тесное для человека его упитанности - и бесшумно
пополз по плоской  торфяной  крыше.  Было  так  безветренно,  что  Брана  не
оставляло чувство, будто за ним следят. Предав себя в руки недоброй  судьбы,
он спрыгнул с крыши и прокрался к конюшне. Кони все  еще  тревожились-должно
быть, непрошеный гость был им совсем не по нраву. Бран пролез в низкое  окно
и в отчаянии огляделся, пытаясь хоть  что-нибудь  разобрать  в  непроглядной
тьме конюшни. Вдруг что-то ткнулось в  него,  и  Бран  едва  не  завопил  от
страха, но тут же узнал Факси. Это означало, что конь  Миркъяртана  здесь  -
рядом с его верным скакуном.
   Бран двинулся к нему, различая лишь массивный темный силуэт, глядящий  на
него из тьмы. Это был рослый конь, то ли белый, то ли серый. Клочок  лунного
света  пробился  сквозь  тучи,  и  Бран  увидел  то,   чего   больше   всего
страшился-седло и сумки Миркъяртана, лежащие рядом с охапкой свежей  соломы,
и на этом импровизированном ложе-неподвижную темную фигуру.
   Бран затаил дыхание и снова начал дышать только когда у него  закружилась
голова.  Казалось,  полночи  минуло,  а  он  все  стоял,  вперив  в  спящего
неподвижный взгляд... но вот Бран шагнул к  седлу.  Ничто  не  случилось,  и
целую вечность спустя он наконец осмелился сделать другой шаг. Наконец юноша
подобрался к сумкам настолько близко, что мог  дотронуться  до  них.  Сердце
колотилось так громко, что Брану оставалось только дивиться, как этот грохот
до сих пор не разбудил чародея. Негнущимися  пальцами  он  долго  возился  с
петлями и крючками и затем попытался заглянуть в  сумку.  Сунув  туда  руку,
Бран нащупал что-то вроде старых костей и  клочков  расползшейся  ткани.  Он
поспешно закрыл сумку и взялся за  следующую,  дрожа  от  нетерпения  скорее
покончить с этим  гнусным  и  совершенно  ненужным  делом.  В  другой  сумке
обнаружилась смесь камней, цепочек и монет-вероятно, золотых. Наткнулась его
рука и на какой-то гладкий, холодный на ощупь шар, и мгновенный роковой ужас
пронизал Брана.
   С него было довольно. Он  повернулся,  готовясь  уйти,  и  тут  небольшой
кошель сорвался с крючка и шлепнулся к самым  его  ногам,  в  пятно  лунного
света. Из  кошеля  выкатилось  содержимое  -  как  почудилось  Брану,  нечто
округлое и волосатое. Бран схватил его-и тут же выронил с придушенным "ох!".
Это была человеческая голова, высушенная так искусно, что казалась живой.  У
Брана едва слезы не  брызнули  из  глаз,  пока  он  принуждал  себя  до  нее
дотронуться. Наконец, весь трясясь, он перевернул голову, чтобы поглядеть на
черты лица. К его ужасу,  на  него  негодующе  уставились  широко  раскрытые
глаза. Одна мысль о том, чтобы прикоснуться к этой мерзости, была  для  него
невыносима.
   Волосатое лицо дрогнуло, исказилось, и Бран услышал хриплый шепот:
   - Положи меня на место, болван, пока я тебя не проклял!
   Миркъяртан об этом узнает, уж будь уверен!
   Бран слабо застонал и, натянув кошель на говорящую голову, чтобы еще  раз
не коснуться ее, поспешно затянул его и повесил на крюк. Затем он бросился к
окну, уже не заботясь о том, чтобы не слишком шуметь. Когда  он  вылезал  из
окна, ему почудился сухой смешок, и это лишь подстегнуло его бегство.  Точно
ловкий акробат,  соскочил  он  на  землю,  сломя  голову  помчался  к  дому,
вскарабкался по стене, прополз по крыше и протиснулся в чердачное окно - все
без малейшей передышки. Наконец Бран  с  шумом  спрыгнул  на  пол,  разбудив
кое-кого из соседей, которые  обругали  его  за  то,  что  так  бесцеремонно
нарушил их сон.
   - Да это Бран во сне свалился с кровати,  -  насмешливо  пояснил  Пер.  -
Должно быть, ему приснилось, что скачет верхом.
   Парни загоготали и вернулись к прерванному сну. Бран  заполз  в  постель,
все еще тяжело дыша. Он  закрыл  глаза  и  притворился,  будто  не  замечает
Перовых тычков.
   - Что ты там нашел? -  осведомился  Пер  опасно  громким  и  раздраженным
голосом.
   - Доказательства, - ответил Бран, и этим предпочел  бы  ограничиться,  но
Пер так щипал, толкал и угрожал, что в конце  концов  вытянул  из  него  всю
историю. Когда Бран умолк, Пер негромко фыркнул и надолго задумался.
   - Говорящая голова... -  наконец  прошептал  он.  -  Стеклянный  шар,  от
которого тебе  стало  нехорошо.  По-моему,  иногда  ты  способен  испугаться
собственной тени.
   - Миркъяртан не тень, - горячо отрезал Бран. - Ты  ведь  сам  его  видел,
глаз у тебя нет, что ли? Он гонится за нами и Ингвольд, и намерения  у  него
явно не самые дружеские. Глупый случай сделал так,  что  мы  стали  причиной
побега  Ингвольд  с  этим  драконьим  сердцем,  и  вдобавок  он   счел   нас
соглядатаями. Я считаю, надо отыскать Ингвольд и спросить  у  нее,  как  нам
спастись от преследования. Если мы при этом сможем хоть как-то ей помочь-тем
лучше.
   Пер нетерпеливо пошевелил своими больными ногами.
   - Жалко, нет здесь моего отца, мы  могли  бы  с  ним  посоветоваться.  Он
собрал бы целое войско из соседей  и  родичей,  и  поглядели  бы  мы  тогда,
привяжется к нам этот Миркъяртан или нет.
   - Торстен слишком далеко, чтобы быть нам полезным, - отвечал Бран.
   - Я думаю,  -  с  задумчивым  и  важным  видом  проговорил  Пер,  -  если
Миркъяртан   так   опасен,   он   в   два   счета    справится    с    любым
противником-скиплингом, а обычное оружие вряд ли устоит  против  колдовства.
Бран, ты должен рассказать мне все, что знаешь сам о магии, гномах, альвах и
всем таком прочем. Слышали бы меня отец и наставники, их бы,  верно,  хватил
удар... Ты  расскажешь  мне  все  это,  пока  мы  будем  ехать  к  Храпповой
переправе... а может быть, и дальше в глубь суши, пока не  отыщем  Ингвольд.
Если мне когда-нибудь и суждено стать  вождем  удела,  не  желаю  я  бояться
нападения из невидимого мира. А Ингвольд лучше бы поскорей избавить  нас  от
Миркъяртана.
   - Так ты поедешь со мной искать Ингвольд? Мне не придется  ехать  одному?
Но... что же скажет Торстен?
   Пер помолчал.
   - Что ж, он решит, что мы передумали ехать на тинг,  или  же  отправились
куда-то еще. В конце концов, я уже взрослый и достиг  тех  лет,  когда  могу
делать почти все, что захочется. Надеюсь, мы успеем вернуться домой  прежде,
чем Торстен приедет с тинга.
   Утром оказалось, что Миркъяртан исчез, оставив серебряную монету в уплату
за ночлег и еду. Ежась от страха, Бран оглядел то место, где спал чародей, и
пришел в замешательство, обнаружив, что соломенное ложе едва примято, а сено
в яслях коня почти не тронуто, как будто и конь, и  всадник  совсем  недолго
гостили в конюшне.
   Пер и Бран выехали рано поутру,  и  направились  к  Храпповой  переправе,
решив на подступах к ней вначале внимательно  осмотреться  на  случай,  если
Торстен все еще там. Пер  вначале  ворчал  из-за  медлительности  Факси,  но
прикусил язык, когда тот рысью обогнал  притомившегося  Асгрима  и  спокойно
трусил себе вперед, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть.
   К полудню путники прибыли в дом Храппа и там узнали,  что  Торстен  уехал
всего пару часов назад. Погода явно портилась,  так  что  Пер  и  Бран  дали
убедить себя остаться здесь ночевать. Пер  посредством  каких-то  обменов  и
уловок прибавил к их припасам кое-что из еды и одежды, а  Бран  терся  среди
слуг, подбивая их на разговоры. Скоро он узнал, что  какая-то  девушка  была
здесь утром и выпросила еды, а затем переправилась через реку.  Бран  глядел
на быструю ледяную  воду  и  гадал,  как  хрупкая  Ингвольд  сумела  одолеть
стремнину, и течение не снесло ее на черные камни, торчавшие  из  воды  чуть
ниже брода.
   Ночь на Храпповой переправе выдалась ветренная, а  скотина  вырвалась  из
стойл и, точно взбесясь, разбежалась по округе. Утром Храпп  обнаружил,  что
несколько овец и коров упали со скал и переломали себе ноги, а  иные  и  шеи
свернули. В молочной скисли все сливки и испортился сыр.
   Бран содрогался, чувствуя себя виновным в гибели животных, но рад  был  и
тому, что Факси не лежал у подножья скалы со сломанной шеей. Он и  хотел  бы
сказать Храппу и его домочадцам, что все беды кончатся, едва он и Пер  уедут
отсюда, да не смел раскрыть рта. Он и так опасался помимо воли выболтать все
о ведьмовстве и Миркъяртане.
   Когда они трогались в путь-не  слишком  рано,  после  того,  как  помогли
собрать разбежавшийся скот-их остановил  человек,  вызвавшийся  передать  им
известие.
   - Это ваш друг, во всяком случае, он так сказал, - говорил гонец,  угрюмо
горбясь в своей грубой куртке  из  овечьей  шерсти.  -  Старик  с  длиннющей
бородой и в таком старомодном плаще с капюшоном. Он велел передать вам,  что
знает, мол, о вашем местонахождении, но присоединится к вам позже, на  броде
Вапна или в Хафторовом подворье. Что-то вы кружным путем едете на тинг.
   - Мы такого человека и не знаем, - отвечал Пер, бросив озадаченный взгляд
на Брана. - Он, должно быть, ошибся. - Тем не менее, прежде чем  уехать,  он
дал посланцу монету за труды.
   - Брод Вапна, Хафторово подворье, - задумчиво повторил Бран.
   - Самые удаленные от побережья места, какие  вообще  известны,  но  кроме
названий, я о них ничего не  знаю.  Если  Ингвольд  хочет  вернуться  в  мир
альвов, она, пожалуй, пойдет в глубь суши?
   - Боюсь, что да, - вздохнул Пер. - Если и есть  конец  у  известного  нам
мира, то это, вне сомнения, Хафторово подворье.
   Миновав  Храппову  переправу,  они  скакали  почти  без  передышки,  лишь
единожды остановившись у развилки дороги, которая вела к месту тинга.  Потом
путники свернули со знакомого тракта и направились на восток, и  чем  дальше
углублялись  они  в  почти  неизведанные  внутренние  земли,  тем  чаще   их
легкомысленную болтовню прерывало долгое молчание. На  Скарпсее  дорог  было
немного, а подворья редки и неблизки-а порой и печально недолговечны-так что
карты здесь вряд ли могли помочь.
   Путники знали, что дорога, которой они едут на восток,  вполне  вероятно,
приведет их в  окрестности  брода  Вапна.  За  этим  бродом  было  Хафторово
подворье, единственное известное поселение,благодаря которому местные жители
не замерзали насмерть зимой или просто не падали духом,  терпя  поражение  в
извечной битве с твердой и не  слишком  плодородной  почвой.  За  Хафторовым
подворьем высились валы застывших лавовых потоков,  гряды  дымящихся  гор  и
ледников, которые отмечали конец владений скиплингов и начала тайн, сокрытых
туманом.
   Дорога закончилась  как  раз  к  закату,  выведя  путников  к  небольшой,
сложенной из торфа усадьбе, которая прилепилась ко склону зеленого холма,  а
перед ней высились большие бочки с сеном. Бран подумал, что не видел  прежде
дома, так похожего на его собственный,  и  с  удовольствием  оглядывался  по
сторонам. Их сердечно приветствовали, как принято встречать путешественников
в краях, где они редки. Хозяин усадьбы, Брейскалди, тотчас послал одного  из
сыновей в соседний дом, по ту сторону холма, где жил  его  брат  Грим,  -  и
новости, и праздники у них были общие. Скоро началось веселье с  задушевными
разговорами,
   Поскольку Грим, Брейскалди и их  жены  были  из  того  же  удела,  что  и
путники. Естественно, у них оказалось множество  общих  знакомых.За  беседой
едва заметили, что снаружи ветер усиливается,однако Пер  предложил  выйти  и
покрепче запереть скот. Едва только мужчины вернулись в жарко натопленную  и
ярко освещенную залу, как в дверь  громко  постучали.  Бран  еще  не  совсем
пришел в себя  после  прогулки  в  темноте,  когда  приходилось  то  и  дело
поглядывать на небо в ожидании Призрачных Всадников, и поэтому вскочил, едва
подавив вскрик. Пер  побледнел,  и  глаза  его  пристыли  к  двери,  которую
двинулся открывать не подозревавший ничего худого Брейскалди.
   Порыв ветра взметнул знакомую длинную седую бороду  и  полы  старомодного
плаща, и незваный гость, войдя в комнату, со стуком опустил на пол посох.

Глава 4

   - Ну и погодка  нынче  ночью!  -  громогласно  объявил  вошедший.  Тотчас
полдюжины детишек с громкими  радостными  воплями  набросились  на  старика,
повисли у него на шее и начали бесцеремонно рыться у него в карманах.
   Бран шумно вздохнул и сжал колени, чтобы не было заметно, как они дрожат.
Почтенный дедушка с его длинным посохом и старомодным блекло-зеленым  плащом
так никогда и не узнал, какого страху нагнал он на гостей.
   Старик освободил плащ от вездесущих детишек и повесил его  просушиться  у
очага. Затем он окинул загадочным взглядом внуков и проговорил:
   - Вот чем хотите поклянусь, когда я подошел уже к самому дому, то увидел,
как над крышей летали Призрачные Всадники. Но взрослым я, конечно,  об  этом
не скажу, а то еще перепугаются.
   Бран и Пер обменялись обеспокоенными взглядами. Дети  принялись  докучать
деду, требуя какой-нибудь душераздирающей истории, и он принялся с нарочитой
медлительностью раскуривать трубку, а его невестка добродушно укорила:
   - Скажет тоже, Призрачные Всадники! Вы, отец, слишком уж одиноко живете в
своем доме на холме.
   - А вот как раз сегодня у меня был гость! - объявил старик, весело блестя
глазами. - Юная дама зашла в мой дом и спросила дорогу до Гнупова ущелья. Ее
платье и старый выцветший плащ мало чем отличались от лохмотьев,  а  башмаки
были совсем разбиты, но я-то сразу почуял, что при всем  своем  неприглядном
виде сама она не из простых. Я подумал-уж не с той ли она стороны, где живут
гномы и альвы.
   - Ох,  дедушка!  -  смущенно  пробормотали  старшие  сыновья  Брейскалди,
поглядывая на Пера с его оружием и самоуверенным  видом,  не  говоря  уже  о
собственном рабе, дородном и мягкосердечном Бране-оба  гостя,  хоть  и  были
немногим старше  их,  ехали  с  побережья  по  важным  мужским  делам.  Юным
отпрыскам Брейскалди вовсе не хотелось прослыть неучеными деревенщинами.
   - Эх вы, молодые скептики, - укорил их дед. -  Я-то  всю  жизнь  верил  в
волшебство, и до сих пор ничто меня не переубедило. А в ваших селениях нынче
не модно верить в волшебство, не так ли, мой юный и отважный друг?
   - Да, немодно, - подтвердил Пер.
   Но Бран тотчас подхватил:
   - А мы оба верим и в чары, и в тех, кто их творит, и хотели  бы  услышать
побольше о твоей гостье. Как она выглядела? Сказала ли она, куда  направится
после Гнупова ущелья?
   - Была она худенькая, со светлыми  волосами,  увязанными  под  платок,  -
отвечал старик, задумчиво затянувшись из трубки.
   - И она ничего не сказала о том, куда держит путь,  упомянула  лишь,  что
хочет навестить свою тетку, живущую близ Хафторова подворья.
   - Именно туда мы и направляемся, - пробормотал Пер. - Может, нам  удастся
там ее повстречать.
   Когда Пер сказал, что они едут к Хафторову подворью, старик  поглядел  на
него с каким-то непонятным выражением.
   - А вы бывали там прежде? - осведомился он. - Место это... как  бы  лучше
сказать... странное.
   - Опасное? - быстро спросил Бран.
   - Да не то чтобы... хотя, пожалуй, там может быть и опасно. Я-то  слишком
стар, чтобы пускаться в такое путешествие.
   - Там, наверно, какое-нибудь колдовство! - вставил один из внуков, и  все
семейство изумленно поглядело на двоих путников.
   Брейскалди беспокойно шевельнулся.
   - Да уж, если этот ветер продержится подольше, без колдовства нам  урожая
не собрать.
   Разговор перешел на овец, картофель и суровую погоду, которая на Скарпсее
не в диковинку.
   Бран не слышал ни слова из этой беседы. Ингвольд  была  в  доме  старика,
где-то поблизости, на холме!.. Он  придвинулся  ближе  к  дедушке  и,  когда
разговор на время затих, спросил:
   - А что, Гнупово ущелье - это кратчайший путь к
   Хафторову подворью? Мы-то собирались ехать через брод Вапна, но если есть
дорога покороче, мы бы не прочь о ней разузнать.
   Трубка старика погасла, но он не заметил этого.
   - Этой тропой в последние годы никто не пользовался.
   Немногие даже знают о ней. Называется место Гнуповым ущельем, потому  что
в незапамятные времена жил там вот такой, как я, старый пень. Был  он  сущий
отшельник, как, впрочем, и я сам, хотя и не такой счастливый. - Старик обвел
взглядом круг зачарованных лиц. - Поезжайте по едва  заметной  дорожке,  что
ведет к моему дому, только не до самого дома. Там, где я  обычно  поднимаюсь
по склону холма, старая тропа огибает подножье холма и ведет в  ущелье.  Чем
дальше в горы, тем уже дорога,  но  она  непременно  выведет  вас  к  самому
Хафторову подворью.
   Дети снова начали  упрашивать  дедушку  рассказать  сказку  о  Призрачных
Всадниках, и он охотно принялся за жуткое повествование. Бран ушел оттуда ко
взрослым, которые все толковали об урожае и торговле, и сам делал  вид,  что
слушает их, пока, задремав, едва не свалился с кресла.  Это  был  знак,  что
детям пора укладываться спать, а Грим и его  семейство  должны  возвращаться
домой.  Дедушка  упрямо  стоял  на  том,  чтобы  ночевать  у  поденщика,   в
закопченной хижине,  которая  напоминала  ему  свою  собственную  и  не  так
скрипела и стонала ночью, как дом Брейскалди. Бран и Пер скоро остались одни
внизу, у очага, и в его красноватых отсветах улеглись спать, прислушиваясь к
реву ветра и поскрипыванию балок.
   Пер, хмурясь, изучал небольшую и не слишком точную карту.
   - Гнупово ущелье здесь  вовсе  не  обозначено.  Надеюсь,  мы  сумеем  его
отыскать. Разве не славно будет,  когда  Миркъяртан  останется  кусать  себе
локти у брода Вапна, а мы нагоним Ингвольд в Хафторовом подворье? Интересно,
зачем он хотел с нами встретиться-может быть, дать нам золота, чтобы  мы  не
путались у него под ногами?
   - Сомневаюсь, чтобы мы дождались от него золота. Помнишь ты живую сушеную
голову? Вот  что,  должно  быть,  случается  с  теми,  кто  мешает  замыслам
Миркъяртана. - Бран содрогнулся-ветер все неистовей колотил  в  стены.  -  А
потом, я не верю, что мы можем надолго  от  него  ускользнуть-ведь  за  нами
гонятся Призрачные Всадники.
   - Да глупости, Бран, это всего лишь ветер. Для труса у тебя порой слишком
пылкое воображение.
   Скоро Пер оставил Брана наедине с плодами  его  фантазий  и  заснул  куда
крепче, чем Бран, который просыпался  при  каждом  скрипе  и  порыве  ветра,
гадая, что это может означать.
   Утром Пер получил от старика  еще  несколько  указаний  насчет  дороги  и
пообещал на обратном пути непременно навестить его в хижине на холме. Старик
лишь покачал головой и пробормотал себе под нос что-то насчет тех,  кто  уже
уходили к Хафторову подворью, но редко кто из них  возвращался.  Бран  хотел
было расспросить, что он имел в виду, но Пер уже вскочил  в  седло  и  велел
Брану поторопиться. Они проехали немного и скоро  обнаружили  развилку,  где
дорога к хижине старика сворачивала вверх, а едва  заметная  древняя  тропка
углублялась в горы.  Скоро  Гнупово  ущелье  стало  чем-то  большим,  нежели
простая расселина среди  грозных  горных  теснин.  Чистые  ледяные  водопады
ниспадали в ущелье с  высоких  ледников.  Узкая  сырая  тропа  вилась  среди
поросших мхом камней и низкорослых деревьев, что  нашли  себе  прибежище  на
высоких склонах; копыта коней оставляли глубокие следы на  тропе.  Время  от
времени Бран замечал также слабые отпечатки каблуков  и  пристально  смотрел
вперед, уверенный, что вот-вот разглядит истрепанный серый плащ Ингвольд.
   Ноего ожидало разочарование, к  концу  дня  сменившееся  тревогой.  Тропа
делалась все круче и каменистей, и следов Ингвольд  он  больше  не  всречал.
Стало туманно и сыро, влага пропитала  одежду,  и  оба  путника  дрожали  от
холода. Они нашли старую хижину, которая, верно, прежде принадлежала  Гнупе,
но сам старый отшельник то ли умер, то ли просто покинул ее давным-давно.  В
полуразвалившемся доме было холодно и  сыро.  Солнце  закатилось,  наступили
сумерки. Путники поставили коней в одной половине хижины-так же  поступал  и
старый Гнупа, судя по тому, что в лоснившихся от старости яслях  еще  лежали
остатки сена - а в другой-развели костер,  спасаясь  от  темноты  и  холода.
Дождь мягк