о они преследуют разбойников, а я ему  -
с таким, мол, командиром за ними лучше не гоняться. Сам-то Гаред был не  так
уж плох для вороны Ушей у него осталось еще  меньше,  чем  у  меня,  -  тоже
отморозил. - Крастер засмеялся. - А теперь он, слыхать, и головы  лишился  -
отморозил, видно, и ее.
   Джон вспомнил струю красной крови на белом снегу и то, как Теон  Грейджой
отшвырнул ногой отрубленную голову. Тот  человек  был  дезертир.  Обратно  в
Винтерфелл Джон с Роббом  скакали  наперегонки  и  нашли  в  снегу  шестерых
волчат. Тысячу лет назад это было.
   - Куда направился сир Уэймар, уехав от тебя?
   - Делать мне больше нечего, только за воронами следить. - Он хлебнул  еще
пива и отставил чашу. - Ох и давненько я не пробовал хорошего южного  винца.
И топор бы мне новый. Мой уже не рубит, а это не годится,  мне  ведь  женщин
защищать надо. - Вас здесь мало, и вы одни, - сказал Мормонт. - Если хочешь,
я оставлю тебе людей, чтобы проводить вас на юг, к Стене. Ворону эта  мысль,
видимо, понравилась. - Стена, - крикнул он,  растопырив  крылья  вокруг  шеи
Мормонта, словно черный воротник. Крастер  ухмыльнулся,  показав  поломанные
бурые зубы. - А что мы там будем делать - прислуживать тебе за ужином? Здесь
мы свободные люди. Крастер не служит никому. - Не те сейчас  времена,  чтобы
жить одним в такой глуши. Холодные ветры задувают с севера.
   - Пусть себе задувают - у меня глубокие корни. - Крастер поймал  за  руку
проходившую мимо женщину. - Скажи им, жена. Скажи лорду Вороне, что  мы  тут
всем довольны.
   Женщина облизнула тонкие губы:
   - Наше место здесь. Крастер о нас заботится. Лучше уж умереть свободными,
чем жить рабами.
   - Рабами, - повторил ворон. Мормонт подался вперед:
   - Все деревни, которые мы проезжали, покинуты. Вы -  первые  живые  люди,
которых мы встретили за Стеной. Других нет, и я не знаю, умерли они,  бежали
или их куда-то увели вместе со всей их живностью. А еще раньше мы нашли тела
двух разведчиков Бена Старка, всего в нескольких лигах от  Стены.  Они  были
бледные, холодные, с черными руками и ступнями,  и  их  раны  уже  перестали
кровоточить. Мы привезли их в Черный Замок, но ночью они поднялись  и  стали
убивать. Один убил сира Джареми Риккера, другой пришел ко мне - стало  быть,
они запомнили кое-что с тех времен, когда были живы, но милосердия больше  в
них не осталось.
   Женщина широко разинула мокрый розовый рот, но Крастер только хмыкнул:
   - Тут мы ничего такого не видим - и сделай милость, не рассказывай  такие
страсти в моем доме. Я человек набожный, и боги  меня  берегут.  Если  какой
упырь и явится сюда, я знаю, как загнать его обратно в могилу. Топор бы  мне
только новый, чтобы острый был. - Он отослал жену прочь, хлопнув ее по  ноге
и приказав:
   - Тащи еще пива, да поживее.
   - Допустим, мертвые тебя не беспокоят, - сказал Джармен Баквел, -  а  как
насчет живых, милорд? Как насчет твоего короля?
   - Короля! - каркнул ворон. - Короля, короля, короля.
   -  Это  ты  про  Манса-Разбойника?  -   Крастер   плюнул   в   огонь.   -
Король-за-Стеной. На кой вольным людям короли? -  Он  прищурился,  глядя  на
Мормонта. - Я бы мог кое-что порассказать о Разбойнике и его делишках,  если
б захотел. Пустые деревни - его работа. Здесь бы вы тоже никого не  застали,
если б я слушался этого молодчика. Он  шлет  ко  мне  конного  и  велит  мне
бросить собственный дом и ползти к нему на брюхе. Я  этого  малого  отправил
назад, только язык его у себя оставил. Вон он, на стенке прибит. Я сказал бы
вам, где искать Манса-Разбойника, - если б захотел. - Он снова оскалил бурые
зубы в улыбке. - Ну, для этого еще  времени  хоть  отбавляй.  Вы  же,  поди,
захотите заночевать здесь и пожрать моей свининки?
   - Хорошо бы, милорд, - сказал Мормонт. - Дорога по такой  мокряди  далась
нам тяжело.
   - Ладно, оставайтесь. На одну ночь, не больше, -  я  не  настолько  люблю
ворон. Я со своими лягу на полатях, а пол весь ваш. Но мяса и  пива  у  меня
только на двадцать человек - остальные вороны пусть клюют собственный корм.
   - Съестного у нас достаточно, милорд. Мы с радостью разделим с тобой нашу
еду и вино.
   Крастер вытер рот волосатой рукой.
   - Винца я выпью с удовольствием, лорд Ворона. Но  вот  что  если  кто  из
твоих парней протянет руку к моей жене, руки у него больше не будет.
   - Твой дом, твои и правила,  -  сказал  Торен  Смолвуд,  а  лорд  Мормонт
коротко кивнул, хотя вид у него был не слишком довольный.
   - Ну, значит, договорились, - проворчал Крастер. - Есть у вас такой,  что
может карту нарисовать?
   - Сэм Тарли может. - Джон выступил вперед. - Он любит рисовать карты.
   - Пришли его сюда, когда поест, - распорядился Мормонт. -  Пусть  возьмет
перо и пергамент. Толлета тоже найди - пусть принесет мой  топор  в  подарок
хозяину.
   - Это кто же такой? - спросил Крастер, не успел Джон  уйти.  -  Вроде  на
Старка смахивает.
   - Мой стюард и оруженосец, Джон Сноу.
   - Бастард, значит? - Крастер смерил Джона взглядом. -  Если  ты  спишь  с
женщиной, надо брать ее себе в жены, как делаю я. Ладно, беги,  бастард,  да
смотри, чтоб топор острый был. Тупая сталь мне ни к чему.
   Джон скованно поклонился и вышел, чуть не столкнувшись в дверях  с  сиром
Оттином Уитерсом. Дождь как будто начал утихать. Палатки занимали весь двор,
под деревьями виднелись другие.
   Скорбный Эдд кормил лошадей.
   - Топор в подарок одичалому? Хорошее дело. - Он отыскал топор Мормонта, с
короткой рукоятью и золотой гравировкой на черном лезвии. -  Он  вернет  его
воткнутым в череп Старого Медведя как пить дать. Почему бы не отдать ему все
наши топоры, да и мечи в придачу? Уж больно они дребезжат но время езды. Без
них мы доедем быстрее - прямиком до пекла. Как по-твоему, в пекле тоже  идет
дождь? Может, лучше поднести Крастеру хорошую шапку?
   - Ему нужен топор, - улыбнулся Джон. - И вино.
   - Умная голова наш Старый Медведь.  Если  одичалого  напоить  хорошенько,
авось он только ухо ему отрубит, а не убьет до смерти. Ушей-то два, а голова
одна.
   - Смолвуд говорит, что Крастер друг Дозора.
   - Знаешь разницу между одичалым -  другом  Дозора  и  одичалым  недругом?
Недруги оставляют наши тела волкам и воронам,  а  друзья  закапывают,  чтобы
никто не нашел. Знать бы, долго ли провисел этот медведь на  воротах  и  что
поделывал Крастер до нашего приезда? - Эдд смотрел на топор с  сомнением,  и
дождь струился по его длинному лицу. - Как там внутри, сухо?
   - Посуше, чем тут.
   - Если я заберусь в уголок подальше от  огня,  может,  меня  до  утра  не
заметят? Тех, кто будет ночевать в доме, он убьет первыми, зато  по  крайней
мере умрешь в сухости.
   Джон не удержался от смеха:
   - Крастер один, а нас двести. Вряд ли он станет кого-то убивать.
   - Ты меня радуешь, - с мрачным унынием сказал Эдд. - Впрочем, от хорошего
острого топора и умереть можно. Не хотел бы я, чтоб меня  убили  дубиной.  Я
видел человека, которого огрели дубиной по лбу - кожа совсем чуток  лопнула,
зато голова раздулась что твоя тыква и побагровела. Он был  хорош  собой,  а
помер урод уродом. Хорошо, что мы дубину Крастеру  не  дарим.  -  Эдд  ушел,
тряся головой и роняя воду с черного плаща.
   Джон покормил  лошадей  и  только  тогда  подумал  о  собственном  ужине.
Прикидывая, где бы найти Сэма, он вдруг услышал испуганный крик:
   - Волк!! - Джон бросился в ту сторону, чмокая сапогами по грязи. Одна  из
женщин Крастера прижалась к заляпанной стене дома, крича на Призрака:
   - Уйди! Уйди прочь! - Лютоволк держал в зубах кролика. Еще один,  мертвый
и окровавленный, лежал  на  земле  перед  ним.  -  Уберите  его,  милорд,  -
взмолилась женщина, увидев Джона.
   - Он вас не тронет. - Джон сразу смекнул, что случилось:
   Деревянная клетка, вся разломанная, валялась на боку в  мокрой  траве.  -
Он, должно быть, проголодался. В пути нам почти не попадалась дичь.  -  Джон
свистнул. Призрак поспешно сожрал кролика,  хрустя  костями,  и  подбежал  к
нему.
   Женщина смотрела на них с опаской. Она была моложе, чем показалось  Джону
с первого взгляда, - лет пятнадцати или шестнадцати, темные волосы от  дождя
прилипли к лицу, босые ноги в грязи по щиколотку. Фигура под платьем из шкур
говорила о раннем сроке беременности.
   - Вы, должно быть, дочь Крастера?
   - Теперь жена. - Она приложила руку  к  животу,  пятясь  от  волка,  и  в
расстройстве упала на колени перед сломанной клеткой. - Вот тебе  и  развела
кроликов. Овец-то у нас не осталось.
   - Дозор возместит вам ущерб. - Своих денег у  Джона  не  было,  а  то  он
заплатил бы... хотя вряд ли несколько медяков или даже серебро пригодятся ей
здесь, за Стеной - Завтра я поговорю с лордом Мормонтом.
   Она вытерла руки о подол.
   - Милорд...
   - Я не лорд.
   Но вокруг уже собрались другие, привлеченные  женским  криком  и  треском
дерева.
   - Не верь ему, девушка, - крикнул Ларк Сестринец, известный своим  подлым
нравом. - Это сам лорд Сноу.
   - Бастард из Винтерфелла и брат короля,  -  ухмыльнулся  Четт,  бросивший
своих собак, чтобы поглядеть, что стряслось.
   - А волк-то глаз с тебя не спускает,  девушка,  -  не  унимался  Ларк.  -
Зарится, должно, на лакомый кусочек у тебя в животе.
   - Не пугай ее, - рассердился Джон.
   - Он не пугает, а предупреждает. - Ухмылка у Четта была такая же мерзкая,
как и чирьи, усеивающие его рожу.
   - Нам нельзя говорить с вами, - спохватилась женщина.
   - Погоди, - сказал Джон, но она уже убежала. Ларк хотел  сцапать  второго
кролика, но Призрак его опередил. Он оскалил  зубы,  и  Сестринец  шлепнулся
тощей задницей в грязь под смех остальных.  Волк  взял  кролика  в  пасть  и
принес Джону.
   - Незачем было пугать девчонку, - укорил Джон.
   - Ты нас не учи, бастард. - Четт винил Джона  за  то,  что  потерял  свое
теплое местечко около мейстера Эйемона, - и, в общем, был прав. Если бы Джон
не пошел к Эйемону просить  за  Сэма  Тарли,  Четт  и  теперь  ходил  бы  за
стариком, а не возился бы со сворой  злобных  охотничьих  псов.  -  Любимчик
лорда-командующего еще не сам лорд - командующий... и ты  не  был  бы  таким
смелым, не будь рядом твоего зверя.
   - Я не стану драться  с  братом,  пока  мы  за  Стеной,  -  ответил  Джон
спокойно, хотя внутри у него все кипело. Ларк припал на одно колено:
   - Он тебя боится, Четт. У нас на Трех Сестрах есть хорошее  словечко  для
таких, как он.
   - Все словечки я знаю без тебя. Побереги дыхание. - Джон  ушел  вместе  с
Призраком. Когда они дошли до ворот, дождь сменился  мелкой  моросью.  Скоро
стемнеет, и настанет еще одна  мокрая  пакостная  ночь.  Тучи  скроют  луну,
звезды и Факел Мормонта, и в  лесу  станет  черным-черно.  Даже  отлучка  за
нуждой будет приключением - хотя и непохожим на то, что  когда-то  воображал
себе Джон Сноу.
   Разведчики  нашли  под  деревьями  достаточно  сухого  валежника,   чтобы
развести за наклонной скалой костер.  Они  поставили  палатки  или  устроили
шалаши, набросив плащи на нижние ветви. Великан забился в дупло сухого дуба.
   - Как тебе мой замок, лорд Сноу?
   - Похоже, там уютно. Не знаешь, где Сэм?
   - Иди как шел. Палатка сира Оттина - это самый край. Если,  конечно,  Сэм
тоже не сидит в дупле - недурственное это должно быть дуплецо.
   В конце концов Сэма нашел  Призрак,  рванувшись  вперед,  как  стрела  из
арбалета. Сэм кормил воронов под валунами, немного защищавшими от  дождя.  В
сапогах у него хлюпало.
   - Промочил ноги насквозь, - пожаловался он. - Слез с лошади и  провалился
по колено в какую-то яму.
   - Снимай сапоги и сушись. Я наберу хвороста. Если под скалой  не  слишком
мокро, запалим костер - и попируем. - Джон показал Сэму кролика.
   - Ты разве не будешь прислуживать лорду Мормонту?
   - Нет, а вот ты скоро к нему отправишься. Старый Медведь хочет, чтобы  ты
нарисовал для него карту. Крастер обещал навести нас на Манса-Разбойника.
   - А-а. - Сэм явно не стремился повидаться с  Крастером,  даже  у  теплого
очага.
   - Но Мормонт сказал, чтобы ты сначала поел. Давай разувайся. - Джон  стал
собирать валежник, роясь под палыми листьями и отколупывая слои  слежавшейся
мокрой хвои.  Но  даже  когда  он  отыскал  подходящую  растопку,  огонь  не
занимался целую вечность. Преуспев наконец,  Джон  повесил  на  скалу  плащ,
чтобы защитить дымный костерок от влаги, и у них получилось уютное убежище.
   Он принялся обдирать кролика, а Сэм стянул сапоги.
   - По-моему, у меня уже мох пророс между пальцами, -  сказал  он  жалобно,
шевеля ими. - Кролик - это хорошо. Меня даже кровь не пугает... -  Он  отвел
глаза. - Ну, разве что чуть-чуть.
   Джон насадил тушку на прутик и пристроил его на двух  камнях  над  огнем.
Кролик был тощий, но запах от него  шел  восхитительный.  Другие  разведчики
поглядывали на них с завистью, а Призрак жадно  принюхивался  с  огоньком  в
красных глазах.
   - Ты своего уже съел, - напомнил ему Джон.
   - Крастер правда такой дикарь, как о нем говорят? - спросил  Сэм.  Кролик
немного не дожарился, но от этого был не менее вкусен. - Какой у него замок?
   - Навозная куча с крышей и ямой вместо очага. - И Джон рассказал Сэму обо
всем, что видел и слышал во Дворце Крастера. К тому времени стало  темно,  и
Сэм облизал пальцы.
   - Вкусно было, но теперь мне захотелось съесть  баранью  ногу.  Чтоб  вся
нога мне одному, с подливкой из мяты, меда и гвоздики. Ты  там  барашков  не
видал?
   - Загон есть, но он пустой.
   - Чем же он кормит своих людей?
   - Всех людей там - это Крастер, его женщины  и  малолетние  девчушки.  Не
знаю, как он ухитряется оборонять свои владения. Единственное его укрепление
- земляной вал. Давай-ка иди рисуй свою карту. Дорогу найдешь?
   - Если только в грязь не шлепнусь. - Сэм снова натянул сапоги, взял  перо
и пергамент и ушел в ночь. Дождь стучал по его плащу и обвислой шляпе.
   Призрак, положив голову на лапы, задремал у огня. Джон вытянулся рядом  с
ним, благодарный за этот островок тепла. Было по-прежнему холодно  и  мокро,
но уже не так, как раньше. "Возможно, Старый Медведь узнает что-нибудь,  что
наведет нас на след дяди Бенджена".
   Проснувшись, он увидел в холодном утреннем воздухе  облачко  собственного
дыхания. Он шевельнулся,  и  кости  у  него  заныли.  Призрак  ушел,  костер
догорел. Джон сдернул плащ со скалы - тот застыл и не гнулся. Джон залез под
него, встал и увидел вокруг кристальный лес.
   Бледно-розовый свет зари сверкал на  ветках,  листьях  и  камнях.  Каждая
травинка превратилась в изумруд, каждая капля воды - в алмаз. Цветы и  грибы
остекленели. Даже грязные лужи переливались, как бархатные.  Черные  палатки
Дозора среди сверкающей зелени тоже оделись тонкой ледяной броней.
   Значит, за Стеной все-таки есть волшебство? Джон подумал о своих  сестрах
- возможно, потому, что ночью они ему снились. Санса сказала бы,  что  здесь
чудесно, и слезы бы навернулись ей на глаза, Арья же смеялась бы, скакала  и
старалась все кругом потрогать.
   - Лорд Сноу! - позвал кто-то тихо, и Джон обернулся.
   На скале, под которой он спал, съежилась вчерашняя девочка.  Черный  плащ
был ей так широк, что она совсем утонула в нем. Это же плащ Сэма,  сообразил
Джон. Почему на ней плащ Сэма?
   - Толстяк рассказал мне, где найти вас, милорд.
   - Кролика мы съели, если вы за ним. - Сказав это, Джон почувствовал  себя
до нелепости виноватым.
   - Старый лорд  Ворона,  у  которого  говорящая  птица,  подарил  Крастеру
арбалет, который стоит сотни кроликов.  -  Она  обхватила  живот  руками.  -
Милорд, а вы правда брат короля?
   - Наполовину. Я бастард Неда Старка, и мой брат  Робб  -  Король  Севера.
Зачем ты пришла сюда?
   - Толстяк Сэм послал меня к вам. И дал мне свой плащ, чтобы никто меня не
узнал.
   - А Крастер на тебя не рассердится?
   - Отец ночью выпил слишком много вина лорда Вороны  и  теперь  весь  день
проспит. - Дыхание вырывалось у нее изо  рта  дрожащими  белыми  клубами.  -
Говорят, что король справедлив и защищает слабых. - Женщина стала слезать со
скалы, но поскользнулась и чуть не упала. Джон подхватил ее  и  благополучно
спустил вниз. Она преклонила  колени  на  обледенелой  земле.  -  Молю  вас,
милорд...
   - Не надо  меня  ни  о  чем  молить.  Ступай  домой,  тебе  нельзя  здесь
оставаться. Нам не велели говорить с женами Крастера.
   - Вам и не нужно со мной говорить, милорд. Просто возьмите меня с собой -
больше я ни о чем не прошу.
   Больше ни о чем. Как будто эта ее просьба - сущие пустяки.
   - Я... Я буду вашей женой, если захотите. У отца и без того  девятнадцать
- обойдется и без меня.
   - Черные братья дают обет никогда не  жениться  -  ты  разве  не  знаешь?
Притом мы в гостях у твоего отца.
   - Только не вы. Я видела. Вы не ели за его столом  и  не  спали  под  его
кровом. Он не оказывал вам гостеприимства, поэтому вы ничем не связаны.  Это
из-за ребенка я хочу уйти.
   - Я даже имени твоего не знаю.
   - Отец назвал меня Лилли - как цветок.
   - Красиво. - Санса как-то учила  его,  что  нужно  говорить,  когда  леди
называет тебе свое имя. Он не мог  помочь  этой  женщине,  но  мог  хотя  бы
проявить учтивость. - Кого ты боишься, Лилли? Крастера?
   - Я не за себя боюсь - за ребенка. Будь это девочка, еще бы ничего -  она
подросла бы, и он на ней женился. Но Нелла говорит, что будет мальчик,  а  у
нее своих шестеро было, она в этом толк знает. Мальчиков он отдает богам. Он
делает это, когда приходит белый холод, а в  последние  времена  холод  стал
приходить часто. Крастер уж овец всех отдал, хотя любит баранину. Больше  ни
одной  не  осталось.  Потом  настанет  черед  собак,  а  потом...  -   Лилли
потупилась, поглаживая свой живот.
   - Что же это за боги такие? - Джон  вспомнил,  что  не  видел  во  Дворце
Крастера ни мальчиков, ни мужчин, кроме самого хозяина.
   - Боги холода. Боги ночи. Белые тени.
   Внезапно Джон вновь перенесся  в  башню  лорда-командующего.  Отрубленная
рука вцепилась ему в ногу, а когда он отшвырнул ее прочь острием, меча,  она
продолжала раскрывать  и  сжимать  пальцы.  Мертвый  встал,  сверкая  синими
глазами на опухшем лице. Лохмотья мяса свисали с его взрезанного живота,  но
крови не было.
   - А какого цвета у них глаза? - спросил он.
   - Синие и яркие, как звезды, и такие  же  холодные.  "Она  видела  их,  -
подумал Джон. - Крастер лгал".
   - Так вы возьмете меня с собой? Хотя бы до Стены...
   - Мы едем не к Стене, а на север - к Мансу-Разбойнику, к  Иным,  к  белым
теням и упырям. Мы сами ищем их, Лилли. Мы не сможем уберечь твоего ребенка.
   Ее лицо выражало неприкрытый страх.
   - Но ведь вы вернетесь. Вы закончите свою войну и снова поедете мимо нас.
   - Возможно. - "Если  будем  живы".  -  Это  решит  Старый  Медведь,  тот,
которого ты зовешь лордом Вороной. Я всего лишь его оруженосец и не выбираю,
какой дорогой нам ехать.
   - Да-да, - сказала она, совсем упав духом. - Извините,  что  побеспокоила
вас, милорд. Я просто слышала, что король всех берет  под  свою  защиту,  ну
и... - И она пустилась бежать, хлопая  плащом  Сэма,  как  большими  черными
крыльями.
   Джон посмотрел ей вслед, и вся его радость от хрупкой красоты этого  утра
пропала. "Провались ты совсем, - сердито подумал он, - а  Сэм  пусть  дважды
провалится за то, что послал тебя ко мне. Что он себе вообразил на мой счет?
Мы здесь, чтобы драться с одичалыми, а не спасать их".
   Черные братья выползали из своих шалашей, зевая  и  потягиваясь.  Красота
уже исчезала - яркая изморозь  под  солнцем  превращалась  в  обычную  росу.
Кто-то разжег костер, запахло дымом и поджаренной ветчиной.  Джон  поколотил
плащ о камень, разбив корочку льда, взял Длинный  Коготь  и  надел  на  себя
портупею. Отойдя на несколько ярдов, он помочился на замерзший куст -  струя
на холоде дымилась и плавила лед. Джон завязал свои черные шерстяные  бриджи
и пошел на запах съестного.
   Гренн и Дайвен сидели у костра  с  другими  братьями.  Хейк  отдал