству, поздняя женитьба, особое воспитание детей... Ну, там
еще много чего. И вот этот самурай решил, что я принадлежу к такому ордену.
Или что-то о нем знаю. Я, честно сказать, впервые об этом от него услышал.
Но чую, отказывать ему нельзя. Такие суммы стал предлагать - по тем
временам оторопь брала. Весь вопрос стоял, куда такие деньги девать... -
финансовый директор ностальгически вздохнул. - И давал, вроде бы дружески,
на мелкие расходы... В общем, я стал темнить, будто бы проверять его, свел
с подставными и половину суммы взял... Потом меня взяли, шесть лет
усиленного режима... Но не в этом дело. Япошка-то не зря искал этот орден и
баксами раскидывался. Я в зоне потом все сопоставил и сам пришел к выводу -
не перевелись еще богатыри на русских просторах. И знаешь, тебя не один раз
вспомнил. А потом вообще занес в реестр...

С другого берега прозвучал еще один выстрел и, как показалось, из ружья.
Через несколько секунд ему ответил пистолетный.

- Первый выстрел был ружейный? - как ни в чем не бывало спросил Ражный.

- Не расслышал...

- Будто из дробовика саданули...

- Блин, уезжаешь от Москвы на полтыщи верст с надеждой отдохнуть - и тут
стреляют! Дурдом, а не страна!

- Какая уж есть...

- Пусть порезвятся, - вдруг разрешил Поджаров. - Это создает особый острый
колорит, так сказать, музыкальное сопровождение к нашему разговору. Ну,
Вячеслав Сергеевич, готов ты поделиться тайнами своего ордена? Только со
мной темнить не нужно, я не японец, а свой, патриот и соотечественник.
Кстати, все началось с твоей фамилии. Однажды вдруг подумал, что значит
войти в раж? Это ведь способность входить в особое психическое состояние,
верно? Но управляемое состояние, а не просто пьяный кураж или затмение
рассудка...

- Они в темноте там друг друга не постреляют? - озабоченно спросил Ражный.
- Или у них холостые?

- Не отвлекайся, Ражный, не уходи, это теперь не поможет.

- Предчувствие нехорошее, - откликнулся он. - Без трупов не обойдется...

- Одним кретином больше, одним меньше... Ты слышишь, о чем я говорю? Не
валяй дурака. Как говорят новые русские, будет базар или нет?

Пальба началась на обоих берегах одновременно, и выстрелы, умноженные эхом,
напоминали уже фронтовую перестрелку. А через пару минут на берег выскочили
двое конных с ружьями - необразованные сыновья горемыки Трапезникова...

8

Перед Вятскими Полянами, на границе с Татарией, его остановил на посту ГАИ
мальчишеского вида скучающий инспектор, тщательно изучил документы,
осмотрел машину со всех сторон, попросил открыть капот и, не найдя никаких
нарушений, полез было в кабину проверить люфт руля. Действовал он смело,
самоотверженно, потому что был под прикрытием: второй сотрудник - крупный
парень в бронежилете - стоял в сторонке, чуть ли не уперев автоматный ствол
в спину Ражного. Изрядно потоптанная на лесных дорогах "Нива" могла вызвать
подозрения в технической неисправности, однако инспектор придирался слишком
явно. Больше всего не хотелось, чтобы этот короткий лез в кабину, но он
открыл дверцу, заскочил на сидение и тут только увидел Молчуна на полике
рядом с пассажирским. Волк оказался так близко, и так хищно щерился, что
этот малыш испугался и слишком поспешно выскочил из машины, чтобы скрыть
испуг.

- Собака?!.. Почему нет намордник? А документа есть?

При этом его заметно передернуло от только что пережитой опасности, и
заговорил он с сильным татарским акцентом.

К маленьким людям Ражный относился, как к детям, никогда с ними не спорил,
снисходительно терпел их вздорное поведение и не обижался; иное дело, они
автоматически относились к нему предвзято и уже не любили его только за то,
что он был чуть ли не в два раза крупнее и выше. В армии его доставали
малорослые командиры, на улицах и дорогах - коротенькие милиционеры...

- Это не собака, - сказал он. - И документов нет.

- Почему не собака? Я видел собака!

- Это волк, - определил второй, с автоматом, и, приблизившись, заглянул
через стекло. - Точно! Настоящий волк... Где взял?

- В лесу поймал, - сознался Ражный, усаживаясь в кабину. - Командир,
документы верни, и привет...

- Дикий хищник держать неволя и перевозить без клетка запрещено! - нашелся
короткий, неуклюже пихая водительские права в карман, а другой рукой
доставая рацию. - Есть решение экологического комитета...

Маленькие человечки никогда не прощают испуга, если только они при власти,
при исполнении служебных полномочий...

- Поймал? - восторженно засмеялся автоматчик. - Ну ты даешь!.. А чего с ним
ездишь?

- Надежно, как с автоматом... Инспектор связался с кем-то по рации,
докладывал про волка. Говорил не по-русски...

- Пожалуй, даже лучше, чем с автоматом! Ну ты же не такого поймал?
Наверное, щенком был?

- Да, на логове взял...

- А волчица?..

- Сдохла волчица...

- Как сдохла? Убили?

- Нет, не стреляная была. Подралась с кем-то, кишки вымотала и сдохла... -
разговор с этим парнем был почти дружеским, и Ражный воспользовался
моментом. - Слушай, пусть вернет документы - и я поеду?

Короткий тем временем получил инструкции и теперь вовсе стал неприступен.

- Придется составить протокол, а хищника изъять, - заявил он. - Выйдите из
машины.

Его напарник настолько увлекся, что не расслышал приказа.

- А мы тоже ездим за волками. У нас тут степи, так больше обкладами
охотятся. Нынче четырех в колке офлажили, нас на номера поставили - ни
пошевелиться, ни покурить, а мороз!..

Инспектор рыкнул что-то по-татарски, и автоматчик свял, отошел от машины.

- Погодите, мужики. - Ражный опустил стекло и вылез. - Это вполне мирный,
одомашненный зверь, людей не трогает. Не понимаю, в чем проблема?

- Домашних волков не бывает, - хмуро и со знанием дела сказал автоматчик. -
Волк - он и есть волк... Придется изъять зверя.

Маленький человек в погонах сел в машину ГАИ, достал бланк протокола и
поманил к себе. Мимо проехал тяжелый грузовик и, пользуясь шумом, Р